РЕКТОР РГСУ НАТАЛЬЯ ПОЧИНОК ОПЯТЬ «ВЛИПЛА»

Предикат 

В «Новой газете « №45 от 24.04.2019г. опубликована остро злободневная статья «Пиши Емеля». Её авторы Андрей Заякин,Алексей Смагин и Кристина Прудникова предметно и ярко обнажили тему публикации сотрудниками российских вузов мало содержательных         и проходных научных статей и книг в платных для авторов иностранных журналах и издательствах (стран Индии, Пакистана, Индонезии, Колумбии и других), по большей части некачественных      и непрестижных в среде профессионалов . Верно отмечено: доценты     и доктора наук вузов привыкают к тому, что можно написать любую ерунду, без экспертизы опубликовать её за 40 тысяч рублей и даже получить 100 тысяч премии. Научная среда засоряется статьями, которые только отнимают время у следующих поколений исследователей. Университеты поощряют подобную «издательскую» активность своих научных сотрудников: за это руководство получает доплаты и повышение рейтинга.

Курский медик РГСУ заткнул за пояс авторитетных американских кардиологов

В упомянутой статье отметим конкретный факт. В феврале 2019г. ректор Российского государственного социального университета Наталья Починок вручила заведующему кафедрой адаптивной физической культуры и спорта Курского филиала РГСУ(институт спорта и образования) Илье Медведеву корпоративную награду- премию Российского государственного социального университета «За преданность науке» (не путать с престижной премией Минобрнауки РФ «За верность науке»). Данным экспертного издания «Диссеропедия журналов» только за 2018г. в платных зарубежных («хищных» по определению независимых экспертов) журналах Медведев опубликовал более 130 работ. Он намного опередил таких известных американских кардиологов как Юджин Браунвальд и Даридж Мозаффарян по числу научных публикаций в зарубежных изданиях. Иногда на один и тот же выпуск индийского журнала Research Journal of Pharmaceutical, Biological and Chemical Sciences (RJPBCS) приходилось около 40 статей Медведева.

Журналисты «Новой газеты» прямо указывают: эти публикации «сделали кассу» в первую очередь не самому Медведеву, а РГСУ.             В 2018г. совокупность платных статей Медведева составила свыше 60% всего объёма (213) «хищных» изданий университета в целом.

В РГСУ описанную ситуацию не прокомментировали. Может быть потому, что сотрудничающий с социальным вузом Российский экономический университет им. Г.В Плеханова(РЭУ) по данному показателю обошёл РГСУ, у «Плешки» в прошлом году было 448 «меченых» научных работ.

Иноязычный научный журнал РГСУ

В связи с поднятой темой публикации научных статей сотрудниками российских вузов в иноязычных печатных изданиях вспоминается другой подобный, не столь давний случай с РГСУ.

В эфире телеканала «Просвещение» 15 июля 2016г. прошла передача «Ректор РГСУ Наталья Починок» из цикла программ «Высшая школа». Это была телезапись интервью с приглашённым в студию канала руководителем Российского государственного социального университета Натальей Борисовной Починок. Редактор передачи- интервьюер задал ректору РГСУ прямой вопрос: за счёт чего университету удалось так быстро,за каких-то 1,5 года, из неблагополучного вуза стать эффективным.По итогам 2015г. , как следует из отчётности Минобрнауки, РГСУ вышел на позицию эффективного учреждения высшего образования России.

Информация ректора была блудливой. На искусственный взлёт РГСУ за последний год-полтора обратил внимание известный политик Владимир Рыжков, неделю ранее, 10.07.2016г. выступивший на ТВ «Россия 1» во время дискуссионной передачи по телефильму ««Любой каприз за ваши деньги: Надувательство в РГСУ» (из телецикла «На дне знаний» журналиста ВГТРК Бориса Соболева). Рыжков был прав.

