Незадолго до своей смерти вождь народов СССР генералиссимус Сталин И.В. неожиданно для других смертных обратил свое державное внимание на вроде бы далекую от политической практики, ведения хозяйства и повседневной жизни страны тему языкознания. При этом поднял языкознание на уровень чуть ли не выше философии диалектического и исторического материализма, политической экономии и обществоведения научного социализма. На что даже тюрьма откликнулась блатной песней: «Товарищ Сталин. Вы большой ученый. В языкознании познали толк. А я простой советский заключенный и мне товарищ – серый брянский волк». Однако вождь народов почил, а поднятый им вопрос познания толка во взаимосвязи языка и мышления утонул в славословии штатных пропагандистов и записных «доцентов с кандидатами» от марксизма.
Языкознание же, с трудом добравшись до теории «нейро-лингвистического программирования» сознания людей, так и не вышло на уровень практики высоких гуманитарных технологий (инструментов) управления их поведением.
Практикой же психо-инжениринга занялись психология инстинктов тела, и социология рефлексов души. Тогда как запускаемые духом (чудесным образом: «эврика»!) механизмы мышления – а мышление это прорыв в новое – остались неподвластны логике научного анализа.
Там, где в познании тайн бытия наука «буксует», помочь может разведка, ибо разведка – это не наука, а искусство. Искусство же свободно от логики строгих доказательств ума и фактов «мира видимого». В творческом преодолении невежества искусство опирается на откровение – весть из «мира невидимого».
У русских, человек, имеющий «весть от Бога», в древности именовался вежда. Что значит: «разомкнувший вежды (веки) духовного взора». Заглянувший «за век» – продолжение земного бытия. Способный «заведовать» – распоряжаться по праву, суть – смыслить в деле. А не имеющий такого духовного взора до сих пор именуется невежда. Поэтому родившаяся в 2005-2009 годах в России новая система взглядов разведки сознания и времени получила еретическое имя веждизм. Можно сказать, что веждизм – это новое русское слово исторического оптимизма эпохи экономической глобализации и перехода человечества через постиндустриальный барьер. Это русскоязычная разведка духа, дерзнувшая забраться в сокровищницу родовой памяти и добраться до механизмов мышления ключами языкознания.
Язык и мышление
Главный вопрос современности со всей очевидностью для «критического разума» состоит в необходимом для проектной работы прогнозировании (наука) или предвосхищении (разведка) облика нового жизненного уклада на планете. Того жизненного уклада, который сложится после того, как «прогрессивное человечество», пройдя через тяготы кризиса, покончит с индустриальным обществом удовлетворения материальных потребностей. И в муках перейдет в информационное (а может быть частично и интуитивно-безинформационное, основанное лишь на цивилизационных кодах коллективного бессознательного) общество реализации творческих способностей людей.
Прагматичные, устремленные в будущее титаны мысли экономической цивилизации Запада (все как один рационально-волевого психического типа) видят преодоление постиндустриального барьера не иначе как технотронный прорыв. Этот прорыв получил название NBIC конвергенции: схождения нано-, био-, инфо- и когнито- технологий.
Если теперь задаться вопросом: «А какое из этих четырех направлений задает вектор сближения таких разнородных средств и приемов разумной деятельности людей?», то приоритет придется отдать когнитивным технологиям. Ибо именно эти высокие социо-гуманитарные технологии обеспечивают понимание космических оснований процессов жизнедеятельности человека. Выступают смыслообразующим фундаментом технической организации (инфо) слияния живой (био) и неживой (нано) материи. Отвечают на вопрос: зачем нужно их схождение? И как строить замкнутую систему (целостную матрицу смыслов)?
Инкогнито – значит «неопознано и не понято». Вспомним арию Мистера Икс: «Всегда быть в маске судьба моя». Когнито же – значит «опознано и понято». Когнитивные технологии – это технологии опознания смыслов и понимания процессов. А знания без понимания – это информационный мусор! Поэтому в грядущем постиндустриальном обществе «экономики знаний» богатство, вероятно, будет измеряться не операционными возможностями и объемом базовых данных на складе информационных систем, а степенью понимания высших принципов: суть – владением и распоряжением «ключами от неба».
Так вот, прямые подсказки опознаванию смыслов бытия и пониманию процессов жизнедеятельности дают не столько суждения ума (логические операции с понятиями или аналитика), сколько язык слов, позволяющий взять в толк не суждением, а представлением образа (давая оценки через различение).
Веждизм утверждает, что сознание есть совокупность трех частей: мышления, памяти и воли. Как говориться: «Потерял сознание. Пришел в сознание». При этом мышление есть функция головного мозга, как части тела; память поколений соотносится с душой и мировым разумом (поэтому душу и нужно спасать), а воля – с присутствием Духа (если человек «не в духе», то у него «руки опускаются»).
