Одесса и одесситы в Первой мировой войне (В.Головань)

Весть о начале войны была встречена одесситами бурным проявлением на многотысячной патриотической манифестации «верноподданейших чувств и стремлением воевать до победы» за русский мир, за братьев сербов.

В первые же дни после объявления мобилизации в Одессе около призывных пунктов собрались огромные толпы призывников.

«Тысячи запасных расположились на тротуарах, на мостовых, на ступеньках домов, во дворах учреждений — ждут очереди, чтобы сдать свои билеты и получить соответствующие ордера о назначении в определённые части войска», — писали «Одесские новости». В один из дней мобилизации на сборный пункт воинского начальника прибыла большая группа молодых людей, среди которых было около 50 евреев, изъявивших желание быть зачисленными в действующую армию на правах добровольцев. На действительную военную службу были приняты студенты Новороссийского университета, служившие ранее в армии.

Решением Городской думы за призванными городскими служащими сохранялись их должности. Их семьям в течение всей войны выдавалась половина жалованья, а в некоторых случаях и полные оклады. Интересно, что во время своего последнего посещения Одессы в мае 1916 года император Николай II озаботился положением семей воинов, посетив «склад, где работают жёны запасных».

24 июля 1914 года командующий войсками Одесского военного округа генерал В. Н. Никитин, после проведённой мобилизации возглавивший 7-ю армию, довёл до сведения войск «Высочайшее повеление» о включении в театр военных действий Одесского градоначальства, объявив его на военном положении. На территории всех областей Одесского военного округа была введена должность генерал–губернатора. Им стал главный начальник округа генерал от инфантерии М. И. Эбелов.

Уже к осени 1914 года война больно ударила по Одессе. Закрытие Османской империей проливов Босфор и Дарданеллы для торговых судов полностью сократило экспорт и импорт, что привело к бездействию порта — там скопились десятки русских и иностранных торговых судов. Это не могло не сказаться и на внутренней торговле, которая сильно упала. Экономическая изоляция привела к заметному росту цен на продукты и предметы первой необходимости. К маю 1915 года цены поднялись от 20 до 50 процентов. Заметно выросли цены на табачные изделия. По распоряжению генерал–губернатора М. И. Эбелова была запрещена торговля водкой в ресторанах и буфетах.

Уже через месяц после начала войны сократилось производство на ведущих предприятиях города. Сказалась и нехватка специалистов — из старых опытных мастеровых после мобилизации на многих предприятиях остались единицы. Так, машиностроительный завод товарищества «И. И. Генъ» лишился более 60 процентов рабочих. Более того, опасаясь ликвидации завода в связи с проведением антинемецкой компании, И. Ген переориентировал своё производство на выпуск артиллерийских снарядов, сапёрного оснащения и госпитальных коек.

Вскоре начала ощущаться нехватка сырья и материалов, которая ещё сильнее отразилась на производстве и привела к сокращению рабочей недели на многих предприятиях. С каждым месяцем всё более критическим становилось положение с продуктами, цены на которые постоянно росли. Так, мясо с начала 1916 года подорожало более чем втрое, катастрофически выросли цены на лекарства. Это заставило ввести карточную систему.

С лета 1916 года по карточкам стали продавать сахар. «Белый сахар почти вовсе исчез с рынка; его место постепенно занимал "маляс", жёлтый сахар, который выдавался в очень ограниченном количестве», — писали газеты. С началом войны производство города было переведено на удовлетворение нужд фронта. В конце 1915 года в Одессе вознило более 50 новых предприятий, в числе которых были заводы «Снаряд», «Граната» и «Шрапнель».

Именно поэтому предприятия металлообрабатывающей промышленности выдвинулись на первое место вместо ранее лидировавшей в Одессе пищевкусовой промышленности. Значительно разросся третий по мощности авиазавод А. А. Анатра, выпускавший боевые самолеты не только французских, но собственных конструкций. За годы войны им было поставлено в армию около 1200 боевых машин.

Не случайно главной темой краткосрочного визита императора Николая II в Одессу 14 апреля 1915 года была помощь нашего города фронту. Он посетил мастерскую трудовой помощи великой княгини Елизаветы Фёдоровны (супруги московского генерал–губернатора, великого князя Сергея Александровича, убитого в 1905 году). Мастерская была устроена супругой командующего 7-й армией Р. Н. Никитиной и располагалась во дворце командующего на Николаевском бульваре.

