После торжественной церемонии награждения медалью Александра Сергеевича Пушкина к 220- летию со дня рождения, я в каком-то возбуждённом, мятежном состоянии духа брела по Москве в своих думах.
Ноги сами привели меня к его памятнику на Тверском бульваре.
Где же взять цветы? Я оглянулась, и увидев старушку, продающую цветы, направилась к ней.
- Это с дачи, дочка, бери, редкие цветочки. Ему? - она кивнула на памятник.
– Да, ему!
- Вот и хорошо! Не пожалеешь.
И старушка с радостью протянула мне цветы.
* * *
Эта тема озвучена мной в видео, текст ниже:
Ссылка на видео: https://youtu.be/jQrQtKslkPc
* * *
Это были «анютины глазки». Надо же? Любимые цветы ещё одного моего любимого поэта Николая Рубцова...какие дивные строки он написал о них :
«По утрам умываясь росой,
Как цвели они! Как красовались!
Но упали они под косой,
И спросил я: - А как назывались? -
И мерещилось многие дни
Что-то тайное в этой развязке:
Слишком грустно и нежно они
Назывались - «анютины глазки».
Грустно, но божественно! Вселенская трагедия написана в этих строчках.
А ещё это мамины любимые цветы,и любимые цветы Марии Александровны - старшей дочери Пушкина. Я вдруг вспомнила её портрет: красивые волосы убраны этими цветами и на поясе тоже букетик. Вот и воспоминание подкатило.
Я взяла их, других не было. Подошла к памятнику и положила цветы на уголок пьедестала. Погладила прохладный гранит.
- Здравствуйте, Александр Сергеевич, вот, я к вам зашла. Захотелось побыть здесь.
Присела на скамейку рядом с памятником, достала медаль и стала её рассматривать,поглаживая пальцами такое родное и любимое с детства изображение. Вспомнила историю создания памятника скульптором Александром Опекушиным. Конкурс на него был анонимный, и после объявления победителя вышел самозванец. Опекушин в суде доказывал потом своё авторство по предварительным рисункам и эскизам.
Когда же всё это началось? - задумалась я. С детства,конечно! Вспомнила, как папа учил меня любить книгу и великую русскую литературу.
С ним я делала первые шаги, погружаясь в жизнь литературных героев, в мир их чувств и переживаний. Он приучал меня относиться к чтению книги, как к священнодействию. К этому я готовилась серьёзно: всегда мыла руки, приводила себя в порядок, торжественно садилась за стол, и, затаив дыхание,открывала страницу книги, вдыхая её аромат, погружаясь в иное измерение.
Он впервые читал мне сказки Пушкина о «Рыбаке и рыбке», о старике и старухе, живших у самого синего моря, и мы с ним разбирали поведение любящего деда и его сварливой старухи, которой так трудно угодить. Как я жалела старика, а её поведение мне казалось недостойным.
Разбирали значение слов - дворянка, столбовая дворянка, царица морская. Тогда он мне не сказал,что мы тоже принадлежим к древнему роду столбовых дворян по маминой линии. Бабушка Лена (Елена Михайловна Аристова) росла в большой и дружной семье, но наступили страшные времена - кто не уехал, оказались в беде. Лену успели спасти - выдали срочно замуж за бедняка и отправили подальше от дома. Даже в церковной книге о венчании не была указана её фамилия, а только имя и отчество, так батюшка записал Лену. В приданое она получила только две большие серебряные ложки, а потеряла всё, включая родителей и семерых любимых братьев. Дворянство стало пропуском в бездну...
Всей уцелевшей роднёй поклялись молчать,чтобы сохранить жизни детей, так как в истории семьи горя и утрат уже было сполна. С царицей морской было проще, жизнь её проходила в сказке...
А ещё, мы разбирали «по полочкам» поучительную сказку о «Золотом петушке». Сколько мудрости в его сказках! Папа рассказывал о Пушкине, что это наш самый великий поэт и его непременно надо любить,читать,и гордиться, что он НАШ!
А я рассматривала его портрет с любопытством, удивляясь странной растительности на его лице, - бакенбардам, потому что в наше время таких я не видела в окружающих мужчинах.
- Почему у него такие полоски волос с кудрями по бокам? - спрашиваю я папу.
- Они называются бакенбардами или баки, это была такая мода во времена Пушкина, да и раньше. Кстати, мода много раз на них менялась,то исчезала, то возвращалась.
Он доставал альбом и показывал мне разные бакенбарды,которые носили, как символ мужской свободы, независимости и непокорности в разные эпохи.
- Посмотри в альбоме о фресках Помпеи,и ты увидишь их уже и у Александра Македонского. Вот и в конце XVIII века они вошли в моду, и весь XIX век были завидным украшением щёк друзей Пушкина - Дельвига, Давыдова и Кюхельбекера. Их носили гусары,полководцы, генералы, многие писатели, музыканты,художники, поэты, учёные.
