Карл Маркс и русские революционеры

В годы молодого Маркса Россия была страной позднего феодализма, единственной в Европе, где ещё господствовало крепостное право. В России правили самодержавные монархи, поддерживавшие реакционные режимы за рубежом, процветала жестокая рекрутчина, армия подавляла освободительные движения как в самой России, так и за её пределами. И хотя в карательных действиях против революций в Испании и Италии проявили себя и Франция, и Австрия, именно Россия заслужила репутацию «жандарма Европы». Естественно, молодой, вольнолюбивый Маркс с его воззрениями, направленными на осуществление справедливого общества, не мог не выступить против российской реакции, с полным основанием видя в ней тормоз для общественного развития всей Европы.

Пророк грандиознейшей революции

Если после Отечественной войны 1812 года и заграничных походов русской армии в Германии — на родине Маркса — заметно проявилось чувство признательности за освобождение от наполеоновского господства, то с годами это чувство всё более притуплялось, и на первый план выходили родовые изъяны России, которые не могли создавать для неё массовой поддержки. Россия ни по уровню своего экономического развития, ни по своему социальному и политическому устройству, ни по своим идеологическим конструкциям не могла быть примером для подражания.

И после реформы 1861 года, с которой обычно ведут отсчёт капиталистической России, было много такого, что продолжало отталкивать довольно широкие слои европейской общественности от России. Сохранялось самодержавие, сохранился в целости и сохранности весь феодальный класс — военно-служилое сословие, которое правило в России вплоть до 1917 года. Обычно после буржуазных революций феодальный класс если не упразднялся, то существенно ослаблялся, в России же он сохранился, продолжая сдерживать социально-экономическое развитие страны на новых основаниях. Реформы 1860—1870-х годов, которые многие наши современники пытаются подать как великие, не сыграли роли буржуазной революции, и поэтому вполне справедливы были высказывания ряда авторов прошлого о том, что 1861 год породил 1905-й, а 1905-й — 1917-й. Причины трёх русских революций начала ХХ столетия нельзя не видеть в ограниченных условиях Крестьянской реформы 1861 года.

Всё это Карл Маркс прекрасно видел, понимая всю сущность российских социально-экономических и политических реалий своего времени. Ещё в начале 1870 года Маркс писал, что пришёл к «глубокому убеждению: в России неизбежна и близка грандиознейшая социальная революция». Интересно не только то, что Маркс предвидел грандиознейшую революцию, но и то, что он был в этом глубоко убеждён. И это убеждение не было порождением каких-то сиюминутных настроений, оно строилось на хорошем знании России. Не полагаясь только на сведения западной печати, Маркс уже в возрасте более 50 лет приступил к изучению русского языка и освоил его в такой степени, что мог свободно читать сочинения русских авторов. Вышеуказанное высказывание он сделал после того, как изучил книгу видного русского социолога В.В. Берви-Флеровского «Положение рабочего класса в России».

Вообще о России Маркс писал неоднократно, оставив о ней и специальные работы. В конце 1858 года он написал три статьи, которые были прямо посвящены ситуации в тогдашней России и вышли в «Нью-Йорк дейли трибюн». Одна из них была передовицей, а две другие — прямо посвящены освобождению крестьян в России. Статьи убедительно свидетельствовали о большом внимании, которое уделял России Карл Маркс, хорошо понимавший, что происходит в этой стране. А ведь до реформы ещё было почти три года. Маркс прекрасно понял, что помещичье дворянство было против освобождения крестьян и всё сделает для сохранения своих привилегий.