Император поблагодарил городского голову Б. А. Пеликана «за щедрую отзывчивость» жителей города, которые пожертвовали на раненых 26,5 тыс. рублей. То же было во время последнего посещения нашего города в мае 1916 года, когда император «осмотрел все предметы, выделываемые Воен. промышл. комитетом здесь в Одессе», — записано в его дневнике. Николай II выразил признательность организаторам выставки, развёрнутой в зале эвакуационного пункта, прилегающего к большому залу ожидания поездов железнодорожного вокзала, где были представлены предметы военного снаряжения, изготовлявшиеся на заводах города.

Он распорядился четыре дня показывать её одессситам и повелел председателю районного заводского совещания генералу от кавалерии Холодковскому «передать царское спасибо всем рабочим Одессы, работавшим на оборону», — сообщили газеты. В Большом зале биржи были собраны представители рабочих большинства заводов и мастерских, работавших на оборону, в числе которых было немало женщин. Генерал подробно рассказал о высочайшем посещении выставки, внимании императора к работам и передал его слова благодарности. В условиях начавшейся войны одесситы скромно отметили 120-ю годовщину города. Утром в четверг 21 сентября 1914 года архиепископ Херсонский и Одесский Назарий совершил Божественную литургию в соборе Архангело–Михайловского женского монастыря.

После её завершения было положено начало Благодарственному молебствию и традиционному Крестному ходу по Пушкинской на Николаевский бульвар. У памятника Дюку де–Ришелье было прочитано Евангелие и совершено окропление народа святой водой. Затем по Екатерининской и Дерибасовской Крестный ход направился в Спасо–Преображенский собор. Там архиепископ Назарий совершил благодарственный молебен по случаю побед, одержанных над немцами, и взятия Львова и Галича.

В те дни тяжёлых военных испытаний вспоминали славную историю Одессы, которая «окружена не дымкой легенды, а дымом боевого пороха». Именно она и воодушевляла жителей нашего города, когда «военное прошлое сливается с боевым настоящим». Одесситы внимательно следили за событиями на фронте, тем более что они были связаны с находившимися там родными и близкими. Помогала им в этом выпущенная в 1914 году «Товариществом А. Ф. Маркса» карта, ставшая непременным атрибутом многих семей.

К осени 1914 года заметно обострилась обстановка на Чёрном море, создав прямую угрозу Одессе. В Константинополе появились немецкие крейсеры «Гебен» и «Бреслау» под командованием контр-адмирала Вильгельма Сушона, возглавлявшего Средиземноморскую эскадру. Был разработан план нападения на российские порты на Чёрном море — Одессу, Новороссийск и Севастополь, чтобы «дать почувствовать невозможность поддержания дальнейшего безопасного судоходства».

Линейный крейсер «Гебен»

Директива Верховного главнокомандующего, великого князя Николая Николаевича командующему Черноморским флотом адмиралу А. А. Эбергарду требовала недопущения высадки неприятельского десанта на Черноморское побережье. При этом наиболее опасным участком считался район Одессы. Это подтверждают и документы штаба турецкого главного командования, предполагавшего «высадку трёх-четырёх армейских корпусов под Одессой». Первой ласточкой реализации этого плана стало нападение на наш город. Впервые за прошедшие 60 лет после памятных апрельских событий 1854 года война подошла к Одессе.

В ночь на 29 октября 1914 года в Одесском порту внезапно без огней появились два турецких миноносца. Одесса стала первой жертвой пиратского нападения турецкого флота. Торпедой была потоплена канонерская лодка «Донец». Попытка нападавших уничтожить транспорт «Бештау», груженный минами, не увенчалась успехом. Канонерская лодка «Кубанец» под командованием капитана второго ранга Л. И. Фролова открыла огонь по турецким кораблям.

Покинув порт, вражеские корабли обстреляли город, повредив несколько транспортных судов в порту, сахарный завод на Пересыпи и резервуар в нефтяной гавани. В результате обстрела погибли 30 человек, они похоронены в братской могиле на Втором городском кладбище.

