Многим, если не всем, известен ролик, в котором Анатолий Чубайс красочно расписывает стремления своей команды уничтожить коммунистические пережитки в «новой России» в виде советской промышленности путём приватизации.
Сразу бросается в глаза страстное желание перевести всю промышленность на рельсы капитализма. На первый взгляд кажется очевидным, что это можно было сделать только через приватизацию всей бывшей промышленности СССР. Но… Если задуматься, то неясна логика приватизации за гроши и даже с доплатой.
Конечно, всё это прикрывается работой на Госдеп и формированием нового класса олигархов. Но может быть истинные причины такой бессмысленной и абсурдной приватизации кроются в несколько иных целях команды Гайдара-Чубайса?
С моей субъективной точки зрения, истинной целью этих реформаторов было избавление «новой России» от класса пролетариата, который только один и может представлять опасность для капиталистического строя «новой России». И Чубайсы-Гайдары, предки которых были марксистами и коммунистами, прекрасно об этом знали, когда затевали свою приватизацию, только народу об этом говорить им было «немножко» не выгодно в тех переломных условиях.
Чтобы разобраться в этом вопросе, нужно обратиться к высказываниям классиков марксизма-ленинизма.
«Если Россия,— писал Энгельс,— нуждалась после Крымской войны в отечественной крупной промышленности, то она могла получить ее лишь в одной форме: в капиталистической форме. Ну, а вместе с этой формой она должна была принять и все те последствия, которые сопровождают капиталистическую крупную промышленность во всех других странах.
Но я не вижу, чтобы результаты промышленной революции, совершающейся на наших глазах в России, отличались в чем-нибудь от того, что мы видим или видели в Англии, Германии, Америке» [1].
Развитие крупной промышленности в России создало все необходимые объективные условия для роста современного промышленного пролетариата. Связанный с наиболее передовой формой хозяйства — крупным производством, пролетариат, России рос количественно и качественно и превращался в величайшую силу революционного освободительного движения, способную возглавить движение народных масс за торжество социалистической революции. «Капиталистическое производство,— писал Энгельс Даниельсону,— готовит свою собственную гибель, и Вы можете быть уверены, что так будет и в России» [2].
«Маркс и Энгельс учили, — указывается в «Кратком курсе истории ВКП(б)», — что промышленный пролетариат является самым революционным и потому — самым передовым классом капиталистического общества, что только такой класс, как пролетариат, может собрать вокруг себя все недовольные капитализмом силы и повести их на штурм капитализма» [3].
Это высказывания классиков марксизма задолго до 1917 г., а что о роли пролетариата говорил Ленин?
«Диктатура пролетариата, — как мне приходилось уже не раз указывать, между прочим и в речи 12 марта на заседании Петроградского Совдепа, — не есть только насилие над эксплуататорами и даже не главным образом насилие. Экономической основой этого революционного насилия, залогом его жизненности и успеха является то, что пролетариат представляет и осуществляет более высокий тип общественной организации труда по сравнению с капитализмом. В этом суть. В этом источник силы и залог неизбежной полной победы коммунизма.
Крепостническая организация общественного труда держалась на дисциплине палки, при крайней темноте и забитости трудящихся, которых грабила и над которыми издевалась горстка помещиков. Капиталистическая организация общественного труда держалась на дисциплине голода, и громадная масса трудящихся, несмотря на весь прогресс буржуазной культуры и буржуазной демократии, оставалась в самых передовых, цивилизованных и демократических республиках темной и забитой массой наемных рабов или задавленных крестьян, которых грабила и над которыми издевалась горстка капиталистов. Коммунистическая организация общественного труда, к которой первым шагом является социализм, держится и чем дальше, тем больше будет держаться на свободной и сознательной дисциплине самих трудящихся, свергнувших иго как помещиков, так и капиталистов.
Эта новая дисциплина не с неба сваливается и не из добреньких пожеланий рождается, она вырастает из материальных условий крупного капиталистического производства, только из них. Без них она невозможна. А носителем этих материальных условий или проводником их является определенный исторический класс, созданный, организованный, сплоченный, обученный, просвещенный, закаленный крупным капитализмом. Этот класс — пролетариат.
