Российские военные аналитики допускают возможность перерастания многочисленных гибридных войн в горячих точках планеты в войны кинетические, то есть реальные боевые конфликты с применением армии, авиации и флота ведущих военных держав. Такая перспектива весьма вероятна на фоне разгорающейся гражданской войны в США и нарастания хаоса в Европе и Центральной Азии.
Как известно, страны НАТО регулярно проводят учения, отрабатывая взаимодействие против агрессии вымышленных стран. Изучение открытых источников позволяет сделать вывод о разработке Пентагоном концепции мультидоменной войны и соответствующего инструментария, в полной мере и в комплексе ещё ни разу не применявшегося.
Четырехзвёздный генерал армии США Уильям Скотт Уоллес рассказал о концептах мультидоменных операций (multi-domain operations – MDO), а также о причинах их разработки и применения, на портале Ассоциации в поддержку армии Соединенных штатов (Association of the United States Army):
«Во время войн в Ираке и Афганистане армия Соединенных Штатов провела всесторонний обзор и анализ, продемонстрированный в основном российским исследованием войны нового поколения, роста агрессивного поведения, проявляемого потенциальными великодержавными конкурентами (тогда называемыми почти равными конкурентами). Это привело к нескольким тревожным наблюдениям».
Наблюдения эти таковы:
Во-первых, что неудивительно, есть страны (в первую очередь Россия и Китай), которые изучили американский способ ведения войны и разработали концепции и доктрины для противодействия традиционным преимуществам США. Во-вторых, противоборствующие страны вложили средства в возможности, чтобы лишить США и их союзников доступа к интересующим Вашингтон ТВД; это известно как запрет доступа или A2AD. В-третьих, контрмеры, принятые против Соединенных Штатов и их союзников, не являются зеркальным отражением собственных возможностей армий США и НАТО. Были разработаны сложные средства противодействия, которые, вероятно, по мнению Уоллеса, будут доминировать в операционных областях, где либо есть паритет, либо там, где Соединенные Штаты «не справляются». В-четвертых, кардинально изменились рамки конкурентного пространства. Если раньше тактическое и оперативное определение глубоких, ближних и тыловых операций ограничивалось конкретным театром военных действий, то сегодняшние рамки расширены как во времени, так и в пространстве и включают менее четко очерченную область операций. Наконец, психология Америки и, возможно, её западных союзников преимущественно бинарна, пишет генерал Уоллес, то есть, если нет войны, значит, мы живем в мире. «Эту идею не разделяет большая часть незападного мира, и уж тем более такова провокационная конкуренция великих держав», то есть России и Китая. Напротив, для многих народов конкуренция государств и идеологий является постоянной. Периодически конкуренция перерастает в смертоносный вооруженный конфликт. Однако вместо того, чтобы иметь мир после прекращения боевых действий, на самом деле вновь происходит возврат к конкуренции, определяемой результатами вооруженного столкновения, с не потерявшим конкурентные возможности государством.
Приписывая Китаю и России стремление к безудержной экспансии и агрессии, свойственные Западу, генерал Уоллес сваливает с больной головы на здоровую. Дело обстоит так, что Китай и Россия учли исторический опыт и взяли на вооружение часть западного внешнеполитического инструментария. Это привело к пересмотру военной доктрины США и разработке Пентагоном концепции мультидоменных операций (MDO).
Мультидоменная война – это война в наземной, воздушной, морской, космической и киберпространственной сфере.
По сути, во всех этих сферах давно идёт война низкой интенсивности с участием различных мировых акторов, которые
«…могут не согласиться с тем, что демократия должна быть предпочтительным средством правления, а свободная торговля и капитализм – предпочтительными условиями глобальной экономики. У этих участников есть свои мысли об управлении и экономике, которые иногда расходятся с американскими идеалами. Они действуют в соответствии с убеждением, что единственное средство, с помощью которого они могут добиться большего глобального влияния, богатства и статуса, – это конкуренция с Соединенными Штатами и другими правительствами, разделяющими американские ценности. Эта конкурентная реальность – важная часть структуры MDO. Эти различия и стремление продвигать собственные интересы, предполагают, что конкуренция между государствами, особенно теми, которые имеют великую политическую и экономическую истории (например, Россия и Китай) – это константа. Соревнование, стремящееся к преимуществу в нескольких областях, не приводит автоматически к вооруженному бою. Фактически, если стратегические цели могут быть достигнуты без летальных методов, то это предпочтительно»,
– пишет Уоллес.
Он отмечает, что «негеографические домены (космические и кибернетические) будут использоваться, чтобы получить преимущество и повлиять на тактический бой задолго до того, как он начнется». Будет идти также война в информационной сфере. Как пример такого сценария Уоллес называет конкуренцию вокруг спорных территорий (the contested area).
Элементы мультидоменной стратегии уже отрабатывались на территории Европы в военных учениях Sabre Guardian в Румынии, Болгарии и Венгрии, а также Sabre Strike в Прибалтике. Армия США опробовала концепцию мультидоменной войны и соответствующее ей «Полевое руководство» в ходе учений ВВС США Blue Flag и Combined Resolve X в 2018 году, где участвовали подразделения 25 стран.
После того как особенности ведения мультидоменной войны в Европе будут достаточно изучены в ходе планируемых учений, соответствующие наработки будут переданы в Futures and Concepts Center для разработки стратегии национальной доктрины мультидоменной войны
Как показал ход боевых действий в Сирии, Ливии и Нагорном Карабахе, вторая по численности армия НАТО, турецкая, при помощи британских стратегистов, успешно опробовала революцию в военном деле, принёсшую ей определённые оперативные успехи на этих ТВД. Потенциальное применение на самой ранней стадии военных конфликтов кибероружия выводит из строя стратегические объекты противника и парализует систему управления его вооруженными силами. В последние месяцы в глобальном масштабе применяется биологическое оружие, что позволяет говорить о де-факто идущей первой мировой вирусной войне с долгосрочными последствиями для национальных государств, их социально-экономических и общественно-политических систем.
