"Взрыв мозга" как подрыв цивилизации

Цивилизация, культура, познание создали огромное множество приборов, способных приносить человеку явную и очевидную пользу.

 Эти приборы из века в век прирастали и разнообразием, и внутренней сложностью, и, соответственно, требовали роста компетенции у пользователей. К каждому прибору прилагаются две инструкции: по эксплуатации и по технике безопасности.

Сложилась проверенная временем практика: прежде чем использовать малознакомый, новый для тебя прибор – внимательно изучи инструкцию к нему. Именно от этого зависит – удобство ты получишь от прибора, или он тебя убьёт, фарш тебе даст электромясорубка, или пальцы отхватит…

Очень важно отметить, что условия полезности (или опасности) любого механизма – ОБЪЕКТИВНЫ. Они прописаны директивно, и не зависят от народного волеизъявления, человеческих желаний и вкусов, принятых законодателями актов, и т.п.

Нет, конечно, никто не запретит проголосовать, чтобы лампочка светила без источника питания (очевидно же, что так удобнее, можно везде её использовать!). Но даже за это проголосуют 99% избирателей – лампочка без источников питания светить не будет. 

Можно избрать парламент, и он примет закон, что лампочка обязана светить без источника питания, под угрозой наказания за привлечение источников питания как лампочке, так и тем, кто её использует – но лампочка всё равно останется бесполезной. 

Неодушевлённый предмет – она равнодушна к ораторам, митингам, призывам, лозунгам, агитации.

Или вы создадите строго определённые условия, когда она станет светить, или она светить не будет. Таков тоталитаризм науки и техники. Тоталитаризм инженера, создававшего лампочку.

+++

Техническая инфраструктура – это совокупность приборов, и сама – тоже большой сложный прибор. 

Множество совмещённых механизмов создают единый механизм – «комбайн». Поэтому техническая инфраструктура либо работает, либо нет, и никакой свободы людям, своим пользователям не даёт. Или вы делаете, как надо, как инструкцией предписано, или прибор выходит из строя.

Желанность благ цивилизации входит в жестокое противоречие (и даже антагонизм) с таким, тоже желанным человеку, явлением, как свобода.

 Вообще сама идея свободы личности – это комбинированный инстинкт, сложившийся из двух зоологических инстинктов: доминирования и экономности действий. 

В дикой природе инстинкт доминирования нужен, чтобы передавать потомству лучшие гены (доминанты имеют преимущество в оплодотворении самочек). 

А инстинкт экономности действий – для сохранения пищевой базы. Сытый зверь становится сонливым, потому что если он не будет сонливым – он станет жрать, жрать, жрать, и всю кормовую базу быстро выест. И помрёт – а дикая природа рассчитана Богом на долгие сроки.

Из сочетания этих двух инстинктов у человека (в частности) возникает очень мощное, и совершенное естественное, врождённое желание: командовать и лениться.

 Чтобы и кушать досыта и спать без просыпу. Это желание есть в каждом, бояться его не нужно, оно непреодолимо, но его нужно понимать. И через понимание – управлять им. 

Так, чтобы оно не стало управлять тобой, превратив в агрессивного разрушителя, в «собаку на сене» - которая и сама не работает, и другим, из ревности, не даёт работать.

+++

Если мы разберём дегенератов современного либерализма, то отчётливо увидим именно эту комбинацию. Я бы даже сказал – она бросается в глаза. 

Желание «быть властью» - но при этом не брать на себя никакой ответственности за организацию дел. Чтобы тебя уважали, тебе льстили, кланялись, говорили тебе, что ты источник власти (инстинкт доминирования), но при этом не смели обременять и докучать систематическим тяжёлым трудом, ответственностью за результаты управления (инстинкт экономности действий).

Ранний капитализм с его «протестантской трудовой этикой» максимально удовлетворял звериный инстинкт доминирования, но жёстко подавлял инстинкт экономности действий. Он сделал выбор в пользу одного инстинкта, поправ другой.

Но любой человек понимает (только прислушайтесь к себе!), что власть в полной мере сладка, только когда необременительна. Если же ты властвуешь, но при этом не располагаешь сам собой, всё время в делах и заботах, не можешь ни толком спать, ни толком покушать, вся жизнь на бегу – то это не слишком лакомо животному в тебе. То есть доминировать всегда приятно, но доминировать лениво куда приятнее, чем доминировать деловито.

