ОРЁЛ И РЕШКА. - Веб Рассказ

В самый канун Нового года, когда до боя курантов оставалось чуть меньше часа, когда в домах-муравейниках почти не осталось тёмных окон, а дороги совсем опустели, по Минскому шоссе на запад мчался на предельно разрешённой скорости одинокий “Порше”.

За рулём люксового автомобиля с московскими номерами находился Денис Надеждин — неприметный федеральный чиновник по спортивной работе.

Вид его был, как у всякого спешащего по делам чиновника (а спешить по-другому они не умеют): сухой, казённый, невыразительный. Вот так выглядело бы его описание в криминалистической ориентировке: “Мужчина средних лет; телосложение плотное; волосы русые, редкие; глаза бесцветные; подбородок прямой; под правой ноздрёй — родимое пятно; одет в чёрное полупальто и тёмно-серый двубортный костюм”. В общем, с какой стороны ни взгляни, ничего примечательного.

Судя по тому, что позволить себе украсть Денис Надеждин смог лишь пару спортивных школ да с полсотни хоккейных коробок, птицей он был не шибко высокого полёта.

Другое дело, что воплотились эти нереализованные спортивные объекты в трёхкомнатную квартиру на Таганке и солидный коттедж под Звенигородом. А самое главное — в его гордость: живописное шале с виноградником, укрытое от глаз российской налоговой службы вершинами французских Альп.

Вполне достаточно для вывода, что полёт у чиновника проходил нормально.

* * *

Этот рассказ озвучен мной в видео, текст ниже:

Ссылка на видео: https://youtu.be/ge9S9x50cLg

Здесь можно слушать без тормозов и замедления:

https://boosty.to/webrasskaz - Веб Рассказ на Boosty

* * *

Забегая вперёд, скажу, что Денис Надеждин спешил в братскую республику не на встречу Нового года вместе с белорусскими родственниками и даже не в командировку… хотя какая командировка в Новый год!

Он убегал, сваливал, драпал из страны, смазав пятки.

Почему должностное лицо убегало от хлебной работы, элитной недвижимости и прочих ништяков, которыми его щедро одаривала до последнего времени фортуна? Ларчик открывался незамысловато, а точнее, до оскомины банально.

Пять часов назад чиновнику позвонил его бывший однокашник, служивший в городской прокуратуре.

Денис тем временем, выйдя из торгового центра, загружал коробку с бутылками Hennessy в багажник своего “Порше”, забитый востребованным новогодним ассортиментом: искусственная ёлка, норковое манто, домашние детские качели, островерхий колпак Санта-Клауса и копчёная севрюжина в метр длиной.

Денис, организм которого был измучен квартальным отчётом, спешил доставить всё это хозяйство домой на Таганку, где его уже заждались ломящаяся от закусок поляна, красивая жена в новом платье и “Ирония судьбы” по третьему каналу.

Для него это был уже пятнадцатый по счёту Новый год, встречаемый исключительно в тесном семейном кругу.

Сначала в этот избранный круг входили только Денис и Маха, потом Денис, Маха и Ксюха, а с недавнего времени Денис, Маха, Ксюха и Антон.

Кроме встречи Нового года, жёсткое правило домашнего торжества касалось всех семейных юбилеев, гражданских, а также церковных двунадесятых праздников. Сам Денис относился к обременительному регламенту с христианским смирением, потому что в остальное время ему позволялось пропадать “по делам” ровно столько, сколько заблагорассудится.

Но праздники на алтарь семьи вынь да положь. Это святое.

— Как они уже запарили со своими поздравлениями, — шмыгнул носом Денис, тоскливо посмотрев на бутылки. — До стакана, до дома то есть, добраться не дадут.

Поборов искушение отложить предпраздничные расшаркивания до боя курантов, он всё-таки принял вызов. И, как оказалось, не зря.

— Привет, Валь. Как твоё ничего?

Однокашник вместо ответа долго сопел в трубку, затем, откашлявшись, сухо сказал, что на стол к его шефу только что легло постановление о возбуждении уголовного дела в отношении (“Ты б присел там, что ль”) Дениса Васильевича Надеждина, сорока лет от роду, проживающего... впрочем, это неважно.

А важно то, что маховик административно-репрессивной машины неумолимо завертелся перед самой родинкой под носом Дениса Васильевича, угрожая перемолоть его жизнь в порошок, или, как выражались ещё полвека назад, в лагерную пыль.