Язык же в своих формах: идеальных (грамматика) и материальных (речь, письмо, жест) проявляет сознание. Ключами языкового кода вскрывает смыслы: будоражит мышление, колышет память, тешит волю. А также выступает «транспортным средством» передачи сообщений.
Троичность сознания определяет и троичность понимания: на уровне тела – это осознание (логика суждений от ума); на уровне души – это прозрение (различение или «разумение чувством»); на уровне духа – это откровение (прорыв к Истине или озарение: «эврика!»).
Осознание проще всего и точнее всего происходит при помощи языковых средств аналитических языков: англо-американского (имеет самый большой словарный запас) и французского (имеет самую изощренную грамматику). Аналитические языки обеспечивают скрупулезную точность членения мира именами. Операционная база аналитических языков определяет и абстрактно-понятийный тип мышления. А последний – толкает сознание в рационализм.
Прозрение – это любезный удел агглютинативных и изолирующих языков. Агглютинативные языки монголо-тюркского истока со смыслами в монолитах корней и четкими изменениями грамматических значений через нанизывание аффиксов укрепляют мистику в сознании (иррациональную предопределенность основы вещей). А классический изолирующий язык китайцев не обремененный сложными грамматическими формами с ореолом значений слов фиксируемых кодом иероглифического письма определяет конкретно-символический тип мышления. Суть: способствующий «разумению чувством» символизм сознания.
А вот для откровения лучше всего подходят флективные языки (иврит, греческий, арабский, немецкий, испанский, русский). С грамматическими значениями, привязанными к окончаниям знаменательных слов, они удобны для соединения рационального и символического, преодоления разрыва между «землей материи» и «небом духа».
Если приземленный рационализм в сознании людей ныне закодирован аналитическим новоанглийским языком с грамматическими значениями, отнесенными в область порядка слов, с жесткой логикой «взаимодействия», «причинности» и навязыванием малопонятных для иностранцев смыслов в языковых универсалиях типа «транспарентность» или «мерчендайзер». То лексическое богатство и гибкость форм русского языка дает возможность членить мир как хочешь и где хочешь («дух дышит, где хочет»), что обеспечивает парадоксальность мышления. Именно здесь (где хочет) кроется широта русской души. И поэтому-то, как сказал поэт: «умом Россию не понять».
Аналитическое абстрактно-понятийное (двоичное) мышление оперирует знаками. Знаки заменяют чувственные представления именами (значениями). Так через отчуждение от смыслов происходит осознание форм бытия логикой.
Конкретно-символическое, синтетическое мышление оперирует символами. Символы (все равно письма, математики или музыки) соединяют разрозненные мысли зацеплением ореолов различаемых смыслов. Так, в смысловом поле, происходит прозрение содержания бытия чувством.
А парадоксальное (троично-асимметричное) мышление легче других способно подняться в образ. Образы объединяют мысли по подобию с архетипами цивилизационного кода зафиксированного языком. За счет образования как бы «голографической картинки» и возможен прорыв от осознания внешних форм и прозрения заключенного в формы содержания к скрытой сущности Пути, Истины и Жизни: бессознательное и безинформационное озарение или «эврика». Поэтому и сказано в Писании: «Стучитесь и откроется»!
Так или иначе, именно уподобленные двоичной логике (да \ нет) компьютеров пятого технологического уклада когнитивные стандарты мышления повсеместно задаются миру аналитическим понятийным аппаратом рационального Запада. И именно эти «двоичные координаты сознания» вдребезги разбиваются о Великую стену китайских символов, неподвластных доказательствам и умным аргументам «всего цивилизованного мира», «международного права», «общечеловеческих ценностей», «универсального денежного расчета».
А парадоксальность мышления людей русской культуры на пути NBIC конвергенции дает им стратегические преимущества в разработке когнитивных технологий «экономики знаний» и «богатства понимания» постиндустриального будущего.
В формулировках марксизма рациональный (диалектический) путь познания истины лежит «от живого созерцания к абстрактному мышлению и от него к практике». Веждизм же к рациональному пути добавляет иррациональный. Прокладывает путь познания истины от пассионарного толчка человеческого духа (зондирующий сигнал поиска неведомого) к откровению (резонансный ответ из коллективного бессознательного). И уже от него (эврика!), через различение чувством (прозрение) и абстрактное мышление (осознание) к практике.
Такой веждистский путь опознания смыслов и понимания процессов бытия на наш взгляд соответствует пророческому указанию «виждь и внемли», а также заповеди Нового Завета: «Ищите же прежде Царство Божие и правды Его, и всё это приложится Вам» (Благовествование от Матфея 6:33).
