Капитализм (подчеркнём, термин хоть и устоявшийся, но неудачный[1]) – в широком, фундаментальном смысле слова расшифровывается как образ жизни, мышления и поведения, который переносит биологическую борьбу организмов из дикой природы в чуждые ей условия цивилизации.
Проще говоря, это образ жизни, который отвечает общему биологическому естеству биосферы, складываясь на основе её общих закономерностей, но не соответствует выделяющейся из животного мира специфике человека, как особого, уникального биологического организма.
Человек рассматривается как один из видов животных, его отличия от других видов не воспринимаются, как нечто отличное от их различий между собой. То есть всякому видно, чем человек отличается от крокодила, но ведь и черепаха, и жираф, и барсук от крокодила тоже заметно отличаются!
В чём проблемы «биологизаторства» истории?
+++
Во-первых, борьба особей за существование не нуждается в сохранении Коллективного Разума, Единого Знания – которые в специфических условиях цивилизации имеют первостепенное значение.
Всё коллективное знание животного укладывается в его инстинкты и является врождённым. Вырастив детёныша – мать забывает о нём, не в состоянии даже узнать своих детёнышей. Отцы же часто вообще никакого участия в судьбе детёнышей не принимают. Зачатки учёбы у высших животных есть, но они бесконечно далеки от структурного вида школ, академий, корпуса развитой культуры.
Поскольку «капитализм» черпает себя напрямую из дикой природы, его акторов нисколько не волнует судьба сохранения Коллективного Разума человечества и Единого Знания, размещённого на множестве «сменных носителей», во множестве человеческих голов и архивов.
Будучи в чистом виде животным инстинктом, частная собственность безмерно далека от каких-то «знамён», которые (зачем?!) нужно «пронести через миры и века».
Частная собственность неразрывно связана с индивидуализмом, она и блаженствует и защищает себя в индивидуальном (или стайном) порядке. Борьба за существование ведётся между ОСОБЯМИ, по формуле «моё не твоё, твоё не моё». Поэтому Коллективный Разум, который мой настолько же, насколько и твой, который вообще не может существовать без обобществления – выпадает из сферы интересов собственника.
К тому же «знание-сила», а в условиях конкуренции передавать конкуренту силу (чтобы ему легче было тебя убить? ! ) – и глупо, и нелепо.
Первое определяет циничное равнодушие рыночной экономике к культуре. А второе – вражду и ненависть к перспективным её формам. К тому же при явной и отчётливой поддержки дегенеративных её форм, внушением которых пытаются ослабить конкурента.
+++
Во-вторых, концепция эволюционизма с приоритетом борьбы особей за существование, не видит, да и не может видеть сакральной ценности ни в жизни отдельно взятой особи, ни в жизни целого вида живых существ (виды тоже постоянно вымирают в биосфере).
Концепция СЛУЧАЙНОСТИ зарождения жизни обуславливает неизбежные последствия: БЕССМЫСЛЕННОСТЬ и БЕСЦЕЛЬНОСТЬ жизни. Стратегическое целеполагание при таком отношении к жизни невозможно.
В первую очередь отрицается, конечно же, САКРАЛЬНАЯ цель. Впрочем, отрицание касается и любой, ясной и устойчивой, долговременной цели, которую эволюционизм не может рассматривать иначе, кроме как «навязчивую идею» и «сверхценную идею» в психиатрическом смысле термина «сверхценная идея»[2].
Борьба особей за существование, их драка за ресурсы, жизненное пространство, устроены так, что никакие конкретные их обстоятельства не важны, и вопрос – как и когда это кончится всеобщим вымиранием – тоже не важен. Что случайно и бессмысленно началось – то, совершенно ясно, однажды так же случайно и бессмысленно прервётся. Много в Космосе мёртвых планет, добавится ещё одна – велика ли важность? !
+++
В рамках социал-дарвинизма цивилизация не смогла бы возникнуть, и не может длительно сохранятся (а если сохраняется, то только в процессе распада и угасания, по инерции).
Мы вправе и должны говорить о ЦИВИЛИЗАЦИОННОЙ СХЕМЕ, универсальной, по которой можно отличить наших врагов внутри цивилизации от всеядного хаоса и энтропии вне цивилизации.
Цивилизационная схема предполагает:
1) Определение Истины
2) Определение Добра
3) Определение сакральной Цели.
Это три кита, которые создают облик цивилизации, выделяют её из животного мира, даже и тогда, когда лично нам она не нравится, лично для нас неприемлема и т. п.
Например, советская цивилизация определяла как Истину атеизм и материализм, что мы считаем контрпродуктивным, токсичным, и бесперспективным.
Но, коли уж она так сделала – ПО ОБЩЕЙ СХЕМЕ ЦИВИЛИЗАЦИИ, то дальше она занималась тем, чем всякая цивилизация.
Вослед определению Истины (что бы ни было принято за Истину) следуют:
1) её насаждение
2) искоренение противного ей.