Ответ Натальи Починок ведущему программы телеканала «Просвещение» был в бодряческом духе. Мол, ректорат и коллектив университета титаническими усилиями «вытянули» в прошлом три прорывные позиции: обучение иностранных студентов, научная деятельность преподавателей и инфраструктурное обустройство вуза. Сказанное Починок, похоже, вполне удовлетворило спрашивавшего. Прирост числа иностранных учащихся был понятен, улучшение благоустройства в общежитиях и в учебных зданиях вполне объяснимо.

А вот с причинами роста ( в 1,5 раза) числа зарубежных научных публикаций преподавателей вуза за отчётный период пришлось разбираться, ибо ректор Починок предпочла эту тему заглушить. Суть же дела проявилась забавной. На издательско-полиграфической базе РГСУ ректорат вуза организовал выпуск двух периодических научных журналов - двуязычный (англо-русский) « Социальная политика            и социология». Под напором высокопоставленных прокураторов. Минобрнауки РФ с 01.01.2015г. включил эти журналы в перечень изданий, учитываемых ВАК. Их даже сподобилось зарегистрировать      в качестве международного издания. Теперь всякая публикация (статья, резюме, аннотация отчёта по хоздоговорной работе) любого преподавателя или научного сотрудника, размещённая в                            « международном журнале» РГСУ, автоматически отражается в его отчётности НИР по графе « цитирование в зарубежных источниках»).

Вот такими учётно-статистическими приёмами ректорат РГСУ во главе с Н.Б.Починок прикрывает провалы в образовательной деятельности вуза, базирующиеся на «дистанционных -электронных методах» преподавания, Кстати говоря, во время упоминаемого телеинтервью Наталья Починок заявила, что резонансно встреченный общественностью её тезис о скором достижении 180-тысячного числа обучаемых в РГСУ не снят с повестки и весьма скоро желанная цифра будет достигнута. В 2018г. в университете обучалось около 18 тыс. студентов.

ПРИЛОЖЕНИЕ

В качестве дополнения к основной части данной статьи прилагается отрывок из публикации известного российского учёного А.В. Юревича, доктора психологических наук, профессора, директора Центра науковедения Института истории естествознания и техники РАН. Его роскошная статья «ПУБЛИКУЙСЯ ИЛИ ГИБНИ» опубликована             в журнале «Социологические науки», №1, 2002г.

В каждой шутке есть доля шутки.                                                                         (Поговорка)

Наука, надо отдать ей должное, внесла весомый вклад в тот всемирный бумажный поток, который начал захлёстывать человечество, точнее, его образованную часть, после изобретения книгопечатания. Один из главных законов научной деятельности, открытый Р. Мертоном, сформулирован им в виде инструкции: «publish or perish» — «публикуйся или гибни». Именно этот закон побуждает учёных               с самого начала своей научной карьеры включаться в гонку публикаций, изводить тонны бумаги и ставить рекорды, подобные установленному английским энтомологом Т. Коккерелом, который за свою не такую уж долгую жизнь опубликовал 3904 научные работы. Не ударили лицом в грязь и психологи, тоже продемонстрировавшие изрядную писучесть. Например, В. Вундт за 68 лет научных занятий опубликовал 53735 страниц, что в среднем составляет две страницы       в день. Эти ориентиры и должны ставить перед собой начинающие гуманитарии — плох тот солдат, который не хочет стать генералом.

Публикация для учёного — то же самое, что печать для чиновника или оружие для военного, не имея их, он вообще не считается полноценным членом научного сообщества. Учёный должен что-то публиковать и чем больше, тем лучше. Качество и содержание написанного, хотя иногда   и принимаются во внимание, играют куда меньшую роль, чем количество. По крайней мере, при проведении аттестаций, от которых решающим образом зависят должность и зарплата ученых, учитывается только количество их публикаций, а не то, что именно и о чем они пишут. Вообще в науке количественно исчисляемое имеет куда больший вес, чем не исчисляемое — в силу того, что его можно подсчитать, а, стало быть, сказать, много его или мало. Много — хорошо, мало — плохо.

