Спасибо за юмор и память!

На фотографии - 1972 год, СССР, город Суджа Курской области. Первый секретарь горкома партии выступает с речью перед участниками и гостями фестиваля. Фотограф Фрэнк Баумгарт

Но рассказ совсем о другом.

* * *

Это рассказ про то, как характер человека в конечном счете проявляется в его единственном поступке.

Но сначала – нудное предисловие.

В школьном и студенческом, так сказать, социумах всегда есть свои «звезды» местного разлива. Или, если филологически пикантнее, – «розлива».

Девушки-роковухи – это понятно. Я в данном случае - о парнях.

Эти парни - такие роковые ребята-крутыши, в которых целыми популяциями влюбляются девчонки.

Сейчас в этом смысле все предельно приземленно. Влюбляются преимущественно в тех, кто при папином Бентли.

В мою бытность и в моей совсем не гламурной среде это обычно были те, кто при гитаре.

И тут всё не так однозначно, как с Бентли.

* * *

Этот рассказ озвучен мной в видео, текст ниже:

Ссылка на видео: https://youtu.be/DhKID4CWBrk

Здесь можно слушать без тормозов и замедления:

https://boosty.to/webrasskaz - Веб Рассказ на Boosty

* * *

Бентли – она как купюра, тупая и однозначная. Как неоспоримый пропуск в продуктовый распределитель ЦК партии.

А вот гитара – это типа поваренной книги. Научишься готовить – все девчонки твои, не научишься – иди отсюда поганым лесом.

Уголовно рычали или романсово мурлыкали во дворах под семь струн очень многие. Чаще, правда, под шесть струн. Были раньше, если кто помнит, такие гитары, которые назывались «три ша». Расшифровывалось эти «три ша» по-разному, например так: «шоветские, шестиструнные, ширпотребовские».

Но шесть струн или семь – не так существенно. Главное – та самая пресловутая харизма.

Чтобы усугубить харизму в смысле синергии, пацаны объединялись в музыкальные группы.

Там, если в одиночку бренчать про «там, где клен шумит», одна харизма, а тут сразу три, а то четыре или пять. Бьет в девичьи заповедные интимы – как залп прожекторов по немцам при штурме Берлина.

Очень хорошо все это показано (про интимы, а не про Берлин) в советском фильме семидесятых годов «Розыгрыш» с будущим всесоюзным харизматом Дмитрием Харатьяном в главной роли.

В моей школе тоже был такой роковой вокально-инструментальный ансамбль «На марше». Репертуар невинный: «Машина времени», Антонов, Пугачева. 

До сих пор, кстати, не пойму, почему «Машина времени» - «великий» рок, а Антонов вдруг – «презренная» попса. Сколько помню дискотек восьмидесятых, сначала «Вот новый поворот», а потом «Летящей походкой ты вышла из мая». Или наоборот. 

Тряслась биомасса под эти масс-культурные шедевры совершенно одинаково.

Почему всяческие макаревичи до сих пор высокомерно корчат из себя музыкально-интеллектуальную элиту, не пойму. Спели про новый поворот или глупого скворца – и молодцы. Неплохие синглы. Не хуже Битлов. 

Но всё равно вам до Александры Николаевны Пахмутовой, Геннадия Игоревича Гладкова, АББЫ и Тото Кутуньо – как Макрону до Наполеона или Мерцу до Бисмарка. 

А уж до «Песняров»… «Поглядал на дявчину…» Вот я «поглядал» – и до сих пор гляжу… Сила искусства.

Вокально-инструментальный ансамбль «На марше» состоял из четырех звезд нашей школы. Назову только их прозвища, чтобы не отягощать текст. Термоядерные были ребята. Струнодер, Каюк, Бельмо и Крыса. Про каждого из них можно написать по семнадцать романов. Но это как-нибудь потом, если преждевременно не съест гипертония.

Все они потом безнадежно спились, но свою юношескую миссию выполнили безукоризненно. 

Все они сейчас навечно засели где-то глубоко в предсердиях моих одноклассниц-пенсионерок. Честь им и хвала. И членам вокально-инструментального ансамбля «На марше», и нежным предсердиям моих дорогих до боли немолодых уже одноклассниц.

В университете, на моем родном филфаке, у нас тоже были такие супермены.

Это, конечно, в первую очередь - трио «Но пасаран». Три гитары.

Рабфаковцы. Повидавшие жизнь дядьки. Они были всего на пару лет старше меня, но мне представлялись чуть ли не папами. Я в тайне благоговел перед ними. И, конечно, завидовал. Такие люди! Сами судите.

Антон Шурупин. Брутальный туляк. Баритон. Солист. Его прогрессивный нос сапожком заставил, говорят, глубоко дышать даже саму внучку Шафара Рашидовича Рашидова. Кто не в курсе в те времена – главный узбек СССР.

Сергей Кудрявко. Звезда. Второе соло. Нечто среднее между тенором и баритоном. Все филфаковские девушки, как мы выражались тогда, «писались дюшесом» от одного его появления в ДК (кто не понимает – дом культуры) МГУ. Далее - уехал в Турцию. Ничего о его судьбе не знаю. Наверное, стал янычаром.