На уровне инстинктов, подсознания, на самом глубоком и фундаментальном уровне мы воспринимаем свободу как ленивое доминирование. Только если мы командуем, и при этом ничем не обременены - организм считывает это как "подлинную свободу". 

"Покой и воля!" Всякое иное понимание "свободы" на подсознательном уровне отторгается нашим организмом (а мы не всегда это понимаем на рациональном уровне). 

+++

Практикующие политики понимают: чтобы быть популярными, нужно говорить приятные людям слова. Отбор приятных слов идёт в ущерб истине. Человеку хочется пользоваться всеми благами цивилизации, и при этом обладать полной свободой личности. Ему это и сулят…

Марксизм, например, с первого взгляда кажется сорокой, которая тащит к себе в гнездо без разбора всё блестящее, надёргав приятных слов со всех идеологий. Чтобы быть популярным, нужно обещать и научно-техничекий прогресс, и развитие производительных сил, и свободу с демократией.

И плевать, что логически они несовместимы, о чём мы толковали выше! Все приборы, и общая совокупность приборов работают по инструкции, а не в режиме свободы. Идёт ли речь об изобилии колбас или тканей, автомобилей или жилплощади – речь ВСЕГДА идёт об отмене свободы правильно поставленным процессом.

Марксизм пустился на хитрость, которая его потом и погубила: он стал подменять значения слов. Он, в частности, придумал, что свобода – это «осознанная необходимость». С таким же успехом можно заявить, что ёж – это олень. Сказать, конечно, можно, язык не отвалится, бумага не покраснеет, но вы же понимаете, что ёж от этого оленем не станет, ни копыт, ни рогов у ежа не отрастёт, сколько бы раз его оленем не назвали…

Точно так же свобода – никогда не была и не будет осознанной необходимостью. Свобода – это выбор того, чего хочется. Если можно выбрать что угодно – то это полная свобода. Если же выбор ограничен (можешь выбрать 2 или 4, но не 5 и не 7) – тогда это ограниченная, неполная свобода. То есть, уже не свобода, а всего лишь некоторый люфт. Удлинение цепи, на которой сидишь…

+++

Если уж так хочется свести «осознанную необходимость» к одном слову, уместно называть так:

- разумность,

- компетентность,

- конструктивность,

- рациональность.

Более всего мне нравится слово «сознательность». Но что касается термина «свобода» то он явно «из другой оперы». Свободный человек – свободен (тавтология – высшая форма очевидности). Он свободен читать или не читать инструкцию к прибору. Он свободен выполнять её требования или не выполнять. Только так, а иначе он не свободен по определению. Запрет переходить улицу на красный свет и заплывать за буйки – разновидности запретительной несвободы.

Понимают ли это умные практические политики? Да – иначе не стали бы юлить, давая «странные» определения свободе: мол, хоть и с копытами, и с рогами ветвистыми, и без иголок – а так-то ёжик!

Для того, чтобы жить в Новейшем Времени со всеми его чудесами науки и техники, необходимо пожертвовать наиболее очевидными, первобытными, буквальными формами свободы личности. Прогресс – требует компетентности, причём по возрастающей. Это очень угнетает людей. Компетентность не содержит свободы на стадии получения, равно как и на стадии использования. Если школьникам дать свободу – то в школе начнётся бардак (ещё не убедились?!). Если дать человеку неограниченный поведенческий выбор (бухать утром в пятницу или в трамвайный парк идти) – собьются ритмы инфраструктуры и всё поломается (тоже, наверное, уже нахлебались, с горбачёвских времён, досыта?).

+++

Но дегенерат не будет, вослед казуистике марксистов, жонглировать словами, тонко подменять значение терминов, изловчившись увидеть в свободе «осознанную необходимость»! Дегенерат видит в свободе свободу.

Умственно отсталому человеку очень трудно объяснить «аллегорию» употребления слов «свобода» и «демократия», то, что это лишь отвлечённая метафора, а на самом деле мы имели в виду…

- Мне похрен, что вы имели в виду! – говорит недоразвитый –ь Положено - так давайте!  Записано – «свободная личность» - значит, я свободная личность. Записано «демократия» - значит, демократия! А не эта ваша эквилибристика, иносказания, демагогические подмены в погоне за популярностью…

Мы уже неоднократно наблюдали, что социальный дегенерат (сочетание крайнего невежества с крайним самодовольством, доходящим до нарциссизма) понимает демократию только как собственное доминирование.

