Алтайская принцесса Укока и... смартфон.

Шесть лет назад в Китае меня, помню, поразило вот что.

Иду я как-то по какому-то очередному хутуну. Это так, если кто не знает, называются типично пекинские улочки. В центральном районе. Что-то типа нашего Арбата.

Иногда по-русски говорят «хутонг», но «хутун», кажется, правильнее.

Народу много. Все, как положено, китайцы. Вроде бы все нормально. Идентичная, как говорится, атмосфера. Но чувствую: что-то не так. Какая-то во всем этом присутствует неуловимая сумасшедшинка. Дурнинка какая-то неуловимая.

* * *

Этот рассказ озвучен мной в видео, текст ниже:

Ссылка на видео: https://youtu.be/ES8LcUzn-4w

* * *

И вдруг я с ужасом понимаю: абсолютно все китайцы (подчеркиваю жирным красным фломастером – все) без отрыва смотрят в экраны своих смартфонов. Или айфонов, я в этом, честно говоря, не очень разбираюсь. Очко глобализма – оно и есть очко глобализма. Мне что смартфон, что айфон, что мегафон, что патефон – без разницы.

Все – и стоя, и сидя, и на ходу, один даже, помню, лежа на аккуратно расстеленной на газоне газете китайских коммунистов Женьминь Жибао под раскидистой софорой, можно сказать, пекинской берёзой, – все зырчат в экраны и чего-то там шарят в своих тик-токах, как бомжи на городской свалке.

А софора такая изящная, стройная, красивая, и плоды с неё зазывно свисают, похожие на сладкую зеленую чурчхелу.

А сквозь чурчхелу проглядывает пастельная финифть неба.

И хутун такой уютный, терапийный, как мурчанье китайской кошечки породы танк.

Нет, блин, им тик-ток важнее…

Я даже, помнится, встал у серо-дымчатой хутунской стены и стал наблюдать за китайцами. Думаю: ну хоть один-то найдется нормальный среди всех этих поднебесных цифровых нариков?

Ждал минут десять. Нет. Все виртуально бомжуют. И тети и дяди, и взрослые и дети, включая трехлетних задумчивых монголоидов.

Наконец вижу: еле-еле плетется по хутуну старушка с двумя тросточками в левой и правой руках. 

Без смартфона. 

Потому что руки заняты. Ровесница Мао Цзэдуна. Личико – мятая картонка. Ножки кривенькие, как у профессионального кавалериста с вековым стажем. В голубой панаме. В ярко-красных штанах, белых кроссовках и желтой рубашке в синий цветочек.

Думаю: наконец-то нашелся хоть один нормальный человек!

Старушка доковыляла до меня, остановилась, переложила трость из правой руки в левую, залезла в карман своих пролетарских штанов и достала оттуда капиталистический смартфон. 

Включила его, громко, зычным голосом прокричала «Уула!». Это боевой военный такой китайский выкрик, вроде нашего «ура», и еще громче демонически засмеялась. И побрела дальше с двумя палками в левой руке и с тик током в правой.

А я остался стоять у серой стены хутуна. Со старенькой кнопочной Нокией. Одинокий, как Мцыри.

Когда я вернулся в Москву, я стал ревностно следить за своими соотечественниками на предмет интернет-зависимости.

Сначала всё было относительно ничего. 

Тиктокался на улице где-то один из десяти. Но потом тучи начали сгущаться. Число информационных алкашей явно росло. И я занялся откровенной фигней.

Я стал подсчитывать динамику роста жертв мировой паутины.

Ясно, что такие подсчеты где-нибудь в общественном транспорте были бы явно, как говорят мои уважаемые коллеги по кафедре, не репрезентативны и не релевантны. Ясное дело: люди едут, заняться нечем. О чтении книг я молчу, читающие в метро – это вообще какие-то неандертальцы.

А уж если человек просто сидит и размышляет о какой-нибудь неинновационной дряни, типа смысла жизни, - это просто питекантроп какой-то.

Нет, транспорт отпадал. Здесь нужна была улица.

Я выбрал центр и хищно менял места моей экспериментальной дислокации: Остоженка, Пречистенка, Кузнецкий Мост, Плющиха…

Где-то раз в неделю в течение получаса я подсчитывал результаты.

Всё просто. Подсчитывается общее количество прошедших мимо меня и количество тех из них, кто пялится в смартфон. Затем вычислялось процентное соотношение этих величин. При этом тех, кто говорил по смартфону я записывал в как бы бессмартфонников. Потому что одно дело - говорить, скажем, с любимой девушкой или верным другом, а другое дело – слабоумно взрывать арбузы или имбецильно бурить землю. Иностранцев в виде китайцев я тоже, разумеется, не учитывал.

И вот зловещие результаты моего самоотверженного эксперимента.

В течение последних пяти лет процент арбузных террористов рос следующим образом: 7% - 14% - 29% - 52% - 91%. 

Думаю, в следующем году мы догоним Китай в вопросе всеобщей цифровизации.

Этой осенью я прекратил свой эксперимент и во второй раз в своей жизни съездил на Алтай. На конференцию. 

Рассказываю. 

Это имеет самое непосредственное отношение к вышесказанному.

