Шпионские страсти. Эпизод седьмой

Top secret. Only for Cont

- Highly! – щелкнул каблуками Борис.

- Likely! – ответила Тереза, не отрываясь от бумаг. - Проходи!

- У меня уже фантазии не хватает, мадам. Ни Собез, ни ООН, ни G7 ничего сделать не могут. Не сознаются, гады, упираются. Синдром «платить и каяться» уже не действует. Может, Вы поможете, мэм?

- Мне по чину фантазировать не положено. Правда, ничего кроме правды.

- Но правители государств единственные, кто имеет право лгать. Это еще Платон сказал.

- Платон мне друг, но истина дороже, - в тон ему ответила Тереза. – Сократ. Рожай сам, Степаныч.

- Шо Вы мине все Степаныч да Степаныч! – обиженно возмутился Борис. – Моего отца, к Вашему сведению, звали Stanley.

- И я о том же, - отозвалась Тереза. – In English Stanley, Stenька. По-русски – Степан, Стенька. Ах, Стенька! – мечтательно закатила глаза Тереза. – Какой же ты… подлец! – закончила она неожиданно.

- А что так? – поинтересовался Борис.

- Повел меня погулять, на лодочке покататься. А потом… - лицо Терезы помрачнело. – Все мужики такие. Поматросил и бросил. Причем в прямом смысле. И за борт ее бросает, в набежавшую волну, - напела она.

- Что-то подобное я уже слышал, - робко произнес Борис. – Но это было так давно.

- Какая же у него была фамилия? – пыталась вспомнить Тереза. – Мазин… Хазин…

- Может, Разин? – вставил Борис.

- Верно, Разин, - обрадовалась Тереза. – Разин. Стенька Разин. Склероз проклятый!

- Но Стенька Разин… это было так давно, - растерянно произнес Борис.

- Спрашивать даму о возрасте – крайне неприлично, сэр! – упрекнула его Тереза.

- Да я не о вас, - пытался оправдаться Борис.

- А о ком же? Мне что, со Стенькой нельзя прогуляться?

- Можно, почему же.

- Ну, так и замолкните, please! Не мешайте вспоминать приятные моменты.

- Насколько помнится, Стенька в речку бросил персидскую княжну.

- Ну да. Я тогда в Персии была с дипмиссией. Натравливали персов на русов. И ему так представилась. Легенду поддерживала.

Борис хотел опять уточнить датировку, но вспомнил упрек и воздержался.

- То есть, получается, - растерянно пробормотал он, - что мой отец Stanley и Вы… А я – ваш сын?

- Возможно. Ребенка я сразу сдала в приют. Некогда было им заниматься, надо было карьеру строить. Да и с ювеналами не хотелось связываться.

- Мама! – бросился обнимать ее Борис. – Я так долго тебя искал.

- Без фамильярностей, please! – отдирала Тереза липкие волосатые руки от себя. – Мы же на работе. Это ничего не значит. Вы же не желаете, чтобы произошел incestus или adultère?

Последние слова вогнали Бориса в краску и слегка отрезвили.

- Есть еще один рыженький, - Тереза игриво взлохматила легким движением шевелюру Бориса. – Вы напоминаете мне еще одного.

- Кого?

- Данилку. Такой же рыженький, такая же морда лица со слабым признаком интеллекта.

- Вы что, - удивился Борис, - думаете, что мы с Дональдом… братья?

- Вполне возможно. Жизнь разведчика и опасна и трудна. Личной жизни нет, все во благо государства.

- Но как не знать своих детей? Не знать, рожала или нет, и сколько?

- Жизнь моя была настолько многогранной, сложной и полной событиями, что всего уже и не упомнишь. И контактов было много – непрочных и порочных. Так что мои потомки разбрелись, я думаю, по всему свету. У нас же толерантная страна, семейные связи уже не в моде. Передавай батюшке привет, - крикнула она вдогонку. - Скажи – выжила я тогда. И ребеночка от него родила.

- Терезу мать! – подумал Виктор, выходя из кабинета. – Сбрендила совсем, с ума выжила, старуха! А вдруг?..