Ещё до этих статей Маркс неоднократно останавливался на ситуации в России во время Крымской войны в серии своих очерков, публиковавшихся в ряде европейских изданий. И позднее Маркс неоднократно писал о России. Часть его материалов была опубликована, часть при его жизни не доходила до читателей. Среди них — его письмо в редакцию русских «Отечественных записок», которое он так и не послал по назначению. Его обнаружил Ф. Энгельс, разбирая бумаги своего соратника уже после его кончины. Письмо было опубликовано в 1886 году, а в России ходило по рукам в рукописном виде. Один из тогдашних читателей этого письма, известный писатель Глеб Успенский, в своей статье 1888 года под названием «Горький упрёк» подчёркивал: «Несколькими строками, написанными так, как написана каждая строка в его «Капитале», то есть с безукоризненной точностью и беспристрастием, К. Маркс осветил весь ход нашей экономической жизни начиная с 1861 года». Письмо имело большой резонанс среди русских общественных деятелей и позже было прокомментировано молодым В.И. Лениным, выступившим против того, чтобы приписывать Марксу переход на позиции русского народничества.

В 70-х годах XIX века Маркс полагал, что две страны мира особенно заслуживают пристального внимания. Это Соединённые Штаты Америки — страна бурного развития капитализма — и Россия с её 100-миллионным населением, где он видел сильное революционное движение. Будущую победу революции в России Маркс воспринимал как огромное событие международного значения, которое повлияет на весь мир.

К. Маркс и М. Бакунин

С русскими революционерами Маркс наладил личные связи ещё задолго до 1870—1880-х годов, когда о русском революционном движении говорили и писали многие общественные деятели в самых различных странах мира. Контакты с русскими людьми, оказавшимися на Западе, позволяли ему лучше разобраться в реальном положении в России, понять ряд важных нюансов российской общественной жизни, которые в тогдашней печати не находили своего отражения.

Ещё в 1840-е годы К. Маркс познакомился и довольно часто общался с рядом русских людей. К ним относились М.А. Бакунин, Н.И. Сазонов, П.В. Анненков, В.П. Боткин, Г.М. Толстой, И.Г. Головин и другие. Бакунин выехал за границу в 1840 году и через несколько лет перешёл на положение политического эмигранта. В 1844 году из-за отказа вернуться в Россию он был лишён прав состояния и приговорён к жестокой мере наказания — каторжным работам. Бакунин переезжает в Швейцарию, где сближается с видным немецким социалистом В. Вейтлингом.

Вейтлинг одним из первых поставил задачу соединения социализма с рабочим движением и был не только самобытным мыслителем, но и практиком рабочего движения. Его воздействие на дальнейшее становление взглядов М. Бакунина несомненно. Знакомство с Вейтлингом стало важной вехой в переходе Бакунина и к социализму, и к революционности. В июле 1843 года в трёх номерах газеты «Швейцарский республиканец» вышла статья Бакунина под названием «Коммунизм». Это была первая статья о коммунизме, написанная русским политическим эмигрантом и, вообще, русским человеком.

К моменту знакомства с Марксом Бакунин уже был социалистом и революционером. Это знакомство произошло при следующих обстоятельствах. Весной 1844 года Бакунин отправился в Бельгию, пробыв несколько дней в Париже. Именно тогда состоялось его знакомство с Карлом Марксом. Как ни странно, знакомство это было организовано через казанского помещика Г.М. Толстого, уже хорошо знакомого с Марксом и заявившего себя его последователем. Имеются свидетельства очевидцев о том, что Толстой был с Марксом «в самых дружеских отношениях». Как отмечается в литературе, помещик был демократически настроен и имел связи в революционных кругах. Ему, подолгу проживавшему за границей, и принадлежит инициатива знакомства Маркса и Бакунина.

А. Руге, немецкий общественный деятель, в письме к немецкому филологу Г. Кёхли от 24 марта 1844 года описывает одну из встреч немцев, русских и французов, которые собрались на обед для рассмотрения совместных планов. На этом обеде присутствовали, как он пишет, «русские — Бакунин, Боткин, Толстой (эмигранты, демократы, коммунисты), Маркс, Риббентроп, я и Бернайс; французы — Леру, Луи Блан, Феликс Пиа и Шельхер».