Диктатура пролетариата, если перевести это латинское, научное, историко-философское выражение на более простой язык, означает вот что: только определенный класс, именно городские и вообще фабрично-заводские, промышленные рабочие, в состоянии руководить всей массой трудящихся и эксплуатируемых в борьбе за свержение ига капитала, в ходе самого свержения, в борьбе за удержание и укрепление победы, в деле созидания нового, социалистического, общественного строя, во всей борьбе за полное уничтожение классов. (Заметим в скобках: научное различие между социализмом и коммунизмом только то, что первое слово означает первую ступень вырастающего из капитализма нового общества, второе слово — более высокую, дальнейшую ступень его.)
Ошибка «бернского», желтого, Интернационала состоит в том, что его вожди признают только на словах классовую борьбу и руководящую роль пролетариата, боясь додумывать до конца, боясь как раз того неизбежного вывода, который особенно страшен для буржуазии и абсолютно неприемлем для нее. Они боятся признать, что диктатура пролетариата есть тоже период классовой борьбы, которая неизбежна, пока не уничтожены классы, и которая меняет свои формы, становясь первое время после свержения капитала особенно ожесточенной и особенно своеобразной. Завоевав политическую власть, пролетариат не прекращает классовой борьбы, а продолжает ее — впредь до уничтожения классов — но, разумеется, в иной обстановке, в иной форме, иными средствами.
А что это значит «уничтожение классов»? Все, называющие себя социалистами, признают эту конечную цель социализма, но далеко не все вдумываются в ее значение.
Классами называются большие группы людей, различающиеся
по их месту в исторически определенной системе общественного производства,
по их отношению (большей частью закрепленному и оформленному в законах) к средствам производства,
по их роли в общественной организации труда, а следовательно,
по способам получения и размерам той доли общественного богатства, которой они располагают.
Классы, это такие группы людей, из которых одна может себе присваивать труд другой, благодаря различию их места в определенном укладе общественного хозяйства.
Ясно, что для полного уничтожения классов надо не только свергнуть эксплуататоров, помещиков и капиталистов, не только отменить их собственность, надо отменить еще и всякую частную собственность на средства производства, надо уничтожить как различие между городом и деревней, так и различие между людьми физического и людьми умственного труда. Это — дело очень долгое. Чтобы его совершить, нужен громадный шаг вперед в развитии производительных сил, надо преодолеть сопротивление (часто пассивное, которое особенно упорно и особенно трудно поддается преодолению) многочисленных остатков мелкого производства, надо преодолеть громадную силу привычки и косности, связанной с этими остатками.
Предполагать, что все «трудящиеся» одинаково способны на эту работу, было бы пустейшей фразой или иллюзией допотопного, домарксовского, социалиста. Ибо эта способность не дана сама собой, а вырастает исторически и вырастает только из материальных условий крупного капиталистического производства.
Этой способностью обладает, в начале пути от капитализма к социализму, только пролетариат. Он в состоянии совершить лежащую на нем гигантскую задачу,
во-первых, потому, что он самый сильный и самый передовой класс цивилизованных обществ;
во-вторых, потому, что в наиболее развитых странах он составляет большинство населения;
в-третьих, потому, что в отсталых капиталистических странах, вроде России, большинство населения принадлежит к полупролетариям, т. е. к людям, постоянно часть года проводившим по-пролетарски, постоянно снискивающим себе пропитание, в известной части, работой по найму в капиталистических предприятиях.
Кто пытается решать задачи перехода от капитализма к социализму, исходя из общих фраз о свободе, равенстве, демократии вообще, равенстве трудовой демократии и т. п. (как это делают Каутский, Мартов и другие герои бернского, желтого, Интернационала), те только обнаруживают этим свою природу мелких буржуа, филистеров, мещан, рабски плетущихся в идейном отношении за буржуазией. Правильное решение этой задачи может дать только конкретное изучение особых отношений между завоевавшим политическую власть особым классом, именно пролетариатом, и всей непролетарской, а также полупролетарской массой трудящегося населения, причем эти отношения складываются не в фантастически-гармоничной, «идеальной», обстановке, а в реальной обстановке бешеного и многообразного сопротивления со стороны буржуазии.
Громадное большинство населения в любой капиталистической стране, в том числе и в России, — а трудящегося населения и подавно — тысячи раз испытало на себе и на своих близких гнет капитала, грабеж с его стороны, всякого рода надругательство. Империалистская война, — т. е. убийство десяти миллионов людей для решения вопроса о том, английскому или германскому капиталу получить первенство в грабеже всего мира, — необычайно обострила, расширила, углубила эти испытания, заставила осознать их. Отсюда неизбежное сочувствие громадного большинства населения и особенно массы трудящихся к пролетариату за то, что он с геройской смелостью, с революционной беспощадностью свергает иго капитала, свергает эксплуататоров, подавляет их сопротивление, кровью своей пробивает дорогу к созданию нового общества, в котором не будет места эксплуататорам.