Однако даже эти инновации не исчерпывают всего спектра возможностей армий США и НАТО в гипотетических конфликтах с равными противниками.
Ниже мы излагаем возможный инклюзивный сценарий такого рода конфликта объединенных сил НАТО с вымышленной страной – «Флексагонией» или самопровозглашенной «Флексагонской народной республикой» (ФНР). Данный сценарий призван смоделировать возможный реальный военный конфликт, в котором будет применен весь стратегический арсенал Пентагона в рамках концепции мультидоменной войны.
Предполагается, что ФНР расположена на границе Российской Федерации с одной из бывших республик СССР, с которой у России сложились предельно враждебные отношения. Назовем эту страну – Ойкуменой.
Слова генерала Уоллеса, что предпочтительней добиться преимущества, не вступая в кинетический конфликт, означают наличие соответствующего инструментария. Пентагон намеревался использовать его против Венесуэлы, но твердая позиция местных военных на фоне поддержки правительства Мадуро Россией и Китаем предотвратили военное вторжение США.
Возможен ли такой вариант, когда будет пущен в ход весь военно-политический арсенал США?
На первом этапе сценария инклюзивной мультидоменной войны мировые СМИ начинают кампанию по критике правительства ФНР, которое якобы не принимает должных мер по борьбе с пандемией коронавируса.
Руководство ФНР ссылается на опыт Швеции, которая не вводила карантина, но тем не менее, сумела избежать негативных последствий в экономике и добилась коллективного иммунитета. Однако в республике распространен боевой расовый вирус, созданный с помощью технологии так называемой РНК-интерференции. Данная технология была открыта в 1998 году американскими учеными Эндрю Файером и Крейгом Мелло, получившими за неё в 2006 году Нобелевскую премию. Теоретическая возможность использования РНК-интерференции для создания биооружия, как мы писали, упоминалась, в частности, в докладе подчиненного Пентагону Агентства по сокращению военной угрозы в 2010 году.
При помощи РНК-интерференции можно влиять на работу генов определённых этнических групп таким образом, что у людей из этой этнической группы проходят тяжелые болезни, например, артрит. Или, напротив, перестаёт вырабатываться иммунитет против того или иного заболевания. Рассуждая здраво, это и есть генетическое оружие.
В докладе Агентства по сокращению военной угрозы об этом сказано открытым текстом: «существует возможность использования РНК-интерференции для создания биологического оружия».
Медицинские учреждения ФНР не могут справиться с «районированным» под местные гаплогруппы вирусом, что вызывает недовольство населения. Финансируемые Западом флексагонские НПО начинают организацию протестов, добиваясь досрочных президентских и парламентских выборов, на которых должен победить их ставленник, некто Смехановская.
Массовые протесты вызывают смуту в рядах местных силовиков, которые не решаются на жесткие меры пресечения протестов. В этих условиях начинается каскад кибератак на энергосистемы ФНР, парализующие управление вооруженными силами Флексагонии.
С соседней Ойкумены на территорию ФНР в условиях наступившего хаоса просачиваются обученные стигмергии – современной тактике MDO («найти цель – сосредоточиться – нанести удар – рассредоточиться») ДРГ. В их состав входят офицеры армии США и обученные американскими военными в тренировочных лагерях Ойкумены бойцы ВСО (вооруженных сил Ойкумены). Они действуют по методикам спецподразделений дивизии особого назначения вермахта «Бранденбург-800» (Division Brandenburg Sonderverband 800), которые в 1941-1945 годах проводили разведывательно-диверсионные операции в тылу противника и административно-организационного обеспечения агентурной работы Абвера. «Бранденбург-800» выполнял военные задачи методами спецслужб, добиваясь за счёт маскировки и введения противника в заблуждение эффекта внезапности, которым пользовались следующие за ним части вермахта.
В нашем случае, то есть в сценарии инклюзивной мультидоменной войны, действия ДРГ должны подготовить массированный удар БПЛА, которые уничтожат стратегические объекты, системы ПВО и ПРО, а также начнут безнаказанное уничтожение боевой техники и личного состава противника. После этого дальнобойная артиллерия и РСЗО довершат разгром противника, после чего на территорию ФНР войдут оккупационные силы, состоящие из националистических боевиков Ойкумены и подразделений спецназа США и НАТО.
Внедренный в ФНР боевой расовый вирус не окажет никакого влияния на армию вторжения, но заставит мировых акторов воспринять оккупацию армией США и НАТО самопровозглашенной ФНР как акт гуманитарной помощи умирающему от коронавируса населению, брошенному на произвол судьбы коррумпированной верхушкой «Флексагонии».
Таким образом, победа в этом локальном военном конфликте будет достигнута за счет последовательного системного применения всего боевого потенциала вооруженных сил Запада.
Вначале – информационные атаки силами мировых СМИ и местных НПО на фоне распространения расового коронавируса.
Затем – кибератаки на стратегические и военные объекты страны-мишени.
Далее – атаки БПЛА, вторжение ДРГ и хаотизация ситуации в стране.
На завершающем этапе – наземная операция вторжения и оккупация с последующей зачисткой очагов сопротивления.
Нейтрализация Россия и Китая достигается созданием очагов напряженности по периферии их границ и кибератаками на их стратегическую инфраструктуру.
Владимир Прохватилов, старший научный сотрудник Академии военных наук
Заглавное фото: OTH
Оценили 15 человек
16 кармы