Сегодня, заглядывая в не столь отдаленное прошлое, мы видим, что пришлось платить по счетам не только большевикам. Расплачивались и другие — за измену царю, за собственные глупости и заблуждения.
Блестящая русская интеллигенция, самая развитая, самая культурная и эрудированная в мире, в ослеплении «прогрессивных» учений внесла основной вклад в расшатывание государства. Зачитывалась либеральными газетами, подхватывала протесты оппозиции, в судах устраивала овации революционерам и террористам. Формировала общественно мнение, враждебное правительству, издевательски оплевывающее правоохранительные органы, увлеченно распространяла клевету про государя, его семью, Распутина, ратовала за «свободы». То же самое было с офицерством, примыкавшим к интеллигенции. Сейчас они получили свободы — но не для себя. Получили водопады клеветы на собственные головы. Их причисляли к буржуям, притесняли, грабили реквизициями. Самая низкая часть населения, пьяницы, бродяги, всякого рода шулеры, воры и бандиты став "пролетариями", издевались над интеллигенцией, да и не только над ней, но и над всеми, которые «непролетарии», безнаказанно унижали их.
Рабочие при царе вошли во вкус бастовать по любому поводу. Почему бы и нет, если забастовочный комитет заплатит? Возмущались очередями, требовали «хлеба», а заодно «мира без аннексий и контрибуций». Сейчас были бы рады поработать, но в общем развале заводы и фабрики останавливались без сырья и топлива. Только теперь узнавали, что такое настоящие очереди, настоящая нехватка хлеба, получили и Брестский мир «без аннексий и контрибуций». А мертворожденная идея Учредительного Собрания изначально была ложью, но она и завершилась ложью. Крестьяне прочнее и дольше других сохраняли верность царю и Православию. Но стоило поманить их землей — они тоже соблазнились. Ринулись грабить чужое, радовались, признавая Советскую власть «своей».
Осознавали ли люди, что они натворили? Покаялись? Нет! Упрямо цеплялись за развеявшиеся миражи. Были страшно обмануты, но не могли оторваться от въевшихся в души обманов. Точно так же они будут обмануты спустя 70 лет - во время "перестройки". Интеллигенты, военные, молодежь убеждали сами себя, что настоящие революционеры они, а большевики, германские шпионы, испохабили революцию.
В кулуарах продолжали обсуждать надежды на «учредилку». Добровольцы-корниловцы браво горланили свой марш: «…Мы былого не жалеем, Царь нам не кумир…» Донские казаки сделали гимном старинную песню «Всколыхнулся, взволновался православный Тихий Дон...», но поменяли слова. Вместо слов «и послушно отозвался на призыв Монарха он» вставили «на призыв свободы он».
https://www.litmir.me/a/?id=72...
Были и такие, как Деникин, пытавшиеся собрать всех недовольных большевиками под нейтральным знаменем «единой и неделимой России». Но и им не дано было победить. Потому что они силились соединить несоединимое — измену царю с верностью Богу и Отечеству.
Расплачиваться пришлось и Церкви. Только Октябрьский переворот смог встряхнуть Поместный собор, продолжавший свои заседания — и только тогда трезвые голоса стали брать верх над сторонниками «революционных» реформ. После трех месяцев споров и обсуждений наконец-то постановили, что избрать патриарха все-таки нужно, да и то с минимальным перевесом голосов («за» проголосовал 141 делегат, «против» — 121, и 12 воздержалось). Пришлось даже принимать отдельное постановление, что патриарх должен избираться из «лиц священного сана» (были мнения, допускающие ставить его вообще из мирян, как у протестантов).
Выборы патриарха в ноябре 1917 г. пришлось проводить уже в храме Христа Спасителя, потому что главный, Успенский, собор Кремля в дни революции был расстрелян из большевистских орудий. Из троих избранных кандидатов старец Зосимовой пустыни Алексий перед Владимирской иконой Божьей Матери вытянул жребий.
Патриархом стал митрополит Московский Тихон (Белавин).
