Продолжение из книги "Мой Бог Вранческо Виллардита":
Кофе принесли достаточно быстро. Джоварзи сел ногу на ногу, открыл книгу и начал её читать. Пока он читал её про себя, поэтому я сидел и скучал. После прочтения нескольких страниц, он вкратце мне пояснил, что это, вероятнее всего, дневник самого Паловичини, с датами и описанием, какие то выводы изложены.
— Дневник разбит по датам. Такое впечатление, что хозяин дневника вёл его всю свою жизнь. Продолжалось это почти 60 лет. Что интересно, я вижу, что почерк вначале один, а потом, по всей вероятности, другого человека. Надо поискать, где закончил писать автор, а что продолжал пить кто-то другой.
Мы отлистали рукопись немного назад и выяснилось, что, если посчитать даты, то около сорока лет писал Паловичини, а следующие двадцать лет продолжал этот дневник какой-то другой человек. Какой, неизвестно. Почерк совершенно другой, а принцип написания дневника сохранялся — дата и пояснения, дата и пояснения, то дата возникала в середине, то она была вверху, то дата была на новой странице, но всё начиналось с какой-то даты.
Вторая часть дневника, написанная другим почерком, содержала информацию, которая пока не сильно была понятна. Если первая часть была о фехтовании, то на какую тему вторая часть дневника, пока не было ясно. За этим чтением нас и застал ужин. Ужин начался с молчания. У Джоварзи как-то дьявольски блестели глаза. Было видно, что он что-то нашел и не хочет пока об этом никому говорить. Он повернулся к молодым людям, сидящим за столом.
— Слушайте меня внимательно—неожиданно серьезно обратился он к ним. Хотите не ходить в университет год?
Четыре глаза радостно засверкали, как автомат «однорукий бандит», когда он выдает мелочь выигравшему человеку, дернувшему за ручку.
— Год не ходить в университет? — недоуменно в один голос воскликнули студенты. Как это? А что я скажу родителям?
— А зачем тебе что-то говорить, если сессии все поставлены и вы отличники в университете оба?! — с таинственной улыбкой произнес Джоварзи.
— Папа, а как это возможно? — спросил его сын.
— Я все-таки профессор Палермского университета,— с долей гордости продолжил Джоварзи. Сейчас я сниму трубку, позвоню в ваш университет, скажу, что я забираю вас к себе в научную группу, и, если вы успешно справитесь с работой, которую я вам дам, я позабочусь о том, чтобы все семестры были поставлены отличными оценками до конца года.
Четыре глаза очень лукаво смотрели на Джоварзи.
— Я даю слово,— уверенно сказал Джоварзи.
Было совершенно понятно, что он не шутил.
— Что нам придётся делать?
— Делать то, что я скажу и больше ничего.
Я повернулся к Джоварзи и с удивлением спросил
— Ты хочешь здесь устроить научное исследование?
— Ты просто не представляешь, что я нашёл!
— Ну, посвяти меня.
— Если ты не против, после ужина.
— Конечно, как скажешь.
Джоварзи снова обратился к юнцам.
— Итак, хотите год не ходить в университет?
— Конечно хотим, папа,— выкрикнул его сын.
— Вот и отлично. Нам понадобиться ваша помощь. Вам придётся делать всё, что я буду говорить.
— Хорошо, а что делать?
— Всё, что я скажу. Я собираюсь исследовать этот документ, и для этого мне нужны помощники.
— Сеньор Джоварзи, почему бы вам не забрать этот документ к себе на кафедру в Палермо и не исследовать его там? — загадочно спросил Андреа
— Все очень просто. Дело в том, что этот документ представляет огромную историческую ценность. Это раз. Во-вторых, он находится в доме моего друга, то есть твоего отца. Если я вынесу этот документ за территорию дома, это может быть впоследствии превратно истолковано. Я не знаю, как на это отреагирует твой отец и твоя мать. Я не договаривался с ними, что я буду изымать научные документы из их библиотеки и тащить их в Палермо.