Казалось бы, сам Денис уже давно ждал от судьбы чего-то подобного и даже порой, просматривая сводку криминальных новостей, представлял себе момент собственного ареста, но тем не менее звонок прокурорского работника прогремел на телефоне чиновника, точно гром среди ясного неба.

Ещё минуту назад у Дениса Надеждина были известные планы на вечер, кроме того, он имел виды на текущую неделю, а если смотреть шире, то и на ближайшие десять лет. И вот в одночасье привычная безмятежная его жизнь стала прямо на глазах рассыпаться в прах. Внезапно, неумолимо, жестоко.

— У тебя где-то часа четыре или пять, — подытожил приятель зловещим шёпотом. — Найти нормального адвоката хватит.

— А как бы придержать лошадей, старик? — спросил Денис, не слыша своего голоса за бешеным стуком сердца. — Хотя б на неделю.

От немыслимого напряжения на лбу и спине у него мгновенно выступила холодная испарина, а по щеке поползла нечаянная слеза.

— Ты это о чём сейчас? Дело на контроле у “самого”. Резонанс. Даже не думай.

— Но на пару-то дней тормознуть можно, Валь? Я пока с делами улажу. Подотру за собой кое-где. А? Два дня. Буду должен.

— Извини, но я, набрав тебе, и так уже всем рискую, — холодно ответил приятель. — С Новым годом.

Связь оборвалась, похоже, Валентин положил трубку.

— С новым, на хрен, счастьем... Ну что ж, пять так пять, — жалко улыбнулся Денис своему непохожему на себя отражению в зеркале заднего обзора. — Должно хватить на прощальную гастроль в “Красной Шапочке”.

Тем более, где пять, там, с учётом всяких бюрократических накладок (ему ли не знать!), и все шесть. Проводить старый год точно успеет. А вот новый придётся встречать уже в СИЗО. Ему вдруг вспомнилась народная примета: где встретишь Новый год, там его и проведёшь.

Ему вдруг открылось, что предупреждающий звонок приятеля, — по сути, новогодний подарок небес.

Реальный его шанс сохранить на ближайшие десять лет традицию встречать Новый год в привычном кругу. Только действовать надо быстро, решительно и безоглядно, как когда-то действовал библейский Лот с семьёй.

Уже через шесть часов физиономия Дениса окажется на планшетах у всех сотрудников патрульно-постовой службы. А его “Порше” с боем курантов, точно Золушкина карета, превратится в тыкву, которую с радостью остановят на ближайшем посту ДПС.

До кучи Денис Васильевич Надеждин, наверняка, поселится в базе ФСБ, и тогда на границе его тоже встретят, как родного.

Денис поспешно включил зажигание.

— Так что же я сопли-то жую? Бегом домой. Шенген в зубы, валюту, карточки “Сосьете Женераль” — и в Шереметьево.

“Порше” чиновника выехал на перекрёсток. Там творился апофеоз танковой битвы под Прохоровкой.

Между намертво вставшими машинами метался несчастный гаишник, задавшийся утопической целью освободить проезд для спецтранспорта.

— Похоже, с Европами сегодня не судьба, — подвёл резюме Денис, запертый в гуще сигналящих авто. — С таким движением до Таганки три часа ползти. Приедешь, а там уже Санта-Клаусы дожидаются с ордером. Так что остаётся только ближнее зарубежье: Минск, Ереван, Бишкек какой-нибудь. Когда у них там первый рейс до Минска?

Денис достал из кармана телефон — и нерешительно положил аппарат на пассажирское кресло.

Чиновника осенило, что любой аэропорт, будь то Шереметьево или Внуково, — сейчас для него ловушка, которая захлопнется, стоит только забронировать билет до Минска на имя опального Дениса Васильевича Надеждина. К тому же, кто поручится, что рейс не отменят или не перенесут? Вон как заметает. Когда на всё про всё у тебя лишь шесть часов, так рисковать глупо.

До белорусской границы своим ходом — вот единственно верное решение в его ситуации. Кстати, и от симки надо бы избавиться.

Денис нажал кнопку на дверной панели. Через открытое боковое стекло в салон ворвался поток холодного воздуха вперемешку со снежными хлопьями и выхватил из рук водителя маленькую сломанную пополам пластинку.

В 18:47 Денис вырулил на Минское шоссе, где, остановившись на заправке, залил бак до полного, а заодно купил в дорогу пару стаканов кофе и пачку сигарет. По мере удаления от Москвы и приближения к Новому году машин на трассе становилось всё меньше, и это вселило в беглеца осторожный оптимизм: есть шанс своевременно прибыть на границу.

