Неисповедимы пути -Покровский храм (глава-11) - "Разные люди шли в храм"

начало здесь:   https://cont.ws/@vitimbabi4ev/...

Однажды, ученик спросил учителя:
”Какая разница между жизнью великого мудреца и жизнью обыкновенного человека?”

-“ Обычный человек видит великого мудреца и считает его жизнь столь же обычной, как и свою собственную, в то время как просветленный человек видит нечто святое в жизни простого человека”

Если вечер настанет и длинные, длинные
Паутинки, летая, блистают по воздуху,
Вдруг запросятся слезы из глаз беспричинные,
И стремишься из комнаты к воле и к отдыху.

И, мгновенью отдавшись, как тень, преклоняешься,
Удивляешься Солнцу, за лесом уснувшему,
И с безмолвием странного мира сливаешься,
Уходя к незабвенному, к счастью минувшему.

И проходишь мечтою аллеи старинные,
Где в вечернем сиянии ждал неизвестного
И ребенком следил, как проносятся длинные
Паутинки воздушные, тени Чудесного.
К. Бальмонт

Разные люди

Много разных людей перебывало в храме в тот год. Однажды поп привёл двух узбеков. Мы в это время занимались расчисткой алтаря в трапезной.

– Дайте им фронт работы, пусть занимаются, – с грозным видом хозяина заявил поп.

– Может дать им работу на улице? Там кирпичи надо убрать, брёвна переложить, да мало ли у нас наружных работ. Мне кажется, в алтарь пускать не знакомых, да к тому же мусульман, как-то не по христиански, – сказал я.

ПРОДОЛЖЕНИЕ:

– Что у вас за ксенофобское отношение к людям, вы же взрослый человек, – с раздражением разведя руки, сказал поп.

– Э-э! Слюшай, что тебе священник говорит! Чего споришь? Ты кто, скин-хед? Давай работу – да-а, – вмешался в разговор здоровенный смуглый, лет тридцати узбек.

– Да! Не обращайте на него внимание, он вечно всем недоволен, – сказал поп, махнув в мою сторону рукой и повёл их в храм.

Когда поп уехал, из храма вышли три человека, которые приходили уже несколько дней и работали во Славу Божию.

– Извини о. Сергий, у нас дела дома, мы больше не придём в храм.

– Вы из-за басурман что ли?

– А ты сам посмотри, что они там делают.

Я вошел в храм. Узбек, закатив глаза сидел на алтарном камне, что то нажёвывая и отхаркиваясь в разные стороны. Я, взяв его за шиворот, одним движением поставил на ноги.

– Это что «насвай», – спросил я.

– Да, а чо нельзя? Я для сэбя привёз четыре килограмма. Хочешь, и тебя угощу?

Я толкнул его к яме, в которую он харкал, бросил туда лопату и взял в руку лом.

– А ну гадёныш убирай все свои харчки. Ты в Святом месте находишься.

Узбек понял серьёзность моих намерений, посмотрел на своего земляка и что-то сказал по-узбекски.

– Ни слово больше, на своём языке, иначе я сломаю тебе правую руку, – сказал я, беря лом поудобнее двумя руками.

Узбек спрыгнул вниз и начал счищать свои плевки. Я взял мокрую тряпку и бросил вниз, он, молча всё промыл.

– А теперь пошли вон оба на улицу работать.

– Зачем ругаешься начальник? Он же тебе сказал, что для себя привёз. Хочешь, мы тебе бесплатно дадим? Продашь, большие деньги заработаешь, – сказал второй узбек, подходя ко мне.

– Оба на выход, – процедил я сквозь зубы, – все наши школы этой дурью заполонили, чего ж вы своих детей не заставляете сосать эту гадость?

– Ты зря кипятишься, приедет твой поп и выгонит тебя с работы, а мы здесь останемся, – сказал узбек, выйдя на улицу.

– Когда приедет, тогда и поговорим, а пока я здесь, держитесь от храма подальше. Вон кучу кирпичей видишь, её нужно аккуратно сложить вон к тому забору.

Поп приехал только на другой день ближе к обеду.

– Ну и где ваши работники? Вы что их выгнали?

– Мужики ушли из-за вчерашних узбеков, – ответил я.

– Да при чём тут ваши мужики, они всё равно придут к обеденной похлёбке, куда им деваться. Вы лучше скажите, зачем вы узбеков выгнали? Вы может и службу, вместо меня проводить будете? Вот идите и ищите их по городу!