Андреа очень уверенно заявил, что отцу и маме эта библиотека, в общем-то, не сильно и интересна и что Джоварзи может брать эту непонятную записную книжку, которая весит 2 или 3 килограмма и везти её в Палермо.
— Еще раз объясняю молодой человек, законы Италии не так просты в этом направлении. Если выяснится, что я её взял и вывез в Палермо, это может быть истолковано, как кража путём свободного доступа, если ты не в курсе, то есть такая статья в законе. Поэтому считаю необходимым исследовать документ, не выходя из дома. Другого выхода нет
— Есть,— воскликнул сын Джоварзи. Давай я тебе сделаю фотокопии на планшет и перешлю тебе просто на компьютер — 21й век на дворе, папа. Вы едете в Палермо, а мы год не ходим в университет. Пойдет?
— Нет, не пойдет. Я обещал, что вы не будете год ходить в университет, если вы хорошенько с нами здесь поработаете, а не если ты сделаешь мне фотокопии. Как ты понимаешь, я могу это сделать и без вас.
Сын Джоварзи умолк и сел насупившись. Я посмотрел на своего друга и очень робко спросил
— А что буду делать я в этом во всём?
— Ты же учёный! — воскликнул Джоварзи.
— Да, но я ничего не понимаю, что здесь написано. Я по итальянски ни слова не могу прочитать.
— Я уже все придумал, не волнуйся. Мы разобьем документ на две части. Эти два молодца будут тебе помогать. Один будет читать, второй переводить тебе на английский. Я буду работать с одной частью рукописи, со второй ты. Делать мы это будем по определённому алгоритму. Я его напишу позже.
— Дино! — крикнул Джоварзи.
Вышел высокий парень, один из его людей.
— Езжайте в хозяйственный магазин и привезите мне вот этот список вещей.
Он быстро накидал в блокноте то, что нужно было купить. Свел сумму, достал 250 евро и передал всё это Дино и ровно через две минуты тот уже выехал на машине за ворота.
— Итак, мои юные друзья. Или мы здесь с вами плотно три дня работаем все вместе или вы год ходите в университет. И попробуйте только пропустить хоть одно занятие в университете, я лично буду контролировать вашу учёбу и каждый ваш шаг,— очень спокойно, но очень серьезно сказал Джоварзи.
Отпрыски, конечно же, работать не хотели, но предложение было очень интересным и выгодным — три дня, а потом целый год не ходить в университет. Юные умы все же понимали привлекательность и заманчивость этого договора. В конце концов, студенты согласились.
Ровно через час все вещи по списку были на столе перед Джоварзи. Это были деревянные предметы, два ножа хозяйственных, веревки и много чего другого. Джоварзи взял деревяшку в руки, вызвал садовника и попросил распилить её на части. Через несколько минут садовник вернулся с уже выполненным поручением.
А дальше я наблюдал, как ловко, молча мой друг действовал, с полным пониманием того, что он делает. Джоварзи взял веревку, ленту и очень быстро сделал из этого всего клинки. Ручки обмотал лентой, гарду сплёл из верёвки, короче говоря, получилось четыре деревянных клинка, размером от конца среднего пальца до локтя.
— Зачем это всё? — спросил я
— А как ты собираешься понимать, что написано в этой рукописи? Для того, чтобы понять, что здесь написано, прочитать мало, нужно всё попробовать сделать, а пробовать повторить, что написано нужно с чем-то, как ты понимаешь. Ты же видишь, что на рисунках в руках клинок, и нам понадобиться и парные и одиночные клинки. Поэтому я сделал четыре штуки.
Удобно рассевшись в саду, за столом, мы незамедлительно приступили к работе, которую нам организовал мой друг Джоварзи. До ужина, с помощью моих юных переводчиков мне удалось закончить работу с первым трактатом и я выделил из первой части 8 технических элементов.