Пребывание Бакунина в Париже было недолгим, а встреча с Марксом, можно сказать, мимолётной. Но затем Бакунин вновь приезжает в Париж и обосновывается здесь на три года. Он опять встречается с Марксом и его другом Ф. Энгельсом, но отношения между ними не были близкими и не предвещали поначалу каких-либо конфликтов. Первая размолвка возникла по недоразумению, поскольку появились сведения о связях с Третьим отделением, то есть с российской тайной полицией, Я. Толстого, бывшего декабриста. Поскольку Бакунин был близко знаком с Я. Толстым, тоже перешедшим на положение политического эмигранта, то появилось подозрение и в отношении него, вскоре развеявшееся, но оставившее определённый отпечаток на отношениях между Марксом и Бакуниным.

29 ноября 1847 года в Париже, на полуторатысячном митинге по случаю очередной годовщины польского восстания 1830—1831 годов, М. Бакунин произнёс речь, которая явилась его первым крупным публичным выступлением, вскоре опубликованным на французском, немецком и чешском языках. В этой речи Бакунин одним из первых заявил о существовании второй России. Пожалуй, к тому времени выступление ни одного русского революционера не имело такой широкой огласки за рубежом, как эта довольно пространная речь Бакунина. Вообще, тогда мало кто знал и верил в существование революционной России. Бакунин постарался убедить западную общественность в обратном. А Маркс стал одним из первых, кто узнал о существовании революционной России, с представителями которой он стал налаживать связи ещё в 40-х годах XIX века.

Вскоре Бакунин вновь покинул Францию и поселился в Бельгии. Здесь, в Брюсселе, он сотрудничал не только с польскими, но и с немецкими и французскими демократами. Здесь же он вновь встречался с К. Марксом. А далее следует активное участие Бакунина в революции 1848 года. Трудно назвать ещё одного европейского революционера, который бы сыграл столь же активную роль в этой революции. Он проявил себя во время революционных событий во Франции. Их он считал настоящим революционным делом, о котором давно мечтал. Далее он направился в Германию и Чехию, где принял участие в местных революционных событиях до такой степени, что его даже называли руководителем Пражского восстания 12—17 июня 1848 года. Потом он возвращается в Германию и в Берлине вновь встречается с К. Марксом.

Попав далее в Дрезден, он по существу становится руководителем известного Дрезденского восстания. Его роль в этом восстании была столь значительна, что Ф. Энгельс в 1851 году в своей «Революции и контрреволюции в Германии» подчёркивал, что восставшие в Дрездене «нашли способного и хладнокровного командира в лице русского эмигранта Бакунина». Маркс также имел довольно полную информацию об участии Бакунина в революционных событиях 1848 года. Позитивно он оценивал и его руководящую роль в Дрезденском восстании.

После поражения этого восстания Бакунин был арестован прусскими властями, некоторое время находился в дрезденской тюрьме, а затем в Кёнигштайнской крепости. Саксонские власти приговорили Бакунина к смертной казни, заменённой затем пожизненным заключением. Но скорее он был передан Австрии, где его вновь приговорили к смертной казни, а затем, в мае 1851 года, передали русским властям. Вплоть до 1861 года Бакунин не имел возможности участвовать в европейском революционном движении. Но в этом же году ему удалось бежать из заключения, и он вновь окунулся в европейские дела. Он восстанавливает связи с К. Марксом, который поначалу позитивно воспринял возвращение Бакунина. Но затем отношения между ними ухудшаются.

Особенно они стали напряжёнными в рамках Первого Интернационала. Противоречия между Марксом и Бакуниным во многом привели к его расколу. Бакунин становится одним из лидеров революционного анархизма, но отнюдь не отказавшимся от идей социализма. И нельзя забывать, что именно Бакунин в 1869 году издал в Женеве в собственном переводе «Манифест Коммунистической партии» Маркса и Энгельса, способствуя, таким образом, его популяризации среди русских читателей.

