Я перед сном стоял на балконе... И был счастлив. - Веб Рассказ

Пару лет назад, летом, в июле-месяце, мы с друзьями возвращались с рыбалки. Нас было четверо.

За рулем своей Нивы Шевроле был Борян Уплетаев, рядом с ним - Серега Кадыров, сзади - мы с Альбиком (Альбертом) Скобом.

В багажнике, в контейнере со льдом, двухкилограммовый жерех и десяток лещей и подлещиков.

Все, кроме нашего водилы- кормчего – Боряна и рыб, сосредоточенно купались в прорубях своих смартфонов, а я, как несвежий малосольный огурец, дремал.

* * *

Этот рассказ озвучен мной в видео, текст ниже:

Ссылка на видео: https://youtu.be/LuwrpjBC3-M

Здесь можно слушать без тормозов и замедления:

https://boosty.to/webrasskaz - Веб Рассказ на Boosty

* * *

Мне смутно, словно сквозь пыльный монитор, почему-то снилась Ялта, где я в последний раз был в одна тысяча девятьсот девяностом году.

Обшарпанные бомжеватые санатории. Красномордые братки с массивными козырьками животов над плавками. Насметаненные тёти в стиле французского скульптора Аристида Майоля.

И я, двадцатипятилетний роковой очкарь, вдохновенно вглядывающийся в предстоящее лихое десятилетие.

Не подозревая, что оно станет настолько лихим… «Юность моя, ты гори, не сгорай…» Ладно, проехали.

Раз уж я назвал своих друзей – пару слов о них. Ведь они этого достойны, как женщины – Лореаля, если верить дебилоидной рекламе…

Нет, не могу удержаться…

Это же надо было сказать: «Лореаль? Ведь ты этого достойна». То есть человек, Венец Творенья, достоин какого-то там лягушачьего товара…

Был я как-то раз в одном нашем российском районном центре, зашел в магазин. А там продается туалетная бумага. Большие такие рулоны. Под названием Стометровочка. И что? «Туалетная бумага Стометровочка? Ведь ты этого достоин»?..

А чем Лореаль лучше Стометровочки? Стометровочка даже как-то лучше, потому что жизненнее и остроумнее.

Но я увлекся лирическими отступлениями. Ничего не поделаешь: возраст, прогрессирующий рассеянный маразм.

Итак.

Борян Уплетаев в восьмидесятых был подпольным тренером по каратэ. Он занялся каратэ, двадцать семь раз (!) методично просмотрев фильм «Пираты двадцатого века», вышедший в прокат в тысяча девятьсот семьдесят девятом году.

Там, в этом прекрасном фильме, было много каратэ. Кстати, если не ошибаюсь, самый кассовый фильм советской эпохи. Хотите, проверьте.

Потом, в восьмидесятых, занятие боевыми единоборствами стало приравниваться к использованию холодного оружия. За это стали сажать.

Борян проводил тренировки в опустевшем ангаре заброшенной овощебазы в Мытищах. В этом ангаре мы и познакомились.

Боряна вычислили и дали три года условно.

Далее, через пять лет, он совершенно неожиданно закончил МГПИИЯ имени Мориса Тореза и стал синхронным переводчиком. С французским языком.

Я интуитивно улавливаю связь между каратэ и синхронным переводом, но объяснить её не могу. Это что-то вроде связи синхронного плавания и работой пресс-секретаря. Или: прыжками в воду и МЧС. Или: трудом таджикского дворника в зимней Москве и керлингом.

После всего этого, в девяностых, Борян уехал в Париж, сказав по телефону мне:

- Да, Вова, кончилась Варшавка – началась Шершавка.

И пять лет проработал синхронным переводчиком в Париже, где-то в Седьмом районе, с видом на Эйфелеву башню, за более чем приличные деньги.

Параллельно, для души, ведя тренировки по каратэ в арабских кварталах, в районе Тринадцатого округа. Бесплатно.

Здесь его обожала арабская ребятня, которая называла Уплетаева так: Месье Шахид Рюс.

Потом Борян вернулся в Россию. Как раз во время знаменитой Петли Примакова, где-то через несколько часов после неё, сказав задумчиво Сереге Кадырову, с которым они летели вместе тогда по маршруту «Орли – Внуково»:

- Да, Серега, кончилась Шершавка - началась Варшавка.

В Москве он занялся мобильной связью. Очень хорошо поднялся. В середине десятых отошел от дел и стал «просто жить». Жена, трое детей, четверо внуков. Выезды на рыбалку с друзьями. Никаких Ницц и Мальдивов. Потому что надоело. Надоело на халяву жрать элитную ресторанную рыбу по пятнадцать долларов за укус.

