Король шахмат

Это случилось, когда я во второй раз ездил в лагерь.

За окном солнце, все рамы распахнуты, жарко, белые шторы трепещут, а в палате скучает за шахматной доской незнакомый пацан. Из соседнего отряда, что ли?

Я взял книжку. Хоть почитаю спокойно, пока в животе булькает и сожалеет о гибели в юном возрасте зеленая алыча. Все наши на улице, так что не будут мешать своей трепотней.

- Эй, - сказал вдруг незнакомый пацан. Посмотрел на меня исподлобья. - Ты в шахматы играешь?

Я неопределенно пожал плечами. Не будешь же объяснять, что для меня игра в шахматы — тяжкий труд, а никак не развлечение от нечего делать. И я ненавижу проигрывать, поэтому буду мучительно продумывать десятки ходов вперед, и к финалу игры с меня десять потов сойдет.

Я даже в шахматный кружок поэтому не записался. Там, в Вартовске. Мой лучший друг Андрюха Башкирцев записался, Ромик, Руслик Нуриев, еще кто-то из нашего класса. И теперь они ходили толпой два раза в неделю в пятиэтажку на пути из школы, в Андрюхином дворе. А я провожал их до входа и шел дальше, к себе домой. Читать книжку.

- Сыграем?

Зачем? Здесь, в лагере, устраивали турнир на звание Чемпиона лагеря. Играли все со всеми. Я не записывался, а многие из нашего отряда записались. Мне было все равно.

- Да ну, чего-то не охота, - сказал я.

- Боишься?

- Еще чего!

И тут я понял, что сам подставился.

- Давай по-быстрому сыгранем.

- Ну, если только по быстрому, - протянул я.

- Давай. Я уже фигуры расставил.

Я пожал плечами, сел за стол и классически пошел пешкой.

И как-то удивительно быстро и ненапряжно выиграл. Даже сам удивился.

Пацан сначала покраснел, потом побледнел.

"Чего он так переживает?" - подумал я. Это всего лишь игра. А я думал, это я ненавижу проигрывать.

- Давай еще раз, - сказал пацан.

- Да ну, неохота.

- Чего?!

Кажется, у него это в голове не укладывалось. Что я не хочу играть, например.

- Давай еще партию, - потребовал пацан. И снова покраснел.

Виханутый какой-то, подумал я.

И тут в палату вошел кто-то вошел. Я обернулся. Это был один из наших. Серега, Серый, кажется. Сейчас уже не помню.

- Ну, пожалуйста. Что тебе, сложно, что ли? - сказал пацан. И этот переход от требований до униженной мольбы меня добил. Я вздохнул.

- Ладно, еще одну.

Мы расставили фигуры. Загадали, кто какими играет. Я вытянул белых. Не знаю почему, но я всегда больше любил играть черными. Но тут не повезло.

Я пожал плечами, двинул вперед пешку. e2-e4. Пацан надолго задумался, затем тоже пошел пешкой. Совершенно стандартный ход. "Ну, елки. Если он так каждый раз думать будет, мы до вечера не закончим". Я быстро переставил фигуру.

Серого, кажется, заинтересовала игра. Он подошел ближе, встал рядом. Ах, да. Он же, вроде, тоже играет.

Когда пацан в очередной раз надолго задумался, Серый толкнул меня в плечо.

- Ты чего? - зашептал он. - Это же чемпион лагеря!

- Да ладно. Гонишь?

- Зуб даю.

- А че он тогда здесь делает?

Но тут мне стало не до разговоров.Чемпион взялся за меня всерьез.

Собрались зрители. Из нашего отряда, из других... "Зачем Серый мне это рассказал? - думал я в отчаянии. - Я же так спокойно играл... Не напрягаясь". Оказаться в центре внимания я совсем не рассчитывал. Болельщики горячо обсуждали позицию на доске, нас с чемпионом и давали советы. Особенно старался Серый. Я прямо устал от его настойчивой дружеской поддержки. "Лошадью ходи, ага-ага". А главное, мне стало тяжело играть. Чертов Серый. И чертово желание победить.

Вскоре у меня спина взмокла от напряженной работы мысли. Я просчитывал миллион вариантов.

Я играл всерьез.

Я выиграл.

Чемпион помедлил и положил короля на доску. Сдаюсь. Лицо у него было бледное и осунувшееся. Позже я видел, как он бесцельно слоняется по двору...

Несколько секунд я не мог в это поверить.

Наконец-то все закончилось!

Я пошел и лег на койку. Сил не было совсем.

Больше в лагере в шахматы я не играл.

* * *

Вернувшись домой, а затем приехав к деду в Кунгур, я вдруг понял -- кое-что изменилось.

Возможно, ко мне перешла удача чемпиона лагеря.

