Ниже даётся описание предлагаемой мною комиссурально-компенсационной теории патогенеза психических заболеваний. Речь по существу пойдёт о механизме, с помощью которого психика человека может реагировать на различные неблагоприятные воздействия, включая панику, страх, агрессию и другие виды стресса, которые человек не способен нейтрализовать в кратковременном или долговременном режимах. Эти неблагоприятные воздействия могут быть плодом рассудочной деятельности или же возникать в результате неконтролируемого психикой негативного воздействия окружения. В основе предполагаемого механизма лежит процесс, который может быть назван иммунной активностью мозговых структур. В основе комиссурально-компенсационной гипотезы лежит представление о психических расстройствах как о результатах функционирования этого иммунитета психики. Здесь в качестве прототипов психоантигенов выступают проблемы, различные вызовы, вопросы, объекты, явления, которые на уровне сознания или подсознания стимулируют возникновение негативной реакции человека, которые его волнуют, выводят из состояния равновесия, на которые он не может найти ответа и которые он не может нейтрализовать путём логического анализа или волевого усилия, но от которых он всеми силами, сознавая или не сознавая это, стремится избавиться.
В качестве же аналогов психоантител психоиммунитета выступают нейронные структуры, позволяющие нейтрализовать психоантигены в виде последовательно формирующейся системы ответных реакций на возникающие вызовы и с помощью специальных механизмов, предназначенных для защиты человека от воздействия травмирующих его психику объектов, явлений и их отражений в его сознании. С этими целями формируются механизмы фальсификации действительности, искажения нормальной системы её осмысления - т.н. здравого смысла, функционирует приоритетность применения искаженной системы мышления по сравнению с её здоровыми компартментами, позывы к определенному виду действий, позволяющих снизить или нейтрализовать давление неблагоприятных факторов, формирование образов дружественных объектов гипотетического всемогущества - бога, светлого коммунистического будущего, безошибочно руководящего всемогущего вождя, всеобщей справедливости и т.п., позволяющих уверовать в счастливое будущее и помогающих повысить его прогнозируемость.
Механизмы, лежащие в основе иммуннопсихической реакции, предполагают прямое взаимодействие психоантител с психоантигенами с помощью нервных волокон, игнорируя нормальный алгоритм мыслительных процессов, в связи с чем здоровые компартменты мышления человека с психическим расстройством не в состоянии корректировать анатомически стабильные компенсации вызовам, осуществляемые по кратчайшим путям психоиммунных взаимодействий. Прямая связь между нейронными ассоциациями, непосредственно реагирующими на факторы неблагоприятного воздействия на психику, и нейронными ассоциациями, нейтрализующими давление неблагоприятных факторов, определяет особенность психических расстройств, заключающуюся в том, что больной не осознаёт отклонение от психической нормы, эти отклонения выпадают из сферы разумного анализа. Взаимодействие психоантигенов с психоантителами происходит напрямую, минуя процессы мышления, характерные для психически здоровых людей и это проявляется ввиде различных диссоциативных расстройств или раздвоения личности. Компартменты номального и абнормального мышления функционируют одновременно, что является большим вызовом для научного объяснения различного рода психопатологий.
Психоантитела соединяются с психоантигенами с помощью нейрональных аксонов, которые могут достигать любых участков мозга при том, что диаметр их составляет всего лишь несколько микрон. Эти соединительные нервные волокна спонтанно образуются и элиминируются, нащупывая нейронные ассоциации, наиболее эффективно компенсирующие напряжения психики. Динамичность синаптических связей хорошо известна: одни из них способны исчезать, другие — возникать. И здесь очень важное значение имеет та функциональная нагрузка, которую получают либо, напротив, не получают нейроны. Это нащупывание эффективных контактов может осуществляться с учетом уровней адреналина, кортизола, различных нейромедиаторов и гормонов, выделение которых коррелирует с состоянием стресса или с его устранением. Процесс компенсации по всей вероятности протекает с высокой эффективностью на клеточно-молекулярном уровне без участия воли и разума человека. Человек, не осознавая этого, служит всего лишь детектором, используемым в качестве эволюционного вектора, направляющего и координирующего построение межнейронных контактов. В процессе патогенеза образующиеся комиссуры закрепляются, психическое расстройство становится всё более и более выраженным, а сами комиссуры приобретают характер стабильных анатомических структур мозга.