Наступило время ужина. Если честно, мне ужинать совсем не хотелось. Информация, которую я узнал, не давала мне покоя, и мне хотелось, как можно быстрее приступить к изучению второй части трактата. Но, глаза прислуги и Джоварзи настаивали на ужине. На самом деле, поужинать было необходимо, за работой можно все позабыть, а силы нам были нужны. Молодежь уставилась на Джоварзи четырьмя молящими глазами отпустить их погулять в Рим. Но Джоварзи был неумолим.
— Вы понимаете, нам за три дня нужно сделать очень много работы, и вы обещали, что будете выполнять все мои распоряжения, поэтому, быстренько ужинаем и за работу. Можете нести себе кофе, соки, колу, чипсы, что хотите. Если надо, сейчас сюда всего этого вам принесут целый ящик. Но оставайтесь здесь и делайте, что вам говорит мой русский друг Григорий.
Сразу после ужина мы приступили ко второй части. Надо сказать, что я ни разу не работал с Джоварзи и я не понимал откуда у него такая слепая вера в меня, как в учёного. Я, как мудрый человек, воспользовался диктофоном и до ужина записал весь перевод первой части рукописи на него. Где-то около часа ночи мы закончили разбор второй части. Я вывел еще восемь технических элементов. Парни выглядели уставшими, ну или делали вид, что сильно устали.
Хотя, я понимаю, что им было не просто, все-таки читать со старо-итальянского и все это переводить мне на английский… Короче говоря, я их отпустил отдыхать.
Джоварзи сидел в кресле и с большим вниманием читал страницу за страницей. Я к манускрипту даже не приступал. Зато я понял все технические элементы трактата, так сказать восполнил, то, чего не знал ни я, ни Джоварзи.
Я открыл большой блокнот, который привез с собой и стал описывать для себя эти технические элементы. Закончил я около двух часов ночи. Джоварзи тихо и смиренно продолжал читать. Надо сказать, наблюдать за его работой одно удовольствие. Это какой-то таинственный процесс, хоть внешне ничего особенного и не происходило. У него были созданы все условия для комфортной работы. На улице было необычайно тихо, ночь была тёплой. Он удобно расположился в кресле, укрылся пледом и, не отрывая взгляда, практически не шевелясь, читал.
Я тихо встал, чтобы не мешать ему работать, и пошёл спать. Я долго не мог заснуть. Потом провалился на какой-то промежуток времени и проснулся я примерно в семь часов утра. Проснулся — это ничего не сказать. Я был в таком странном полудремотном состоянии, я как — будто находился между сном и явью. И тут я отчетливо увидел цифру 16.
Шестнадцать… чего вдруг мне сдалась эта цифра… думал я… Шестнадцать… Шестнадцать… крутилось у меня в мыслях.. Почему шестнадцать.. зачем она эта цифра шестнадцать. … Так продолжалось не знаю, сколько… как вдруг … меня осенило.. Ведь ровно столько технических элементов я вывел в казачьем клинковом бою, прямо перед отъездом на Сицилию, когда сидел у себя в кабинете. Я даже засмеялся.
Очень странно.
… я продолжал лежать в постели и тут……Подожди, сказал я себе. Эврика. Их не просто шестнадцать… они абсолютно одинаковые! Вот это дааааа. Кто бы мог подумать. Трактат Паловичини, написанный 350 лет назад, и моё исследование перед отъездом, совпадали не только по цифровому показателю, но и по техническим элементам. Как это может быть?
Я продолжал крутить мысли в голове: предполагаемый казачий бой абсолютно идентичен элементам техники Паловичини, который написан 350 лет назад. Но как, как такое может быть??? Какое отношение украинские казаки имеют к мастеру фехтования из Палермо?!
Еще одна научная загадка? Не могу понять. Но факт остаётся фактом. Я достал блокнот, нашел рисунки, которые я сделала дома в Киеве, и еще раз сравнил с рисунками, которые я сделал вчера ночью из трактата Паловичини — они были абсолютно идентичны, сомнений не осталось. После того, как я это осознал, я снова провалился в глубокий сон.
