Украинцам парагвайская катастрофа покажется ванильной обыденностью

Парагвайской катастрофе предшествовала Парагвайская война, в которой эта небольшая, но гордая страна, переоценив свои силы, воевала с Тройственным союзом, в который входили Уругвай, Аргентина и Бразильская империя.

Да-да, в девятнадцатом веке Бразилия именовала себя именно что империей.

О причинах можно долго рассказывать, поэтому пройдусь по этой войне вкратце.

Длилась она пять с половиной лет, с 13 декабря 1864 года по 1 марта 1870 года.

Результатом стал полный разгром Парагвая с уничтожением почти 70% мужского населения страны.

А затем грянуло то, что называется Парагвайская послевоенная катастрофа, которая состоит из трех основных частей: демографическая, промышленная, с вытекающей из неё экономической, и территориальная.

Ведь по итогам войны Парагвай потерял почти половину своих территорий, которые после поражения отторгли у невыносимо гордых парагвайцев страны-победители.

Эксперты из разных стран говорят, что демографические и экономические потери Парагвай не восполнил до сих пор, спустя 155 лет после своего поражения.

Парагвай до сих пор входит в число самых отсталых стран Южной Америки. А это значит, что Парагвайский кризис не преодолен до сих пор и продолжается по сию пору.

Во всяком случае, с точки зрения макроэкономистов.

У Украины и украинцев послевоенная ситуация будет не в пример хуже.

Так как какая-то часть территорий бывшей УССР останется Украиной или её правопреемницей под иным названием, то ужас послевоенных лет, по сравнению с которыми Парагвайский кризис будет выглядеть как обыкновенная, хоть и трудная, но жизнь, накроет территорию ОЧУ (оставшейся части Украины) с безжалостностью и стремительностью цунами.

Во-первых, три миллиона украинцев с детьми сразу же уедут из Украины, попросту не желая взваливать на себя непосильную ношу пусть даже и ради восстановления, переучреждения, развития и процветания нэньки.

Это вы уже и так знаете, дорогие читатели.

Во-вторых, атаманщина там будет цвести полным ходом, пусть даже и под демократическими вывесками.

Все депутаты и чиновники будут одобряться людьми с ружьем. Иные пути в украинское чиновничество будут просто-напросто заблокированы.

Весь бизнес, что еще остался на плаву, будет обложен данью со стороны вооруженных до зубов украинских патриотов, и мало-помалу будет отжиматься у истинных хозяев с убийствами и бесследными исчезновениями оных.

До тех пор, пока все украинские патриоты не станут авторитетными бизнесменами, а бывшие бизнесмены либо сбегут, либо исчезнут, либо станут топ-менеджерами на своих собственных предприятиях, уже им не принадлежащих, и станут исправно служить новым вооруженным хозяевам.

Причем будут служить и нахваливать свою нынешнюю жизнь, да так громко, что во всех соцсетях будет слышен смех ехидных россиян.

В-третьих, демографические потери Украины не ограничатся фронтовыми потерями и массовыми отъездами улепетывающих. Атаманщина только за первые два послевоенных года, по мнению европейских экспертов, унесет жизни еще как минимум до полумиллиона украинцев.

Здоровых, репродуктивных, трудоспособных и боеспособных украинцев.

Это породит новые локальные очаги оттока населения, в основном приграничные.

В-четвертых, в ОЧУ снова возродится аграрный рэкет, наряду с обложением данью всего бизнеса, что там останется.

Украинский аграрный рэкет — это не просто рэкет. Украинские мелкие и средние фермеры в период с 2014 по 2021 год были вынуждены не только платить дань бандитам, но и отдавать им часть урожая на реализацию.

Из Харьковской области приходили репортажи, в которых фермеры жаловались на беспредел вооруженных молодчиков, которые под дулами автоматов заставляли украинских аграриев отдавать им вообще весь урожай.

Вот так: долги за бензин, запчасти и иные расходы вкупе с тяжелым трудом — украинским патриотичным крестьянам, а урожай, уже не отягощенный этими долгами — украинским патриотичным молодчикам с оружием.

С началом СВО эта тема на Украине подзатухла, но с поражением Украины, несомненно, разгорится вновь.

А это породит продуктовый дефицит на ОЧУ, сначала локальный, а потом и повсеместный. Тоже, как бы ужасно это не звучало, с демографическими последствиями, уже не связанными ни с боевыми потерями, ни с военным или первым послевоенным оттоком гражданского населения.

В-пятых, ОЧУ, как бы тяжело и опасно для нас это не было, станет базой для террористов и пиратов всех мастей.

Тем более что для Запада это более чем безопасно. Если и будут какие-то провокации, то это всегда можно будет на экстремистов, практически официально имеющих N-цать своих баз на территории ОЧУ, свалить.

И разводить руками, мол, не серчайте, русские. Это не мы. Это террористы виноваты и украинские лохи, которые с радостью к себе этих самых террористов пустили.

Ну, и в-шестых: ОЧУ захлестнут послевоенные очаги эпидемий самых разнообразных заболеваний, в том числе тех, которых ещё в двадцатом веке Западный и Социалистический блоки официально победили.

И ОЧУ ничего с этим сделать не сможет, просто потому что не сможет. А западная помощь, как вы понимаете, будет строго ограниченной в этом аспекте.

Ведь борьба с эпидемиями в странах Запада уже давно стала сверхдорогим удовольствием. А борьба стран Запада с эпидемиями в других странах уж подавно.

Как бы там ни хорохорились украинцы, послевоенная украинская катастрофа многократно побьет по своим последствиям Парагвайскую.

Но рассказывать им об этом ни к чему, ибо всё равно не поверят.

Анатолий Урсида