Все имеющиеся в распоряжении станции скорой медицинской помощи в ту трагическую ночь были мобилизованы для оказания помощи пострадавшим и на повреждённых судах, и на берегу, в том числе на сахарном заводе. Всего ночью и утром врачи оказали помощь в 27 случаях. Не удалось спасти трёх пострадавших.

Жертв и повреждений в городе и порту могло быть гораздо больше, если бы не героизм экипажа «Кубанца». Слабо вооружённый старый корабль — современник легендарного «Корейца», совершив поистине подвиг в неравном бою, сумел доказать, что «Одесса не совсем безоружна», как писали газеты.

Немецкий жетон, выпущенный в память обстрела Севастополя и Одессы турецким флотом 31 октября 1914 года

Пиратский набег турецких военных кораблей заставил предпринять конкретные меры по защите города. 19 октября одесские газеты опубликовали выработанное на основании правил о местности, объявленной на военном положении, обязательное Постановление, подписанное генерал–губернатором М. И. Эбеловым. Оно требовало не зажигать огней на судах в порту, фонарей на улицах и площадях, видимых с моря. Запрещало световую рекламу, вывески и иллюминацию. В домах, окна которых выходили на море, в вечернее время Постановление обязывало плотно закрывать ставни. Запрещалось скопление людей после 18 часов, а также вечерние и ночные прогулки вдоль моря.

Значительное удаление Одессы от фронта сделало её глубоким тылом, однако уязвимость города с моря потребовала предпринять особые меры для защиты морских подступов. Ставка поставила задачу Черноморскому флоту — не допустить высадки неприятельского десанта в районе Одессы. С этой целью был сформирован специальный отряд судов обороны северо-западной части Чёрного моря, в состав которого входил броненосец «Синоп». Его командир, капитан 1-го ранга П. И. Паттон, стал начальником этого отряда.

В спешном порядке создавались минные поля. В их установке приняла участие созданная из грузопассажирских пароходов Русского общества пароходства и торговли (РОПиТ) бригада минных заградителей. В ноябре — декабре 1914 года в районе Одессы они выставили около 1700 мин. Была проведена большая работа по реанимации береговых укреплений Одессы. Морская оборона была усилена несколькими береговыми батареями, вооружёнными устаревшими 152-миллиметровыми мортирами и пушками, а подходы к порту прикрыты минными заграждениями.

Предпринятые меры оказались не напрасными. В Пасхальную ночь 3 апреля 1915 года попытка обстрела с моря была повторена отрядом турецких кораблей, но запланированная противником бомбардировка города и порта, где были сосредоточены суда и войска для проведения десантной операции в районе Босфора, не состоялась. Крейсер «Меджидие» наскочил на минное заграждение и был потоплен торпедой одного из кораблей, чтобы он не достался русским. Погибли 30 моряков. Сорвать погрузку и перевозку сухопутных войск и воинских грузов на театр военных действий врагу также не удалось.

Так неудачно закончилась и эта операция по «устрашению» Одессы. Летом крейсер был поднят и отправлен для капитального ремонта и перевооружения в Одессу на «Адмиралтейство РОПиТа» под названием «Прут» — в честь погибшего минного заградителя, летом 1916 года он вошёл в состав Черноморского флота.

Крейсер «Меджидие»

Каждодневно всё ощутимее война давала о себе знать. Уже к концу 1914 года стало ясно, что она приобрела затяжной характер, принося всё больше жертв. Одесские газеты пестрят заголовками: «Павшие в бою», «Убитые, раненые и без вести пропавшие», «Прибытие раненых». Одесса превращается во всероссийский лазарет. К этому город готовился заблаговременно и весьма активно. В городе, как и по всей стране, были организованы благотворительные общества по сбору пожертвований в пользу действующей армии, раненых и больных воинов, инвалидов войны. Уже в августе 1914 года был создан «Одесский женский комитет российского общества Красного Креста», который занимался организацией новых госпиталей, приёмом и обустройством в городе раненых, сбором денежных и вещевых пожертвований, изготовлением белья и тёплых вещей для армии.

Для размещения раненых использовались не только имевшиеся стационарные лечебные заведения — в первую очередь, военный госпиталь на Пироговской улице, а также клиники медицинского факультета Новороссийского университета, отданные 28 сентября Одесскому комитету Красного Креста под лазарет имени Её Императорского Величества Императрицы Марии Фёдоровны.