Половину всего времени я провел в автобусе, разъезжая туда-сюда по Чуйскому тракту. Мероприятия проводились в разных местах.

Прилетели в Барнаул, из Барнаула через Бийск – в Горно-Алтайск (где-то 260 километров). 

Затем из Горно-Алтайска – в Бийск (больше 100 километров). 

Из Бийска – снова в Барнаул (считайте сами). 

Из Барнаула – в Сростки (больше 200 километров). 

Из Сростков – в Горно-Алтайск (примерно 60 километров). 

Потом – обратно в Горно-Алтайск, а оттуда – назад в Барнаул.

В общем я изучил этот участок Чуйского тракта, как путь из моего дома в Пятерочку, которая, кстати, последнее время, извините за непроизвольный каламбур, удручает. Потому что там на кассу посадили глубокого пенсионера, который работает ещё медленнее, чем мой сын Вася ест суп. А медленнее, чем Вася, есть суп просто физически невозможно. Потому что если его есть ещё медленнее, то он протухнет.

Но это к слову.

Дело в другом. Меня опять же поразило то, что участники конференции, которые ехали в автобусе, все поголовно торчали в смартфонах, нисколько не интересуясь видами в окнах.

А там были фантастические виды.

Горы, то рыже-стальные, то зелёно-голубые, то розовато-жемчужные. 

А что такое золотая осень на Алтае – невозможно передать словами. Магическое бесчинство красок. И расплавленное, по-шамански нашептывающее что-то пророческое, серебро реки Бии под солнцем, похожим на замедленный хрустальный взрыв. И седой пух облаков.

На обратном пути из Горно-Алтайска в Барнаул, где-то за Маймой автобус остановился на пятнадцать минут у базарчика.

Мед, иван-чай, варенье из шишек, майки, магнитики…

Вижу, стоит бабушка, похожая чем-то на ту, китайскую, из хутуна, только без тросточек и без красных штанов, а в телогрейке и в синих спортивных штанах с белыми лампасами. 

Перед ней – прилавочек с товарами.

- Здравствуйте, - говорю.

- Эзен, касатец… Мед есть уматный, чай есть уматный, магнит на холодильник есть уматный…

- Уматный – это какой?

- Сурекей, замечательный…

- Ааа… Понял.

Я стал ходить туда-сюда у прилавка, разглядывая товары.

- Да ты не пурхайся, касатик… Гляди-выбирай… Чтоб купить вещь, нужно растележиться маненечко.

- Так… «не пурхайся» - это?..

- Не бегай, значит, не торопись…

- «Растележиться»?..

- Опять - не торопись.

- Ааа…

Я стал рассматривать магнитики. Ну, понятно, красОты Алтая.

Магнитики в честь Барнаула, Бийска, Горно-Алтайска, с изображением Василия Макаровича Шукшина, куда ж без него, Бии, Катуни, Телецкого озера.

Гляжу: магнитик с портретом симпатичной барышни и надписью «Алтайская принцесса».

Я:

- Это не та ли самая принцесса Укока?

Была такая, кто не знает, откопанная алтайская мумия. По мумии восстановили ее внешний облик. Так себе фотомодель. Женский вариант Валуева. Но потом стали ее приукрашивать. Получилась почти мисс мира. Фильм сняли. Вокруг Укоки было много шума. Получился перебор насчет легенды. Как говорят на Алтае, «лишканули». На самом деле – делИ все это на сорок восемь. Но легенда есть легенда. С ней надо жить.

- Она, касатец. Алтайская наша заступница. Ханум. Принцесса. Она от бурь бережет, от землетясов бережет. Я знаю. У меня мама русская, а папа – шаман. Из алтайлар, то есть из алтайцев. Кумандинец он. Вот так вот, касатец. Бери. Уматный магнит. Возьмешь, касатец?

- Сколько?

- Я не выдерга какая. Не рвачка. Много не возьму. Триста годится?

- А если с литром меда?

- Двести.

- Годится.

- Она детей обережит. Она добрая, Ак-Кадык. Есть дитятко у тебя?

- Есть.

- Молодарик?

- У меня двое. Младшему – тринадцать.

- Играет молодарик в эту вот сатаняку? – она вынула из лампас смартфон.

- Играет.

- Вот ему заступница Укока наша и воспоможет… - смартфон опять нырнул в лампасы. Я с облегчением вздохнул.

- Быйан болзын! Спасибо!

- Служу Алтаю!

Магнитик с Укокой – у нас на холодильнике. Вася, вроде бы, реально стал меньше торчать в интернете.

И, кажется, даже суп стал есть немного быстрее. Совсем немного. Судя про тому, что суп не успевает протухнуть.

Но и на том спасибо Алтаю с его Доброй Принцессой Ак-Кадык Ханум.

23 октября 2024

Рассказ - Принцесса и смартфон.

Автор Владимир Елистратов. Профессор МГУ.

ИСТОЧНИК

* * *

На этом всё, всего хорошего, читайте книги - с ними интересней жить!

Юрий Шатохин, канал Веб Рассказ, Новосибирск.

91 рассказ Владимира Елистратова озвученные мной.

До свидания.