Как ни велики, как ни неизбежны мелкобуржуазные шатания и колебания назад, в сторону буржуазного «порядка», под «крылышко» буржуазии, со стороны непролетарских и полупролетарских масс трудящегося населения, тем не менее они все же не могут не признавать морально-политического авторитета за пролетариатом, который не только свергает эксплуататоров и подавляет их сопротивление, но который также строит новую, более высокую, общественную связь, общественную дисциплину: дисциплину сознательных и объединенных работников, не знающих над собой никакого ига и никакой власти, кроме власти их собственного объединения, их собственного, более сознательного, смелого, сплоченного, революционного, выдержанного, авангарда.
Чтобы победить, чтобы создать и упрочить социализм, пролетариат должен решить двоякую или двуединую задачу: во-первых, увлечь своим беззаветным героизмом революционной борьбы против капитала всю массу трудящихся и эксплуатируемых, увлечь ее, организовать ее, руководить ею для свержения буржуазии и полного подавления всякого с ее стороны сопротивления; во-вторых, повести за собой всю массу трудящихся и эксплуатируемых, а также все мелкобуржуазные слои, на путь нового хозяйственного строительства, на путь создания новой общественной связи, новой трудовой дисциплины, новой организации труда, соединяющей последнее слово науки и капиталистической техники с массовым объединением сознательных работников, творящих крупное социалистическое производство.
Эта вторая задача труднее первой, ибо она ни в коем случае не может быть решена героизмом отдельного порыва, а требует самого длительного, самого упорного, самого трудного героизма массовой и будничной работы. Но эта задача и более существенна, чем первая, ибо в последнем счете самым глубоким источником силы для побед над буржуазией и единственным залогом прочности и неотъемлемости этих побед может быть только новый, более высокий способ общественного производства, замена капиталистического и мелкобуржуазного производства крупным социалистическим производством» [4].
Вот главный секрет, о котором знали Чубайсы-Гайдары и который скрыли от народа, проводя свою псевдоприватизацию — самым передовым классом, способным свернуть шею буржуазно-капиталистическому игу, является пролетариат. И чтобы спасти «новую Россию» от очередной пролетарской революции, им необходимо было от этого класса избавиться.
Сколько представителей пролетариата сегодня в России выяснить невозможно, т. к. объективных статистических данных по этому вопросу нигде нет, но, итак очевидно, что как класса, пролетариата в России сегодня нет. Давайте вспомним, сколько же трудового народа было в СССР в конце 80-х годов прошлого столетия? Для этого обратимся к статистике.
К 1987 году в СССР было 46,8 тысяч промышленных предприятий. Численность промышленно-производственного персонала составила 38139 тысяч человек. На долю промышленности приходился 61% валового общественного продукта, 32% численности работников, 33% основных фондов, 58% прибыли [5]. При населении СССР на 1987 г. около 145 млн. чел., получаем, что количество пролетариата в 1987 г. в СССР составляло около 26% от всего населения. И это были сознательные, высокообразованные люди, которые знали цену себе, как представителям пролетариата.
Представьте, какую опасность это несло нарождающемуся классу олигархов. Поэтому, чтобы обеспечить себе спокойное существование, новые реформаторы и избавились от этой силы, уничтожив практически всю промышленность бывшего СССР, что естественно повлекло за собой исчезновение пролетариата, как класса. Но, в стремлении сохранить капитализм путём избавления от пролетариата, эти горе реформаторы забыли, что капитализм сам имеет своей основой мощную крупную промышленность.
В итоге, сегодня мы наблюдаем последствия этого «гениального» решения, ведущего к разложению и исчезновению самого капитализма.
Источники
1. Переписка К. Маркса и Ф. Энгельса с русскими политическими деятелями, стр. 166.
2. Там же, стр. 168.
3. История ВКП(б). Краткий курс, стр. 11.
4. Великий почин. В.И. Ленин.
5. Промышленность СССР. Стат. сб. / М.: Финансы и статистика, 1988.
© Заяц Стас (Л.Ш.Л.) / 9 июня 2017 г., 9:53:30 / Допускается использование данной статьи без согласия автора и без выплаты авторского вознаграждения, но с обязательным указанием имени автора
Оценили 11 человек
13 кармы