Хомяк Николаич

 Пришла как-то на работу сотрудница с трехлитровой банкой, в которой на дне виднелись опилки, и торжественно вручила её мне со словами:

- На, это тебе... Николаич.

-Какой Николаич?-спрашиваю.

-Хомяк - джунгарик. Бери, иначе выброшу в мусорку.

-А почему Николаич?

- Потому что на шефа нашего похож. Такой же маленький и серенький.

- Ты чего, ополоумела?-спрашиваю,-мне он зачем?

-Детям принесешь. Пусть к животным привыкают.

-У меня дома три кошки.Они к живой природе приучили всю семью, - отвечаю.-Уже не знаем, куда от этой природы деваться.

-Ничего, подружатся. Где три, там и четвертому место найдется.

  Вечером дома банку с опилками поставили на видное место. Николаич среди опилок даже не просматривался. Муж долго приглядывался к содержимому:

- Ну и где?

- Там...должно быть...если не сдохло. Клетка нужна.

Нашли на балконе в кладовке клетку, в которой раньше жил попугай Вазелин. Почему Вазелин, не знаю. Так на язык легло.

 Короче, прижился Николаич в нашей семье. И даже с кошками подружился. Одна из них, Маська, даже общалась с ним, сидя возле клетки. Тыкалась в лапки Николаича носом и что-то долго ему рассказывала о жизни на своем кошачьем языке. Иногда приносила ему вареную колбасу и проталкивала кусочки сквозь прутья клетки. Хомячеле очень нравились вкусняхи.

Прошло три года...

 Брат мой Санька, злобный мичман, отправился на боевую в Сирию, а тут возьми и случись оказия...сдох Николаич. А что вы хотели? Возраст. Джунгарики вообще не живут долго, в основном до полутора лет. Это наш задержался на белом свете в любви и комфорте.

 Братишка у меня - страшный матершинник. Он на мате обычно разговаривает. Скучно ему вечером стало на корабле. Стояли они в водах Сирии недалеко от Тартуса, вахту несли. Ну, он и решил мне позвонить. О сестре, паршивец, вспомнил.

-Как дела?-спрашивает.

-Хорошо,-говорю,-за исключением того, что хомяк умер.

 Да, забыла сказать...У нас с братом был общий знакомый мужик, лет пятидесяти. У него все зубы выпали, окромя двух передних. Стоматологов боялся, как чумы. Мы с Санькой его между собой называли Хомяком.

Так вот , говорю я брату об утрате хомячьей, а он вдруг материться перестал , посерьезнел как-то подозрительно тревожно и изрек с напрягой:

- От чего умер-то?

-Не знаю,-говорю,- от старости поди.

-От какой старости? Ему ещё жить и жить. Совсем молодой ещё.

Я зависла...

- Ну, не такой он и молодой был,-отвечаю,-обычно такие раньше уходят.

-Ты что, дура? Чем он отличается от остальных? Нормальный был, здоровый. Или болел чем-то?

-Да ни чем он не болел. С кошками играл.Они жрачкой с ним делились.

 Наступила зловещая пауза. Ну всё, думаю, брат крышей поехал. Из-за какого-то хомяка страдает. Пора с боевыми заканчивать.

-Какой жрачкой?-вкрадчиво спрашивает брат.

-Колбасой,-говорю,-делились...докторской.

-Так его отравили?-прозрел брательник.

-Кто отравил?-возмутилась я- Он от старости умер.

Угрюмое сопение в трубке...

-И где похоронили? На каком кладбище?-произнес с надрывом Санька.

-На каком кладбище? За домом в палисаднике,-отвечаю с грустью.-кошки по всей квартире до сих пор его ищут.

Жалко мне стало брата. Устал в море болтаться, совсем крышей съехал.

Пытаюсь его успокоить и как больному ребёнку начинаю объяснять ещё раз и медленно.

-Чего душу то рвать,-говорю,-хомяк Николаич и так прожил в два раза больше положенного.Целых три года вместо полутора.

 Ну...а дальше пошла непереводимая игра слов в течение десяти минут. Когда до меня дошло, ржала до слез под четырехэтажный мат Саньки и радовалась, что с братом всё в порядке. Зря я себе накрутила невесть чего. Наших моряков ничем не проймешь, даже если они полгода на боевой.