То же самое происходит и с Добром, и с Целью: сперва их сакрализация, затем их насаждение и искоренение обратного им.
Очень может быть (история, увы, даёт нам примеры такого) – та или иная ветвь цивилизации определяла, как Истину, Добро и Цель какую-нибудь дрянь или нелепость.
Такие ветви цивилизации мы называем «тупиковыми». Однако же они – часть истории, часть Общей Цивилизации. Потому что первая и главная отличительная черта ЛЮБОЙ цивилизации – насаждение Истины, Добра и Цели, искоренение Лжи, Зла и Врагов намеченной Цели.
Можете всё перечисленное поставить в кавычки: ибо человек одной ветви цивилизации часто видит в «Добре» другой ветви зло, а в «Истине» - бред и чушь. Это порождает религиозные войны, идеологические конфликты с огромным множеством жертв.
Однако очевидна и принципиальная разница между религиозной войной и «войной всех против всех» за материальные блага, в рамках борьбы особи за выживание. Разница эта обозначена выше: идеологическая борьба имеет целью «наказать» вас за «неправильное» понимание Истины, Добра и Цели, за «неверность». А не просто отнять у вас кошелёк, пальто, и содрать кожу, чтобы сделать из неё абажур.
Идеологическая борьба стремится перевести врага в свою веру – тогда как каннибализму этого не нужно, никого ни в какую веру он переводить не собирается, а хочет только сожрать себе подобного – и тем насытиться.
+++
Если советская цивилизация, при всех наших разногласиях с ней, всё же является «законнорожденной» дочерью цивилизации, то капитализм в форме социал-дарвинизма – нет. Его борьба с социализмом не есть борьба внутри Общей цивилизации, потому что не идёт речи о насаждении иной Истины, Добра, Цели (на что, кстати, по старинке рассчитывали многие антисоветчики, пытаясь нащупать новую идеологию взамен старой).
Хвалёный «культ Свободы», нераздельно слившийся с рабовладением[3] и людоедством, не предполагает двух основополагающих действий по общей схеме цивилизации: насаждения и искоренения.
И не может. Ведь целеполагание требует проекта, образа будущего, а у капитализма-эволюционизма будущее темно и бесцельно по определению. И вся футурология сводится к гаданию на кофейных гущах и тавтологии «что будет – то и будет». Особенно это касается долгосрочного проектирования: особи, увлечённые СЕГОДНЯШНИМИ перипетиями борьбы между собой, не имеют ни желания, ни сил, ни самой возможности выстраивать какие-то абстрактные картины далёкого будущего.
Это, как писал А. Леонидов, когда в голове не умещается ничего, кроме укладываются только три мысли: «он сам, предмет кражи и способы, как украсть».
Будучи бесцельным (эволюционно-неопределённым), капитализм не только чужд собственной форме "святой инквизиции", но ещё и гордится этим. Что показывает, до какой степени он не понимает теоретических основ цивилизации!
Капитализм в крови по локти и по макушку, но вся эта кровь – кровь бандитских разборок и продукт дележа материальных ценностей. «За веру» капитализм карать не будет, ещё и хвастается этим, сводя всякую конфликтность только к конфликту за обладание деньгами. Что касается конфликта смыслов – их не может быть в бессмысленной, никуда не идущей (точнее идущей – но неосознанно, сама не зная куда) системе.
Одно с другим связано неразрывно: постулировав бессмысленность жизни, эволюционизм-капитализм обречён демонстрировать своё равнодушие ко всякому мнению об Истине, и «готтентотскую мораль»[4]. На терминальной стадии нет уже никаких представлений об Истине, и полностью утрачено различение между Добром и злом.
+++
Это приводит к тому, что капитализм – не форма цивилизации, а её враг и могильщик.
То, что он существует внутри цивилизации, за счёт тканей и органов цивилизации, и притворяясь цивилизацией – не должно нас обманывать: раковые опухоли в теле человека делают то же самое.
Капитализм не только выкорчевал всяческий исторический оптимизм, погрузив человечество в депрессию, что полбеды, но он и в принципе не в состоянии сформировать хоть какой-нибудь образ «светлого завтра». Аутентичного капитализму (борьбе особей за жизненное пространство) образа «светлого завтра» попросту не существует, как нет на свете горячего льда или деревянного металла.
Но почему?
Элементарно! Всякий «борец со злом» (они же любят выставлять себя «борцами со злом коммунизма») обязан представить своё видение победы, своё представление о том, каким будет мир без зла.
Не вам, не мне – а для начала самому себе. Начав примерно так:
- Вот победим мы окончательно коммунизм, и тогда…
А что тогда? !