Этот путь прослеживается в корнях и окончаниях знаменательных слов живого русского языка (со всеми органичными иноязычными заимствованиями). люки чугунные А именно, по вертикали от «неба духа» вниз к «материи земли»:
— совесть, честь, искренность… (зов сердца и голос крови людей);
— откровение, мировоззрение, миропонимание…(дар неба или ответ ноосферы);
— философия, теософия, историософия… (премудрость толкования ответа);
— искусство, мастерство, волшебство…(реализация дара неба человеком);
— христианство, тенгрианство, мусульманство…(вероучение);
— марксизм, фашизм, сионизм, буддизм, синтоизм…(система взглядов);
— идеология, методология, технология… (интерфейс межу небом и землей);
— аристократия, бюрократия, нетократия…(тип власти на земле);
— справедливость, уместность, своевременность…(аспекты управления);
— политика, экономика, наука, разведка…(тип деятельности);
— работа, забота, маята-суета…(практика жизни).
Из получившейся лестницы пошагового снисхождения «логоса» в практику жизни людей видна тщетность ставки рационалистов на одни лишь технологии управления поведением на уровне души, будь-то рефлексивное управление или магия. Смычка мировоззрения с практикой для надежности интерфейса должна (по фракталу небесной троичности) включать и логию для тела, и логию для души, и логию для духа. Ибо где тонко (одна только технология, например «оранжевой революции») – там и рвется. Прочность же смычки кроется в троичности конструкции, где человек-разумный связан и с небом над его головой и с землей, на которой он стоит; и с Духом Истины и с Правдой «мира сего».
На небе – сферы. И земля – круглая. Поэтому разумно было бы моделировать матрицу базовых смыслов бытия не как плоскость, а как шар. Однако связи человека с небом и землей все же представляются как прямые линии. На плоскости принцип троичности связывает линии в треугольник (например, символ «Всевидящее Око»). А самая близкая к форме шара объемная фигура – это икосаэдр: правильное тело с 20-ю треугольными гранями и 12-ю вершинами.
Зашитый в формы (одежды) русского языка троичный цивилизационный код (коллективное бессознательное) лежит в основе трех систем взглядов людей русской культуры. Это и дохристианское родноверие, где устои мироздания троичны: верхний мир – Правь, средний – Явь, нижний – Навь. И вероучение православия с догматом Святой Троицы: Бог Отец – Вседержитель, правящий миром видимым и невидимым / единосущный Отцу Сын Божий, воплотившийся на яву / от Отца исходящий Дух Истины, вездесущий также и в неизъяснимом наваждении. И даже любавический хабад: от «хохма, бина, даат» — мудрость, разум, знание — названия трёх верхних сефирот в Каббале. Который соединяет исполнение заповедей Торы не с мистикой, а с радостью интеллектуального понимания грядущего соединения материального (видимого) и нематериального (невидимого) миров.
В 2007-2009 годах ищущий ум не остепененного ученого, а кадрового разведчика (Рубанов В. А., бывший начальник Аналитического управления КГБ СССР). На основе слов русского языка. Начав с решетки перекрещивающихся рядов имен, сопрягающихся в своих значениях. Затем, свернув получившуюся плоскость решетки смыслов в кристалл тетраэдра. В конце концов, замкнул взаимосвязи всех базовых смыслов когнитивной сферы в полноту икосаэдра.
Икосаэдр Рубанова, подобно периодической системе элементов Менделеева, представляет собой замкнутую модель взаимосвязей элементов (смыслов) бытия, где опознавание хотя бы одного из них, позволяет протянуть цепочку к любым другим (ближним, соседним и дальним). И, тем самым, взять в толк (понять) порядок взаимодействия элементов в поле энергоинформационной системы с именем ноосфера, где разумная деятельность человека становится фактором организованности в развитии природы, общества и мышления. Пример цепочки имен, замкнутой в кольцо: мировоззрение – вера – мечта – самосознание – знание – мнение – субъект – стереотип – рефлекс – реальность – событие – язык – объект – аналог – модель – ценность – идеал – миф – мировоззрение.
Ухватив когнитивную сферу в базовых смыслах можно, по модели Икосаэдра Рубанова, как языкового конфигуратора связей, создавать неаналитические кибернетические модели информационных систем шестого поколения. А уже алгоритмами поиска этих новых информационных систем (инфо) вершить технологии слияния живой и неживой природы на нано-уровне (C — I+B+N).
Когнитивными же технологиями седьмого технологического уклада могут стать c одной стороны языковые конфигураторы связей для разведывательно-информационных систем, обеспечивающих снятие масок дезинформации (инкогнито). Иными словами, позволяющие по признакам сущности, распознавать в сложной среде скрытые смыслы (элементы правды) и так управлять сложной средой. А с другой стороны, создавать нематериальную (когно) инфраструктуру доверия для NBIC комплексов, где живое (био) представляют не бактерии, а социальные сети.
АВТОР: Андрей Девятов
Оценили 2 человека
2 кармы