Лоб у попа, как всегда, в минуты волнения, покрылся испариной. Казалось, что он наслаждается своими вопросами и жалеет лишь о том, что его не слышит Серафимушка и регентша. Поп набрал полные лёгкие воздуха, чтобы с ещё большей яростью обрушиться на мою голову, как из-за угла показался милиционер. Подойдя к нам, он спросил:

– У вас работают узбеки?

– А в чём дело? – спросил поп, почуяв неладное и глазки его забегали, как у провинившегося школьника.

– Вчера этих двоих, видели в вашем храме, совершили ряд преступлений. Они устроили поножовщину с хозяевами, у которых сняли жильё. У них изъяли наркотические вещества, приготовленные для продажи, а сами они сбежали, вот мы их и разыскиваем. Может, вы знаете, где они скрываются? Или вы их в храме прячете?

– Нет, нет, что вы, откуда нам знать они вчера пришли, искали работу, но Сергей Александрович их отправил, на все четыре стороны, – скороговоркой выпалил поп, – и тут же добавил, обращаясь ко мне, – ну всё Сергей Александрович я поехал, идите, занимайтесь своими делами…

До конца недели он в храме не появлялся.

Пожертвованное железо

Перед заморозками в храм пришли кровельщики. И приступили к обрешётке ферм на крыше алтаря, которую я варил.

И вот как то утром, когда мужики начали поднимать железо на крышу, к ним подошла соседка Клава.

– Это вы чавой-то моё железо трогаете? А ну давай назад! Я за него уже залог внесла.

Мужики недоуменно смотрели то на меня, то на Клаву

Клава подошла, ко мне и по секрету рассказала, что поп предложил ей купить у него оцинкованное железо, 37 листов.

– Я же не буду брать у него по рыночной цене, а куплю по дешевке. Не-бось, ему тоже за даром достались, – рассуждала Клава, – ты Сергий узнай почём нынче железо в магазинах. Я не буду его перетаскивать, пусть пока полежит у тебя в храме, а весной заберу - сказала она. 

Железо пожертвовали на храм из Липецка. Новенькие, блестящие в солидоле их привезли со склада несколько дней назад. Как сказали кровельщики цена одного листа в магазине около, тысячи рублей.

Какой смысл попу менять железо на «фантики», я не понимал. Тем более что железо пожертвовано на храм, а не лично ему.

В это время подъехал поп. Услышав ругань Клавы, он растерялся и с деловым видом начал метаться по двору.

Клава не из глупых, а, тем более не из робкого сословия торгашей. 

- Что же это вы батюшка пообещали и даже залог с меня взяли за железо, а сами его в дело пускаете? 

– Глупая женщина, ну что с неё возьмёшь. Она всё неправильно поняла. Продолжайте работать, – в растерянности сказал поп сел в машину и уехал.

Мужики в недоумение стояли и смотрели на меня. Потом старший из них, почесал затылок и сказал:

– Это что же получается, люди жертвуют на храм, а поп торгует налево? о. Сергий, ты нам можешь это объяснить?

– Мужики, вы сюда работать пришли, или в объяснялки играть? Вы наверно передачу любите смотреть Что, где, когда! Ну, пришла пьяная баба, брякнула что-то сдуру, а вы и уши развесили. Вам же русским языком сказали - "продолжаем работать"! Или работать не хотите?
- "Ей Богу, как дети", – спародировал я попа, расставил руки в разные стороны и рассмеялся.

– Ну почему не хотим!? Мы для того и пришли сюда, что бы работать. Только вот крышу чем крыть, если железо уже продано?

– А где на нём написано, что оно продано? Или вам об этом священник сказал? Всё дебаты закончены, продолжаем работать.

На следующее утро пришёл поп и заставил кровельщиков сдирать железо, которое они прибили.

– Завтра привезут профильное железо, а это у нас пойдет в другое место, – заявил поп.

– Вы что издеваетесь, или шутите? Мы уже одну четвёртую часть крыши закрыли. Теперь, что всё заново сдирать?

– Никто с вами шутить не собирается. Мне сказали специалисты, что под оцинковку будет затекать вода, а профильное железо оно жёстче и долговечней.

– Но вы же вчера говорили нам, что это временная кровля.

– Мало ли что я говорил вчера, а сегодня мне пообещали профильное железо. Не хотите работать, я других найму.

– Но вы батюшка и пройдоха. Пошли ребята отсюда, – сказал старший, махнув рукой.

– Как это пошли, пусть деньги за обрешётку отдаёт, мы, что тут задарма вкалывали? А семью я, чем кормить буду, – вмешался самый младший из бригады.

– Пошли мужики чего с ним разговаривать. Отдаст всё до копеечки, иначе весь город узнает, как он тут железом пожертвованным торгует, – сказал старший и направился к своей машине, вся бригада пошла следом.

– Ну что же вы хоть все такие нервные? Я ж ведь ещё не закончил с вами разговор. Давайте всё обсудим в деталях. Я оплачу вам и демонтаж того что вы сделали. А профильное железо вам и стелить легче, – запричитал поп, догоняя мужиков.

– Нам абсолютно без разницы, профильное или гладкое, оплачиваете, значит, работаем, нет, значит уходим.

Пока кровельщики сдирали железо, попу пришла новая «гениальная» идея. Установить канализационные трубы для вентиляции, под кровлю крыши. Он пригласил каких то архитекторов из Воронежа, которые нарисовали сложную схему вентиляционных коммуникаций. 

Откуда-то привёз новые пластиковые трубы и заставил меня поднимать их на крышу. После долгих споров и ругани с кровельщиками, которые наотрез отказались делать отверстия для труб в крыше, поп заставил снимать трубы вниз и через несколько дней какой-то человек приехал и увёз их на машине. Кровельщики, смеясь, роптали:

– Видимо трубы тоже кто-то пожертвовал, а поп их толкнул налево.

Поп уезжает в Москву

Как вы наверняка уже поняли, самые высокопродуктивные дни по восстановлению храма наступали после того, как поп уезжал в Москву, где он проводил недели, а иногда и месяцы.В храме собиралась бригада рабочих до десяти человек. Дел в храме много, каждый выбирает себе фронт работы по силам и возможностям. Никто, никого не дёргает, с места на место не перегоняет и работа спорится. 

Кому-то хочется в немом молчании обратиться к Царице Небесной, изложить Ей свои мысли, сомнения, попросить помощи и заступничества. Ведь как ни крути, а жизнь русского народа не становится легче.

В 90-х, примерно шесть процентов населения, жадных наглых и предприимчивых захватили все ресурсы нашей необъятной Родины, закрыли все предприятия, сельскохозяйственные совхозы, колхозы, некогда кормившие население всей страны, превратили Русь в один огромный базар, с ненужными заморскими товарами.

Вот и бросается Русский народ из одной крайности в другую. Из рыбалки в пьянку, из пьянки в гараж. Русские офицеры отставники, в тридцать пять лет, стоят на рынках, лифчиками торгуют, а в глазах у каждого – пустота и безысходность. Никому даже и в голову не приходит, что - сила наша в единстве, а единство наше в Вере…!

Не в той вере, что придумали для себя некоторые современные попы стяжатели, проживающие в двухэтажных благоустроенных домах в одиночку со своими наложницами и дармовыми работниками, которых можно взять из храма и заставить выполнять чёрную работу в своём доме. Попы – стяжатели, разъезжают по городу на шикарных иномарках, и занимаются не благоустройством храма, а своим личным шикарным бытом.… Нет в них спасение!

Псалом 145
1:3. Не надейтесь на князей, на сына человеческого,
в котором нет спасения.
1:4. Выходит дух его, и он возвращается в землю
свою: в тот день исчезают [все] помышления его.
1:5. Блажен, кому помощник Бог Иаковлев, у кого
надежда на Господа Бога его,
1:6. сотворившего небо и землю, море и все, что в
них, вечно хранящего верность,
1:7. творящего суд обиженным, дающего хлеб алчущим.
Господь разрешает узников,
1:8. Господь отверзает очи слепым, Господь
восставляет согбенных, Господь любит праведных.

Каждую неделю, в субботу вечером и в воскресенье утром я ходил на службу в Казанский храм и просил на исповеди об одном: "Укрепи господи в вере! Слабеет вера во мне Господи! Нет сил и терпения"!

По благословению благочинного города, я входил в алтарь становился на колени и тайно, как тренер по боевым искусствам просил: "Господи, дай мне силы, не применять против них силу"!

Народ устал от тупых начальников и приспособленцев, но стиснув зубы, молчит, не ропщет. На Божию справедливость надеется и уповает на покровительство Пресвятой Богородицы.

Не в суд или в осуждение, а в назидание и обличение тех, кто усомнился, в высшую Божию справедливость пишу я эти воспоминания того года. Года "внедрения" в псевдо православную общину Великолепнейшего храма Покрова Пресвятой Богородицы.

… Люди пришли в порушенный храм по разным причинам, от безысходного одиночества,
- когда в семье нет сладу и поговорить не с кем.
- Когда человек, проработавший всю жизнь на заводе инженером, вдруг остался не у дел, а как к Богу обратиться не знает.
Пыхтит, упирается, пар от него клубами валит, чувствую, что накипело у человека, поговорить хочет, а с чего начать и не знает. 

- Вот где нужно слово Божье и пастырская проповедь, да только обратиться не к кому, пастырь мелковатый пошёл, больше на купца смахивает, чем на духовного наставника.
Старцев всех повыбили, а молодёжь – семинаристы ещё сами жизни не видели. Когда они подрастут и уму разуму наберутся?

Прихожанин Пётр

...Пора думаю подтолкнуть человека к откровению, а то ведь так и до срыва недалеко – запьёт ещё чего доброго.

– Вижу думки твои, не дают тебе покоя. Ты Пётр если хочешь, не стесняйся, говори всё, как есть. Я человек простой может совет, какой дам иль помочь смогу. Я ведь сам в храм пришёл спасения искать. Я хоть и не священник, а в жизни многое повидал, – говорю я, оставшись один на один с человеком.

– Понимаешь, о. Сергий, я жене говорю – нет у меня способностей к торговле, мне всех жалко, я бы весь товар даром раздал. И в бандиты я не пойду, потому что не могу человека по лицу бить. Ты же видишь, какой я здоровый и зашибить ненароком могу, не хочу грех на душу брать. 
А жена мне и говорит,
– толку от того что ты такой здоровый, как от быка молока. Вон у Люськи третий муж. Мужик, хоть и заморыш лысый, и в тюрьме сидел, а третью машину поменял, дом строит, по ресторанам её водит – вот это мужик. А ты мямля! 

Вот я и начинаю бухать по чёрному. А там и скандалы, и ругань, дети голодные.

–Сходить тебе надо в монастырь к отцу Александру. Исповедаться, причаститься и жену свою сводить. Она видимо кроме Люськи никого не видит и не знает, что есть другая жизнь. А после, свози её в Боголюбово, к отцу Петру, поживите там с недельку, в женском монастыре глядишь все, и образумится. Если что я договорюсь с паломниками, они вас в Боголюбово бесплатно на автобусе свозят, – говорю я.

Отработал Пётр в храме неделю. Длинные беседы вели мы с ним во время работы, о Боге, о вере, о смысле жизни. Спорили, порой ругались доказывая свою правоту, как мужики Русские. 

Оттаивать начал Пётр. Сошла чернота с его лица, а значит и душа просветлела, думал я. И вдруг исчез он так же внезапно, как и появился. Беспокойство во мне покоя не даёт, я ведь ни фамилии его, ни адреса не знаю. Вдруг обидел чем. 

Через месяц, приходит Пётр в храм со своей женой. Мешок картошки, помидоры, огурцы консервированные приносит.

– Это тебе о. Сергий, подарочек за помощь твою. Я всё сделал, как ты велел и с отцом Александром подружился, и в Боголюбово съездили и по Святым местам прошлись. А это жена моя Надюха, пойду, говорит с тобой в храм, посмотрю на того мудрого человека, который в семью нашу покой и понимание вселил.

– Спасибо вам большое, за то, что мужа моего вразумили. Люськин то снова в тюрьму сел, а она теперь одна кукует и машину, и дом не достроенный забрали, за долги. Хорошо хоть у неё квартира - комуналка своя осталась.

– Ну что вы братцы, при чём тут я? Бога благодарить надо. За подарочек спасибо, будет, чем рабочих кормить. А подружку вашу – Люську с собой в церковь берите, ей ведь тоже нелегко сейчас, а Господь он милосердный Он всем поможет.

– о. Сергий, ты скажи, когда мне на работу в храм приходить, – спросил Пётр.

– Как время свободное будет или там мысли дурные заведутся, так и приходи. Ты ведь знаешь, я тут каждый день с шести утра и до девяти вечера.

Люди добрые ушли, а у меня слёзы на глазах! Слёзы умиления!

Известковая яма

После очередного отъезда попа в Москву, я решил закончить работу в известковой яме, которую, ещё до меня пытался обустроить один из членов попечительского Совета храма....

начало здесь: https://cont.ws/@vitimbabi4ev/...

продолжение следует:   https://cont.ws/@vitimbabi4ev/...