Друзья-приятели звали его неугомонным. Оно и понятно: Сашка ни минуты не сидел без дела. Ему надо было быть сразу везде и заниматься всем. Вставал ранним утром и бегал в лес – собирал растения (он отлично в них разбирался), грибы, ягоды, купался с конца апреля и до последних чисел сентября. Успевал до занятий в школе помочь родителям по хозяйству.
Дом Чекалиных стоял на краю села Песковатское Тульской области. Старый, ветхий, он часто требовал починки. Забота об этом лежала на плечах отца и Сашки, старшего сына. Успевал мальчишка помочь и бабушке с дедушкой. Те жили в том же селе, но в другом доме.
Охотником Сашка был отменным – в отца, Павла Николаевича. Стрелять научился в пять лет и искусство совершенствовал постоянно – уже в пятнадцать лет с гордостью и по праву носил значок Ворошиловского стрелка.
Выступал на школьных вечерах, прекрасно читал стихи и играл на мандолине. Задачи по физике щёлкал, как орешки, но списывать не давал. С любым, кто подходил за помощью, садился за парту и занимался, как умел. Он и младшего брата Витьку читать выучил. Ребята вились вокруг Сашки, словно пчёлы вокруг цветка. И ещё он не расставался с фотоаппаратом, который подарил отец.
Сашину мать, Надежду Самойловну, выбрали председателем колхоза. Женщина она была смелая, энергичная. Семья боялась за мать, прежнего председателя-то убили. Грозили и Чекалиным. Выбивали окна, поджигали сарай и дом. Но Надежда Самойловна не боялась. Правда, младшего сына Витю отправила к своим родителям. А Сашка наотрез от этого отказался и по ночам вместе с отцом нёс вахту.
Надежда Самойловна, как и её старший сын, успевала везде и всюду. Именно она добилась того, чтобы в селе построили для ребятишек школу. Она же открыла здесь драматический кружок и играла в нём. Роль репетировала по ночам, Сашка часто это слышал, уже лёжа в кровати.
За три года до начала войны Чекалины переехали из села Песковатское в город Лихвин.
…Настал горький час - фашисты ступили на нашу землю. И неугомонный Сашка, к тому времени окончивший восемь классов, никак не мог спокойно сидеть дома. Поначалу он собрал окрестных ребятишек и стал учить военному делу. Правда, дело это он знал плоховато, зато быстро стало понятно, что надо помогать семьям тех, кто ушёл на фронт. Этим ребята и занимались. Ловили для женщин рыбу, кололи дрова, присматривали за малышами – словом, создали настоящий тимуровский отряд. Но Сашке хотелось большего.
Недавно ребята ходили за ним хвостом, а теперь он так же стал ходить за отцом, чтобы тот взял его в истребительный отряд. Отец согласился. Мама и Витя эвакуироваться не успели – фашисты уже перерезали путь. Пришлось просто уехать в одно из соседних сёл, Токаревку, где жила их дальняя родственница. Витька хотел вслед за старшим братом, но родители не пустили.
Фашисты подступали всё ближе, и истребительный отряд стал партизанским. Назывался он «Передовой».
Саша стал разведчиком. Места он знал превосходно, подозрений не вызывал. На задания ходил в старой серой кепке, придававшей ему вид этакого пастушка-нищего. Кепочка эта скрывала от врагов зоркие глаза, примечавшие всё, что творилось вокруг. Ходил Сашка и на другие задания: участвовал в диверсиях, расклеивал листовки. Частенько выполнял обязанности радиста. Это дело он тоже освоил в школьные годы, а в тринадцать лет уже мог похвастаться собственноручно собранным радиоприёмником.
Был случай – партизаны вместе с Сашей устроили засаду на дороге в Лихвин. Показалось сразу несколько машин. Наши бойцы стали метать гранаты – попали во вторую, третью, но первая тем временем чуть было не скрылась. Спас положение Сашка: выскочил из укрытия, побежал вперёд и метко бросил гранату.