Когда в зеркале заднего обзора растворились в снежной пелене городские огни Вязьмы, уровень адреналина в крови беглеца начал потихоньку приходить в норму. Напряжение совсем, конечно, не спало, а, скорее, трансформировалось в некое подобие азарта. К языку Дениса даже прилипла популярная песенка группы “Тату” из начала нулевых: “Нас не догонят…”

Теперь, когда управление судьбой взято им в собственные руки, происходящее стало казаться Надеждину ничтожным, эфемерным, где-то даже забавным, будто он не спасал свою шкуру, а играл с пацанами в “казаков-разбойников” или шпионов во дворе.

В 23:14 машина Дениса высветила фарами дорожный знак “Белеи”.

“Уже почти, - с удовлетворением отметил он. - Родины-мачехи осталось на пару сигарет. А там... Прывiтанне, сябры. Ай да Дениска, ай да сукин сын...”

Настроение Дениса окончательно выправилось.

Через пятнадцать-двадцать минут он будет на Красной Горке проходить контроль. Причём даже с опережением графика. Машин вокруг не видно. Значит, на границе очереди тоже не будет. Да и откуда им взяться, машинам-то, в канун Нового года?.. Все свои дома уже сидят, телевизор смотрят. В общем, можно уже, не загадывая, сказать (тьфу-тьфу), что делюга у него срослась.

Доберётся до Минска — попросит Машку подвезти загранпаспорт, деньги и пару костюмов. И завтра-послезавтра — Vive la France! Станет месье Дени Надеждин у себя в горном шале вести жизнь порядочного европейского буржуа, пить коньяк, любуясь заснеженными вершинами Монблана в ожидании, когда мадам Мари Надеждина с чадами присоединятся. Ну, а дальше посмотрит, что, где и как. Эх, ему ли быть в печали? С его-то накоплениями… Надо бы не забыть Вальке немного отсыпать.

“А вот и машина, - вздрогнул Надеждин, увидев в зеркале заднего обзора огоньки далёких фар, показавшиеся ему на фоне окружающей пустоты зловещими. - Первая километров за тридцать, пожалуй. Будем надеяться, что не за мной”.

Через десяток секунд Дениса обогнала, ослепив его дальним светом, роскошная спортивная “Ауди”. За рулём, насколько он успел заметить, сидела юная девушка, почти пигалица. Нахалка обошла его болид, как стоячий, хотя Денис и так выжимал все триста лошадей из своего неутомимого “Порше”.

— Боже, куда они так несутся, эти мажоры? По ледяной дороге. У них тут гран-при “Формулы”, что ли? — буркнул немного задетый за живое Денис. — Доездится когда-нибудь… Впрочем, это её личное дело. А моё... Через пятнадцать минут — Красная Горка и — ха! — прощай, немытая Россия… Вот о чём думать надо.

Денис как в воду глядел. Не успела гонщица оторваться от него метров на двести, как вдруг раздался громкий хлопок лопнувшего колеса. Машина девицы на огромной скорости начала, как слепая, рыскать по сторонам, потом её понесло юзом на встречную полосу.

“Ауди”, лишённая руля и ветрил, несколько раз отлетела от отбойника, погасив таким образом немного скорость. В конце концов сильно помятая иномарка выпрыгнула на обочину и, уткнувшись носом в гранитный памятник воинам-освободителям, встала как вкопанная.

— Твою ж мать...

Денис машинально затормозил недалеко от “Ауди”, из распахнувшегося капота которой шёл лёгкий дымок. Многочисленные фрагменты роскошной машины разметало в радиусе метров двадцати вокруг неё.

— Этого нам ещё не хватало.

Неожиданно для себя Денис заглушил мотор и, старясь не ступать на битое стекло, пошёл к месту аварии.

— Эй... — спросил он, робко постучав по крыше автомобиля. — Эй! Есть кто живой?

Ответа не последовало.

Денис нехотя взялся за ручку исковерканной водительской двери. Дверь не поддалась. Тогда он дёрнул сильнее и на удивление легко сорвал дверцу с петель.

— Жива, что ли?

Девушка была ещё жива. И более того, находилась в относительном сознании. Впрочем, даже неискушенного взгляда Дениса хватило, чтобы понять, что у безбашенной автоамазонки жизненная ситуация сейчас крайне тяжёлая, во всяком случае, гораздо более критическая, чем у него самого.

