Уроки истории: кто и как развяжет польско-украинский «гордиев узел»?

Служба внешней разведки России получила сведения о планах Варшавы и Вашингтона установить плотный военно-политический контроль Польши над бывшими «историческими владениями» Речи Посполитой на Западной Украине, сообщил 28 апреля директор СВР России Сергей Нарышкин. Речь идет о попытке повторить историческую для Польши «сделку», когда после Первой мировой войны тогдашний коллективный Запад в лице Антанты поощрял государство Пилсудского на оккупацию части Украины под предлогом защиты местного населения от “большевистской угрозы”, а потом и включение этих территорий в состав польского государства. «Последовавшие события стали наглядной иллюстрацией колониальных порядков и принудительной полонизации как основных методов строительства “Великой Польши”», – цитирует С. Нарышкина пресс-бюро СВР.

Сегодня первым этапом так называемого «воссоединения» должен стать ввод польских войск в западные области Украины под лозунгом их «защиты от российской агрессии». В настоящее время модальность этой миссии обсуждается с администрацией президента США Джо Байдена. Можно предположить, что практические методы и механизмы предполагаемой оккупации отрабатываются под прикрытием масштабных военных учений НАТО, начатых 1 мая на большей части польской территории.

«Согласно предварительным договоренностям, [миссия] будет проходить без мандата НАТО, но с участием “желающих государств”. Варшава пока не смогла условиться с потенциальными участниками “коалиции единомышленников”», – подчеркнул Нарышкин. Польское руководство не заинтересовано в дополнительных свидетелях своей операции, так что «миротворческий контингент» планируется разместить в тех регионах Украины, где угроза непосредственного столкновения с российскими военными минимальна. «В приоритетные “боевые задачи” польских военных войдет постепенный перехват у Нацгвардии Украины контроля над расположенными там стратегическими объектами», – отметил руководитель СВР. В настоящее время польские спецслужбы ищут договороспособных представителей украинской элиты, чтобы сформировать из них некий «демократический» противовес националистам.

В социальных сетях распространяется документ, по форме и атрибутам напоминающий приказ генерального командующего ВС Польши о готовности взять под контроль стратегические объекты приграничных Львовской и Волынской областей Украины. Не исключено, что таким образом прощупывается оперативная обстановка и настроения заинтересованных сторон. Польско-украинская граница – основной логистический канал поступления режиму Зеленского западного оружия и наёмников, на чём Варшава неплохо зарабатывает.

Планы аннексии так называемых «восточных кресов» (Галиция и Волынь, но прежде всего – Львов с его некогда преобладающим польским населением) со стороны наследников Речи Посполитой с их крепкой исторической памятью – ни для кого не секрет. С началом российской военной операции на Украине участились соответствующие сюжеты на польском телевидении, в ходу – соответствующие карты, а курсирующий по одному из внутренних маршрутов поезд отображает карту государства Пилсудского в 1919-1939 гг.

Как отмечают польские СМИ, если для Варшавы Львов – восточная колыбель польской государственности и культуры, то для Киева Галичина – это цитадель, с которой неразрывно связан подъём радикального украинского национализма после Первой мировой войны. Понятно, что два этих исторических мифа несовместимы принципиально. Как отмечается в одной из публикаций, «…в Кракове, как и повсюду в Польше, не устают говорить, что Львов – исторически польский город, и рано или поздно он вернется в состав государства». Приводится мнение учёного-историка из Краковского университета Штефана Мазельского: «мы с уважением относимся к украинскому народу, но они не строили Львов: там всё и везде польское. Думаю, когда-нибудь мы с украинцами договоримся относительно этих территорий».

В исторической ретроспективе уместно задаться вопросом: не было бы целесообразно в середине 1940-х разделить Западную Украину таким образом, чтобы Львовский регион или хотя бы его часть остались в составе Польши? В этой связи, характерны переговоры Сталина 3 августа 1944 г. с делегацией польского эмигрантского правительства:

«Вступивший в беседу Грабский [министр иностранных дел] заявляет, что он с 1906 года стоял во главе антигерманского и русофильского движения в Польше. За это его часто называли москалем. Он, Грабский, считает, что дружба польского и русского народов – самое важное дело для борьбы славянства с германской экспансией. Польский народ будет очень благодарен Маршалу Сталину за то, что границы Польши передвинутся дальше на запад. Но он, Грабский, просил бы учесть следующее. Ни одно союзное государство не выйдет из этой войны уменьшенным в своей территории. Поляки хорошо понимают, насколько важно, чтобы в Польше не было украинского и белорусского вопросов (выделено нами – авт). С другой стороны, он, Грабский, просил бы считаться с тем, что если польское государство выйдет из войны уменьшенным, то польский народ будет чувствовать себя обиженным. Маршал Сталин говорил о сильной и независимой Польше. Но если бы он добавил к этому заявлению, что Польша не выйдет из этой войны уменьшенной, то русскому народу и Советскому Союзу будет обеспечено сотрудничество польского народа.