Притянуты магнитом гения

Следующим русским революционером, знакомым с Марксом, был Н.И. Сазонов, некогда входивший в кружок А.И. Герцена и Н.П. Огарёва, созданный в Московском университете. Он развернул довольно интенсивную международную деятельность в 1840-х годах. Когда-то Сазонова называли «первым русским марксистом», «убеждённым последователем К. Маркса». Причём слова эти принадлежат весьма крупным исследователям, таким как Д. Рязанов и П. Сакулин. Действительно, в письме к К. Марксу от 2 мая 1849 года Н. Сазонов пишет, что по всем существенным пунктам присоединяется к «Манифесту Коммунистической партии», называет Маркса своим учителем и подчёркивает, что «серьёзный революционер может быть только коммунистом и я теперь коммунист».

Дальнейшие исследования показали, что Н. Сазонова причислять к марксистам никак нельзя, да и к тому же он был слишком неровной, можно сказать, даже неуравновешенной фигурой, но факт остаётся фактом: на рубеже 1840—1850-х годов. Н. Сазонов поддерживал с К. Марксом непосредственные связи. В литературе считают, что совместное участие в демонстрации 1 июля 1849 года в защиту Римской республики сблизило Маркса и Сазонова и способствовало налаживанию определённого сотрудничества между ними. Известно, что Сазонов переводил на французский язык «Манифест Коммунистической партии» и даже, когда отошёл от активной революционной деятельности, выступил в защиту К. Маркса против Карла Фогта. В письме 1860 года Н. Сазонов писал: «Дорогой Маркс, …все серьёзные, все добросовестные люди на Вашей стороне». Там же он писал, что в России пользуется успехом только что вышедший труд К. Маркса «К критике политической экономии» и что в среде передовой русской интеллигенции имя Маркса пользуется большим уважением.

Ещё одним русским революционером, с которым К. Маркс познакомился в 1840-х годах, был бывший сотрудник российского министерства иностранных дел И.Г. Головин, ставший политическим эмигрантом в 1843 году. Он оставил богатое литературное наследство. Среди его сочинений заслуживают внимания издания по проблемам политической экономии и, в частности, его книга «Дух политической экономии», вышедшая в Париже в 1843 году. Широко был известен изданный им в 1849 году «Катехизис русского народа», где Головин доказывал неизбежность будущей русской революции, в которой, по его мнению, примут участие различные слои населения. Как он писал, революция начнётся в городах, а затем распространится на всю Россию. Автор «Катехизиса» заявил о себе как сторонник насильственного свержения царизма, упразднения крепостного права и создания республики по типу Новгородской, где все будут равны, а руководство будет избираться посредством всеобщего голосования. Он был сторонником избрания думы, которая будет состоять не из надворных, а из народных советников.

С Марксом Головин познакомился в 1843 году. Тогда у Маркса был уже ряд русских знакомых. Позднее Маркс писал: «В 1843—1844 годах в Париже тамошние русские аристократы носили меня на руках». Также позднее в одном из писем от 12 апреля 1853 года Энгельс, характеризуя работу А.И. Герцена «О развитии революционных идей в России», писал, что Герцен сконструировал русскую республику «под главенством триумвирата Бакунин — Герцен — Головин». Таким образом, Головин числился одним из лидеров русской демократической оппозиции. Впоследствии он проделает эволюцию вправо, а Маркс и Герцен подвергнут его взгляды острой критике.

Среди русских знакомых Маркса были не только деятели революционного движения, но и люди, также заслуживающие пристального внимания. Одним из них был П.В. Анненков. Не революционер, но человек прогрессивных взглядов. Он был богатым симбирским помещиком, имел достаточно средств для своих многочисленных поездок, более того, оказывал материальную помощь и другим русским людям, жившим за рубежом. Среди них был и В.Г. Белинский, членом кружка которого Анненков стал в конце 1830-х годов. Анненков был весьма образованным человеком. Он обучался в Горном корпусе, а также в Петербургском университете, некоторое время служил по финансовой части. Был известен близкими связями с Н.В. Гоголем. Эта близость была такова, что именно Анненкову Гоголь продиктовал первые шесть глав «Мёртвых душ», которые он, Анненков, затем переписывал. Был близок Анненков и к А.И. Герцену.