Пострадавшая лежала животом на рулевом колесе, неестественно подогнув левую ногу под водительское кресло. В верхней части бедра зияла глубокая рваная рана, откуда сквозь разодранные джинсы, почерневшие от крови, на пол машины медленно капало, точно из несправного водопроводного крана: кап... кап... кап.

Приподнятое настроение покинуло Дениса окончательно.

— Чёрт… Как её останавливают, кровь эту? — Денис осторожно прикоснулся к девушке, но тут же, будто обжёгшись, отдёрнул руку. — Чёрт, чёрт...

“Может быть, её и трогать-то нельзя. Кто знает? Может, там ребро в лёгкое зашло или позвоночник раскрошился? Отвечай потом...”

Девушка смотрела на него печально и жалобно. Лицо её было безжизненным и белым, лишь на лбу алело саднящее пятно от сработавшей подушки безопасности. На волосах и щеках девчонки блестела богатой россыпью стразов крошка разбитого триплекса.

— По-мо-ги-те, — едва слышно прошептали её губы.

— Ну чем, чем я могу тебе помочь, дурёха! — вспылил Денис, злясь не столько на свою беспомощность, сколько на неожиданную помеху, грозящую нарушить его планы.

“Надо бы набрать 112, по-хорошему. Но как? Cимку ещё в Москве выбросил. Погоди, может, у неё есть что-нибудь?”

— Есть!.. — Денис нащупал на пассажирском кресле заветную глянцевую пластину. Но увы — экран сверху вниз пересекала глубокая разветвлённая трещина.

“Расколот пополам. Глупая привычка — лепить телефоны на лобовое стекло. Блогеры-селферы, блин. Жизнь их учит-учит и никак не научит. Куда ж тебя несло так, бестолочь?”

Раненая таяла, как Снегурочка, прямо на глазах, теряя с каждым вздохом силы. Ткань её джинсов и даже полы куртки набухли от крови.

— Я... хочу... жить.

— Раньше надо было хотеть, курица. Ну ладно, не обижайся. Не курица. Не умирай только. Сейчас решим что-нибудь.

“И ведь, как назло, ни одной машины, — подумал с раздражением Денис. — Празднуют все уже. Веселятся, козлы. Однако почему козлы? Я бы сейчас, если б не эта передряга, тоже по третьей бы вмазывал”.

Девчонка вздохнула и пронзительно посмотрела на Дениса красивыми и глубокими, как у косули, глазами. В них он уже не увидел боли, страха, муки, а только какое-то неземное умиротворение и спокойствие.

“На Ксю похожа чем-то, — машинально отметил про себя Денис. — Та тоже через три года права запросит. Только вот хрен ей, а не тачку...”

— Да, подруга, маловато, гляжу, у тебя времени осталось.

“А у меня, — вздрогнул Денис, вспомнив о деле, ради которого он здесь оказался. — Сколько времени осталось у меня? — Он бросил взгляд на часы. — Минут сорок где-то. Вон граница. Вон она, родимая. Рукой подать”.

Денис с тоской посмотрел на запад, где в несчастных десяти километрах отсюда его ждала свобода.

Да уж, совсем он расклеился. Надо склеиваться обратно. Время не ждёт. Тридцать девять минут осталось.

— Прости... — потерянно бросил он через плечо девушке и поплёлся к “Порше”, нащупывая в кармане пальто ключи зажигания.

Значит, так. Сейчас ему надо просто взять себя в руки, потом просто сесть в свою машину и просто доехать до КПП, а там, уже пройдя контроль, заявить, что видел аварию. Баста, дальше пусть разбираются сами. Он-то здесь при чём? Пусть вызывают “скорую”. А если девка к тому времени остынет — не его проблема. Он свой гражданский долг выполнил.

“Гражданский — да. А вот человеческий?”

Денис вдруг явственно представил на месте этой несчастной девчонки свою ласковую умницу, свою любимицу - старшую Ксю, и рядом с ней такого же, как он сам, козла, выполняющего свой грёбаный гражданский долг.

— Ну что, что тебе стоило раздолбаться на пять минут позже, уродка!.. — взревел он, схватив себя за голову.

Даже несмотря на мороз, волосы Дениса были мокры от пота.

Не дойдя до своей машины пары шагов, Денис резко развернулся и помчался, задыхаясь, назад, будто оставил там, рядом с девчонкой, нечто очень ценное, что-то, лишающее его дальнейшее существование всякого смысла.