Тем не менее, для учёных все же имеет немалое значение, что именно писать. Речь идет не о качестве написанного, а о жанре. По этому признаку учёных можно разделить на три категории: а) пишущие тезисы, б) пишущие статьи, в) пишущие книги. Вообще ничего не пишущие в силу закона «публикуйся или гибни» в науке не жизнеспособны и их можно вообще не рассматривать.

Универсальные тезисы

Пишущие в основном тезисы — самая многочисленная и наименее престижная категория. Они используют тот же принцип, что и многие боксеры: если у тебя нет сильного удара (а у большинства научных сотрудников его нет), то поединок можно выиграть только по очкам. Тезисы — самый простой способ набирать эти очки, не растрачивая силы и ограничиваясь лёгкими ударами. Их могут подавать практически все участники любой научной конференции, даже те, кто  в момент её проведения находится совсем в другом месте. Обычно тезисы публикуют без какой-либо селекции, то есть отсеивания явного хлама, редактирования или сокращений. В результате тезисы не только не предполагают высокого качества продукта, но и представляют собой лучший способ донести авторскую мысль (или её отсутствие) до читателя в нетронутом (рукой редактора) виде. Организаторы конференций обычно провозглашают, что будут опубликованы лучшие тезисы. Но наиболее сильные участники конференций тезисы, как правило, не сдают, поскольку заняты другими делами и к тому же предпочитают более престижные виды публикаций, поэтому организаторы вынуждены публиковать тезисы наиболее слабых. Можно сказать, что тезисы — наиболее демократичная, то есть общедоступная форма научной продукции.

Важное преимущество тезисов заключено и в том, что обычно они не превышают двух-трёх страниц, а при подсчёте количества публикаций расцениваются как полноценная единица, приравниваясь к научным статьям. Скажем, десять страниц, опубликованных в качестве тезисов    в препринтах десяти различных конференций, в числовом исчислении эквивалентны десяти научным статьям. А общее количество страниц опытные авторы обычно скрывают, называя количество своих работ,     а не количество страниц в этих работах. Опытные «тезисотворцы» умеют экономить свои силы и посылают на разные конференции одни и те же тезисы под разными названиями (формально одна и та же работа, опубликованная под разными названиями, — это две разные работы). А подлинные мастера жанра имеют в своем арсенале универсальные тезисы (УТ), которые в силу их предельно универсального характера можно послать на любую конференцию, вне зависимости от того, обсуждаются там расширение Вселенной или проблемы животноводства. Настоящие же мастера жанра не останавливаются и на этом, а используют так называемые конструкторы — наборы фрагментов, комбинируя которые, можно быстро составить тезисы практически на любую тему. Словом, этот жанр при его кажущейся простоте и даже примитивности содержит       в себе невообразимые возможности для творчества. Но и у него есть свои недостатки. Во-первых, участники конференций обычно сдают свои материалы в последний день и не в том виде, в каком требуют руководители форума. У последних не хватает терпения ждать, когда соберется весь пакет материалов. В результате податель тезисов рискует никогда не увидеть их изданными. Во-вторых, к учёному, сколотившему свой научный капитал исключительно из тезисов,            в научной среде относятся довольно пренебрежительно, а иногда за злоупотребление этим способом украшения послужного списка могут   и не повысить в должности. Так что данным жанром, при всех его простоте и эффективности, лучше не злоупотреблять и использовать его в сочетании с другими.