Проснулся около часа дня. Никто меня не будил. Я спокойно проснулся, принял душ, резко захотел есть. Я спустился вниз. Визу я никого не обнаружил. Сел за стол. Тут же пришла прислуга. На чистом английском языке она у меня спросила
— Что сеньор желает к завтраку?
Я попросил какой-то ненавязчивой еды, бутербродов. Она принесла мне целую тарелку сыра, масло, свежевыпеченного хлеба, налила вкуснейшего ароматного кофе. В этот момент времени, элегантный, как рояль, вышел мой дорогой друг Джоварзи. На нём был нежно коричневого цвета великолепный костюм, чёрные очки. Он снял очки, сел рядом со мной, попросил ему принести тоже, что и мне, уставился на меня своими зеленющими глазами и спросил
— Ну, как ты провел эту ночь, мой дорогой?
Несколько помолчав, сделав глоток кофе, я, на удивление спокойным, размеренным голосом, сказал ему
— Я сделал странное научное открытие.
Встал, обошёл стол, взял с тумбы свою папку с чертежами и положил их перед Джоварзи. Он, попивая кофе, а делал он это с особенным наслаждением, начал рассматривать мои художества. Через некоторое время, откинувшись на спинку стула, мой друг сказал
— Ты совершил какую-то гениальную вещь, но честно говоря, я не совсем понимаю, о чём это.
Я повернул блокнот, перелистнул на свои рисунки, которые сделал дома в Киеве и объяснил ему, что это технические элементы казачьего боя, выведенные из русской криминальной традиции, то есть то, что можно сделать оружием казаков. А вот это шестнадцать элементов из трактата Паловичини. И они абсолютно идентичны. Он задал мне несколько вопросов о казаках, потом, немного поразмыслив, спросил
— А ты уверен в своих выводах?
— Абсолютно. Нет никаких сомнений — сердечники идентичны.
— Ты хочешь сказать, что технические элементы казачьего боя на Украине совпадают с элементами, описанными Паловичини почти три века назад?
— Именно это я и хочу сказать! А что ты накопал, Джоварзи?
Он вкратце мне объяснил, что читает геометрические научные выкладки, обосновывающие фехтование, ссылки на разных мастеров, сами элементы, и оказалось, что эти элементы передали по наследству Паловичини. Он пытается эти элементы искать у других мастеров. Пока мы имеем дело с научным анализом,— сказал мой друг.
Спустя двадцать минут к завтраку спустились молодцы, демонстрирующие крайнюю усталость. Но мы с Джоварзи сделали вид, что этого не заметили и не стали обращать на это никакого внимания. Договор есть договор.
Закончив завтрак, мы приступили к намеченной работе. Мне предстояло разобраться со второй частью дневника Паловичини. «Двое из ларца» лениво читали и переводили мне текст, я фиксировал, на мой взгляд интересные моменты. Так пролетело пару часов. Надо было сделать перерыв. Я предложил размяться, Джоварзи меня поддержал.
— Не зря же ты принес эти клинки,— с уважением к моему другу отметил я. Давай попробуем повторить то, что нарисовано в трактате.
И началось. Я с легкостью справился со всеми техническими элементами, так как они все мне были знакомы: и с парными комбинациям том числе.
Джоварзи радостно улыбался.
— Я вижу тебе, мой друг, нравится «расследовательская» работа со мной! Переезжай в Палермо, что тебе делать в твоей Украине? Вдвоём мы с тобой сделаем большую научную работу.
— Я подумаю над твоим предложением, мой друг. Давай доделаем сначала ту, что начали,— с улыбкой сказал я.