— Чёрт, чёрт...

Приняв, возможно, наиболее сложное в своей жизни решение, Денис мгновенно успокоился. В его мыслях появились, наконец, уверенность и хладнокровие, а в движениях — слаженность и чёткость.

— Сейчас, родная, сейчас, красавица...

Вырвав из брюк ремень вместе со шлейками, Денис перетянул пострадавшей, как смог, бедро выше раны, потом крякнул и, взяв вялое, почти безжизненное тело на руки, стараясь не дышать, понёс его в свою машину.

В 23:35 “Порше” Дениса влетел на территорию городской больницы Смоленска, где, не снижая скорости, заскочил на пандус, ведущий в сектор приёма больных, едва не протаранив задний бампер стоявшей там “скорой помощи”.

— Доктора сюда! — срываясь на фальцет, выпалил Денис, ворвавшись в приёмный покой. — Живо. Человек в машине!

Не прошло и минуты, как у его автомобиля уже суетились трое в халатах. Появились каталка, капельница, тампоны и резиновый жгут.

Денис тем временем, стараясь унять в голосе дрожь, докладывал медицинскому работнику, сидевшему за стойкой, обстоятельства травмы девушки.

— Там... авария была...

— Где там? — спросил доктор, с усердием стуча по клавиатуре компьютера.

— Там... — устало махнул рукой Денис в сторону окна.

— Большая потеря крови, множественные переломы левой голени, повреждение бедренной артерии, разрыв селезёнки, закрытая ЧМТ, — доносились до него громкие встревоженные голоса медиков из хирургического бокса. — Кортизол внутривенно. Срочно готовьте стол и плазму.

— А вы кем, собственно, пострадавшей приходитесь, Денис Васильевич? — скучным голосом спросил дежурный врач, монотонно продолжая заполнять что-то там у себя в компьютере.

— Я? Никем... мимо проезжал. Случайно.

— Случайно? Ну да, ну да, — сказал врач, впервые за всё время подняв голову и с интересом посмотрев на Дениса. — А вы знаете, вы того... погодите немного, мы сейчас сообщим кое-куда, а вы посидите пока. В вестибюле на диванчике. Формальность. Там кофемашина, если что.

— Я лучше покурю выйду. Где тут у вас отмыться можно?

— Прямо и направо.

Заплутавший в коридорах Денис разминулся с двумя мужчинами в голубых хирургических костюмах и в масках.

— Ещё бы пять минут — и ага, капец девке... — говорил один другому, надевая на ходу резиновые перчатки.

Слегка оттерев пятна крови с одежды, Денис вышел, переступая ватными ногами, на улицу и закурил. Сигаретный дым обжёг на крепнущем морозце лёгкие. Осмотрелся.

Его внимание привлекло электронное табло, висевшее над крыльцом: 23:50.

— Впрочем, ещё есть шанс. Мизерный, конечно, но есть.

Дальше Надеждиным руководили только рефлексы.

Чиновник выплюнул недокуренную сигарету и прыгнул в машину. Взревел движок, истошно взвизгнули тормоза.

Дежурный врач, с которым только что разговаривал Денис, выглянув в окно на адский шум, ахнул и потянулся к телефону.

— Это полиция? Горбольница, дежурный Самохин, врач, — комкая слова, затараторил в трубку доктор. — Тут участник ДТП с тяжкими телесными скрылся. Господи, от нас скрылся. Да нет, скрылся как раз тот, что без телесных. Доставил к нам пострадавшую и сбежал. Номера? Так точно, номера записал, диктую...

00:20. Не решаясь продолжать движение, Денис остановил машину метрах в трёхстах от пограничного перехода и убрал ближний свет. Он сидел и, смачно затягиваясь, смотрел с мрачным видом на автомобильную арку, украшенную огромной светящейся надписью: “Россия”.

— Ну что? — бормотал он себе под нос. — Месье Надеждин? Сыграем в орлянку? Тут всё просто — либо орёл, либо решка. Понять бы только, благородное риск дело... или всё-таки глупое? Если глупое, тогда, извини, — решка...

Совсем рядом как будто громко крякнуло.

Прервав невесёлые размышления, Денис поднял голову и увидел, что возле его машины, разбрызгивая синие и красные всполохи, остановился служебный “Форд” с трёхзначным номером на борту.

Из машины вылезли двое коренастых мужиков в форме сотрудников ДПС и, поправляя на ходу портупеи, направились к стоявшему на обочине люксовому “Порше”...