Гадюки на воле
- И чего, никого не покусали? – в моем голосе слышится некоторое разочарование.
1990 год, здание ГУВД Московской области на улице Белинского, просторный и набитый людьми, как сельдями в бочке, кабинет редакции милицейской газеты «На страже». Я, корреспондент сего славного печатного издания, разговариваю по телефону с сотрудниками Пушкинского райотдела, выдавливая по капле информацию по очередной сенсации местного масштаба.
Кооператоры, решив, что для зарабатывания денег все средства хороши, построили у себя террариум и завезли целую толпу ядовитых змей, чтобы их доить и продавать дорогостоящий яд фармацевтам. Как положено бизнесменам тех времён, ни в змеях, ни в террариумах они ничего не понимали. Змеям стало скучно, террариум оказался хлипким, и гады земные расползлись по всему району. Слава Богу, наступила осень, змеюки были заторможенные и вялые.
- Да вон, рядом с райотделом одна лежит. Специалисты сейчас задерживают её, - хмыкнул дежурный по райотделу. – Но никого не покусали. Смирные гадюки.
А в моей душе борются противоречивые чувства. С одной стороны, жертв нет – и это хорошо. С другой стороны, если бы перекусали полгорода – вот это была бы сенсация!
Редакция работает. Сдаются статьи. И над всем этим в информационных потоках веют демоны какого-то помешательства – всем участником процесса внутренне хочется, чтобы в мире было как можно больше сенсаций - чтоб все трещало, рушилось, взрывалось. Это как морок какой-то.
Погрузился я с головой в эту атмосферу после увольнения из военной прокуратуры. Выбор был не слишком большой. Или продолжать тревожить своим присутствием юриспруденцию – податься в юрисконсульты, адвокаты. Оно, конечно, денежно и спокойно, но душа жаждала полёта, а не виляния в лабиринтах законов и параграфов. Или ничего не менять, кроме формы, и приземлиться следователем в каком-нибудь райотделе. Или двигать в журналистику – благо основания для этого были. В то время у меня вышли в журналах несколько детективных повестей и ещё парочка статей.
Журналистом мне стать очень хотелось. Я тогда был молод, кипуч, и мне страшно был интересен большой мир, разные его грани. А нет ничего лучше для его постижения, чем журналистская работа. Ты вроде сам ничего не делаешь, только наблюдаешь, и всегда в эпицентре событий. Этот самый эпицентр событий меня манит электромагнитом и до сих пор.
Неожиданно мне представился случай совместить государственную службу с журналистикой. Ознакомившись с моим творчеством, добрые люди дали мне погоны старшего лейтенанта милиции и удостоверение корреспондента – это такая самая мелкая бесовская тварюшка в газетах, которая везде бегает и сует свой нос. И потолок был старлейский, так что большую карьеру не сделаешь.
Газета «Гудок», отдел мелких происшествий
Вообще, судьбе благодарен, что она направила меня именно в этот коллектив. Люди там собрались неординарные. Борис Соколов – матёрый старый редактор, каких обычно изображают в кино – немножко строгий, но всегда готовый подписаться за сотрудников, постоянно озабоченный наполнением газеты – народу вечно не хватало, а поэтому был голод в статьях.
- Шестьсот строк в неделю, - неустанно повторял он. - Ты должен выдать план.
Шестьсот строк – до сих пор это помню. Это было, мягко скажем, дофига. Строчили не разгибаясь, выезжали на места – а концы немаленькие, вся Московская область, торчали по разным совещаниям. Но шестьсот строк должны были быть. И сам Борис Иванович тоже неустанно куда-то ездил, очень неплохо писал и успевал руководить нами и притормаживать, когда в порыве журналистского честолюбия нас начинало заносить.
Саша Тарасов – ответственный секретарь, человек обстоятельный, весь такой правильный и фанатично преданный журналистике. Потом стал одним из руководителей пресс-службы СК МВД, получил полковничьи погоны.