Однажды отца, а затем и сына схватили фашисты. Продержали в амбаре несколько дней. А когда повели на допрос, Павел Николаевич и Саша смогли бежать. Не догнали…
Неугомонный характер служил Сашке верно и преданно. А здоровье подвело. Глубокой осенью первого военного года юный разведчик простудился. Сильно, и становилось всё хуже. В мирное время его, конечно, отправили бы в больницу с подозрением на воспаление лёгких. А теперь? В деревню, чтобы отлежаться – в партизанских землянках было уж очень холодно. Решили бойцы, что побудет недельку парень у их верной помощницы, учительницы Музалевской из деревни Мышбор. Больной Сашка отправился туда. Но едва добрался до Мышбора – узнал, что учительницу уже арестовали. Выведали фашисты, что она – помощница партизан и ждала гостя. Не обошлось без предателей.
Мальчишке бы повернуть назад, в отряд - и будь что будет. Но поманил неугомонного Сашку родной дом, село. Хоть и взрослый с виду, и бывалый, и разведчик, и радист – а всё-таки ещё вчерашний школьник, сердце ещё не зачерствевшее. Да и с ребятами очень хотелось увидеться. Со своими – из тимуровского отряда. Вернулся в Песковатское – за здоровьем. А вышло – на гибель.
Заметил в доме дым из трубы местный староста Никифор Авдюхин. Доложил фашистам. Те пришли ночью, когда утомлённый мальчишка уже почти спал. Оцепили избу в кольцо, предложили сдаться. Но паренёк хоть и был болен, без боя идти в руки врагов не собирался. Бросил через окно гранату, да она не взорвалась.
…Неугомонного больного Сашку пытали несколько дней. Но безрезультатно. И тогда устроили показательную казнь на площади города Лихвин. Повесили на грудь табличку «Такой конец ждёт всех партизан»…
Сашка Чекалин умер 6 ноября 1941 года. Но ещё три недели тело его висело в петле – оккупанты не давали жителям похоронить героя. А потом, опасаясь гнева людей, зарыли его сами на окраине города. Поэтому разыскали и похоронили Сашу только после освобождения Лихвина.
…Прошло почти полгода – и расстреляли предателей, выдавших Сашку (к тому времени ему уже посмертно присвоили звание Героя Советского Союза). Вот строки из протокола допроса Авдюхина, того самого старосты. «Вопрос: Вы принимали участие в аресте Чекалина? Ответ: Да, я с тремя немецкими солдатами ходил к дому Чекалина для производства ареста. Немецкие солдаты посылали меня, чтобы я первым пролез в окно дома и задержал бы Чекалина. Но я, боясь, что Чекалин может меня застрелить, отказался влезть через окно в дом, а отошёл к соседнему дому, стал около угла и стоял. Немецкие солдаты произвели несколько выстрелов. Чекалин выскочил из дома, пытался бежать, но немцы его поймали…»
Есть в интернете сведения, что перед повешением Сашка заплакал. Может, это и так, но что из того? Он бился с врагом, как умел, не выдал своих даже под пытками, а это не каждый взрослый сможет. Разве Сашка не имел права на слёзы в последние минуты своей жизни? Имел, конечно. Он так много хотел сделать, он приближал Победу, верил в неё даже в тот ужасный, беспросветный час, но ведь не дожил…
А семья Чекалиных – родители и младший брат Витя – остались живы. Отец прошёл всю войну и вернулся домой. Надежду Самойловну и Витю в день казни Саши привели в комендатуру. Идя по улице, она видела тело старшего сына. Витю оставили в сенях, а мать провели в комнату, на допрос. Спросили, коммунистка ли. «Да, - ответила она. – Я уже потеряла мужа (не знала, что жив), вы повесили старшего сына, так казните теперь и младшего, я сама его сейчас приведу!» И вышла в сени, её даже не задержали. Схватила за руку Витьку, и им удалось скрыться. Они добрались до наших войск и остались там. Надежда Самойловна стирала солдатам бельё, была санитаркой. Витя рос как сын полка – ему и Надежде Самойловне пришлось разлучиться. Дождавшись своего часа, он тоже стал бойцом. Дошёл до Берлина уже командиром танка – девятнадцатилетний. И в Берлине случайно встретил маму…
…Написана о Саше книга, снят фильм, в честь его был переименован город Лихвин. Нет человека, давно уже нет. А биография его продолжается.
Примечание: иллюстрация Виктора Нелюбова.
Автор: Софья Милютинская
Оценили 33 человека
45 кармы