Знакомство Анненкова с Марксом состоялось 29 марта 1846 года в Брюсселе и привело к довольно близким связям между ними, вплоть до личной переписки. Действительно, известно большое письмо Маркса Анненкову от 28 декабря 1846 года, где Маркс характеризует основные положения исторического материализма. В своих воспоминаниях о Марксе, впервые опубликованных под названием «Замечательное десятилетие» в «Вестнике Европы» за 1880 год, Анненков дал описание встреч с основоположником диалектического материализма. Интересно, что эти воспоминания попали затем к Марксу, и он сделал по ним свои замечания. Анненков дал и описание внешности Маркса и попытался разобраться в его характере. Русский путешественник писал: «Сам Маркс представлял из себя тип человека, сложенного из энергии, воли и несокрушимого убеждения, — тип, крайне замечательный и по внешности… Предо мной стояла олицетворённая фигура демократического диктатора, как она могла рисоваться воображению в часы фантазии. Контраст с недавно покинутыми типами на Руси был наирешительный».

Марксу тогда было всего 28 лет, но он уже был известен русским путешественникам. Едва познакомившись с Анненковым, он пригласил его на совещание с В. Вейтлингом, которое состоялось на следующий день. Председателем совещания был Ф. Энгельс, и таким образом Анненков познакомился с тремя выдающимися деятелями немецкого общественного движения, занимавшимися тогда рабочим вопросом. Встречался Анненков с Марксом и Энгельсом и в Париже, куда они приехали после Французской февральской революции. И, как пишет Анненков, связи его с Марксом прервались после того, как он вернулся в Россию в октябре 1848 года, и больше уже не возобновлялись.

Маркс и революционные демократы

Довольно сложные отношения сложились у К. Маркса с А.И. Герценом. Хорошо известно, что Маркс читал многие произведения Герцена, одного из самых видных публицистов Европы того времени, его сочинения публиковались за рубежом на нескольких языках. Маркс ознакомился с прокламацией «Юрьев день! Юрьев день!», отпечатанной в герценовской типографии в Лондоне. Когда началось польское восстание 1860-х годов, Маркс просил Энгельса следить по «Колоколу» за событиями в России. Маркс подчёркивал, что издателю «Колокола» предоставлена возможность «доказать свою революционную честность». Хотя Маркс критически относился к социализму Герцена, он, таким образом, считал его революционером. Маркс относился к воспоминаниям Герцена «Былое и думы» как к ценному источнику, читал их неоднократно и черпал в них сведения о ситуации в России. Когда Герцен скончался, Маркс 22 января 1870 года писал Энгельсу: «Итак, Герцен умер как раз в то время, когда я закончил его «Тюрьму». Известно также, что Маркс начал изучать русский язык по одной из книг Герцена.

Самым позитивным образом оценивал Маркс деятельность Н.Г. Чернышевского и Н.А. Добролюбова, с которыми он лично не был знаком. Знакомство с наследием этих двух русских революционеров-демократов шло постепенно, и чем дальше, тем более основательно. Много говорил о Чернышевском видный русский революционер Г.А. Лопатин, близко знакомый не только с Марксом, но и с его семьёй. Сам Маркс говорил о Лопатине: «Немногих людей я так люблю и уважаю, как его».

О больших заслугах, которые оказал революционному движению «смелый, до безумия смелый Лопатин», писал и Ф. Энгельс. Сведения о Чернышевском получил Маркс и от Е. Томановской, искренней последовательницы Чернышевского, а также от одного из лидеров революционного народничества — П.Л. Лаврова, ставшего политическим эмигрантом. О Чернышевском рассказывали Марксу и другие выходцы из России, например, Н.И. Утин, который стал руководителем Русской секции Первого Интернационала.

