Изящный. Элегантный. Совершенно французский. Очень легкий на первый взгляд. С легким прищуром улыбчивых глаз. Ох уж этот европейский прищур. Сколько в нем оттенков! На удивление, преимущественно серого.
Он не был французом. Бельгиец с восточноевропейскими корнями. От папы. Который, как и восточноевропейский отчим, чем-то обидел маму. Обида вылилась на всю восточную Европу. И особенно на Россию. Нет, нет, ни один из "отцов" русским не был. Но так уж повелось, что Россия отдувается за всех небратьев.
В общем, он стал для меня некой квинт-эссенцией Европы. Приветливый мизантроп, невероятно эрудированный и любопытно-равнодушный эстет. Ему сразу не понравилась моя манера называть вещи своими именами, и он предложил изящное решение:
- Слушай, мы должны договориться о терминологии. Нельзя называть всё, как оно есть. Это неэтично, - дружелюбно приказал он.
Он имел право. Он же европеец. И босс моего босса. И европеец. Очень скромный человек, кстати сказать.
- Кто я такой, чтобы судить о Бельгии? Вот и ты не рассуждай о России. Это радикально, - решил он за нас.
Я не возражала. Нельзя возражать системе. Особенно европейской. Особенно радикально-настроенной в своем противостоянии, как им видится, экстремизму.
Он меня научил, что упоминать о многовековой истории России радикально до экстрима. Я поняла. Не понять было нельзя, иначе бы уволили за недостаток опыта.
Он все время улыбался. Разными улыбками. За дни общения с ним я научилась их различать. Тонкое исскуство. Одним уголком это совсем не то же, что глазами. Нервный смешок сопровождал улыбку легкого раздражения. Вообще, у него все получалось легко. Это в крови. Потому что они не варвары. Они понимают друг друга. Сразу. Почти все. Потому что это такая игра. Очень цивилизованная игра для цивилизованных людей. Все остальные не участвуют. Ибо если ты не игрок, ты не цивилизованный, а значит варвар.
Мне бы даже и понравилось, наверное, но варварская сущность давала себя знать и сопротивлялась через мою легкую ответную улыбку.
Оказалось, что не вовсе зря. Потому что игра играется по их правилам, пока она опасна неопасно. Как только ты достаешь фигу из кармана (желательно, легко и весело, по правилам) так тут же у тебя появляется возможность удивлять и устанавливать свои правила. Хотя бы на время. До новой фиги. И я установила. Он был слегка удивлен. Но правила принял. С условием своих условий. Мы нашли временный компромисс. Все остались временно довольны.
В целом выяснилось, что у цивилизованных европейцев все временно. Почему бы и нет, когда уверен, что у тебя столетия впереди. Потому что позади столько же. Договоренности тоже временные. Даже если письменные. Ибо ротация. Подписал и ушел. Завтра придет другой, он не отвечает. А ты уже в другой роли. Потому что игра.
Ему не понравилась Россия. Его восхитили архитектурные строения, и музеи, в которые он так и не зашёл (он не позволил себе). Его удивил таксист, который всю дорогу рассказывал историю города, но в патриотическом ключе (и он остался в убеждении, что таксиста нам подослали). Он отдал должное уровню наших специалистов, с которыми встречался во множестве. Чистоте улиц, убранству города, красоте русских женщин. Очень объективный человек. Но в целом Россия оставила у него неприятный осадок.
Мы расстались хорошо, и он тепло меня обнял и чмокнул в обе щеки на последок, посмотрел с ласковым прищуром, и позже уведомил моего босса, что передумал меня увольнять. Мы были довольны.
Вернувшись в Брюссель, он озаботился другими важными делами, потому что игру нельзя бросать, иначе она тебя бросит. И забыл о договоренностях, достигнутых с другими варварами. Нам пришлось за него отдуваться. Зато он не забыл проехаться по мне катком на брифинге своему руководству.
Потому что игра, и у каждого должна быть своя фига в кармане. И я уже держу на готове новую.
Оценили 2 человека
2 кармы