Успехи нейробиологии вызвали к жизни странное отношение к разнообразным гормонам и нейромедиаторам, участвующих в регуляции и стимуляции тех или иных физиологических и психических функций. Стало привычным говорить о том, что, например, окситоцин делает то-то, вазопрессин делает то-то, дофамин вызывает чувство удовольствия, чем влияет на процессы мотивации и обучения, серотонин "руководит" очень многими функциями в организме и т.д. Всё это выглядит так, как если бы краски руководили художником: светлоголубая краска заставляла бы художника непременно рисовать небо или море, а зелёная - кусты и траву. Я не думаю, что я сильно утрирую реальность. Но, читая многие научные и научно-популярные статьи, чувствуешь, что авторы забывают о том, что не нейромедиаторы руководят психикой человека, а психика человека как сложнейшая самоорганизующаяся система регулирует физиолого-биохимическое поведение человека с помощью индуцированного ею биосинтеза тех или иных нейромедиаторов.
Целью межнейронных связей является получение информации, её "осмысление" и передача этой информации дальше, куда необходимо. Передача информации достигается с помощью межнейрональных контактов - аксоносоматических (между аксоном и клеткой ткани-мишени), аксонодендритических, аксоноаксональных. Для этого нейрон снабжен многочисленными дендритами, по которым различная информация поступает в клетку, и одним единственным аксоном: по нему обработанная информация покидает нейрон, передаваясь дальше по нервной цепочке. Число дендритов, так же как и ветвлений аксона, постоянно меняется, соответственно меняются межнейронные контакты, и не синапсы руководят ими, а они стимулируют синапсы, основываясь на сигналах от органов восприятия и на сопоставлении полученной информации с той, что хранится в памяти. При том, что наука слишком мало знает о том, как функционирует мозг, имеет смысл говорить о нём, как о самонастраивающейся самоорганизующейся системе, не имеющей центра управления. На определенном уровне обсуждения, не имея представлений о том, как мотивируется образование межнейронных контактов, можно говорить лишь о том, что в отсутствие подобных контактов передача информации, соответственно, процессы мышления невозможны.
Именно образованием прямых аксонных связей между отдельными участками мозга в качестве причины отклонений от психической нормы объясняется малая эффективность лечения психических расстройств и особенности механизма действия нейролептиков, которые всего лишь временно нейтрализуют проводимость комиссур, одновременно неизбежно действуя на нормальные компартменты мыслительного аппарата. Этим объясняется и столь слабое понимание путей профилактики психических расстройств. Такие межполушарные и внутриполушарные комиссуры трудно выявить. Во всяком случае в отсутствие представлений об их определяющей роли в психопатологии их невозможно обнаруживать. Этим объясняется недооценка опасности тех проявлений психического нездоровья, критерии которого не подпадают под общепринятые нормы, поскольку патологическая часть мышления маскируется непораженными компартментами сознания. Таким образом, механизмы, лежащие в основе предлагаемой комиссурально-компенсационной гипотезы, позволяют прослеживать процессы формирования отклонений от психической нормы, оценивать факторы, способные оказывать влияние на эти процессы, и, главное, позволяют формулировать природу психических расстройств при одновременном ясном осознании того, что собой представляет психическая норма.
Психоиммунные анатомические связи определяют широчайший спектр индивидуальных и социальных проявлений, которые заключают в себе качествественное проявление психического расстройства, но не находят в настоящее время объяснений, поскольку эти проявления возникают лишь при воздействии психоантигенов на психику больного. В остальном мышление такого латентного больного может демонстрировать все признаки психического здоровья. Такие проявления не принято относить к категории отклонений от психической нормы. К ним, например, относятся некоторые аспекты поведения толпы, вопросы мифотворчества и мифовосприятия, религиозные верования, родительская любовь, привыкание к власти, этнопсихические проявления, патологические проявления неблагодарности, ненависти, любви и т.п. Даже такое обыденное, чисто человеческое качество, каким является проявление неблагодарности, может быть результатом комиссурально-компенсационных эффектов.
Так, например, представим, что возникшей у больного с малозаметным отклонением от психической нормы агрессии по отношению к какому-либо человеку мешает чувство благодарности, которое со всей естественностью должно было бы возникнуть по результатам его общения с этим конкретным человеком. В этом случае компенсационные комиссуры будут непрерывно эволюционировать. Больной начнёт коллекционировать всё, чем по его мнению можно объяснить проявление его неблагодарности. Комиссуры будут эволюционировать, затрагивая всё новые ассоциативные группы нейронов, все "наработки" будут запоминаться одним пакетом и в случае необходимости больной может выдать эти наработки разом, практически, не задумываясь. Подобный комплекс в психиатрии обозначается термином "бредовая кристаллизация", когда разрозненные бредовые идеи приобретают, с точки зрения больного, логическую связь, что сопровождается чувством облегчения, сменяющего ощущение гнетущего состояния неопределенности. Кажущаяся "логичность" объясняется тем, что психоантитела покрывают все те сайты мозга, которые "подвергаются дискофорту" при контакте с той или иной конкретной темой. В качестве "логики" здесь выступает то обстоятельство, что самые различные энграмы, идеи, ассоциации консолидируются в подсознательном стремлении не чувствовать себя неблагодарным, сделать агрессию морально приемлемой.
