«Убийцы» Ан-26 под Харьковом — декоммунизация и дерусификация.

Вот почему упал только что отремонтированный самолёт: его ремонтировали те, кто ушёл в боковую ветвь «национальной» технической эволюции. Боковую — и тупиковую. Которая не способна ни создавать новое, ни обслуживать старое.

Любая техническая катастрофа — это повод в очередной раз задуматься об общем научно-техническом уровне страны, в которой она произошла. «Кирпич ни с того ни с сего никому и никогда на голову не свалится» — говорил булгаковский герой. В отношении самолётов это верно вдвойне — если падает то, что создано летать, значит… а что, собственно, это значит?

Падение украинского Ан-26 под Чугуевым — повод задуматься над тем, в каком направлении движется украинская промышленность. Это так, потому что украинское Государственное бюро расследований с ходу отмело какие-либо версии о диверсии и тому подобном и остановилось на четырёх возможных вариантах причины трагедии: техническая неисправность агрегатов, неверные действия экипажа, центра управления полётами или техников, готовивших самолёт к полёту. Что могло быть не так с бортовыми системами разбившегося самолёта?

И ответ — очень горек: всё, что угодно!

Самолёт с бортовым номером 76 был произведён в 1977 году и являлся достаточно редкой модификацией транспортного Ан-26 — Ан-26Ш, учебный самолёт для подготовки штурманов, которых было произведено всего 36 штук на фоне общего тиража Ан-26 в 1400 машин. 1977 год — это давно или не очень?

Увы, это срок, запредельный для самолётов этого типа. Открываем таблицу ресурса воздушных судов и узнаём, что для Ан-26 «время жизни» следующее: 30 000 часов работы, или 16 000 полётов, или 20 лет. Обратите внимание на слово «или» — ресурс считается выработанным, если исчерпывается хотя бы один из показателей. То есть, сыграть в лукавую игру «самолёту — 50 лет, но мы на нём только на дачу летали пять раз в год» — нельзя. Усталость материалов, коррозия, распад резины и пластика и так далее — с этим шутить не стоит. Таким образом, по-хорошему разбившийся «Ан» должен был быть списан в 1997 году.

Но знающие люди возразят: есть же границы продления ресурса посредством капитальных ремонтов. В той же таблице указано, что в России ресурс Ан-26 можно продлевать до следующих пределов: 36 тысяч часов, 20 000 полётов и 30 лет — решили в 1999 году, потом в 2010 году передумали и изменили цифры в большую сторону — 45000/25000/40. Обратите внимание — эти цифры не плюсуются к уже имеющимся (скажем, налетал самолёт 16 тысяч полётов, его откапиталили и он ещё 25 тысяч сможет летать — нет), а являются суммарными — то есть, после капремонта борт может летать ещё плюс только 9 тысяч взлётов-посадок.

На Украине в целом этих цифр придерживались, но последнюю — годы эксплуатации — «подкрутили» до 50 лет. Причина, думается, понятна: топлива не было, авиация стояла годами «на приколе», число полётов было невелико, так давайте смухлуюем и сделаем вид, что на «новых» самолётах можно летать ещё десятилетия. Увы, бюрократия физикой повелевать не может.

Самой пикантной подробностью здесь является то, что борт номер 76 ТОЛЬКО ЧТО вышел из ремонта. Да-да, ему продлили на «Антонове» срок службы на два года, и документ есть:

Так что же получается? Общий полётный ресурс, как утверждают в Минобороны, был всего 5 тысяч лётных часов — мизер для машины с ресурсом в 45 000 часов. Но, видимо, вот так «хорошо» отремонтировали, что сразу после ремонта отказал то ли левый двигатель, то ли, как потом скорректировали мнение, какой-то датчик в нём, а ПОСЛЕ этого — ЕЩЁ что-то отказало, ведь после отказа левого движка пилот ещё надеялся посадить машину, о чём сообщал в эфир.

Короче, такое вот «техобслуживание». Отремонтировали так, что лучше бы не трогали.

А почему так? Что за 30 лет кардинально изменилось на некогда славном заводе имени Антонова?

А всё просто — его декоммунизировали!

Невозможно найти другую причину такой массовой, обвальной и всеобъемлющей деградации украинского общества, отказавшегося от индустриальной стадии развития, но не поднявшегося до постиндустриальной. Казалось бы, а в чём связь между наукой и техникой — и идеологией?

Связь же — самая прямая. Современная украинская идентичность строится на нескольких тезисах, каждый из которых крайне травматичен для здорового научного прогресса.

Во-первых, советский период эмоционально окрашен в цвета стыда и траура, а не достижений и открытий. Превращён в нечто такое, к чему «неприятно прикасаться». Изучать можно только то что любишь и уважаешь, а если любить запрещено — какое уж тут настоящее изучение? И получается, что огромный, ценнейший пласт технических достижений, отнюдь ещё не устаревших, оказался в «слепой зоне» молодых украинских технарей. То, что помогло России создать «Посейдоны» и «Буревестники», оказалось для Украины чем-то тёмным, позорным, «наследием рабской доли». Ну, как говорится, дело ваше. К науке же западной украинцы всерьёз не допущены — термоядерные реакторы их совместно делать не зовут, в космические проекты не приглашают. И вышло — «ни богу свечка, ни чёрту кочерга».

Во-вторых, сознательное выдавливание старых кадров из научно-технической сферы. Скажем, опытному специалисту лет 50-55, учился он ещё при СССР, может, даже в КПСС состоял, к украинскому национализму относится резко отрицательно, но зато обладает ценнейшим опытом в определённой сфере — какова будет его судьба? Ха-ха, да его вместо карьерного роста скорее уволят — потому что «потенциальный кадр для вербовки ФСБ», имеющий доступ к военной тайне! Та же судьба его постигнет и если он будет не скрывать своих взглядов, а то и выражать их в общественном или политическом активизме. Инженеры — они такие, да, с пролетарским духом. А итог будет тем же самым: «совок» не должен омрачать собой новых украинских реалий.

В-третьих, декоммунизация накрепко связано с «дерусификацией» — то есть отрицанием объективного факта, что украинские учёные работали в неразрывной связке с коллегами из России что в Российской империи, что в СССР. Что Сикорский — это «украинский изобретатель» в каком-то крайне странном смысле, а так-то он, конечно, плод именно всероссийской научной среды. И так далее. А такие загоны — штука крайне рисковая, и за них в своё время очень больно расплатился Гитлер, который пытался создать арийскую науку, выгнал из неё ведущих физиков-ядерщиков еврейского происхождения — и остался без своего потенциального «чудо-оружия». Упоротая точка зрения, что современная Россия не имеет никаких научных достижений — это вывих не только морали, но и логики, и в таком «кривом зеркале» не видно собственных убогих недостатков, что только усугубляет все проблемы и отменяет трезвое критическое сравнение.

Вот почему упал только что отремонтированный самолёт: его ремонтировали те, кто ушёл в боковую ветвь «национальной» технической эволюции. Боковую — и тупиковую. Которая не способна ни создавать новое, ни обслуживать старое.

Григорий Игнатов

источник