После этого Собор принял законопроект о юридическом статусе Православной Церкви. Определялось, что она «занимает в Российском государстве первенствующее среди других исповеданий публично-правовое положение», «государственные законы, касающиеся Православной Церкви, издаются не иначе как по соглашению с церковной властью, глава Российского Государства, министр исповеданий и министр народного просвещения и их товарищи должны быть православными…»
Но куда там! 23 января Совнарком опубликовал «Декрет об отделении церкви от государства и школы от церкви».
Провозглашалась свобода совести, запрещались «преимущества и привилегии» каких-либо вероисповеданий. Религиозные общества вообще лишались юридического лица, их имущество признавалось «народным достоянием» (читай кучки проходимцев. Христианское воспитание детей возбранялось. Кстати, по Высшему счету разве не адекватным наказанием это выглядело?
Права Церкви, ее имущество и богатства даровали и обеспечивали не законопроекты, а русские цари. Но она сама отвернулась от царя. Сама отвергла православного главу Российского Государства. Отказалась от собственного защитника, искреннего и надежного. И начались налеты на монастыри и храмы, убийства священнослужителей, епископов, митрополитов…
А Россию уже вовсю делили иноземцы. Германский посол в Москве Мирбах докладывал: «При сильной конкуренции со стороны Антанты ежемесячно необходимы 3 млн марок» — и предупреждал, что могут понадобиться более крупные суммы. Казначейство выделило ему 40 млн. Министр иностранных дел Кюльман писал послу: «Расходуйте больше денег, поскольку мы чрезвычайно заинтересованы в том, чтобы большевики выстояли. Фонды Рицлера в Вашем распоряжении…» В Берлине организовали особый синдикат для экономической экспансии на Востоке, он открыл свой филиал в Москве.
Но действовали и американцы с англичанами. Английские историки, анализируя донесения Локкарта, приходят к выводу: в них «содержалось не что иное, как схема охвата всей русской экономики — гигантское расширение зоны британского влияния, в то время как лежащая в прострации Россия могла быть низведена — или поднята — до статуса британской колонии» (см. Уткин А. И. «Первая мировая война». М.: Алгоритм, 2001).
Хотя Троцкий в качестве деловых партнеров предпочитал американцев, Робинсу он сделал поистине сказочное предложение: «Ни мое правительство, ни русский народ не будут возражать против контроля со стороны американцев над всеми грузами, направляемыми из Владивостока в Центральную Россию и против фактического американского контроля над Сибирской железной дорогой».
Лев Давидович организовал для Робинса встречу с Лениным. Тот был более осторожным, столь грандиозными авансами не кидался. Но согласился привлечь американцев к восстановлению транспорта и промышленности, пообещал и другие выгоды, передал через Робинса личное послание Вильсону.
США, со своей стороны, выражали готовность поддержать большевиков. 1 мая 1918 г. была создана «Американская лига помощи и сотрудничества с Россией». Президентом стал доктор Фрэнк Гуднау, вице-президентом — знакомый нам Уильям Б. Томпсон, в лигу вошли сенаторы, видные промышленники. Мы уже упоминали о Христианской Ассоциации молодежи, в правление которой входили Шифф, Форд, Гувер, Крейн. Она взялась обеспечивать снабжением 10 тыс. красноармейцев. Шли и поставки винтовок, пулеметов, снарядов.
Вскоре в Америке возникло неофициальное представительство большевиков — «Совбюро». Возглавил его Людвиг Мартенс — вице-президент фирмы «Вайнберг и Познер», о которой мы уже говорили.
Штаб-квартира организации расположилась по тому же знакомому нам адресу - Бродвей - 120, где раньше были офисы Рейли, Вениамина Свердлова, а также четверых директоров ФРС США и Чарльза Крейна . В руководство «Совбюро» вошли Джулиус Хаммер (покровитель Троцкого в Америке), Григорий Вайнштейн (работодатель Троцкого), Кеннет Дюран (адъютант Хауза). Пересылки с Москвой поддерживал Михаил Бородин (Грузенберг) — еще один выходец из Чикагского университета, связанный с Крейном.