Валера Гнильков. Фамилия, конечно, не очень. Но это – фамилия жены, которую он взял после заключения брака. Сам он исконно – Гнилоедов.

Согласитесь, все-таки «Гнильков» - нежнее, чем «Гнилоедов».

Во время исполнения песен Валера давал такой высокий тенор, что одна моя подруга-однокурсница сказала мне однажды:

- Вовка, он, наш долбаный Арамис, берет эту головокружительную Ноту Эвереста, как Жуков – Сталинград.

В трио его знали как «Гэнни». Наряду с его коллегами «Шурри» (Шурупин) и «Кудри» (Кудрявко).

Сейчас меня чуть-чуть тошнит от этих удушливых английских словесных перелицовок, но тогда они казались новыми, перспективными и прекрасными.

Трио «Но пасаран» пело преимущественно песни на испанском языке. Прогрессивно-кубинские, ретро-антифранкистско-испанские.

И вот.

Седьмого ноября 1982-го года весь наш факультет вышел на торжественную демонстрацию. Мы прошли по Красной площади почти последними.

Я лично видел, как Леонид Ильич Брежнев уходил с Мавзолея. 

Я, кажется, видел даже, как он попытался поправить свою шапку-пирожок. Но так и не поправил. Не исключаю, что это была его последняя осмысленная попытка хоть что-нибудь напоследок исправить в стране.

Наверное, это все моя выдумка. Может быть.

И все-таки: я подчеркиваю, что именно мы, не слишком трезвая колонна филфака, видела из всех простых смертных Брежнева живым последней. Кажется, я уже писал об этом.

Но повторю еще раз. Мы уходили с Красной площади, а лидеры СССР уходили с Мавзолея. Это было что-то вроде метафизического развода. Который я не принимаю до сих пор.

1975 г.  Леонид Брежнев и Андрей Громыко позирует с американским президентом Джеральдом Фордом и Генри Киссинджером во время их встречи в Хельсинки 31 июля.

1974. Президент США Джеральд Форд с Л. И. Брежневым на саммите во Владивостоке. 23 ноября.

Потом, десятого ноября (1982) на лекции, помнится, по теории поэтики, в аудиторию вбежал взмыленный инспектор нашего курса Сергей Сергеевич Климентюк и глухим дрожащим голосом, каким-то зычным театральным шепотом, продекламировал:

- У-мер Ле-о-нид Иль-ич Бре-жнев…

В аудитории несколько человек ахнули. Мы все встали. Сергей Сергеевич:

- Объявляется минута молчания. Прошу всех встать.

Все мы и так уже стояли.

Почему-то из всей этой истории (интеллигенция говорит - «история», уголовники говорят - «тема») мне запомнился именно этот момент.

Все вроде бы уже стоят, а их вдруг призывают встать еще раз. Что делают вставшие? Пытаются как бы встать ещё больше. Стать ещё более стоячими. Кто-то распрямляет плечи, кто-то озабоченно кашляет в кулак, кто-то деловито подтягивает штаны.

Сейчас я думаю, что это - суть человеческой натуры. 

Жизнь однообразно предлагает тебе все те же сценарии. А ты упорно вносишь в них своё личное, индивидуально-неповторимое, творчески-«креативное» «подтягивание штанов».

Я лично в этот момент неожиданно для себя самого икнул.

Так и живу с тех пор, экзистенциально икая на каждом повороте судьбы.

Но это все не по делу. Возвращаюсь к сюжету. Его мне поведал Сергей Кудрявко лет тридцать назад, перед тем как стать турецким янычаром.

Очень коротко. 

Десятого ноября 1982 года трио «Но пасаран» решило помянуть Леонида Ильича Брежнева.

Помянули. На квартире Сергея Кудрявко. Помянули так, что все вдруг резко заснули.

Сергей Кудрявко не заснул, а не слишком твердым шагом ушел на работу.

Работал он ночным сторожем на фабрике «Новая Заря».

27 апреля 2025

Рассказ - Трио Шипр.

Автор Владимир Елистратов.

ИСТОЧНИК 

ИСТОЧНИК с фотографиями 

Все фотографии в тему добавлены мной, ничего этого в рассказе нет.

* * *

Первый комментарий под этим рассказом на Проза ру:

Хорошие воспоминания.

У каждого они свои.

Грустные с горчинкой.

Не понимая ничего, с удивлением смотрела на плачущую маму. Чёрный круг радио. Умер Сталин. Умер Брежнев.

Торжественная линейка. И скупая слеза директора школы.

В промежутках этих времён народ клеил прозвища .

Моего мужа в народе прозвали Борманом за степенность, солидность и медлительность ответов.

Ветеринара башкира прозвали Штирлицем за знание поимённо всех членов политбюро и материалов съездов КПСС.

Был Патриот, хотел добровольно помочь вьетнамцам на войне.

Был и Гитлер. Так и не узнала за что прозвали красивого и высокого тракториста.

А в студентах у нас был прекрасный ансамбль Бригантина.

Спасибо за юмор и память.

Татьяна Пороскова 28 апреля 2025

* * *

На этом всё, всего хорошего, Юрий Шатохин, канал Веб Рассказ, Новосибирск.

Плейлист Владимир Елистратов - 96 рассказов озвученные мной.

До свидания.