Иди в баню и пой!

Житель Южного Урала запарил всех  и счастлив. 

В баню Ивана Бояринцева едут гости со всего света — из ЮАР, Индии, Китая, США, Великобритании, чтобы узнать, какая она, настоящая русская баня с вениками. Вот только путь Ивана в парную был тернист и долог.

«Золотая» трава 

К двадцати пяти годам у Ивана, что называется, в активе были водительские права, работа в детдоме учителем начальных классов, жена и дочка. Одно плохо — курил много:

«Пачка импортного „Бонда” тогда стоила 3 рубля, а я смолил так, что на сигареты тратил по сто рублей в месяц при зарплате в триста. Но бросить не получалось». И чтобы «окупить» вредную привычку, Иван решил заняться бизнесом.

Первую прибыль принесла… кислица, дикорастущая многолетняя трава, ближайшая родст­венница садового щавеля. Её применяют в фармакологии и кулинарии. «Пучок кислицы — 50 рублей, а за день удавалось продавать по 40 кг травы».

Пригодилась и его страсть меломана: кассетные киоски росли, как грибы, а собственную коллекцию записей Иван начал собирать ещё в юности. «Я, как и все, мечтал о двухкассетном магнитофоне. Однажды в автобусе разговорился с попутчиком, — вспоминает И. Бояринцев. — Тот, узнав, какие у меня есть редкие записи, предложил спонсировать покупку двухкассетника. Мол, он мне 1000 рублей в рассрочку на три месяца, а я ему вместо процентов по кредиту — свою коллекцию. Чтобы жена согласилась на такие немыслимые долги, пришлось заключить с ней договор, что я брошу курить!»

Бизнесом на кассетах Иван занимался много лет. Но однажды на стихийном рынке Миасса к Ивану подошли местные громилы и отобрали все кассеты и выручку. Казалось бы, успокойся и поищи работу в офисе. Но Бояринцев перешёл на книги. Книжный бизнес просуществовал ровно до тех пор, пока не вышел закон об обязательных кассовых аппаратах. За его отсутствие Иван схлопотал штраф сто миллионов неденоминированных рублей. Штраф этот он по-чест­ному государству выплатил; жил впроголодь, торговал почти круглосуточно, зато совесть чиста.

На полок… с песней

А однажды на местную свадьбу не пришёл тамада, запил. Иван, приглашённый туда в качестве диджея, успокоил гостей: «Знаю, как сделать праздник весёлым». И сделал. После чего его стали звать на торжества всё чаще. В какой-то момент на заработанное мог себе даже квартиру в Америке купить, но… построил дом в деревне Тыелга Челябинской области. Дом этот, ещё не достроенный, однажды ночью загорелся. Иван, туша пожар, поскользнулся, сломал рёбра, ушиб позвоночник. «Попав в больницу, взял платную палату, чтобы можно было петь народные песни. Это оказалось чудодейственным терапевтическим средством. Все переломы и раны зажили за пять дней. Лежу, то ною, то пою. Из соседней палаты заглядывает мужик: мол, чего замолчал-то? Мы же слушаем!»

После больницы надо было достраивать дом. После очередной удачно проведённой свадьбы Бояринцев предложил шефу: «Давайте попарю вас в бане!» Хотя секретами правильного пара он овладел, можно сказать, случайно: «Мне было лет 10–12, я гостил у бабушки в Краснодарском крае. Пошёл там в баню, залез в парной на самый верх и давай хлестать себя веником. И тут сидевший в парной невзрачный такой старик предложил мне научиться парить и париться. Помню слова дедушки Ираклия: «Эээ! Да, ты же мазохист! Ты думаешь, что париться — это от слова „веник”? Париться — это от слова „пар”! Бери веник, парь меня паром. Но, если коснёшься меня веником, дверь парилки лбом откроешь!».

В общем, шеф остался доволен, после чего свадеб в жизни Ивана становилось всё меньше, а бани всё больше. Дом в Тыелге Иван достроил, жену с детьми туда перевёз. Изобрёл даже собственную конструкцию, «живую баню».

Чтобы баня была на пользу, нужно перво-наперво успокоиться. Одним, чтобы это сделать, нужно переключиться со своих мыслей, и тогда я спрашиваю про девичью фамилию прабабушки или первое детское воспоминание. Кого-то успокаивает, когда его берёшь за руку или гладишь по спинке. Но чаще всего я просто приглашаю за стол и кормлю. Да-да, кормлю перед баней!

Заезжие гости любят слушать русские старинные песни: они, даже если слов не понимаешь, всё равно в душу втекают. И лежит он, плачет. Слов не слышит, иной раз языка не знает, а плачет. Проникают они в самую душу хоть индуса, хоть канадца песни те.

«А был случай, когда я парил бывшего соотечественника в Казахстане. И долго не мог подобрать подходящую для него песню. Вдруг на ум пришла песня из кинофильма „Офицеры”: „Дан приказ: ему — на Запад, ей — в другую сторону… Уходили комсомольцы на Гражданскую войну”. Эту песню мы пели с ним в два голоса, а потом долго разговаривали по душам». 

Тыелга — место на Урале, где время, кажется, застыло в покосившихся ставнях потемневших бревенчатых домиков бывших золотоискателей и водах неторопливо текущей реки. Сейчас стараниями односельчан Ивана деревня становится живым цент­ром русской культуры. И баня в этой культуре занимает не последнее место. 

А Иван, помотавшись по городам и весям, заработав миллионы и не раз их потеряв, сейчас чувствует себя человеком на своём месте. И парит на этом месте всех!