Тов. Сталин говорит, что если подойти к проблеме славянства с исторической точки зрения, то можно заметить, что в результате первой мировой войны была воскрешена и восстановлена Польша. Он, тов. Сталин, думает, что в результате нынешней войны будут воскрешены особенно украинский и белорусский народы, и было бы несправедливо нанести им обиду.

Грабский заявляет, что белорусский и украинский народы не будет обижены, если разделить спорные территории пропорционально населению польской, белорусской и украинской национальностей и если затем произвести переселение.

Тов. Сталин заявляет, что поляки получат вместо Львова Бреслау. У них будет достаточно руды и угля в Силезии.

Грабский говорит, что с потерей Львова в Польше не будет нефти.

Тов. Сталин отвечает, что на противоположном склоне Карпат имеется много нефти. Эти месторождения нужно полякам разведать. Кроме того, у поляков будут химические заводы в Силезии для производства синтетического горючего.

Грабский заявляет, что со Львовом связано очень много [очевидно, речь идёт о польских] исторических и других традиций.

Тов. Сталин спрашивает, а как же быть с украинцами.

Грабский отвечает, что у них есть Киев.

Тов. Сталин замечает, что у поляков имеются Краков и Варшава…»

За включение Львова в состав послевоенной Польши выступал в 1946-1947 гг. её руководитель (в 1947-1956 гг.) Болеслав Берут, коего Сталин, однако, смог урезонить. В Москве полагали, что овладение Львовом позволит окончательно разделаться с бандеровским подпольем а, кроме того – использовать немалые запасы нефти и нефтепереработку в Предкарпатье (немного южнее бывшего Лемберга). Но если последнее удалось, то борьбу с боевиками запрещённой в России группировки ОУН-УПА, действия которых отличались запредельной жестокостью, увы, так и не удалось довести до конца.

Постепенно после смерти Сталина и устранения сторонников жёсткой линии (таких, как В. Абакумов) разгром основных боевых групп ОУН и «зачистка» от них и от их сторонников западноукраинских областей обернулись печально известным Указом от 17 сентября 1955 года. Уже Лаврентий Берия в апреле 1953 года, на закате своей политической карьеры, предписывал выдвигать на руководящие должности на Западной Украине, прежде всего, местных уроженцев. Однако в полную меру «развернулся» уже Хрущёв, этот большой любитель всего «истинно украинского». В результате массовая реабилитация бандеровцев сопровождалась их возвращением не только на Западную Украину, но и переселением в другие районы республики в середине 1950-х – первой половине 1960-х годов. Например, преемник печально известного Шухевича на посту «главнокомандующего УПА» небезызвестный Василь Кук, отсидев пару лет, был освобождён и назначен на «тёплое» место в Институте истории АН УССР, снискав почёт и уважение местной партноменклатуры. Последствия хорошо известны – сначала постепенно, к началу 1990-х годов националистическая идеология окончательно овладевает умами псевдо-«коммунистического» начальства не только во Львове, Тернополе или Ивано-Франковске, но уже и в Киеве.

С точки зрения политической географии, нахождение всей Галичины в составе УССР, во-первых, резко повышала роль этой республики и ее руководства в центральных общесоюзных структурах. Во-вторых же, «уход» всей Львовщины и, в целом, Галичины из состава Польши избавил её от необходимости дальнейшей борьбы с оуновским подпольем. Это в целом отвечало интересам социалистической Польши, поскольку другие области уже советской Галичины и отчасти Волыни (Ивано-Франковская, Тернопольская, Ровенская), где это подполье тоже сохранялось, с Польской Народной Республикой уже не граничили. Признанной же цитаделью антипольских и антирусских настроений радикального украинского национализма и поныне остаётся именно Львовщина.

В 1947 г. в результате операции «Висла» заражённое идеями радикального национализма население из юго-восточных уездов Польши было переселено на север и запад страны, а часть – в Украинскую ССР, в обмен на часть тамошнего городского польского населения (процесс взаимного переселения затронул также территории Белоруссии и Литвы). Сохранение же Галичины или её части в составе Польши вынудило бы власти этой страны перманентно бороться с местным бандеровским подпольем, трансграничный характер которого стал бы постоянным фактором неизбежности сотрудничества с Москвой. В случае передачи Польше части Галичины (кроме Львова и нефтепромыслов), местные националисты неизбежно боролись бы за «воссоединение» своего края, то есть одновременно против СССР и Польши, что предопределило бы более тесное партнёрство этих двух государств.

…Сегодня же польский президент Анджей Дуда заявляет о возможном отсутствии границ между его государством и Украиной. Исходя из логики и из самой сути польского экспансионизма, а также принимая во внимание множащиеся сообщения о подготовке к вторжению на Западную Украину, создаётся впечатление, что основные решения о пересмотре границ в этой части Европы уже приняты. Вот только где пройдёт новая «линия Керзона», как она будет называться и сколько просуществует? Как пишет один из Telegram-каналов, «разрушение образа сильной державы может стать причиной прямого военного участия в конфликте, к чему активно готовится коалиция стран Центральной Европы с центральной ролью Польши».

Алексей Балиев