В этом оперативное преимущество комиссур перед нормальным проявлением памяти. Всё происходит вне сознания больного, автоматически, по прямым каналам связи, без необходимости сверяться с сознанием. За столетия функционирования психиатрии никому не приходило в голову назвать неблагодарность проявлением психического расстройства. Однако, очень часто проявление необъяснимой неблагодарности является свидетельством именно такой ранней стадии расстройства, которое может и не прогрессировать, но, тем не менее, оставаться отклонением от нормы. В подобных ситуациях наблюдается интересный феномен. В те периоды, когда подсознательная потребность в подтверждении правомерности проявления неблагодарности отсутствует, нормально функционирующие компартменты мышления побуждают человека демонстрировать показательно хорошее его отношение к объекты потенциальной агрессии. Проще говоря, нормальные компартменты мышления нацелены на оправдание активности ненормальных.
Такой же эффект коллекционирования эффективных доводов, антитез, возражений характерен для любого верующего. Не важно, во что верующего - в фашизм, коммунизм, в любой из иных мифов, в какое-то из многочисленных вариантов религиозных верований. Каждому наверное приходилось наблюдать, что в тех случаях, когда пакет "антидоводов" оказывался явно не на высоте, т.е. быстро исчерпывался, жертва религиозного отклонения от нормы испытывала крайний дискомфорт, поскольку в обсуждении начинало проявлять активность раннее депрессированное здоровое мышление. В подобных случаях для верующих характерно внезапное проявление агрессии и нежелание участвовать в продолжении дискуссии.
Межполушарные и внутриполушарные связи, осуществляемые с помощью аксональных волокон, хорошо известны. Крупнейшая комиссура, связывающая полушария мозга - мозолистое тело - включает в себя 200-250 миллионов аксонов. По всей вероятности анатомическое тело участвует в выработке с помощью абдукции гипотез, из которых в дальнейшем происходит отбор аксиом дедукции. Однако, анатомические системы связей, состоящие из небольшого числа волокон, обнаружить очень сложно. Само по себе предположение о существовании комиссурально-компенсационных связей между ассоциациями нейронов нет оснований рассматривать в качестве фантазии, далёкой от реальности. В таком случае из предлагаемой гипотезы вытекает следствие, невероятно важное с биологической точки зрения. Суть его в следующем.
В последние десятилетия от бессилия понять механизмы, лежавшие в основе происхождения жизни на Земле, в науке начали активно циркулировать не имеющие ни малейшего отношения к здравому научному смыслу идеи о спонтанном возникновении и даже об эволюции "умных" нуклеиновых кислот, явившихся основой для создания жизни. Эти идеи изначально были бессмысленны как с точки зрения вероятности спонтанного возникновения "осмысленной" ДНК, так и с точки зрения того, как эволюционная матрица могла обеспечить себя энергией, необходимым обменом веществ, создать мембранные структуры и т.п. Впоследствие стала популярной убогая идея с рибозимами, в которой матрица соединилась с катализаторами. Слава Богу, авторы подобных идей со временем начали уставать от их бессмысленности и бесплодности, но дело не в этом.
Дело в том, что мысли о возможности целенаправленной эволюции макромолекул вне биологического организма не вызвали негодующего отвержения и даже больше того: один из представителей когорты молекулярных эволюционистов - автор странной идеи гиперциклов, построенной на непонятной даже математикам сугубо математической эквилибристике, был удостоен нобелевской премии.Дело в том, что как классическая дарвинская эволюция, так и синтетическая теория эволюции основаны на существовании вектора эволюции, состоящего в возможности оставлять потомство. Без выживаемости, соответственно, способности оставить потомство говорить о биологической эволюции недопустимо. Способность к выживанию и является детектором эволюции, указывающим на рациональное направление отбора спонтанных изменений, закреплённых в наследственности эволюционирующих организмов. В отсутствие биологического детектора, состоящего из биологического организма, говорить о направленной эволюции просто бессмысленно. Таким образом, способность к эволюции начинается с клетки, а не с макромолекул. Отсутствие у макромалекул наследственности, соответственно, детектора оценки качества, эволюция не может дать никакого иного результата кроме равновеликой изменчивости во всех возможных направлениях, т.е проявиться в отсутствии возможности направленно эволюционировать.