Я повторял Па раз за разом, пытаясь понять какой-то тайный смысл и … меня, как током ударило… дело в том, что свою карьеру в воинских искусствах я начинал со стиля Джит Кун-До Брюса Ли, еще в 90х годах. Знаете, в Киеве на книжном рынке продавались пять книг, иллюстрированные фотографиями Брюса Ли, в таких жёлто-оранжевых обложках, переведённых на русский язык и изданные в Москве «Центром здоровья народа». А так как тренированная научная память привыкла всё запоминать, а я этому посвятил ни один год своей жизни, то мне очень отчётливо показалось, что техника Брюса Ли каким-то странным способом похожа на те движения, которые описывает Паловичини. Но, безусловно, с собой пяти книжек в оранжевых обложках у меня не было, я спокойно остановился, налил себе чашку кофе, сел в интернет, вышел на rutracker, ввел в командной строке Брюс Ли, скачал все пять книг.
— Парни, а у вас есть принтер дома? — обратился я к студентам.
— Конечно есть, ответил Андреа.
— Не могли бы вы мне все вот это распечатать сейчас?
— Легко!
Я показал им, что мне необходимо, и они скрылись в дверях дома. Джоварзи смотрел на меня с неподдельным интересом.
— Что еще случилось, скажи мне, пожалуйста? — с загадочной улыбкой спросил он.
— Я тебе сейчас кое-что покажу,— с энтузиазмом сказал я.
— Очередной фокус?
— Можешь называть это и так. Я не знаю, как это на Сицилии называется,— шутливо бросил я в ответ. Но сейчас ты действительно увидишь нечто для себя очень занятное.
Ровно через сорок минут вернулись юнцы и торжественно несли в руках громадную пачку бумаг, это были распечатки листов из книги Брюса Ли. Я аккуратно сложил листы стопкой, взял шариковую ручку и в течении 30 минут пронумеровал технические элементы и обвел кружками те из них, которые строго соответствовали выведенным элементам из трактата Паловичини. Джоварзи склонился над моей писаниной.
— Даааа, сказал он, действительно трудно возразить, технические элементы абсолютно идентичны. Интересно, как это можно объяснить?! — задумчиво, потирая подбородок, произнес он этот вопрос, как будто в никуда, просто в пространство. Ты говоришь, что шестнадцать элементов Паловичини строго соответствуют элементам казачьего боя, которые ты вывел перед отъездом, теперь появляется американский актер и мастер боевых искусств Брюс Ли, который написал пять книг и оказывается, что картинки в этих книгах строго идентичны тем картинкам? Тебе не кажется, что это ну очень странно и очень интересно?!
Это был риторический вопрос, поэтому я даже на него не отвечал, потому как, я сам был в некотором шоке.
— Но картинок в книге Брюса Ли значительно больше, чем в трактате Паловичини,— заметил Джоварзи.
— Да, но это ничего не меняет. Во-первых, они повторяются, во-вторых, технологических здесь все идентично, то есть критическая вероятность совпадений,— ответил я.
— Я не совсем тебя понимаю, Григорио, если быть честным.
— Я тебе сейчас покажу, как видел Брюс Ли, на основании тракта Паловичини. Я взял два листа бумаги и просто нарисовал все технические элементы Брюса Ли, проиллюстрировав это листами из книги.
— Странно,— сказал Джоварзи,— действительно абсолютное сходство.
Я мучительно пытался вспомнить, где я еще это видел.
— О чем ты думаешь,— спросил меня мой друг,— видя на моём лице эту задумчивость.
— Ты понимаешь, меня не оставляет мысль о том, что есть еще один документ, где показано тоже самое.
— О каком документе ты говоришь, Григорио?! — Не тяни кота за все подробности.
— Да не могу вспомнить пока, говорю же.
Пока мы с Джоварзи вели эту задушевную беседу, наши юные друзья «резались» в какую-то компьютерную игру. Мы не стали их тревожить. Я продолжал напряженно вспоминать, где же я еще это всё видел?! Мои раздумья наталкивали меня на то, что вероятнее всего я это мог видеть в документах между 1930 и 1970 годами. Что было издано в эти года у нас? Ну да, конечно, ответ напрашивался сам собой — книга Нила Ознобишина «Искусство самозащиты без оружия». Но у меня и этой книги не было с собой, чтобы проверить свои предположения.