Если зверь победит свою добычу, то съест её. Если он её съест, то начнёт охотиться на другую добычу. Вот и всё «светлое будущее», с той оговоркой, что зверь, может быть, какое-то время будет спать от сытости. Возникнет некая пауза тишины – какие иной раз возникают в обожравшемся человечиной капитализме. Не обольщайтесь – она ненадолго. Желудок переварит вашего предшественника – и зверь выйдет на тропу охоты уже за вами…
По русской традиции духовности мы видим себя «метафизическими врагами англосаксов», думаем наивно, что предстаём в их глазах демонами, исчадиями ада, и потому они так отчаянно стремятся нас истребить.
Огорчу романтиков: они не видят в нас ни демонов, ни оппонентов. Они видят в нас мясо и только мясо. Их образ мира – бойня, а мясник на бойне не видит в быках никакой вины или вражды себе, он их режет на колбасу.
Самое обидное в том, что истребив какой-нибудь народ, или даже целый континент – англосаксы просто и буднично переходят к истреблению другого народа. «Тот мы скушали вчера, а сегодня нам нужна новая пища». И никакой драмы, никакого накала страстей, никакого надрыва души…
+++
Если «борцы со злом» не в состоянии рассказать, каким они видят мир после своей победы, мир без зла – то они не борцы со злом. Ибо что – в таком случае – считать их победой? Как узнать, что они победили, по каким признакам определить – приближается ли их победа или удаляется?
Если мир грядущего человеку неизвестен, неведом, если он отдан на волю слепых стихий и эволюционных мутаций – то у человека нет способности отличать Добро от зла, т. е. базовой, первичной способности, на которой строится всё мышление в рамках цивилизации.
Ведь и мышление совсем ни к чему (разве что для забавы? ) если не стоит перед ним задача сортировки, первичная для всякого Разума задача отделить добро от зла! Причём со вполне понятной и универсальной целью: добро насаждать, а зло искоренять.
Из общих для группы представлений о Добре и Зле вытекает и Общее Дело, и та почва, на которой они могут сойтись для взаимной поддержки.
Но как раз ничего такого капитализм и не даёт. В схватке побеждает только один, а если снова появится второй – то будет новая схватка. Никакой совместной жизни – друг другу во благо – в капитализме не предусмотрено изначально, в силу его конструкции, скопированной из дикой природы, в которой ни одна выживающая особь не имеет и не может иметь идей о ВЫЖИВАНИИ И БЛАГЕ своего вида В ЦЕЛОМ.
Роман Печорин, команда ЭиМ
-----------------------------
[1] Окончание «*изм» подчёркивает приоритет. То есть, по структуре термина, речь должна идти о приоритете капиталовложений, приоритете (первой роли) капитала, как производительных сил, надо всем остальным. Именно так, «невинно», трактует, например, капитализм известный экономист А. Паршев: «Капитализм — это, прежде всего деятельность, постоянно направленная к сохранению и приумножению производственного капитала (средств производства) ».
Путая нас, термин уводит нас от СУТИ вопроса. Ни о каком приоритете капиталовложений при исторически известном капитализме речи не идёт. Очевиден приоритет конкуренции, борьбы за существование, в чистом виде заимствованный из «закона джунглей». Правильное имя (с точки зрения философии языка) – социал-дарвинизм. Только он и отражает сущность описываемой системы. Однако термин «социал-дарвинизм» не вошёл в широкое употребление, потому что очевидным образом очень тесно связан с дарвинизмом, атеизмом, материализмом, эволюционизмом, которых многие пытаются «увести от удара», скрыть и спрятать их роковую роль при т. н. «капитализме».
[2] Сверхценная идея, или сверхценность - психиатрический термин, обозначающий суждение, которое возникает в результате реальных обстоятельств и выводимо из личности, её установок, но сопровождается неиссякаемым эмоциональным напряжением и преобладает в сознании над всеми остальными суждениями. Человека охватывает чрезмерная одержимость в достижении какой-либо цели.
[3] Диалектика Свободы такова, что она существует только в сочетании с уравновешивающим её рабством. Чтобы один стал свободен – надо, чтобы другой стал рабом. Если никто не раб, то никто и не свободен: диалектика! Вставать каждое утро по будильнику ни свет, ни заря, в принудительном порядке – какая уж тут свобода личности? Диалектика в том, что отмена рабства – есть в то же время САМОПОРАБОЩЕНИЕ тех, кто его отменил. По сей причине отмена рабства очень не нравится многим людям, при всех при
[4] Выражение «готтентотская мораль» (или «готтентотская этика»), описывает двойные стандарты. Этот термин имеет своим источником анекдот, вероятно, не очень достоверный, — будто один готтентот на вопрос миссионера, что такое добро и зло, ответил: «если мой сосед уведёт у меня мою жену, то это зло, а если я уведу у него его жену, то это добро». - Ф. Ф. Зелинский, «Из жизни идей». Термин активно использовался в русской публицистике уже в начале XX века, хотя в язык вошёл, возможно, даже ранее — так, о нём упоминает Владимир Соловьёв в своей книге «Оправдание добра» (1897), как об уже устоявшемся обороте речи.
Оценили 10 человек
15 кармы