В Валиховском переулке располагался офицерский лазарет Одесского отделения Красного Креста, возглавляемого супругой командующего Одесским военным округом Л. В. Никитиной. Для этих целей отводились помещения различных обществ и организаций, городские аудитории, клубы и даже залы театров. Так поступило Одесское отделение Всероссийского технического общества, предоставив своё здание под лазарет для раненых. В помещении литературно–артистического клуба на Греческой, где ныне располагается ТЮЗ, был оборудован первый хирургический лазарет Всероссийского земского союза. Местное педагогическое общество на собранные 2 тысячи рублей оборудовало в шести комнатах своей дачи на 6-й станции Фонтана лазарет для раненых воинских чинов. К январю 1917 года для раненых и больных воинов «в городе все мало–мальски подходящие помещения отведены под лазареты», — заявил в интервью газете «Одесские новости» градоначальник И. В. Сосновский.

Офицерский лазарет Одесского центрального комитета Красного Креста имени императрицы Марии Федоровны. Валиховский переулок

Для этой цели использовано большинство театров, огромный концертный зал биржи и другие крупные помещения городского управления и различных общественных организаций. Муниципальная власть приняла специальное постановление о подготовке лиманных лечебных заведений для приёма раненых. Совет еврейской больницы «предоставил для раненых воинов 200 вполне оборудованных кроватей». 21 ноября 1914 года в помещении станции скорой медицинской помощи был открыт лазарет для раненых на 20 коек, где работали выпускницы курсов сестёр милосердия, организованных Почётным гражданином Одессы графом М. М. Толстым в первые месяцы войны.

Первые раненые с театра боевых действий прибыли в Одессу 22 августа 1914 года. Среди раненых, прибывших в город в декабре, был прапорщик Лев Уточкин, брат знаменитого авиатора Сергея Уточкина. На содержание и лечение раненых государство ассигновало городу летом 1915 года 930 тысяч рублей. В открытом в конце сентября 1915 года на пожертвования одесситов лазарете для раненых солдат одной из кроватей было присвоено наименование «кровать имени Сергиевского артиллерийского училища». Содержалась она за счёт отчислений из денежного содержания офицеров, юнкеров и служащих. В день Пасхи 22 марта 1915 года в крытом рынке Нового базара состоялись представления, 75 процентов сбора от которых были направлены в распоряжение Красного Креста на нужды раненых воинов.

Газеты тех дней регулярно публиковали сведения о погибших земляках — «жертвах войны». Так, «Одесские новости» только за один день 3 января 1916 года сообщили о смерти 32 офицеров и трёх вольноопределяющихся.

В начале 1916 года были выделены дополнительно 100 тысяч рублей к полученным ранее 150 тысячам для расширения помещений на Куяльницком и Хаджибеевском лиманах для лечения больных и раненых воинов. Об особом внимании к ним свидетельствует посещение императором Николаем II лиманов во время визита в Одессу во вторник, 10 мая 1916 года. Вот запись в дневнике императора: «В 3 часа поехали за город к морю. Осмотрели место производства йода и посетили Куяльницкий лиман для лечения нижн. чин. и Хаджибейский лим. для офицеров под покровительством Аликс. Всё хорошо устроено и окружено прелестными садами, кот. все в цвету».

Открытие лазарета имени императрицы Александры Федоровны на Хаджибеевском лимане

Огромную роль в сохранении жизни и здоровья больных и раненых воинов сыграли одесские медики. Хирургом в Одесском военном госпитале всю войну проработал профессор К. П. Серапин. Он с коллегами изучил действие австро–германских разрывных пуль, причинявших обширные и тяжёлые повреждения, обеспечив таким образом успешное лечение тяжёлых ран. Профессор А. М. Пучковский (отец известного офтальмолога, ученицы В. П. Филатова, Почётного гражданина Одессы Н. А. Пучковской) с первых дней войны на фронте на базе Одесского военного госпиталя организовал ЛОР–отделение, ставшее клинической базой.

Заметную роль в подготовке офицерских кадров сыграли военно–учебные заведения Одессы. Военное училище с началом войны перешло на ускоренную подготовку офицеров сроком до трёх месяцев. Всего было выпущено более 3 тысяч офицеров. Две школы прапорщиков из 41 открытой в годы войны подготовили свыше 7,5 тысяч офицеров. 10 ускоренных выпусков — около 2,5 тысяч офицеров — провело открытое накануне войны Сергиевское артиллерийское училище. Одесская авиационная школа готовила до 100 лётчиков в год по трёхмесячной программе.