Скорость опубликования

Второй по трудоёмкости жанр научных публикаций — научные статьи, которые и составляют основную часть океана литературы, который затопил науку после изобретения книгопечатания. Бытует мнение, что научные статьи и, соответственно, научные журналы, которые их печатают, нужны для того, чтобы информация как можно скорее распространялась в научном сообществе. Действительно, написать         и издать статью можно куда быстрее, чем книгу, кроме того, не                у всякого ученого хватит терпения, времени и словарного запаса, чтобы написать целую книгу, а на статью у него, как правило, хватает и первого, и второго, и третьего. К тому же, для наименее терпеливых — тех, кто не хочет ждать, пока статья будет опубликована, и стремится быстрее донести до научного сообщества свои гениальные мысли, существует еще и такая разновидность данного жанра как препринты, заранее уведомляющие сообщество, что будет написано в выходящей статье. К этой разновидности научной коммуникации часто прибегают учёные, которые не уверены, что их статья будет опубликована,               и стремятся таким образом подстраховаться.

Конечно, скорость опубликования (СО), то есть отрезок времени между сдачей статьи в редакцию и её выходом в свет, у разных статей разная. Основной фактор, влияющий на СО, это, разумеется, личность автора. Если автор — маститый или считающийся таковым учёный, к тому же состоящий в дружественных отношениях с членами редколлегии (ЧР), то его статью, естественно, опубликуют намного быстрее, чем статью его начинающего, не обремененного чинами и званиями коллеги (если тот к тому же не имеет высокопоставленных родственников, ситуация усугубляется). Существуют и авторы-изгои, которые постоянно бомбардируют своими творениями редакции журналов, не получая никакой обратной связи и уведомления о том, почему их статьи не печатают. Максимальная же скорость опубликования статей, естественно, у самих членов редколлегии. Причём физическое присутствие того или иного ЧР на заседании, где решается участь его статьи, не имеет большого значения. Впрочем, большинство ЧР на таких заседаниях, как правило, отсутствуют. Но всегда кто-то присутствует, а присутствующие, во-первых, солидарны                              с отсутствующими — даже с теми, кто отсутствует всегда, во-вторых, каждый присутствующий в следующий раз может оказаться                      в положении отсутствующего, а отсутствующий — в положении присутствующего. Поэтому статьи отсутствующих ЧР не принято «зарубать».

Если же абстрагироваться от этих крайних случаев — от изгоев, статьи которых не публикуют никогда, и от ЧР, статьи которых публикуют всегда и наиболее быстро, то средняя СО научной статьи составляет примерно полгода. Этот срок, несколько варьирующий в зависимости от количества номеров журнала, выходящих за год, и тому подобных обстоятельств, имеет глубокий смысл. С одной стороны, за это время типовой автор успевает забыть, о чем он писал, и к тому же потерять оригинал статьи, что дает редактору большую свободу в обращении        с текстом. С другой стороны, за это время автор ещё не теряет надежды, что его статью опубликуют, и не успевает отнести её в другой журнал. Правда, существует категория авторов, которые, написав статью, начинают пристраивать её, иногда под разными названиями, в разные журналы. Но эта категория немногочисленна и не делает погоды.

Так или иначе, научные статьи либо не издают вообще, либо издают достаточно быстро. Именно данное обстоятельство и порождает представление о том, что статьи нужны для быстрого распространения научной информации. На самом же деле это большое заблуждение. Один из наиболее известных исследователей информационных процессов в науке Д. де Солла Прайс убедительно продемонстрировал, что почти половину статей, публикуемых в научных журналах, вообще никто не читает, кроме самого автора и редактора, а более или менее значительный круг читателей находит лишь один процент статей. Но если львиную долю научных статей вообще не читают, то возникает резонный вопрос: для кого они публикуются и, вообще, для кого существуют журналы? Ответ очевиден: для авторов и редакторов. Научные журналы существуют для того, чтобы ученые могли публиковать в них свои статьи, а редакторы немного подрабатывать, исправляя их грамматические ошибки.