Уже достаточно хорошо ознакомившись с биографией Чернышевского, изучив ряд его сочинений, Маркс решил написать о нём специальную работу. 24 января 1873 года в послесловии ко второму немецкому изданию I тома «Капитала» К. Маркс даёт исключительно высокую оценку творчества Чернышевского как экономиста, великого учёного и критика. А когда создавалась Русская секция Первого Интернационала, в письме к её организаторам Маркс подчёркивал: «Такие труды, как Флеровского и как вашего учителя Чернышевского, делают действительную честь России…».

Их сближал социализм

В начале 1870-х годов Маркс сближается ещё с одним видным русским революционером. Им был бывший полковник русской армии профессор математики, публицист, социолог, философ П.Л. Лавров, который возглавил одно из направлений революционного народничества, так и называвшегося — лавризм. В тогдашнем русском революционном движении лавризм противостоял двум другим революционным направлениям: бакунизму и ткачевизму. Между представителями этих направлений шла довольно острая полемика о путях развития России и методах революционной борьбы. Лавров был сторонником тщательной подготовки революции, основательного воспитания и образования революционных кадров. Он уже прошёл через арест и ссылку, участвовал в Парижской коммуне 1871 года. В конце февраля 1871 года он подчёркивал в одном из своих писем: «Торопить в настоящем случае историю невозможно, надо только помогать словом и делом усилению организации и главное — распространению знаний. Главная ошибка наших знаменитостей эмиграции в том, что они торопят, как будто дело шло о политическом перевороте». В данном случае подразумевался М.А. Бакунин, попытавшийся поднять в 1870 году восстание в Лионе без надлежащей основательной подготовки.

С Марксом Лавров познакомился на заседаниях Первого Интернационала. А вскоре между ними устанавливаются тёплые, дружеские отношения. Сохранилось письмо Маркса Лаврову от 12 июля 1871 года, в котором Маркс приглашает его к себе домой на обед: «Дорогой друг! Не будете ли Вы так добры прийти к нам пообедать в ближайшее воскресенье в 5 часов вечера? Вы встретите у нас некоторых из наших парижских друзей. С братским приветом К. Маркс». Маркс был очень щепетилен в выборе друзей, и то, что он выделил Лаврова, говорит о многом. Во время того обеда речь шла о помощи парижским коммунарам, в которой Лавров сыграл определённую роль. Несколько позднее, в 1876 году, в период Восточного кризиса 1870-х годов, Лавров публикует обширную статью под названием «Русские перед южнославянским вопросом». На эту статью немедленно откликнулся К. Маркс, писавший Лаврову: «Поздравляю Вас с Вашей передовой статьёй в последнем номере «Вперёд!» о панславистском лиризме в России. Это не только шедевр, но прежде всего акт большого морального мужества».

Лавров переписывался с Марксом, неоднократно с ним встречался, работал в рамках Интернационала. Близкие отношения были у Лаврова и с Ф. Энгельсом. Но это не избавляло от полемики. Когда в рамках Интернационала разгорелась борьба между марксистами и бакунистами, Лавров не стал конфликтовать с Бакуниным, и на время это отразилось на его взаимоотношениях с Марксом. На время они даже обострились. Но затем они вновь наладились. Лавров помог Г.В. Плеханову в осуществлении нового перевода на русский язык «Манифеста Коммунистической партии» Маркса и Энгельса.