Клетки многоклеточного организма работают в составе слаженной системы, когда организм удаляет с помощью апоптоза такие из них, у которых нарушена система функционирования в результате повреждений, мутаций, инфицирования. Апоптоз наблюдается у всех эукариотов, начиная от одноклеточных простейших и вплоть до высших организмов. В организме взрослого человека в результате апоптоза погибает ежедневно порядка 50—70 миллиардов клеток или в течение года - эквивалент массы человека. Восполнение утраченных клеток обеспечивается за счёт увеличения клеточной популяции путём деления. Таким образом, одиночные клетки в составе организма не могут эволюционировать, направленно. Если гипотеза о комиссурально-компенсационном механизме психических расстройств соответствует действительности, то в таком случае можно говорить об эволюционных изменениях в нейронных сетях мозга, протекающих в течение жизни человека, т.е. говорить о направленных, эволюционных изменениях, происходящих в отсутствии использования классического дарвинского вектора биологической эволюции - выживаемости и производства потомства.
Эволюция клеточных структур, которая осуществляется в процессе онтогенеза, в течение периода, значительно меньшего срока жизни организма, формально могла бы контролироваться, т.е. психические расстройства могли бы излечиваться на ранних стадиях, их развитие могло бы приостанавливаться, если бы механизм образования психоантител был достаточно хорошо изучен и понят. В отличие от остальных клеток организма число нейронов мозга соответствует количеству клеток организма взрослого человека, подвергающемуся апоптозу в течение всего лишь 1-1.5 суток. За время жизни человека отмирает 2-6% нейронов мозга, в то время как новые нейроны не синтезируются. Не так давно в очень сложном исследовании, которое проводилось на протяжении нескольких лет, было показано, что синтез нейронов de novo может осуществляться лишь в гиппокампе. Таким образом, психические расстройства следует рассматривать как патологию клеточных контактов при предположении слабой вариабельности суммарного информационного содержания нейронов.
Совершенно ясно, что в случае психоиммунитета межнейронные анатомически оформленные системы взаимодействия направленно эволюционируют, используя всю гамму проявлений физиологии и психики человека: ум, рассудительность, способность к проявлению волевых усилий, эмоциональность, эмпатию, рациональность, ответственность, непосредственность, живость восприятия, богатство и быстроту ассоциаций, способности к сдерживанию и выражению чувств, содержательность внутреннего мира и многое, многое другое. Комиссуральная компенсация участков мозга, ответственных за проявление отрицательных эмоций, страха, депрессивности, неуверенности, спонтанной агрессии и т.п. происходит путём эволюционного усовершенствования межнейронных контактов компенсирующих негативные проявления сознания, в котором используется вся физиолого-психическая активность человека. Иными словами, нейроны мозга, выступающие в роли психоантител, используют организм хозяина в качестве детектора направленной эволюции, приводящей к ухудшению состояния больного. Этот феномен не имеет аналогов в эволюционной биологии.
Развивая комиссурально-компенсационную гипотезу, можно предположить, что психоиммунная эволюция межнейронных контактов может двояким образом отражаться на картине психического заболевания. Во-первых, контакты психоантител с психоантигенами могут приобретать всё более необратимый характер, участвующие в такого рода контактах нервные волокна будут мультиплицироваться, а отклонение от психической нормы всё более стабилизироваться. Но есть и второй вариант психоиммунной эволюции межнейронных контактов, связанный с тем, что в процессе психоиммунопатогенеза могут возникать вторичные психоантигены, т.е. при конкретном психическом расстройстве могут возникать психоантигены, индуцированные этой начальной формой расстройства. Подобные сложные формы психических расстройств хорошо известны, к ним в частности может относиться и шизофрения.
Один нейрон может иметь более 10 тысяч контактов с другими нейронами. Одна ассоциация нейронов может иметь бесчисленное множество контактов с другой ассоциацией нейронов. В мозге человека совокупное число подобных контактов, называемое коннектомом может достикать астрономической цифры в квадриллион (десять в пятнадцатой степени). В процессе установления подходящих релевантных контактов, удовлетворяющих потребности в компенсации активности психоантигенов психоантителами, те и другие постоянно изменяют и усовершенствуют контакты, опираясь на реакцию целостного организма в качестве детектора рациональности. На некотором этапе эволюции комиссурально-компенсационной активности достигается операционный оптимум, к которому организм человека начинает привыкать и который вследствие этого начинает приобретать характер стабильной анатомической конструкции. Именно с этого момента, с момента стабилизации аксональных контактов начинается та патология, которая доступна принятым в психиатрии процедурам анамнеза. И только лишь детальный анализ предлагаемого механизма патогенеза психических расстройств может позволить подойти к решению проблемы их профилактики. +
Оценили 0 человек
0 кармы