В советское время было как-то не принято особо распространяться о подвигах, совершенных советскими людьми во вражеском плену – дабы не подчеркивать, что кто-то из них вообще попадал в плен. Позже появилась другая мода – всех вернувшихся из плена непременно записывали в «узники сталинских лагерей».
А еще позже стало считаться «политически грамотным» приписывать всем вырвавшимся из плена геройские свершения, достойные Штирлица и полка спецназа, вместе взятых. Михаил Петрович Девятаев сумел попасть «под раздачу» всем этим тенденциям.
Просто советский офицер
На деле же он не представлял собой никакой уникальности – это был просто дельный военный летчик, офицер, с довольно обычной для тех лет биографией. Именно такие и вершили историю Великой Отечественной.
Михаил Петрович был уроженцем Тамбовской губернии и ровесником революции – появился на свет в 1917 году и стал 13-м ребенком в крестьянской семье.
До 1934 года в его жизни все вообще шло гладко – подрос, выучился в школе, получив 7-летнее образование (считавшееся тогда уже вполне достаточным). В 1934-м случилась первая неприятность – подростка заподозрили в хищении колхозного имущества, а это было дело довольно серьезное. Тем не менее, похоже, что либо подозрения были смутные, либо колхозное начальство просто не очень хотело продвигать дело. Во всяком случае, Михаил благополучно уехал из родного села в Казань.
В Казани он обучался в речном техникуме, потом работал на баркасе на Волге, и одновременно занимался в аэроклубе – авиацией в то время мальчишки «болели» поголовно. Эти занятия и привели к тому, что после призыва на срочную службу Михаил Девятаев был направлен в авиационное училище и стал летчиком-истребителем.
В этом качестве он встретил начало войны и с первого ее дня оказался в гуще сражений. Летал истребитель Девятаев хорошо, врага бил умело. До 16 сентября 1941 года он сбил 9 вражеских машин и был награжден орденом Красной звезды. Но потом во время очередного вылета он получил тяжелое ранение и, хоть и выздоровел, но был признан негодным к службе истребителем.
Далее по имеющимся данным он летал на «небесном тихоходе» У-2, служил в санитарной авиации. В 1944 году, использовав «полезные знакомства» (основной фигурой провернутой «операции» был А.И. Покрышкин) Девятаев вернулся в истребительную авиацию. 13 июля 1944 года недалеко от Львова он сбил еще одного врага, но и сам был сбит, ранен, оказался за линией фронта и попал в плен.
Неясные маршруты хождения по мукам
М.П. Девятаев написал две автобиографические книги, в которых рассказал о своей жизни и приключениях. Но по принятым в СССР правилам «сторонний» (то есть не входивший в писательские объединения) автор обязательно должен был «направляться» и проверяться литературным редактором. И, хотя на момент создания мемуаров летчик уже был признанным героем, редакторы из идеологических или просто литературных соображений могли «подправить» что-то в его воспоминаниях – с самыми благими намерениями. Скорее всего так оно и было, и именно из-за этого в жизнеописании Девятаева много неточностей, противоречий и просто неясных мест.
После пленения и первых допросов он попал в лагерь под Лодзью. И вот там он якобы предпринял первую попытку побега – вместе с группой узников сделал подкоп под ограждением. Однако беглецы были пойманы. В чем нестыковка?
А в том, что их не казнили немедленно напоказ всему лагерю, как обычно поступали гитлеровцы в подобных случаях. Нет, после этого Девятаев оказывается в очень известном и страшном месте – лагере Заксенхаузен, причем уже в ранге «смертника».
Такие в Заксенхаузене жили очень недолго. Но Девятаев и тут выжил и даже получил перевод в другое место заключения, уже не как смертник, а просто как заключенный. Официальная версия – ему помогли подменить номер на робе, и он попал под перевод под чужим именем. Это можно себе представить, но в третьем лагере, Карлсхагене 1, он значился по именем Михаила Девятаева, а не Степана Никитенко, номер которого якобы был передан ему в Заксенхаузене.
Вопросов тут действительно много. Однако факт: не нашлось даже намеков на то, что летчик шел на какое-то сотрудничество с врагом! Даже притворное. Нет подобных сведений. А их искали, и на совесть.
Когда средство для побега доставляет враг
А что такое был лагерь Карлсхаген 1? Это был один из двух лагерей, заключенные которых задействовались в обслуживании базы Пенемюнде – той самой, где производились и испытывались ракеты Фау и прочее «оружие возмездия».
Сам Девятаев наблюдал пуски Фау. По его словам, видел он и тестирование самолета с реактивным двигателем. Но дело было даже не в этом. Просто летчик твердо решил бежать из заключения, и в Карлсхагене у него нашлись единомышленники.
Собралась группа из 10 человек – 3 офицера (включая Девятаева) и 7 красноармейцев. Участники группы добились того, чтобы быть назначенными на работы на аэродроме – там базировались бомбардировщики. Из столь любезно предоставленного врагом транспорта выбрали Не-111 – в него могли поместиться все 10 человек.