И здесь же очутились два деятеля, в дни Февральской революции захватившие министерство путей сообщения и загнавшие поезд царя в Псков, — Ломоносов и Бубликов. Временное правительство отправило их в США с торговой миссией. Ломоносов тоже вошел в руководство «Совбюро». Бубликов пристроился скромнее, корреспондентом газеты «Новое русское слово» — она издавалась той же фирмой «Вайнберг и Познер».
Заключались очень солидные сделки для Советской России. Финансировал «Совбюро» банк Моргана, деньги переводились и из Москвы через американскую дипломатическую миссию в Стокгольме (см. Саттон Э. "Уолл-стрит и большевистская революция". М.: Русская идея, 1998).
Важным перекрестком советско-западных связей оставалась Скандинавия. Олафа Ашберга стали называть «большевистским банкиром». Здесь же, в Стокгольме, обосновался дядя Троцкого Животовский. Он создал синдикат, куда вошли другие банкиры, эмигрировавшие из России. Хотя можно отметить: обе стороны, сотрудничавшие с большевиками, Германия и Антанта, темнили и двурушничали.
Немцы заключили секретное соглашение с финнами, признали их право на Карелию, если сумеют захватить. Признали «суверенитет» Дона, поставляли атаману Краснову оружие и боеприпасы. Но от более действенной помощи уклонялись, поскольку Людендорф видел в белогвардейцах «реальную угрозу будущему Германии». Идеальным он считал «взаимное истощение красных и белых», а в выигрыше останутся немцы.
Точно так же державы Антанты одной рукой помогали красным, а другой — белым. Но этой помощью иностранцы регулировали белогвардейцев. Так, генерал Корнилов в конце 1917 г. предлагал возглавить борьбу на Дону атаману Каледину и Алексееву. А сам хотел пробраться в Сибирь и поднять ее против большевиков.
Ленинское правительство еще не утвердилось у власти, и восстание могло смести его. Но к Корнилову обратились Львов, Милюков, Трубецкой и др., передали категорическое условие Англии и Франции: деньги дадут лишь в том случае, если Корнилов останется на Дону, тогда выделят 100 млн руб. Сибирский план был сорван. А с деньгами обманули, прислали лишь 1,5 млн (см. Деникин А. И. «Очерки русской смуты». Журн. «Вопросы истории». 1990–1994 гг).
Британское правительство в это же время, в декабре 1917 г., постановило: «Военная помощь Каледину нанесет удар по главной цели, к которой мы стремимся».
https://agesmystery.ru/rubriki... В Москве готовил восстание Савинков. У него было 5 тыс. надежных бойцов — офицеров, юнкеров. Намечали выступить в мае 1918 г. и внезапной атакой свергнуть большевиков. Это было вполне реально. Савинков был связан с французской и английской миссиями, встречался с Локкартом и Рейли, получал от них деньги.
Но иностранцы, одобрив заговор, подправили планы. Сроки сдвинули, потребовали начинать восстание не в столице, а в других городах. Оно вспыхнуло в июле, и не в Москве, а в Ярославле. Красные сразу обложили город со всех сторон и жестоко подавили мятеж.
А Мурманска и Владивостока союзникам было мало. Они нацеливались на весь Русский Север, Сибирь, Урал, Кавказ, Среднюю Азию, на эксплуатацию природных богатств России. Троцкий, как мы видели, был ничуть не против. Но не все было в его власти.
За большевиками следили немцы. На любую уступку странам Антанты следовали грозные ноты. Германские войска стояли в Пскове, под Смоленском. Через день могли оказаться в Москве и Петрограде. Локкарт и Робинс убеждали Троцкого, что в этом нет ничего страшного. Большевики могут отступать хоть за Урал, соединиться с союзниками и действовать против Германии вместе.
Но Ленина такой вариант совершенно не устраивал. Он понимал, что в подобном раскладе его правительство станет лишь игрушкой в руках союзников. А им самим запросто пожертвуют. Уберут именно как «германского ставленника».
Тогда англичане решили подтолкнуть большевиков. Предъявили ультиматум — принять военную помощь союзников. 1 мая 1918 г. Вайсман пояснял в шифровке Хаузу: «Если мы решим, что Троцкий не хочет или не может пригласить нас, то мы можем призвать Керенского и других деятелей первоначальной республиканской революции, побудить их образовать правительственный комитет в Маньчжурии и делать то, чего Троцкий не пожелал или не смог бы сделать».
