ВТОРОЙ ФРОНТ НЕИЗБЕЖЕН: КАЗАХСТАН РЕШАЕТ, КУДА НАПРАВИТЬ УДАР

Приятно удивившее недавнее выступление казахстанского президента Токаева на московском саммите ОДКБ вызвало ряд вполне закономерных вопросов к нашему южному соседу. И самый главный среди них: с кем всё же Казахстан в открывшемся цивилизационном противостоянии Русского мира и Запада? И не пора ли ему всерьёз заняться у себя борьбой с этнонационализмом и русофобией.

Продемонстрированное Казахстаном и другими членами ОДКБ в ходе московского саммита хотя бы относительное единство очень скоро потребует от этих государств окончательно определиться, с кем они. Ибо время многовекторности в условиях уже открыто ведущейся против России гибридной войны уходит безвозвратно. А начатая Россией борьба с возродившимся нацизмом неминуемо поставит вопрос о том, насколько допустимо для наших союзников (даже на бытовом уровне) культивирование русофобии как части национального самосознания.

Казахстан и Украина: Сходство симптомов

Казалось бы, что общего (ну разве что кроме общего прошлого в составе некогда единого государства) может быть у столь не похожих друг на друга постсоветских стран, как Казахстан и Украина? Ан нет, законы этногенеза нации, описанные ещё Львом Гумилёвым, никто не отменял. Отсюда – целый ряд общих черт по причине общей направленности самого этого этногенеза.

Так, обе эти страны появились в результате распада СССР, и в качестве основы для становления национального самосознания будущей нации взяли тезис "Мы – не Россия". При этом у обеих имелся ряд сходных черт. И Казахстан, и Украина сложились в своём нынешнем виде именно как части Российской Империи и СССР. Обе имеют в своём составе обширные исторически "русские" территории с построенными русскими городами и промышленностью, с русским и русифицированным "титульным" населением, подсознательно причисляющим себя к Русскому миру, как к единому культурному пространству Русской цивилизации. И, соответственно, воспринимаемыми любыми националистическими местными силами как тяготеющие к России и потому априори враждебные.

Естественно, потребовалось ответить на вопрос: если мы – не часть Русского мира, то кто мы? И ответы нашли: Украину провозгласили "цеевропой", а Казахстан – частью формируемого Турцией "Великого Турана". Под это стали подгонять прошлое, сочиняя себе великую (и, разумеется, никак не общую с Россией) историю. И если Украина вещала про всё в мире построивших и придумавших "древних укров", то Казахстан ставил ненаучно-фантастические фильмы про победы древних казахов, к коим причислял всех кочевников, включая вполне европеоидных ираноязычных скифов и сарматов.

Разумеется, о том, что одни вошли в Россию, будучи взбунтовавшимися русскими (!) "хлопами" польско-литовской Речи Посполитой, а другие – теснимыми джунгарами кочевыми племенами без намёка на государственность, предпочитали не вспоминать. Ну и, конечно, неотъемлемой частью прошлого подавался "колониальный гнёт" России, "голодоморы", уничтожение национальной культуры (только в Империи и сложившейся) и "борьба за независимость". С такими "героями", как Мазепа и Бандера у украинцев или вырезавшими русские сёла участниками "восстания 1916 года" и басмачами – у Казахстана. Именно эту фальшивую историю сделали официальной, именно на ней обучали в школах новые поколения, ставшие за прошедшие 30 лет основой создаваемой нации.

Ну а дальше всё пошло в полном соответствии с известными словами Ницше: "Если ты долго смотришь в бездну, то бездна тоже смотрит в тебя". Культ национальной исключительности (а он и есть зародыш любого нацизма) неминуемо привёл обе формировавшиеся нации к русофобии и борьбе со всем русским – сначала на бытовом, а затем – и на государственном уровне.

От победившего этнонационализма к этноциду

Самое примечательное, что собственно этногенез как украинской, так и казахской нации начался именно в составе Российской Империи. Как справедливо замечает этнополитик Александр Севастьянов,

Когда предки казахов, спасаясь от джунгарского геноцида (погибло до трети населения) попросились в состав России, это был лишь союз кочевавших по степям от Каспия до Алтая 10 монголоидных и 14 тюркоидных племён, ни о каком своём общем "казашестве" не подозревавших: всего одно из них, кочевавшее между озёрами Зайсан и Алаколь, использовало этноним "казах". У них были сильные диалектные различия и разная, гетерогенная генетика. Единым народом их сделала только (!) советская власть. Она же создала территорию нынешнего Казахстана, присоединив к ней ряд исконно русских казачьих земель.