Как всегда, на выручку пришел интернет. Я быстренько скачал её из интернета, благо технологии сегодня позволяют это сделать. Все-таки есть от него польза, подумал я.
Я снова обратился к двум юнцам, которые были очень недовольны, что прервали их игру, и попросил распечатать и это документ. Они побежали исполнять. Наверное, им уж очень хотелось побыстрее вернуться к игре. Почему-то в этот раз им понадобился час вместо сорока минут на распечатку. Наверное, они там доигрывали в игру, чтобы мы не видели.
Но ровно через час с торжественным видом, пока мы беседовали, они, как совершившие что-то невероятное, несли эту пачку бумаги, при этом, грозно сообщив, что бумаг закончилась, и, если нам еще-что-то понадобиться печатать, то за бумагой надо ехать в магазин. Что и было сделано. Джоварзи распорядился и один из его помощников отправился в магазин.
Я положил перед Джоварзи пачку бумаг
— Что ты скажешь по этому поводу?
Он, прищурившись, начал листать документы. Там было все на русском языке, но ему это не мешало, он смотрел только на рисунки.
— Невероятно, но факт,— произнёс Джоварзи.
Картинки из книги Нила Ознобишина строго совпадали с книгой Брюса Ли. Круг замкнулся. Только объяснить ни я, ни мой друг, того, что происходило, уже не могли. Итак, 350 лет назад некий Паловичини пишет два тома трактата по фехтованию, я вывожу 16 технических элементов предполагаемого казачьего боя, и они абсолютно идентичны, после этого я сравниваю это с книгами Брюса Ли и получаю тот же самый объем технических элементов сердечника, после этого я открываю книгу Нила Ознобишина 1930х годов и получаю тот же самый сердечник, что и у Брюса Ли. Как это может быть? Один находится в Америке, второй в бывшем Советском Союзе в 30х годах 20 века, третий живет 350 лет назад, история казачества совершенно не изучена и неизвестно какого времени ведется.
Такой географический разброс, а идеи и техника одна и та же. Мало того, это ведь только часть элементов русской криминальной традиции — отметил я. Их там ведь 36, а здесь всего 16.
Джоварзи радостно смотрел на меня.
— А хочешь теперь, тебя удивлю я,— сказал он
Он повел меня к компьютеру и открыл какой-то средневековый трактат. На английском языке он мне объяснил, что это трактат, написанный учеником Луиса Пачеко де Нарваэса, который называется «Уловки простолюдинов вульгарного фехтования». Книга не содержала рисунков, была написана на испано-итальянском языке. Как пояснил мне мой друг, он исследовал эту работу еще два года назад, нашел её крайне привлекательной именно с этой работы он начал исследовать каморру простолюдинов Неаполя.
Книга «Уловки простолюдинов вульгарного фехтования»
Джузеппе Морсикато Паллавичини Палермитанский. Первая и Вторая части фехтования
Он показал мне свои выкладки. В системе было 16 атакующих и пять оборонительных элементов. Но, о Боги, 16 атакующих элементов строго соответствовали трактату Паловичини, а значит и всему остальному.
— Ты хочешь сказать, что неаполитанская «каморра» использовала те же самые 16 элементов сердечника? — спросил я
— На уровне простолюдинов — да! — со странным спокойствием сказал Джоварзи.
— А на уровне дворян?
— Они использовали совсем другую систему.
— Какую? — с нетерпением поинтересовался я.
— Тебя мой отец с ней познакомил совсем недавно, вечером, после ужина, если ты помнишь.
Великолепно!- подумал я. Это как — то не по-товарищески напоминать другу о его поражениях. Я налил себе еще кофе, подошёл к фотографиям манускрипта, начала смотреть на рисунки, сделанные Паловичини в 17 веке и понял, что я могу читать его дневник без горе-парней. Вот это номер,— пронеслось у меня в голове.