Что ж, Троцкий и хотел бы, да не мог. Мирбах сразу узнал об английской ноте, и Берлин предъявил советскому правительству второй ультиматум — соблюдать Брестский договор. 5 мая Совнарком по предложению Ленина постановил: «Немецкому ультиматуму уступить, а английский отклонить». Британцы, естественно, обиделись и вот теперь-то им пригодился 60-тысячный Чехословацкий корпус, которым давно уже занимались Крейн и Вайсман. Связи были налажены, деньги чехам шли через американских и британских агентов. Чешская разведка перешла в ведение Сиднея Рейли.
После Брестского мира чехов было решено вывезти во Францию через Владивосток. Но 27 апреля союзники переиграли, попросили везти их через Мурманск. Троцкий согласился, отдал приказ — остановить эшелоны, еще не проследовавшие за Урал.
Корпус растянулся вдоль Транссибирской магистрали. 11 мая 1918 г. в Лондоне в резиденции Ллойд Джорджа состоялось секретное заседание, на котором было решено: «Рекомендовать правительствам стран Антанты не вывозить чехов из России, а использовать в качестве интервенционистских войск союзников в России» (см. группа авторов: Поляков Ю.А, Шишкин В. А., Мухачев Ю. В., Спирин Л. М., Волков Ф. Д. «Антисоветская интервенция и ее крах. М.: Политиздат, 1982).
Через три дня в Челябинске прошло собрание делегатов различных частей корпуса с участием французов, передавших инструкции. В Иркутске и Владивостоке инструкции чехам были переданы через американских консулов Харриса и Пуля. А Троцкий подыграл.
Сей коварный ошмёток человека под предлогом драк между чехами и освобожденными из плена венграми 25 мая он издал провокационный приказ разоружить корпус: «Каждый чехословак, найденный вооруженным… должен быть расстрелян на месте. Каждый эшелон, в котором найден хотя бы один вооруженный солдат, должен быть выгружен из вагонов и заключен в концлагерь».
Чехи, естественно, взбунтовались и сбросили советскую власть в разных городах от Пензы до Тихого океана. Это вызвало цепь восстаний офицеров, казаков, интеллигенции. Гражданская война заполыхала в полную силу.
Это был повод для операции "гоп со смыком", запланированной уже давно британскими живодерами-банкирами. Повод есть: "Чехи в беде!", надо помочь им. И правительства Антанты, подсрекаемые богоизбранными банкирами, особенно теми, кто вкладывал деньги в русскую революцию, начали открытую интервенцию в Сибирь - за золотом и иными богатствами России.
Слабые региональные «правительства», возникшие в ходе восстаний в Самаре, Омске, Уфе, Владивостоке, легко попали под влияние иностранцев.
В итоге осуществился именно тот вариант, который фигурировал в письме Вайсмана Хаузу: «Мы можем призвать Керенского». Правда, Керенского призывать все-таки не стали. Он стал слишком одиозной личностью.
https://kibalchish75.livejourn... Но Директорию, объединившую региональные «правительства», возглавил Авксентьев — ближайший подручный Керенского.
Вы, наверное, думаете, что речь шла о свержении большевиков? Отнюдь нет, друзья - 10 тыс. чехословаков в Пензе, разогнав красные отряды, двинулись вовсе не на Москву, а на Самару, где находилась значительная часть золотого запаса России. Правда, большевики успели эвакуировать его в Казань.
Но и чешское командование, подчинив себе дружины Самарского правительства, повело наступление не на Москву, а на Казань. Шакалы стремились к ЗОЛОТУ! Двигались два месяца. А Троцкий проявил поистине загадочную нераспорядительность. Оборону не усилил, но и золотой запас не вывез.
6 августа Казань пала, золото было отправлено на территорию, контролируемую чехами. Лишь после этого Троцкий забил тревогу, сам выехал на фронт, направил подкрепления. Но и чехи свои успехи развивать не стали. Остановились.