Именно в составе Российской Империи, а впоследствии СССР, собственно, и начался казахский этногенез. Который, как любой этногенез, в заключительной фазе создаёт этническое ядро нации, затем – его национальное государство, и наконец, на его основе – политическую нацию, состоящую из "политических казахов".

Первым явным проявлением уже вполне созревшего казахского этнического национализма стал националистический мятеж с сотнями жертв в декабре 1986 года в Алма-Ате, известный как "Желтоксан". Поводом для которого стало снятие Горбачёвым с поста первого секретаря местной компартии казаха Динмухамеда Кунаева и назначение на этот пост никогда не работавшего в Казахской ССР русского Геннадия Колбина. Кстати, согласно некоторым источникам, за протестами негласно стоял будущий первый президент постсоветского Казахстана Нурсултан Назарбаев. Который памятник "Монумент свободы" открывал... на улице Желтоксан.

Ну а уж после распада СССР и обретения сложившимся казахским этническим ядром своей национальной государственности всё пошло в точности по тому же сценарию, что на Украине и в ряде других постсоветских республик. Александр Севастьянов констатирует:

Мы видим абсолютно синхронное развитие событий в Казахстане и на Украине. Казахские националисты действовали практически так же, как и украинские, но по-азиатски хитрее. Они не устраивали факельных шествий и не прыгали, скандируя "москаляку на гиляку", но в масштабах государства проводился тихий антирусский этноцид (т. е. геноцид без физического уничтожения), когда русских выдавливали со всех должностей на госслужбе, дискриминировались русский язык и культура, а людям всемерно внушали, что в этой стране они – лишние. Ожидаемым итогом стало то, что если на момент отделения Казахстана русских (русскоязычных) там было даже больше, чем казахов – 46% против 44% соответственно, то теперь соотношение поменялось радикально: 18% и более 70%.

Так что, если не остановить эту тенденцию, у Казахстана всё может сложиться, как на Украине. СМИ не раз писали о возмутительных случаях проявления русофобии в Казахстане не только на государственном, но и на бытовом уровне. Более того, за открытую демонстрацию прорусских и пророссийских взглядов там сажают в тюрьму, пример чему – узник совести блогер Ермек Тайчибеков. И в этом тоже очевидное сходство с бандеровской Украиной.

Кстати, ни Крым частью России, ни независимость ДНР и ЛНР Казахстан не признал, а воевавшие за Донбасс с укронацистами добровольцы там тоже сидят в тюрьмах. Однако никаких активных действий МИД России по этому поводу до сих пор не предпринял – очевидно, опасаясь потерять своего и так не слишком надёжного "многовекторного" союзника. Вот только во что вылилась такая же тактика, годами применявшаяся к домайданной Украине, хорошо известно.

Что с того?

Дело, однако, в том, что любая ситуация имеет тенденцию к развитию. И когда в Казахстане (явно не без помощи извне) в январе этого года вспыхнул мятеж, остановить его удалось только после вмешательства ОДКБ – других помощников не нашлось. И это – хороший повод задуматься президенту Токаеву о том, с кем стоит дружить, а кто тобой только пользуется.

Ну а кроме того, как нельзя женщине быть "немножко беременной", у любой страны (не только Казахстана) не получится и быть "немножко нацистской". Ибо следом за "полунацистами" всегда приходят и становятся властью нацисты полноценные. Тут уж, извините, "или – или". Кроме того, не получится в нынешних условиях глобального противостояния, подобно знаменитому Труффальдино из Бергамо, работать по принципу "и вашим, и нашим", получая преференции в обоих местах. Ибо, как очень точно сказано в Евангелии, "или одного будет ненавидеть, а другого любить, или одному станет усердствовать, а о другом нерадеть".

Выберет ли Казахстан путь равноправного союза с Россией и евразийской интеграции, либо согласится с малопочтенной ролью орудия в чужих руках (Запада или "великотуранцев" – не важно) – зависит, конечно, от него. Но выбор делать придётся – как и всем странам постсоветского пространства.

Владимир Хомяков

источник

Челноки в салоне Ту–134, 1992 год.