Я не знаю, чего имели в виду марксисты, когда внушали народу, что «он здесь власть» (наверное, что-то сложно-компонентное, но сейчас уже неважно).

Но чем примитивнее представитель народа, чем он малограмотнее – тем более буквально он понимает такое «приглашение к танцу». То есть – исключительно как собственное зоологическое доминирование: он приказывает, другие подчиняются. А как ещё примитивный человек может понять лозунг «ты здесь власть, ты всё решаешь»?

- Ну если я свободен – то я свободен? То есть могу кинуть камень в витрину на улице, если мне этого хочется? Как не могу?! Значит, вы лжецы, вы мне врали, когда обещали мне свободу?!

+++

Потому весь либерализм состоит из двух фаз, «куколки» и «бабочки», причём переход между фазами – неумолим. Первая его фаза – хаос и разброд с шатаниями, погромы и злостное хулиганство, затем – подавляющий террор и фашизм. Причём одно другому не противоречит: одно из другого вытекает неизбежно, как ни извивайся.

Вначале свободны все – и каждый делает, чего хочет, в меру своего дегенератизма. Поскольку поступки свободных людей вступают в противоречие друг с другом (я хочу громко, а он тишины), начинается силовое выяснение, чья свобода важнее. Те, кто проталкивая свой произвол, оказываются сильнее – террором усмиряют всех остальных, и далее начинаются изгаляться над заложниками, в меру своей испорченности. Свобода личности:

1) Выявляет в криминально-террористической схватке самых сильных

2) Порабощает всех остальных их произволу

3) Из свободы одного человека автоматически вытекает порабощение другого.

4) И нельзя отменить рабство иначе, кроме как ограничив личную свободу.

+++

Игрища либералов со свободой, заигрывание с дегенератами в рамках демократической клоунады проходимцев и временщиков – наносит цивилизации страшный, может быть, непоправимый удар.

М.Калашников, известный публицист, сказал об этом поэтично:

«Иногда мне кажется, что какой-то злой волшебник поменял местами времена. И 60-е годы прошлого века из нашего кажутся каким-то далёким светлым будущим. А XXI век – мрачным прошлым»…

Ну ведь действительно так! Посмотрите на фотографии из 60-х годов ХХ века из Африки, Азии, на людей, города, обстановку – и сравните с нынешними плясками бармалеев… Со всем этим «новым средневековьем» - которое, будем честны, притянули свобода и демократия, заигрывая с дегенератами, внушая им самодовольное «мы здесь власть, чего хотим, то и делаем, автомат в руки и алга!».

Цивилизация Новейшего времени может очень многое в плане удобств, и труда и быта – но она не работает сама по себе. Неодушевлённые предметы, какую бы сложную механику в себе не таили – без компетентного пользователя мертвы.

Но что значит – компетентный пользователь?

Это человек, строго следующий инструкции. Понимающий причинно-следственные связи, движение продукта от сырья до готовности к употреблению, со всеми стадиями полуфабрикатов.

Неважно, идёт ли речь о производстве сыра или мыла, или чего-то ещё, в основе – знание технологии и неукоснительное ей следование, рождающее изобилие искомого продукта. Если у нас плохо с мясом – значит, мы в каком-то звене его производства нарушаем технологию его производства. Если мы будем соблюдать все этапы технологии – то получим в итоге изобилие продукта этой технологии. Только так – а как иначе?!

Компетентность сводит человека к однозначности без выбора. Чем лучше вы знаете дорогу, тем меньше сомнений: на какой развилки куда поворачивать. Плутать и вихлять может только некомпетентный человек, который вызвался других вести, а сам пути не знает!

Но идеология свободы ничего не говорит ни о компетентности, ни о сознательности, ни о добросовестности, ни о воспитании промышленной культуры нации! Хуже того, она, чем прямее подана массам – тем больше отменяет всё вышесказанное. Свободный делает, чего ему вздумается, а не то, что нужно. Производительной же сфере нужно то, что нужно, а не то, чего дегенератам вздумалось с ней сделать…

Такое вот противоречие.

Вазген Авагян, команда ЭиМ