- А сегодня их почему не носят? - интересовалась я.
- А у нас другая мода, и сегодня их редко кто носит, может,чтобы выделится чем-то из толпы, - говорил отец.
Мне было очень интересно знать обо всём. Но баки Пушкина мне нравились больше, чем у всех других,они его действительно украшали, делали романтичным. И ещё,когда в красивой руке поэта я видела гусиное перо,которым он писал свои сказки, мне казалось, что я слышу, как оно скрипит свою волшебную мелодию.
Перья были предметом моей зависти. Я всегда хотела научиться писать ими, и когда на улице находила такое драгоценное перо,выпавшее у птицы,то считала ,что судьба мне подарила царский подарок, приносила домой,срезала кончик, для удобства, макала в чернильницу и писала.
В нашем доме папа не писал перьями, а вот Дмитрий Геннадьевич Годнев, наш сосед, известный литератор и преподаватель древней русской литературы, любитель «Слова о полку Игореве» - только ими писал. Представляя, как ими писал Пушкин,я уже тогда полюбила его стихи.
Да, всё начинается с детства, и любовь к Пушкину тоже.
Я сидела на скамейке и вспоминала свои значимые «встречи» с Александром Сергеевичем,«странные сближения» - как он говорил. Это так естественно было в моём положении.
Вспомнила одно из первых «сближений» с поэтом: как я играла в школьном спектакле «Дубровский» по его повести, главную героиню Машу Троекурову, дочь помещика, и очень хорошо почувствовала её. Ставил спектакль настоящий режиссёр из театра, друг нашей учительницы по литературе - Розы Львовны Евилевич, учителя от Бога, как говорят о таких, чьи уроки я обожала.
А ещё, много лет спустя, в Париже, моя туристическая группа поздравила меня с днем рождения неожиданным подарком - подарив лаковую миниатюру работы палехского мастера - прекрасный портрет Пушкина. Он и сейчас мне очень дорог, и я его передарила сыну, как семейную реликвию.Такое передают по наследству.
Я задумалась,и не заметила,что рядом со мной присела женщина вся в чёрной кружевной одежде, в красивой небольшой руке она держала веточку, где-то я уже видела эти руки - промелькнуло в голове. Она тоже о чём-то думала сосредоточенно.Я стала незаметно её разглядывать.
Стройная,с прямой спиной балерины или наездницы, вся словно в трауре, было что-то притягательное в этой незнакомке, она притягивала моё внимание к себе. Черты лица все удлинённые,как на лицах с портретов Эль Греко. Мне она напоминала кого-то бесконечно знакомого, я мучительно не могла вспомнить кого.
Она развернулась ко мне и заговорила:
– Вы сейчас вспоминаете свои встречи с ним… - и она кивнула на Александра Сергеевича, улыбнувшись мне.
-Да, - сначала растерялась и удивилась я. Но, потом сама ответила себе:«Очевидно, все здесь вспоминают свои духовные касания с поэтом, - подумала я. Это естественно. Сидишь,смотришь на него, вспоминаешь что-то своё, просишь совета, мысленно беседуешь…».
- Это правда, что вы писали сочинение о нём при поступлении в университет, и вам несправедливо поставили за одну описку тройку, - продолжила она.
- Да, так было.
Но я узнала об этом позднее на три года, и на всю жизнь запомнила ту описку в стихотворении «В Сибирь» - написала «Оковы тяжести падут» вместо «Оковы тяжкие».
Но, откуда она знает? Ведь этого никто не знал, я сама узнала намного позже, хотя очень удивлялась, за что мне тройку поставили, ведь я всегда писала на хорошие оценки. Через три года,мне один преподаватель открыл секрет, что я могла опротестовать эту оценку и получать стипендию, а я постеснялась беспокоить членов комиссии.
- А за что мне так снизили оценку? – спросила я преподавателя.
- Просто ты принадлежала к интеллигенции, а желательно было зачислять детей рабочих и крестьян. Такая была установка, - ответил он.
Когда писали сочинение, я проверяла двум парням их сочинения незаметно, они сели рядом, я исправила у них по 25 ошибок, если не больше, и удивилась,что они поступили с такими знаниями. Они меня задёргали, и меня чуть не выставили за дверь. Им поставили тройки,и они были счастливы, и мне тоже. У них было море ошибок, но они были ещё коммунистами, да после армии, и им полагались привилегии.
Вот такая история была. Но,я всё равно поступила. Ребята меня много раз благодарили, что помогла им поступить, особенно один, - Саша, до последнего дня вспоминал этот экзамен.
- Но, откуда вы это знаете?