А что же на Севере? Эскадра союзников пожаловала и в Архангельск. И опять Троцкий почему-то не принял должных мер для обороны, как бы приглашая своих покровителей на пир разграбления агонизирующей страны. Хотя в Архангельск даже переехали заблаговременно иностранные посольства из Вологды, о предстоящей высадке болтали на базарах. Но она осуществилась беспрепятственно. А иначе быть не могло – ведь этим «потомком» царя Ирода владела вековая ненависть богоизбранных к славянскому миру.
Против большевиков сразу поднялись горожане, крестьяне. Красные бежали в полной панике. Однако союзники продвинулись на 200–300 км и встали. Английским солдатам, направленным на Север, их командование заранее объявило, что они назначаются «для оккупации, а не для боев». Прибирали к рукам то, что можно захватить без особого труда, без потерь.
В общем все, помогавшие в падении Российской Империи вели себя как банальные мародеры – побольше урвать от обескровленной и издыхающей России. Вороньём слетелись со все сторон сразу, дабы поживиться за счёт, ставших уже ничьих государственных ресурсов.
Ленин, насколько мог, силился «балансировать», проводить собственную линию. Но… еще раз напомним. В закулисных операциях рядом с видными фигурами стоит обращать внимание на серенькие, малозаметные. Такая фигура появилась и возле Ленина.
https://zen.yandex.ru/media/ls... Юрий Ларин (Лурье Иехиэль)), один из ближайших сотрудников Парвуса. Ларину, как и в наши 90-е Гайдару, создали репутацию гениального экономиста, и он стал советником Ленина. Именно Ларин взялся разрабатывать модели «военного коммунизма», которыми увлекся Владимир Ильич: запрет торговли, всеобщая трудовая повинность, хлебная монополия государства, продразверстка.
Эти программы были не вынужденными, на период гражданской войны, как потом уверяли советские историки. Их внедряли весной 1918 г., когда еще не было голода и боевые действия почти угасли. Нет, модели Ларина виделись именно как путь к строительству коммунизма! Упразднить торговлю, давать каждому «по труду» — вот и будет новое общество.
А реальные рычаги управления сосредоточил в своих руках Свердлов — аппарат Советов и секретариат ЦК. Как будут выполняться решения правительства и ЦК партии, зависело от него. Он усугубил разрушительные процессы, требуя разжигать в деревне «классовую борьбу», начать наступление на «кулаков», даже сельские Советы объявил мелкобуржуазными — противопоставил им «комитеты бедноты», стал создавать сельские коммуны.
Результаты известны. Ограбление деревни, озлобление крестьян, до сих пор лояльно относившихся к Советской власти, а в городах — настоящий голод, разруха.
Такая политика и разрастание гражданской войны вызвали раскол даже среди революционеров. Правые эсеры и меньшевики сочли, что державы Антанты вступились бороться за демократию. Активно участвовали в восстаниях против большевиков, в формировании белых отрядов. Стали нарастать противоречия и с левыми эсерами.
После заключения Брестского мира они вышли из Совнаркома, составили во ВЦИК парламентскую оппозицию. Выступали против смертной казни, продразверстки. С чехами требовали не воевать, а объединиться и повернуть оружие против немцев. Хотя лидер левоэсеровской партии Мария Спиридонова удерживала своих соратников от разрыва с большевиками.
Британские и американские представители подталкивали Советское правительство именно к такому варианту — расторгнуть Брестский мир и примкнуть к союзникам. Однако главным препятствием для их планов оставался Мирбах. Он покупал взятками советских командиров, чиновников, отслеживая каждый шаг правительства.
Но… если устранить Мирбаха, это могло поссорить большевиков с Германией. Операцию стал готовить советник Троцкого
Джордж Хилл.
Он завербовал Якова Блюмкина (Симха-Янкев Гершевич), возглавлявшего в ВЧК германский отдел.
Но ведь и у немцев имелась разведка. В июне сотрудник германского посольства Рицлер сообщил Дзержинскому: им известно, что на Мирбаха готовится покушение, и конспиративные совещания по этому поводу проходят на квартире британского подданного Мора Вайдера на Петровке (одна из явок Хилла). Дзержинский поручил проверку своему заместителю Якову Петерсу. