То, что мы называем «производством» на самом деле не вполне производство. В том очевидном смысле, что производитель благ не творит их из ничего, а извлекает из доступных ему ресурсов. Поэтому «производство» специалистам следует называть «благоизвлечением» в той или иной окружающей среде.
Там есть нечто такое, что может быть рекомбинировано (преобразовано методами переделов) в благо, готовое к потреблению. Если его там нет, то говорить не о чем. Луна и Антарктида тому свидетели – ни одной фабрики на них не построили. Пока. Когда научатся извлекать блага из лунного грунта – процесс благоизвлечения начнётся и там. Наверное. Если англосаксы не угробят человечество.
Формула производственного цикла, взятая линейно (без учёта инноваций, привходящих факторов и т.п.) очень проста и может быть понята даже школьником.
Это S = N + R + V.
S, как вы уже, конечно, догадались – общая выручка по итогам реализации извлечённых из среды благ.
N – необходимые издержки для возобновления процесса в прежнем объёме. R – инвестиции в развитие. И V – чистая прибыль, на руки, на вывод, хоть куда, хоть в никуда.
Ну, даже в детском саду (если группа старшая) понимают, что V < S.
То есть хозяин получает с производства 100 рублей (условно говоря), а потратить может только 30. 70 (условно) процесс у него забирает обратно. Мол, я дал, я и возьму.
А человеку ведь деньги нужны не для того, чтобы их в руках подержать. Ему денег хочется, чтобы на себя, любимого потратить. Шикануть, кутнуть, гульнуть, всем себя показать (особенно женщинам – если собственник мужчина).
И потому, с бытовой, обывательской точки зрения сумма S – техническая, неинтересная, как бы и неважная. Через руки кассира в банке ежедневно идут миллионы, а зарплата у него довольно скромная, так ведь?
Неважно, сколько денег ПРОШЛО через твои руки, а важно, сколько на них НАЛИПЛО. Много можно примеров приводить, когда человек манипулирует колоссальными средствами, но в условиях, когда ему самому с них – гулькин кал остаётся.
У хозяина в руках 100 рублей, а 70 или даже 90 – не его. Их дело обратно просит. И получается любимый нами «кот Шрёдингера»: деньги у тебя есть, но их у тебя… нет. Они твои – но они… не твои.
И возникает задача из области хрематистики: чтобы V приближалась к S.
А как этого добиться?
Если ничего не тратить на развитие – то сумма R присоединяется к V.
Производство при этом просто расти не будет. Оно вращаться по кругу сможет, потому что необходимые издержки N его владелец покрывает. Только в расширение не вкладывается.
Но ведь всё равно V+R < S.
А чтобы V сравнялась с S – надо и необходимые издержки на возобновление благоизвлекательного цикла снять. Сколько выручил – столько на сторону и увёл. Получил 100 рублей, и уехал не просто с базара, а даже из города и из страны.
В чём преимущество этой схемы? В том, что текущие, одновременные доходы собственника (владельца, начальника) резко увеличиваются. Операция одноразовая, но сверхприбыльная. Как писал Пушкин (вкладывая в уста Пугачёва) – «лучше один раз напиться свежей кровью, чем триста лет клевать падаль».
Вот они и напиваются…
Это понять очень просто. Лежит у вас в банке капитал. Приносит скромные, но проценты. Немного, но – очень долговременно. А у вас какие-то очень важные для вас расходы. И вы снимаете капитал. И проценты вам больше не идут. Но зато в текущем месяце вы получаете не 2 рубля, как раньше, а 500, например.
Развитие предполагает ситуацию, когда производству дают БОЛЬШЕ, чем ему необходимо для простой амортизации.
Цикл предполагает, что производству возвращают в обрез, но всё необходимое для амортизации.
Кризис предполагает, что у производства забирают больше, чем ему нужно для восстановления цикла.
+++
Тут появляются господа кейнсианцы, и говорят: а чё мы мучимся? Печатный станок в наших руках! Напечатаем денег бесконечное количество, чтобы постоянно, год от года, увеличивать ВСЕ элементы S – формулы!
Выращивал человек, скажем, кабачки, и выручил за них 100 рублей. Ему «сверху» дают ещё 100 рублей, под отрицательный процент, и говорят: веселись, мужичина! Всю свою выручку трать на себя, а всё нужное производству – на эти вот деньги купи.
Потом снова, снова. Сумма нарастает, как снежный ком. Экономика кейнсианцев крутится, как белка в колесе, разгоняясь до немыслимых скоростей. Доходы людей выше, спрос растёт – значит, нужно больше производить. Больше производить – нужны деньги на развитие, и не проблема, нате вам, мы себе ещё напечатаем!
Спрос расширяется и производство расширяется, они бегут наперегонки, чем больше одно, тем больше и другое.
И вдруг…
Нашла коса на камень…
+++
Весёлое и беззаботное кейнсианство, поощряющее производство спросом, а спрос производством (чем лучше живём, тем эффективнее работаем, а чем эффективнее работаем – тем лучше живём, замкнутый круг) – упёрлось в то, что доклад «Римского клуба» назвал «пределами роста».
Ребята, так больше не пойдёт.
У вас производство расширяется, забыв, что оно не производство, а лишь благоизвлечение.
А ресурсов, исходника-то для производства начинает не хватать!
Понимаете, количество булавок, которое делает машина, регулярно совершенствуемая, может быть бесконечным: сто булавок в час, тысячу в час, миллион... Главное, машину обновлять, улучшать - она будет работать всё больше и больше, гнать вал. А руда? Машина, может быть, и выплёвывает миллион булавок в час, а хватит ли у вас исходной руды на такие темпы её работы?!
+++
Возникает вопрос: а раньше как жили?
Ответ очевиден: в классическом капитализме, описанном Ч. Диккенсом, деньги не являлись неограниченным ресурсом.
Грубо и кратко говоря, кейнсианство – это когда ты подставил панамку, и тебе туда насыпали денег, сколько влезло. Стоит мужик со шлангом в жаркий день, к нему подходят с вёдрами, канистрами, кастрюлями – а ему ж не жалко! Ну, давай налью, сколько выпьешь! Шведский стол!
И вдруг мужик обнаружил, что шланг его подключён не к водопроводу, а к бочке. И в бочке воды-то уже не так много…
Возврат в классический капитализм – это жёсткая финансовая дисциплина.
Это конец потока бесконечных, неисчерпаемых денег.
А как только такое случилось – вместе с этим возвращаются и все реалии, описанные Ч. Диккенсом. Когда большинство детей – Оливеры Твисты, и т.п.
+++
Кейнсианская модель неокапитализма – это паровоз, не имеющий тормозного устройства. Это как двухколёсный велосипед, который быстрее и удобнее трёхколёсного, но остановившись – падает. Пока едешь – обгоняешь, а нужда остановиться пришла – падаешь очень больно.
В отличие от советского Госплана – кейнсианская модель не в состоянии притормозить. При всякой попытке замедлить рост – она опрокидывается.
Потому что любой производитель в ней – закредитован, перекредитован, заточен под постоянное расширение производства и сбыта, если его нет – он не знает, куда девать эти «заточки», и занятых ими людей.
В Госплане птицефабрика легко переходит с 1 яиц в сутки на полмиллиона.
Ей даже лучше: возни меньше.
Ну, пришла разнарядка, новое плановое задание, снизить производство. Нашим легче!
А кейнсианская птицефабрика не может перейти от миллиона к полумиллиону яиц. Она может перейти к полутора миллионам, она под это проектировалась и складывалась. А при попытке сокращения объёмов производства она умножается на ноль.
И не будет полмиллиона яиц. Будет ноль яиц и руины банкрота.
+++
Потому КЗ (Коллективный Запад или мировой КоЗёл в огороде) не знает теперь, что делать. Ему ускорятся дальше некуда, а тормозить он не умеет, да и не может. И он в отчаянии начинает двигаться поперёк, юзом, например, насаждая содомию или маразм украинства.
Любая рыночная экономика (включая и красивую, кейнсианскую) –фундаментально ИРРАЦИОНАЛЬНА.
Она не может сказать, что пяти яиц человеку на утреннюю яичницу довольно, и больше не нужно. Если она так скажет – она схлопнется.
Она производит не то, что нужно (с разумной точки зрения), а то, что оплачивается. Чего бы не оплачивали, пока оплачивают - она будет делать.
Если оно совсем не нужно (как одноразовые вещи), НО оплачивается – она всё равно производит. И пока деньги считались неограниченным, неисчерпаемым ресурсом – это работало, на зависть «совкам». Зачем нужна яркая упаковка, которая съедает 40% себестоимости продукта? Её же сразу выкидывают!
Но за неё же платят? А раз платят – делаем!
И схема работает только до тех пор, пока людям, делающим больше и больше, больше и больше за это платят.
Так на Западе надувались пузыри ненужного, безмерно-расточительного «производства» - которые обществу, может, и не нужны, но тем, кто в них занят – очень нужны, дают средства к существованию. И лишившись средств к существованию задействованные в ненужных секторах люди начинают умирать.
Чтобы не умереть, они идут в другие сектора, там переизбыток предложения, цена на рабочие руки падает. Падает оплата труда – меньше спрос на рынке. Меньше спрос на рынке – меньше прибыль производств. Меньше прибыль производств – ещё меньше оплата труда. И меньше нужно работников.
Капитализм вернулся в родную гавань. Здравствуй, Оливер Твист!
+++
Кейнсианство бесконечными вливаниями свежеотпечатанных денег сняло необходимость ЭКОНОМИТЬ. Как только эта необходимость вернулась (при укреплении финансовой дисциплины, когда деньги перестали раздавать просто так, под отрицательный процент) – вернулась и формула:
S = N + R + V.
Больше возьмёшь на одном слагаемом – меньше останется на другом.
Щедрая власть перестала наполнять всклень все стаканы.
+++
Отказ от расширения производства (от прилива, который поднимает все лодки) – сделал людей из сотрудников обратно врагами. Началось уничтожение целых отраслей, стран и народов. «Экономическое убийство» (человека, завода, страны) – это когда хрематисты взяли S и всю её вывели в V. Осталось N = 0 и R = 0 (тем более).
Почву, например, эксплуатировали так, что от неё остался один песок или токсичный, отравленный пустырь. Те, кто так делали, сняли пенки и свалили, а ядовитые пустоши бросили «национальному правительству» обобранной страны.
В новой парадигме производство сокращается (а не растёт повсеместно, как при Кейнсе) – следовательно, периферийные его кластеры и не нужны. И даже хорошо, что они сдохли. Их ведь и так пришлось бы закрывать, а тут, перед закрытием, с них ещё и выжали благ по максимуму.
+++
Кризис производит система, которая поглощает больше, чем даёт. Если вы откачиваете воздух даже из железной бочке, то внутри там остаётся вакуум. А раз так – то бочку сомнёт. Внешнее давление её сплющит. Чтобы её не сплющило, надо её чем-то заполнять. А вы не хотите её альтернативно заполнять. Вы хотите оттуда выкачать, всё, что там есть, и выбросить «одноразовую упаковку».
Какое будущее у такой системы?
К чему слова, вы уже и сами всё поняли…
Вазген Авагян, экономист, команда ЭиМ
Оценили 10 человек
15 кармы