- Это он мне сказал, - и она посмотрела на Александра Сергеевича.
- Да- а-а? Вот как!
«Он что-же, всё про меня знает?» - подумала я.
Моя собеседница на скамейке продолжала:
- Я здесь частый гость, особенно бывала раньше до 7 марта 1919 года, каждый день, в любую погоду. Он для меня самый близкий человек,я с ним много беседовала пока сидела на скамейке. Вспоминала детство, родных. Я помню ещё тепло его рук,смех,шутки и поцелуи… Как весело он играл со мной, подбрасывал в воздух, передразнивал меня, я смешно картавила и очень его любила.
Я смотрела на даму и не могла вымолвить слово. «Что это? Наваждение? Может, я схожу с ума...»
- Вы чем-то даже похожи на него, - рискнула отметить я, заметив искорки в её глазах и что-то ещё непередаваемое.
- Он был нежным отцом, я это помню. А я - та самая Машка, Маша, Машенька, его старшая дочь, его «беззубая Пускина», как он шутил. Имя получила в честь бабушки отца - Марии Алексеевны Ганнибал.
В голове сразу всплыла фраза Пушкина: «Жена моя имела неловкость разрешиться маленькой литографией с моей особы».
Она была похожа на него, и на свою маму тоже, как замечали потом многие современники. Она помнила его смутно. Остальные дети его не помнили, были ещё слишком маленькие, Наталье младшей было всего 8 месяцев, когда его не стало.
- Так вы, его старшая дочь Мария Александровна Гартунг? Та самая Машенька...? Я слышала про вашу грустную историю жизни. Как жаль, что всё так случилось.
- Да, жизнь часто бывает несправедлива.
Меня уже не удивляло присутствие рядом со мной дочери Пушкина, я рассматривала её лицо, и видела, что по нему вовсю гуляет его улыбка, лукавство глаз, его черты я видела совершенно определённо, но была ещё какая-то стать от мамы, и нежность во взгляде, поворот головы, осанка, прямая спина…
Она ни разу не согнулась.
Экзотические завитки выбились из-под вуали, и так она совсем стала похожа на своего отца в этот момент.
Я созерцала перед собой необыкновенную женщину, с удивительной судьбой, излучающую море обаяния, дочь великого поэта! Ведь не случайно Лев Толстой взял её прототипом своей героини - Анны Карениной, её внешние черты.
Был в ней какой-то редкий магнетизм и шарм.
- А я видела ваш портрет в музее Л. Н. Толстого. Он мне понравился. Я долго его рассматривала, искала сходство... Там вы в лиловом платье и в волосах, и на поясе - анютины глазки .
- Это мои любимые цветы, - сказала она.
- Эту работу написал Иван Макаров, когда вам исполнилось 28 лет, в 1860 г.
- У меня мало портретов, этот любимый. Я там в жемчужном ожерелье, мама подарила мне своё, в таком принято было ходить на балы молодым девушкам. Другие украшения не разрешались юным особам. Так меня и писал художник. Он писал и нашу красавицу, принцессу Наташеньку.
Я вспоминала, что именно в 28 лет она вышла замуж за 26 летнего генерал-майора Леонида Николаевича Гартунга, очень порядочного и честного человека, управляющего Императорскими конными заводами в Туле и Москве.
Брак был бездетным, но жили дружно 17 лет до рокового момента.
Из-за ложного обвинения в хищении казенных денег, он застрелился прямо в суде. Позднее его оправдали, посмертно.
Так в 45 лет она осталась вдовой, одна, и без средств к существованию. Воспитывала одиннадцать детей брата Александра, после ранней смерти его жены, а позднее ей назначена была Александром II пенсия в 200 рублей. Скромно жила пока Советская власть не отобрала и это. Она оказалась без средств и крова над головой. Её приютила сестра её бывшей горничной.
Многие просили за неё, видя её бедственное положение.
Сохранилось даже письмо баронессы Врангель, которое она написала Луначарскому с просьбой «помочь единственной в живых дочери великого поэта Пушкина». В конце 1918 года нарком просвещения Анатолий Луначарский ходатайствовал о персональной пенсии для Марии Александровны, «учитывая заслуги поэта Пушкина перед русской художественной литературой». Но деньги пришли слишком поздно, кажется, в первый раз, когда её уже хоронили.
Умерла в полном одиночестве от голода, в маленькой комнатушке в Москве в Собачьем переулке, где-то затерявшемся среди переулков на новом Арбате, в возрасте 86 лет.
Каждый день приходила на Тверской бульвар к памятнику своего отца на свидание, и сидела на одном и том же месте до темноты в любую погоду - и в снег, и в дождь, и в ветер, беседуя с ним.