В ходе подготовки побега к делу подключались факторы как «за», так и «против» группы. Девятаев был летчиком, но никогда не летал на бомбардировщике и не знал немецкого языка. Зато немецкий знал другой член группы, летать не умевший вовсе. Он переводил Девятаеву надписи на поврежденных панелях управления, которые заключенные убирали в ходе выполнения работ – так пилот хоть как-то изучил предстоящий фронт работ. Кое-что ему удалось понять, наблюдая за действиями гитлеровских пилотов.
Шел 1944 год, и охрана на базе была организована уже неважно. Все боеспособные мужчины были мобилизованы, заключенных стерегли ограниченно пригодные, и вели они себя посмирнее, чем в начале войны – понимали, что дело поворачивается против них. Но заключенные были измождены и изголодались, сил у них было немного.
К тому же незадолго до предполагаемого побега Девятаев повздорил с местными «авторитетами» из заключенных – уголовниками, бывшими «на подхвате» у лагерной администрации. Это грозило ему избиениями и смертью, так что побег срочно ускорили, иначе он не состоялся бы вовсе.
8 февраля 1945 года группа вышла на аэродром вроде как для работы. Дождавшись обеда у гитлеровцев, беглецы ликвидировали охранника и загрузились в самолет. В последний момент выяснилось, что у него нет стартового аккумулятора – пришлось подогнать аккумуляторную тележку, благо такая оказалась рядом.
С первого раза Девятаев не смог поднять самолет – не разобрался полностью в управлении и не хватило сил выбрать штурвал на себя. На второй раз взлет удался – штурвал выбирали несколько человек сразу, помогая пилоту. На выбежавших на аэродром гитлеровцев особого внимания никто не обратил.
Погоню за беглецами послали, да наугад. Истребитель вел известный ас Гюнтер Хобб, но даже ему заведомо не под силу было обшарить все небо, а маршрут беглецов был неизвестен даже им самим (летели наугад, по солнцу). Понятно, что ас вернулся обратно ни с чем. А Не-111 с группой Девятаева дотянул до линии фронта, был подбит советскими зенитками, но все же сумел совершить посадку на поле. Все остались живы.
Что было и чего не было
Понятно, что беглецов на «своей» стороне не встречали с цветами – это было тогда не принято. Встретили их серьезные люди из СМЕРШа для проверки на предмет связи с вражеской разведкой. И это тоже было обычным делом.
Чего не было – никаких особенных, из ряда вон выходящих, придирок. Рядовых и вовсе вскоре отправили в часть (как ни прискорбно, но до Победы из семерых дожил один). Трое офицеров провели в фильтрационном лагере несколько месяцев – но командиров всегда проверяли придирчивей. Все трое потом были демобилизованы и прожили долгие жизни.
Да, первое время у Девятаева, похоже, возникали проблемы из-за пребывания в плену. Он вынужден был работать докером. Но вот о его пребывании в местах не столь отдаленных ни единого документа не сохранилось! В конце 1940-х в родной Казани он вновь стал помощником капитана баркаса, как до войны, и далее всю жизнь прослужил на реке, став капитаном одного из первых «метеоров» на подводных крыльях.
В 1957 году журналист Я.Б. Винецкий написал о нем статью, и подвиг Девятаева стал известен общественности. Ему присвоили звание Героя Советского Союза. Летчик прожил долгую, вполне благополучную жизнь и умер в 2002 году.
В его награждении немалую роль сыграл С.П. Королев, и в некоторых источниках утверждается, что это произошло потому, что на захваченном Девятаевым самолете были какие-то ценные части Фау и радиооборудование для управления этими ракетами. Но в документах СМЕРШа, обследовавших самолет буквально после посадки, вообще никакое оборудование не упоминается. Но сами эти документы целы. Если бы контрразведчики нашли что-то, что сочли нужным засекретить, документ изъяли бы вообще.
Но в 1945 году Девятаев действительно проводил для Королева «экскурсию» по Пенемюнде. Он указывал конструктору, где там что находилось – это помогало понять работу базы. Побывал летчик там и позже, незадолго до смерти, и даже встретился с Гюнтером Хоббом, так и не поймавшем его в феврале 1945-го.
А в целом – так ли уж важно, добыл Девятаев секреты Фау или нет? Неужели мало того, что в страшных условиях концлагеря он не пожелал сдаваться и смиряться, а боролся и за себя, и за товарищей по несчастью? Неужели мало того, что он спас 9 человек от страшного рабства в плену, а троим из них и вовсе подарил шанс прожить нормальную жизнь?
П.С. Вот уж действительно: Гвозди бы делать из этих людей! Крепче бы не было в мире гвоздей!
Статья напечатана: https://dzen.ru/a/ZFS-aNsLphBM... на канале "Забытые истории".
Поэтому - вспомним! В день Победы - вспомним всех, кто ковал эту Победу! Подвиг их бессмертен, низкий поклон до самой земли всем воевавшим с фашизмом и одержавшим Победу в великой Отечественной войне!
Оценили 45 человек
65 кармы