Нельзя не отметить героизм и самотверженность, проявленные в боях священнослужителями воинских частей Одесского военного округа. Одессит, выпускник Одесской духовной семинарии, священник 11-го Восточно-Сибирского стрелкового полка о. Стефан Щербаковский «за доблестный подвиг мужества и неустрашимости, совершённый в Тюренченском бою 18 апреля 1904 г. с японцами» стал пятым священником — Георгиевским кавалером. Отличился о. Стефан, имевший за русско–японскую войну кроме ордена Св. Великомученика и Победоносца Георгия 4 ст. ещё и ордена Св. Владимира 4 ст. с мечами, Св. Анны 2 ст. с мечами, золотой наперсный крест на Георгиевской ленте. В годы Первой мировой войны удостоен ордена Св. Владимира 3 ст. с мечами и представлен к ордену Св. Анны 1 ст. После войны служил в Одессе. В 1918 году протоиерей о. Стефан был арестован и расстрелян ЧК.

В декабре 1914 года орденом св. Георгия 4 ст. посмертно был награждён иеромонах Бугульминского Александро–Невского монастыря Антоний (Смирнов), с 1909 года судовой священник минного заградителя «Прут».

О. Василий Островидов — священник 245-го Бердянского полка награждён знаком отличия Военного ордена — Георгиевским крестом 4 ст. «Красный поп», как его называли, был хорошо известен в Одессе.

Особой наградой для военного духовенства за боевые подвиги, связанные с опасностью для жизни, служил золотой наперсный крест на Георгиевской ленте, вручаемый от имени императора. Он стал второй Георгиевской наградой России после ордена св. Георгия. Георгиевский наперсный крест был не только очень почётной, но и относительно редкой боевой наградой.

Управляющий Московской митрополией с августа 1914 года на фронте исполнял обязанности полкового священника, благочинного дивизии 7-й армии сначала на Польском, потом на Румынском фронтах. Получил контузию и ослеп на один глаз. Преосвященный Трифон был единственным архиереем, получившим в награду за проявленные мужество и храбрость при совершении богослужений на линии огня и за беседы в окопах с воинами во время боя панагию на Георгиевской ленте из коллекции царского кабинета, а в 1916 году награждён орденом св. Александра Невского с мечами.

Одним из характерных проявлений войны был детский патриотизм, захвативший все слои общества. И это понятно — волнение в стране невольно вовлекло в свою орбиту и детей, которые не могли не следовать за взрослыми и оставаться безучастными свидетелями происходящих событий. Настоящей эпидемией стало бегство детей на фронт. Массовый характер приобрели побеги и малолетних одесситов. Нелегально уезжали на фронт также одесские кадеты. Среди них был кадет 5-го класса Г. Вукотич, направившийся на фронт в Добруджу на Балканском театре военных действий. Военная хроника пестрит сообщениями о юных добровольцах, их подвигах на полях сражений.

В кадетском корпусе летом 1915 года была сформирована группа добровольцев для ознакомления с фронтовой жизнью и проведения нетяжёлых работ в ближних к передовой линии тылах. Своей добросовестностью и дисциплинированностью они завоевали уважение военного начальства. Участвуя в общественной и благотворительной работе, помогая взрослым ухаживать за ранеными, устраивая различные сборы пожертвований, дети получали первые уроки гражданственности. В списке юных защитников Родины два «братика милосердия», как их называли раненые — ученики 2-го класса одной из одесских гимназий, близнецы Женя и Коля, трудившиеся в интересах фронта на городском приёмном пункте раненых солдат.

«Привозя в своём санитарном поезде раненых, сестра милосердия Е. В. Богатырёва поручает братикам особо несчастных и одиноких. Они следят за ними, навещают и стараются удовлетворить их маленькие нужды, пишут письма, звонят по телефону, вызывая родных и близких», — сообщил один из номеров еженедельника «Искра».

Французская «сестрёнка милосердия» и русский «сын полка» в расположении русского экспедиционного корпуса. Из фотоальбома Ф. И. Землянского

Продолжение следует...

Виктор Головань

https://timer-odessa.net/statj...