Развернувшись к Джоварзи, я сказал
— Дорогой мой, я знаю, что здесь написано. Можешь не проверять. Здесь описано обоснование возникновения этой системы.
— Совершенно верно,— воскликнул Джоварзи.
— Смотри, откуда появлялись технические элементы. Но, обрати внимание, что в манускрипте, технические элементы проистекают не из поединка, а из поражения противника.
— Что ты имеешь в виду?
— Я имею в виду, что эти люди не собирались ни с кем вступать в поединок. Они просто убивали людей.
Джоварзи поднял свои глаза на меня. Да, у нас такие существовали в Палермо — их звали Беати Паоли (Beati Paoli). А сам Паловичини древнего францисканского рода.
— Кто это такие? — спросил я.
— А это как раз те справедливые люди, про которых ты говоришь— берут и убивают других, из справедливости, конечно же, как ты понимаешь.
— Ты шутишь? — недоуменно поинтересовался я.
— Нет, не шучу мой друг. Это очень давняя история и мало кто её помнит.
— Расскажи мне эту историю, если тебя не затруднит.
— Хорошо, только, если ты не против, мы пересядем вон туда,—он указал на беседку,—оставим все записи здесь, чтобы они нам не мешали.
Мы пересели в беседку. Тут же появилась «домомучительница», принесла нам кофе и бутылку вина. И я начал слушать рассказ. Для того, чтобы рассказать про Беати Паоли, понадобился час. Чудо-дети продолжали играться в планшетах, я косил одним глазом на них, и видел, как они радуются, что мы их не трогаем и не привлекаем к нашей работе. Мне было практически всё ясно, не ясно было только одно, как эти вещи могут быть идентичны друг другу. Джоварзи закрыл один глаз, посмотрел на меня и спросил
— Ты сможешь восстановить всю систему теперь? И клинком и голыми руками?
— Это теперь совсем не сложно — с легкостью ответил я.
— Сколько тебе на это понадобиться времени?
— Думаю, сутки.
— У тебя эти сутки есть. Потому что послезавтра мы возвращаемся на Сицилию. Тебе эта беседка подойдет для работы?
— Более чем.
— Тогда за работу, мой друг.
Эти сутки прошли для меня, как во сне. На самом деле, и суток то не понадобилось. К утру на столе лежал научный труд, который описывал систему, уходящую корнями в глубокое прошлое, начиная с палермитанских Беати Паоли, каким-то непонятным способом касаясь украинских казаков, той системы, которая стояла на вооружении «простолюдинской каморры» и закончилась смертью великого плагиатора в Сиэтле.
Джоварзи смотрел на меня
— Ты закончил?
— Да. Все ясно, как белый день, как говорят у нас на Украине.
Тогда обедаем и едем обратно, выспишься в машине.
За обедом Джоварзи, с видом хозяина, сообщил двум недорослям, что так как они выполнили только половину договорённостей, пыхтеть им придётся в учебном году, как положено, а за то, что они играли в компьютерные игры, что не было оговорено, он лично постарается, чтобы на всех зачётах и экзаменах в университете к ним подошли с особым пристрастием. Парни понимали, что Джоварзи прав. Мужчина должен держать слово. Это определённо по-сицилийски. Но, так как они все-таки помогали нам, он сказал, что, если действительно возникнут какие-либо проблемы в университете, чтобы они звонили ему, и в таком случае он постарается их уладить.
Чемоданы были собраны, обе машины готовы, и мы сели в одну из них. Кортеж мягко тронулся, и, ведомый невидимой рукою моего друга, направился в сторону солнечного острова Сицилия, где меня ждал гостеприимный дом и еще 35 суток отпуска.
Дорогие читатели, это было продолжение предыдущей части книги "Мой Бог Франческо Виллардита"
(Книга полностью, бесплатно - https://destreza.one/post/2856)
Оценили 0 человек
0 кармы