Собственно, данный, установленный эмпирически, факт мог быть выведен и теоретическим путем — из закона «публикуйся или гибни». Вовлечённый в гонку публикаций учёный должен решить, читать ему или писать, поскольку на то и другое у него попросту не хватит времени. Если он сделает выбор в пользу первого, то погибнет, поскольку будет мало публиковаться. Соответственно, те, кто считается учёными — это, по определению, люди, сделавшие выбор в пользу второго. По известному анекдоту, это писатели, а не читатели. Читатели же вымываются из науки путём естественного отбора, поэтому основную часть научных статей никто не читает ввиду физического отсутствия читателей, то есть учёных читающего типа. А один процент научных статей, которые всё-таки кто-то читает — следствие того, что вымывание читателей происходит не единовременно и прежде чем погибнуть (в качестве учёных) они всё же успевают что-то прочитать.

Здесь можно усмотреть парадокс. Большинство научных статей содержит ссылки на другие научные статьи, которые авторы вроде бы прочитали, а, стало быть, они должны уметь не только писать, но            и читать. Но это тоже заблуждение. Во-первых, многие из учёных опираются в своих текстах лишь на ту литературу, которую прочитали  в студенческие годы, когда ещё не были учёными, то есть людьми, вовлечёнными в гонку публикаций. Во-вторых, та литература, которая цитируется или используется автором статьи каким-либо иным образом, совсем не обязательно им прочитана. Существует приём так называемого вторичного использования, состоящий в том, что можно прочитать всего одну книгу, а потом цитировать описанные в ней работы. Есть аннотации, реферативные сборники и т. п., позволяющие узнавать содержание научных статей, не читая их и, таким образом, переваривать за час до ста единиц научной продукции. Существуют       и другие приемы, позволяющие авторам статей делать вид, что они перечитали большое количество научной литературы, которую на самом деле в глаза не видели. Любой настоящий учёный должен ими владеть, иначе ему придется читать, что снизит его шансы на выживание в не терпящей задержек гонке.

Существенный вклад в сохранение иллюзии, будто научные статьи всё-таки читают, вносит и известный психологический феномен, суть которого в том, что участники событий видят их не так, как внешние наблюдатели. От учёных можно часто услышать высказывания типа «Этот толковый Льстецов очень правильно оценил мою последнюю статью» или «Этот дурак Критиканов опять ничего не понял», основанные на презумпции, что, по крайней мере, Льстецов и Критиканов эту статью прочитали. Большая частота подобных высказываний создает иллюзию читаемости статей. Но обратим внимание на их важную общую черту: во всех подобных случаях о своих читателях и об их реакции говорят сами авторы. Довольно редко можно услышать высказывания типа «Льстецов хвалил статью Самохвалова», в которых учёные упоминают читателей чужих статей. Упоминание своих статей как читанных кем-то другим не лишено рекламной цели, создавая у окружающих чувство их популярности и провоцируя к их чтению. Но главное всё же другое — вышеупомянутый феномен. Учёные искренне убеждены, что их собственные статьи читают, а статьи их коллег — нет. Правда, здесь действуют и другие хорошо известные психологические феномены: потребность в поддержании высокой самооценки, желание улучшить свой Я-образ и т. п.

Ещё один полезный совет, адресованный тем, кто совсем не умеет писать и, с одной стороны, хочет издать книгу, с другой, — не без оснований боится, что ее кто-нибудь увидит и, не дай бог, начнет читать. Для него есть хороший выход — депонирование рукописи. Депонированная, то есть достаточно виртуальная рукопись, существующая в одном экземпляре, надежно похороненном                      в спецхране какой-либо библиотеки, считается полноценной публикацией и в то же время с почти стопроцентной гарантией никем  и никогда не будет прочитана. У неё есть только один недостаток — её нельзя подарить, а, следовательно, использовать как носитель зомбирующих возможностей подаренной книги. Зато все остальные дивиденды она даёт, и, даже не умея писать, вы имеете шанс стать автором десятка-другого опубликованных монографий. И в этом состоит одно из очередных проявлений гуманности и демократичности науки, которая дает шанс каждому.