Вспоминала, как была на открытии памятника. Её многие замечали там. Поэт Николай Доризо, ежедневно наблюдавший за ней, посвятил стихи:
«Во всей России знать лишь ей одной,
Ей,
одинокой
седенькой старухе,
Как были ласковы
и горячи порой
Вот эти пушкинские бронзовые руки».
Она прожила сложную жизнь, полную разных событий - как приятных, так и трагических.
Детство с родителями было счастливым и безоблачным. Её все любили и баловали. Даже отчим, милейший Пётр Петрович Ланской, за которого вышла Наталья Николаевна почти через восемь лет после смерти Александра Сергеевича, души в ней не чаял, любил её, как родную дочь, впрочем, как и остальных детей.
Многие отмечали её веселый нрав, красивый смех, юмор, ум и обаяние. В девять лет она свободно говорила, писала и читала по-немецки и по-французски, была прекрасной наездницей, рисовала, вышивала, занималась рукоделием, музыкой.
Позднее Мария Александровна успешно училась в привилегированном Екатерининском институте. Она всегда любила литературу, интерес к которой прививала её мама, прекрасно играла в шахматы и на фортепьяно, имела хороший вкус и красиво одевалась.
Даже в нищете сохраняла достоинство, следила за своим внешним видом, чтобы не напоминать древних старух. Каждый день делала причёску у знакомого парикмахера.
Так закончилась жизнь бывшей фрейлины Двора Её императорского Величества, любимицы Великого Поэта - Машеньки Пушкиной.
Я смотрела на неё, и мне она нравилась всё больше и больше. Я глаз не могла от неё отвести. «Как же в ней много от отца! Внутренний свет, лучезарность, и сквозь улыбку проглядывала грустинка о чём-то безвозвратно ушедшем…».
Вспомнила, как побывала на месте дуэли на Чёрной речке в Петербурге. Я там любила посещать магазинчик художественных товаров, приобретала хорошие краски, кисти, сангину, лаки для рисования. В последний раз зашла там в кафе с таким же названием «Чёрная речка». Заказала что-то, и бокал красного вина. Сижу, все подробности вспоминаю последней дуэли, и не только этой. Ах, как он был горяч не в меру, порой задирист даже, очень обидчив,раним...и моментально загорался, вспыхивал, готовый сразу стреляться… Друзья часто выручали его, спасали от этих дуэлей, иначе их было бы куда больше.
Ну, а дуэль с Зубовым? Разве такое забудешь? Какой-то просто фарс! Так рисковать своей жизнью! Ведь жизнь на волоске, а он легкомысленно ест черешню! Всё на грани. Ну, как мальчишка, и никакого страха. Обычно я всегда там долго бродила, передумывала многое о его жизни, вспоминала Наталью Николаевну, последнюю дуэль.
Вот такие у меня были встречи-касания с Александром Сергеевичем...
Моя собеседница смотрела на меня с теплом и вниманием, ей ничего не нужно было говорить, она всё считывала с меня, как с раскрытой книги, и видела то, что и я.
Мы обе глубоко вздохнули одновременно с сожалением об одном, я думаю.
«Ну, что, пора прощаться. У вас сегодня особый день, поздравляю! Была рада вас повстречать,» - сказала она.
«Взаимно!» - ответила я.
«Продолжайте его любить и навещать. Он будет рад. И меня не забывайте. Успеха вам!» - она широко улыбнулась мне и махнула веточкой. «А мне пора в Донской монастырь уже,» - сказала моя собеседница и пошла к памятнику, чтобы возложить веточку своему отцу.
Я встала, чтобы поблагодарить, и стала укладывать медаль в сумочку, которую держала всё время в руках, подняла глаза, но она уже исчезла.
«Ей бы подарить её любимые цветы,» - подумала я. Но, ни её, ни старушки с цветами уже не было.
«Но, что это было? Мне всё показалось?» - подумала я, и взглянула на памятник. На уголке пьедестала рядом с моим букетиком лежала её веточка…
Когда я начала писать про это, то отметила, что на календаре была дата смерти Марии Александровны - 7 марта.
Вот тебе и «странные сближения».
Она ушла из жизни 7 марта 1919 г. и похоронена на Донском кладбище. А ещё, что тоже удивительно, - мы родились с ней в один день - 31 мая... у нас одна нумерология.
На изображении - дочь А. С. Пушкина, - Мария Александровна.
07.03.2020.
Это были отрывки из рассказа - Странные сближения. Посвящается А. С. Пушкину.
Автор Ольга Сергеева -Саркисова.
Полностью рассказ по ссылке на источник:
* * *
На этом всё, всего хорошего, читайте Пушкина - с ним интересней жить!
Юрий Шатохин, канал Веб Рассказ, Новосибирск.
До свидания.
Оценили 5 человек
7 кармы