Ирина Иванова, светлая ей память – бывший следователь, человек рафинированно интеллигентнейший, профессиональный знаток поэзии серебряного века, даже в её манерах проступали черты блоковской незнакомки. Она знала милицейскую профессию от и до и время от времени выдавала отличные юмористические зарисовки. Также славилась статьями про поэзию, которые перепечатывали многие центральные издания России.
Татьяна Степанова – бывший следователь из Химок, позже стала достаточно известной писательницей, автором детективов и детективных сериалов. Татьяна Смирнова – наша секретарша, и та поддалась какому-то общему поветрию, стала отличным криминальным репортёром, издала несколько детективных книг, очень даже неплохих.
У нас была такая творческая пьянящая атмосфера - очень похожая на ту, что описывал Паустовский в своих повестях о работе в одесской газете, где трудились Бабель и прочие классики. Бесшабашный и слегка бесовский творческий дух, ощущения какого-то небожительства, когда ты получаешь права рассортировывать события на интересные и неинтересные и доносить их до народа. Ну и пусть газета – не центральное издательство. Зато в ней есть энергия. В общем, как у Ильфа и Петрова – газета «Гудок», отдел мелких происшествий.
Начало девяностых. Свобода, гласность! Иссохшим от официальных статей про надои и партконференции советским журналистам отныне позволялось многое, практически, все, и от этого возникало чувство какой-то вседозволенности.
Над нами ещё висели кураторы из Политотдела, которые пытались фильтровать информацию – мол, больше официоза надо, что вы себе позволяете. Мы их срубали цитатами о гласности и свободе прессы. И они как-то уходили в тину. Правда, пару раз по старой привычке срываясь:
- А вот за такие статьи и слова вы ответите.
Но как-то не отвечали – время было такое. Мы были в процессе донесения Правды до народа. Тем более Саша Тарасов с неколебимой стойкостью и твердокаменным упорством, да ещё не стесняясь в выражениях, отшивал желающих задать нам вектор движения, так что его побаивались и быстро отваливали.
Надо отметить, что чумой либерализма мы не были поражены ни в коей мере. Наоборот, собрались у нас ультраконсерваторы, сотрудники органов, которые прекрасно представляли, чего стоит полная свобода в либеральном исполнении. Поэтому статьи у нас были не как поджечь пороховой склад и в свете его пожарища устремиться к цивилизованным ценностям западного мира, а наоборот - как бы всех врагов Отечества удавить, а остальных держать и не пущать. Тут у нас царило полное единодушие.
Однажды к нам в кабинет зашёл солидный такой, уже в возрасте, мужчина с немного насмешливыми и проницательными глазами. Редактор представил его как нашего нового сотрудника.
Он внимательно посмотрел на меня и сказал:
- О, Илья. Мы вместе с твоей мамой работали в следственном управлении на Петровке. Очень приятно.
Рука у него была широкая и жёсткая, и я её пожал.
Это был широко известный в определённых литературных кругах полковник Эдуард Хлысталов...
Заодно рекламирую новый роман «Россия над бездной», из новой серии «Десант против Синдиката»
https://author.today/work/series/29184
Он про параллельную Россию 90-х. Где все еще жестче и более жестоко, чем у нас. Страна, к власти над которой рвется компрадорский "Синдикат", топящий страну в крови. Где людей, которых больше не ограбишь, просто сдают за звонкий цент на органы. Где вырвалось наружу все самое темное что лежало в обществе и ждало своего часа. И только единицы способны противостоять Тьме…
Также рекламирую мою новую книгу про похищения инопланетянами, альтернативный выживший Советский Союз, о параллельных мирах «Эффект Манделы».
https://author.today/work/series/22938
Заодно предлагаю ознакомиться с моей серией по Сирийскому конфликту, наши военные против ИГИЛа…
«Сирийский транзит»
https://author.today/work/series/25356
Оценили 15 человек
25 кармы