То-то дело самому коптить подлещика на берегу озера Рогозино. А потом бесплатно скармливать её псу Феде породы, как он выражался, «филевский бордель-дурьер».

Сереге Кадырову повезло меньше.

В 1981-ом году Серега с родителями из Улан-Удэ переехал в украинское Запорожье, в Энергодар. Родителям Сереги предложили престижную работу на строительстве Запорожской АЭС.

Сначала все было хорошо.

Но в девяносто пятом году Серега женился на москвичке Свете Гуляевой. Родился сын. Потом дочь. И началась эпопея с получением российского гражданства.

Она длилась более десяти лет. Это была Голгофа.

Более сорока посещений соответствующих инстанций. Коррупция тогда цвела лютая. Денег на взятки не было. Полная, зияющая пустота.

Наконец однажды, во время очередного уже почти безнадежного посещения ОВИРа (кажется, тогда еще были ОВИРы), Серега застал в качестве столоначальника полупьяного майора полу-азиатской внешности.

Типа спорного сына Сергея Шойгу и Кости Цзю. От Аниты Цой или Ирины Хакамады.

Майор долго смотрел, склонившись над столом, на Серегины документы, как Бог, наверное, смотрит с небес на грешных людей.

- Из Бурятии?

- Из Бурятии.

- Из Улан-Удэ?

- Из Улан-Удэ.

- Бурят?

- Частично.

- В значении?

- По маме.

- Мама – святое. Как маму зовут?

- Галсан.

- Ясно, Счастливая Судьба, значит…

Майор вздохнул, обдав Серегу духом палой сибирской листвы.

- У Башки с девчонками встречался?

- Конечно. Ленин – святое.

- Правильно. Как мать… Ладно, Сергей Гасанович… Ради Галсан и Ильича…

И Серега получил российское гражданство.

Работает электриком. Востребован. Всё хорошо. Был несколько раз у Боряна в гостях в Париже. Говорит: «Улан-Удэ душевней. Там Башка».

Я тоже так думаю.

Что такое Эйфелева башня? То, что осталось от копченого подлещика, когда его обглодал пес Федя породы «филевский бордель-дурьер». Так, бренный скелетик. А Башку вождя мирового пролетариата из столицы Бурятии Улан-Удэ, говорят, из космоса видно. Может, и врут.

Альбик Скоб - русский немец.

Родился в Казахстане, в Караганде. Инженер. Какое-то время проработал в засекреченном ящике, но недолго, недостаточно сильно успел засекретиться.

Затем, в девяностых, уехал в Москву. Дальше – в Германию. Работал в совместной российско-германской фирме по продаже детского питания. Мотался между Москвой и Берлином. Дети были счастливы. Дети Альбика тоже.

В Германии Альбик продолжал изъясняться со своими друзьями, бывшими советскими, как он говорит, «казахо-тевтонами», на языке карагандинской юности, типа:

- Плесни шнапсяры, гауляйтер…

- Хальтен, Альбик.

- Рахметос!

После две тысячи четырнадцатого всё стало тихо сыпаться. Дети заметно расстроились. Дети Альбика тоже.

Альбик вступил в партию Альтернатива для Германии. И до сих пор в ней состоит.

Он говорил на нашей последней рыбалке, с которой я начал этот рассказ, после двухсот граммов «шнапсяры» «Талька»:

- Я Суперманн! Я настоящий Батыр, майне фройнде. Почему? Потому что у меня целых три фатерланда. Даже четыре… Даже пять… Вы скажете, что я только немец? Йок. Найн, парни-йигитер. Да, я немец, но я осси-немец! Быть каким-то там баварцем или гессенцем?.. Нет уж, рахметос! У этих вонючих весси только тэньгэ на уме. То-то дело мы, коренные осси-пруссаки! Значит, айн – я немец, цвай – я осси. Дальше. Мой папа – осси, моя мама – русская. Значит, я русский, русиш-орыс. Но ведь я родился в Советском Союзе. Значит, я советский? Так? Зо. Ну и наконец, я родился где? В Караганде. Значит, я казах. Алзо. Айн – я немец. Цвай – я осси. Драй – я русский. Терт, в смысле – фир… Я советский. И фюнф – я казах…Сколько пальцев на руке, столько Родин-фатерландов в сердце… Хорошо сказал… Самому понравилось. И никаких йок...

Борян, чистя леща:

- Ты прям как Путин… Я – татарин, я – чеченец, я – еврей…

Альбик:

- Данке-рахметос за сравнение…

Серега, задумчиво:

- А у тебя мать-то откуда родом?

- Из Петрозаводска.