Работа началась в 1881 году, и вскоре появилась необходимость авторского предисловия к этому изданию. Именно через Лаврова Плеханов обратился к Марксу и Энгельсу для написания такого предисловия. Сохранилось письмо Лаврова Марксу по поводу этого предисловия, как и ответ Маркса Лаврову от 23 января 1882 года. В этом ответе Маркс писал: «Дорогой друг! Прилагаю несколько строк для русского издания «Коммунистического Манифеста», поскольку эти строки предназначены для перевода на русский язык, то стилистически они не так отделаны, как это необходимо было бы для опубликования их на немецком языке, на котором они написаны». Обращают внимание и слова «дорогой друг», и то, что это предисловие, ставшее знаменитым, было написано именно Марксом. После появления русского перевода «Манифеста» один его экземпляр Лавров послал Марксу, а другой — Энгельсу.

15 марта 1883 года Элеонора Маркс сообщила о смерти своего отца. Лавров немедленно написал соболезнование от имени русских революционеров и передал его зятю Маркса Полю Лафаргу, который отправился на похороны из Парижа в Лондон. В день похорон Маркса, 17 марта, на Хайгейтском кладбище первым выступил Фридрих Энгельс, а затем другим зятем Маркса — Шарлем Лонге было зачитано соболезнование, составленное Лавровым на французском языке:

«От имени всех русских социалистов шлю последний прощальный привет самому выдающемуся из всех социалистов нашего времени. Угас один из величайших умов; умер один из энергичнейших борцов против эксплуататоров пролетариата. Русские социалисты склоняются над могилой человека, сочувствовавшего их стремлениям во всех превратностях их страшной борьбы, борьбы, которую они продолжают и будут продолжать, пока не восторжествуют окончательно принципы социальной революции. Русский язык был первым, на котором появился перевод «Капитала», этого евангелия современного социализма. Студенты русских университетов были первыми, кому довелось услышать сочувственное изложение теорий могучего мыслителя, которого мы теперь потеряли…».

Несколько позднее Лавров публикует статью о Марксе в «Вестнике «Народной воли», где писал о триумфе идей Маркса. Он называл Марксов социализм научным и сообщал о ближайшем издании второго тома «Капитала» и подготовке Собрания сочинений Маркса, снабжённого подробной его биографией, написанной Фридрихом Энгельсом.

То, что эта статья Лаврова вышла в издании «Народной воли», в то время самой крупной революционной организации России, не было случайностью. Маркс с большим вниманием следил за деятельностью «Народной воли» и всячески поддерживал народовольцев, хотя его оценка социально-экономических процессов в России существенно отличалась от того анализа российских реалий, который осуществили деятели «Народной воли». С рядом народовольцев Маркс поддерживал личные связи. Известны его частые встречи с Л.Н. Гартманом, ставшим заграничным представителем «Народной воли».

Через Гартмана в знак своей симпатии к народовольцам К. Маркс в августе 1880 года посылает Исполнительному комитету «Народной воли» две свои фотографии с надписями на французском языке. С Марксом были лично связаны такие народовольцы, как Н.А. Морозов, В.В. Луцкий и др. Естественно, с учётом деятельности народовольцев К. Маркс и Ф. Энгельс в предисловии ко второму русскому изданию «Манифеста» отмечали, что «Россия представляет собой передовой отряд революционного движения в Европе». Это был 1882 год, когда через П.Л. Лаврова и В.И. Засулич наладили связи с Марксом и Энгельсом и будущие основатели группы «Освобождение труда», первой российской марксистской группы, созданной в год кончины Маркса.

У нас нет возможности осветить весь круг знакомых с Марксом русских революционеров. Но и тех, кого мы упомянули, достаточно для того, чтобы сделать вывод о весьма значительном числе представителей революционной России, имевших непосредственные контакты с основателем диалектического материализма. Через посредство русских революционеров Маркс черпал сведения о положении в России, популяризировал среди них свои сочинения. Сам Маркс, например, в письме к Ф. Зорге пророчески заметил ещё в 1877 году: «Революция начнётся на этот раз на Востоке, бывшем до сих пор нетронутой цитаделью и резервной армией контрреволюции». Русские революционеры сыграли решающую роль в распространении марксизма в России. Уже в начале ХХ века марксистское направление в русском общественном движении становится господствующим.

источник