Борис Леонидович Пастернак и его Нобелевская премия

Присуждение Нобелевской премии Борису Пастернаку в 1958 году, в СССР восприняли, как пощёчину всей стране. Ибо посчитали, что ему её дали исключительно за роман «Доктор Живаго», который к тому же  впервые был напечатан за границей, в Италии. А кто его читал? Именно тогда родился знаменитый мем – "Не читал, но осуждаю".

На самом деле, впервые фамилия Пастернака появилась в списке Нобелевского комитета в 1946 году, то есть за одиннадцать лет до первой публикации романа «Доктор Живаго». Первым человеком, выдвинувшим Пастернака на премию, был Сесил Морис Баура — английский славист и признанный знаток русской поэзии Серебряного века, переводивший стихи Пастернака, Блока, Мандельштама и других поэтов. В том году, как и в следующем, кандидатура Пастернака не привлекла внимания членов комитета.

Но и в 1948-м имя Бориса Пастернака не исчезло из списка кандидатов на премию. 31 января, в последний день приема номинаций, членам Шведской академии предоставляется право на выдвижение своего претендента. Этим воспользовался шведский литературовед Мартин Ламм, свое предложение он повторил и в 1950-м (в 1949-м поэта вновь номинировал Сесил Морис Баура). 

В последующие шесть лет Пастернака на премию не выдвигали.

В 1957 году история повторится: 31 января другой член Шведской академии, классик шведской поэзии Харри Мартинсон, предлагает кандидатуру Пастернака, с которым познакомился еще в 1934 году в Москве на учредительном съезде советских писателей.

В 1958 году кандидатура Пастернака была предложена Нобелевскому комитету сразу пятью профессорами-литературоведами: Эрнестом Симмонсом (Колумбийский университет, США), Гарри Левином, Ренато Поджиоли, Романом Якобсоном (все — Гарвардский университет, США) и Дмитрием Оболенским (Оксфордский университет, Англия). Тогда выбор Нобелевского комитета наконец останавливается на Пастернаке (кроме него претендентами называли Михаила Шолохова, Эзру Паунда и Альберто Моравиа).

23 октября постоянный секретарь Академии Андерс Эстерлинг объявил о присуждении Пастернаку премии по литературе — «за значительные достижения в современной лирической поэзии, а также за продолжение традиций великого русского эпического романа».

Пастернак поблагодарил Шведскую академию телеграммой:

«Бесконечно благодарен, тронут, горд, удивлен, смущен».

«Вечером того дня, когда в Москве стало известно, что отцу присудили Нобелевскую премию, мы радовались, что все неприятности позади, что получение премии означает поездку в Стокгольм и выступление с речью. Как это было бы красиво и содержательно сказано! Победа казалась нам такой полной и прекрасной. Но вышедшими на следующее же утро газетами наши мечты были посрамлены и растоптаны. Было стыдно и гадко на душе».

Евгений Пастернак, сын поэта

25 октября

Московское радио прокомментировало это событие следующим образом: «Присуждение Нобелевской премии за единственное среднего качества произведение, каким является „Доктор Живаго“, — политический акт, направленный против советского государства». Более того, в ответ на поздравительную телеграмму Эстерлинга посольство СССР в Швеции ответило письмом, полным негодования: Нобелевский комитет был обвинен не только в политической заинтересованности, но и в разжигании холодной войны. В тот же день появился первый отклик в печатной прессе. В статье «Провокационная вылазка международной реакции», напечатанной в «Литературной газете», Пастернак получал «роль наживки на ржавом крючке антисоветской пропаганды, которую осуществляет Запад». За ней последовала публикация письма в «Новом мире», написанного еще два года назад, в котором объявлялось, что роман «Доктор Живаго» журнал печатать не будет. Главная причина заключалась в том, что книга наполнена «духом неприятия социалистической революции». Тогда же на собрании Союза писателей Николаем Грибачевым и Сергеем Михалковым впервые было сформулировано требование о лишении Пастернака советского гражданства.

26 октября

В газете «Правда» появилась статья «Шумиха реакционной пропаганды вокруг литературного сорняка», где Пастернак назывался «озлобленным обывателем», а его роман «политическим пасквилем».

27 октября

Пастернак был вызван на заседание Союза писателей. И хотя большая часть присутствовавших не имела представления о романе, «антипатриотический» поступок писателя был осужден общим мнением. В результате Пастернак единогласно был исключен из членов Союза писателей.

28 октября

ТАСС комментировал это решение: Пастернак исключен из Союза писателей за «действия, несовместимые со званием советского писателя». По сообщению «Московского радио», Пастернак был исключен и из Союза переводчиков. Пастернак не читал газет, но о развернувшейся против него кампании знал. Своему другу и соседу по даче Всеволоду Иванову он говорил: «Перед тем как приходить к вам, мне нужно принимать ванну: так меня обливают помоями».

Неделю спустя Пастернак был вынужден отправить телеграмму с отказом от Нобелевской премии:

«В силу того значения, которое получила присужденная мне награда в обществе, к которому я принадлежу, я вынужден отказаться от незаслуженной премии, пожалуйста, не сочтите за оскорбление мой добровольный отказ».

Ответ поступил в тот же день: «Шведская академия получила ваш отказ с глубоким сожалением, симпатией и уважением». Андерс Эстерлинг заявил: «Пастернак может отказаться от премии, но честь этого отличия остается за ним. Он имел полное право отказаться от Нобелевской премии, которая возложила на него такую тяжелую ответственность». Повторно Нобелевская премия по литературе в 1958 году не вручалась.

Несмотря на это, пропагандистская кампания проклятий по адресу «литературного власовца» уже набрала обороты. Собратья-писатели, ученые и домохозяйки, рабочие и студенты дружно осуждали Пастернака и предлагали судить его как изменника родины.

 Но самый сюрреалистический образ родила фантазия секретаря ЦК ВЛКСМ Семичастного, будущего председателя КГБ. По подсказке Хрущева он, заявив о том, что Пастернак может оправляться за границу, сравнил поэта со свиньей, которая гадит там, где ест.

Пастернак описал своё тогдашнее состояние в стихотворении "Нобелевская премия"

За это стихотворение его вызвали в КГБ и он уже смирился с худшим, но отделался предупреждением.

Всё это не могло не сказаться на здоровье Пастернака – через два года его не стало.

В 1988 году «Доктор Живаго» был опубликован в журнале «Новый мир». Признание романа на родине позволило Нобелевскому комитету считать отказ Бориса Пастернака от премии вынужденным и недействительным. Летом 1988 года диплом Нобелевской премии Бориса Пастернака был отправлен в Москву, а медаль лауреата передана членам его семьи на торжественном приеме в 1989 году.

ПыСы Кое-что из "Доктора Живаго" (некоторые мысли) обязательно выложу. Чуть позже...