Я:

- Значит, ты ещё где-то и карел…

Альбик:

- Яволь, Маргарита Павловна… Кстати, насчет евреев… Мой прапрадедушка…

Итак, алзо, мы ехали с рыбалки. Люблю ли я рыбалку? Йок. Я не очень люблю рыбалку. Сидеть три часа, чтобы потом зацепить железным крюком живое существо за нижнюю губу и орать от радости, что у тебя это получилось?..

Но я езжу на рыбалку. За компанию. Преимущественно развожу костер, хожу за грибами.

Машина остановилась. Я вышел из дремы.

- До Москвы ещё километров двести, надо перекусить, - сказал Борян.

У обочины стояла щитовая хибара цвета хаки с надписью «Шашлычная Ялта». Скамья. На ней сидит старичок. Похож на виртуально сильно состарившегося Чехова. Бородка, очки. Бородка на ладошках, ладошки на палочке. Рядом с ним - собачка, что-то вроде спившегося шпица.

Старичок:

- Заходите, гости дорогие! – посмотрев внимательно на Серегу Кадырова, - Рахим итегез! Шикарный шашлык имеем, - внимательно посмотрев на меня. – Бараний годится?

- Давайте бараний, - быстро ответил я.

Я дьяволу душу продам за хороший бараний шашлык.

Ну, не до такой, конечно, степени. Но где-то так. Думаю: «Медиум».

Чехов-медиум:

- Проходите туда, за ресторан, на берег пляжа. Фатима! Афродитушка! Анастасия!.. Обслужите гостей!

За рестораном цвета хаки был водоем, нечто среднее между болотом и лужей. Ряска, успешно гармонирующая с цветом «ресторана».

Белые пластиковые столики и белые же с подозрительными ржавыми подтеками стулья.

Мы сели. Три симпатичные девушки бросились нас обслуживать. Они были очень разные, все без очков и бороды, но все неуловимо похожие на Чехова.

- Мои внучки, - пояснил Чехов. Он сел за соседний столик в той же позе. Борода, ладошки, палка. Собачка – рядом.

Анастасия, Афродита и Фатима принесли шашлык.

- Приятного аппетита, - сказал старик.

- Спасибо, - ответили мы хором. Шашлык был очень вкусный.

- С рыбалки?

Серега:

- Да.

- С Рогозина, небось?

Я:

- С Рогозина. Откуда знаете?

- Давно живу. Вкусный шашлык?

Альбик:

- Очень.

- Жерехи на Рогозине ещё не перевелись?

Борян:

- Есть ещё жерехи. Мы одного поймали.

- Килограмма на два, небось?

Я:

- С вами говорить страшно…

- Страшно, когда после пляжа сметаной не намазался…

Я:

- А почему ресторан «Ялта» называется?.. Простите, а вас как зовут?

- Ренат Ренатович. Да я сам из Ялты. Крымский татарин. По матери – русский. Жена, царство ей небесное, гречанка. Вот и внучки у меня соответствующие…

Альбик:

- ЗдОрово.

- ЗдОрово, когда сметана жирная, а когда обезжиренная - страшно. Особенно утром.

Борян:

- А вашу собачку, Ренат Ренатович, как зовут?

- Пестик.

Серега:

- Прикольно. А почему?

- Ну, не Тычинкой же его называть? Была бы сучка, назвал бы Тычинкой.

Альбик:

- Логично. А порода какая?

Старик улыбнулся:

- А у тебя какая порода? Помесь немецкой овчарки с русской борзой?

Альбик оторвался от шашлыка, после паузы:

- С вами, действительно страшно говорить, Ренат Ренатович…

- Что, попал в больную чакру?

- Более чем…

- Ну и Пестик тоже… Смесь бермудской болонки с арктическим пуделем… Чистокровным, майне фрейнде, - старик весело подмигнул Альбику, - бывает только крысиное г…о… По-моему, так. Извините, конечно, дорогие товарищи. И приятного аппетита…

Когда мы доели шашлык и выпили чаю, Борян спросил:

- Сколько мы вам должны?

Старик опять улыбнулся:

- Лещи-то в Рогозине ещё не перевелись?

Серега:

- Нет, плещутся…

- Вот и дайте мне пару лещей. У моей Афродитушки послезавтра свадьба… Накоптим омеги…

Мы, хором:

- Поздравляем!

- Зур рахмет, дорогие товарищи…

Мы хотели отдать Ренату Ренатовичу всех лещей и подлещиков. Долго торговались. В конце концов старик согласился взять пять.

В Москву приехали поздним вечером.

Я перед сном стоял на балконе, глядя на таинственно шуршащее месиво московских светлячков и думал обо всем сразу: о дяде с собачкой, об обезжиренной сметане, о Караганде, об Афродите, о лещах…

И был счастлив.

24 апреля 2025