Как у викингов -- побеждая врага, забираешь не только его оружие, но и удачу.

Играя с дедом, я больше не обдумывал отдельные ходы. Я вдруг обнаружил, что теперь доска для меня живая. Я представлял себя полководцем, который концентрирует силы в направлении удара, своей пехотой заставляет противника увязать в бесплодной атаке, а затем мощными ударами танковых клиньев по флангам взламывает фронт, уничтожает фигуры и берет штаб короля в котел (мне была близка тактика блицкрига). Такая игра мне нравилась. Я почти наяву слышал лязг траков, грохот сапог и выстрелы танковых пушек. "Урррааа, ррррааа!" орали мои пешки, бросаясь в атаку. А потом быстро окапывались, бросая землю саперными лопатками и весело переругиваясь, чтобы удержать занятую позицию, пока я подтягиваю резервы.

Раньше мне деда Гошу удавалось выиграть один раз из трех. И это в лучшем случае.

А тут я творил на доске, что хотел. И дед Гоша крякал и чесал седой затылок, получая шах за шахом, теряя фигуры, а затем -- конечно же, следовал мат. "Димулька-то меня опять выиграл", говорил дед бабушке. Гордый. "Совсем деда затуркал". Баба Галя иронично отвечала: "А чо тебя не выиграть-та... Фу-ты, ну-ты. Ты ж танкист, а не генерал".

В общем, я был как Ганнибал или Наполеон. Молниеносный, великолепный и не знавший поражений.

Я пять раз подряд обыграл сродного брата Максю, и он отказался со мной играть. Победил сестру Юльку. Сходил с дедом в гаражи (у них там был клуб мотоциклистов, трезвый, что интересно) и выиграл там у пары мужиков.

Но тут вернулся из деревни Полетаево мой друг Лешка Мальгин. Белобрысый, выше меня, с румянцем на скулах, похожим на чахоточные красные пятна, он невинно улыбался... Где уж нам, дуракам, чай пить. Гад.

Мы болтали о том, о сем, пили чай с малиной, а потом Лешка предложил перекинуться в шахматы. Мол, мы в деревне играли от скуки, так, ничего серьезного. Пустяки.

"Ну сейчас я тебе покажу," подумал я, мысленно потирая руки.

Мы сели за доску. Я молниеносно набросал план сражения и пошел пешкой. Побеждать на самом деле просто. Занять центр поля. Легкие фигуры вывести во фронт, обеспечить себе пространство для маневра. Тяжелые сконцентрировать в броневой кулак на фланге... Кони -- авиадесантные корпуса, их забросить за линию фронта. Офицеры, они же слоны, простреливают всю доску, как артиллерия...

Лешка играл странно. Неровно, вязко, без блеска. То отводил фигуры, то снова выводил, без всякой видимой цели. Боролся за какую-то ерунду. Трудно терял фигуры. Цеплялся пешками за каждую клетку, экономил силы... Я измучился. Своими неловкими телодвижениями он постоянно ломал ритм моего великолепного наступления. И я вдруг с ужасом обнаружил, что проигрываю. Что Лешкины невзрачные пехотинцы неторопливо пережевали мои элитные танковые части и выплюнули. А потом так же неторопливо, по-крестьянски, отряхнулись, встали и пошли в атаку... Все было кончено. Ганнибал встретил своего Кунктатора. Наполеон -- своего Кутузова. Я проиграл.

- Давай еще раз, - сказал я. Лешка кивнул. Давай.

Мы сыграли. Я проиграл.

Затем еще раз. С тем же результатом.

- Я-то так себе играю, слабенько, - сказал Лешка. Глаза у него смеялись: - У нас там один мужичок есть, ты бы видел, вот он играет, так играет. Капабланка! Никто его победить не может.

Полетаево -- шахматная столица Урала. Эта мысль для меня оказалась чересчур.

- И часто вы так играете? - спросил я.

- Каждый вечер, - улыбка Лешки была невинно-издевательской. "Ах ты, гад", подумал я. - Мужики придут с работы, собираемся у клуба и играем. Ну, и девчонки некоторые хорошо играют. Есть там одна... с ногами, - Лешка так мечтательно прищурился, что я даже позавидовал. - Бабы тоже играют, но у них больше лото.

Мы потом еще много раз играли с Лешкой. И одну партию из пяти я у него все-таки забирал.

Но... Это все равно был финал.

Я понял, что я больше не король шахмат. Не Ганнибал и не Наполеон. Не ярл всех ярлов клетчатого поля.

Оно больше для меня не оживало.

"Прощай, король, прощай... Прощай, король", как гортанно и яростно пела Тамара Гвердцители по радио.

Улыбающийся белобрысый Лешка забрал мою шахматную удачу.

А потом лето кончилось. Но это уже совсем другая история...

===

Больше историй про советское детство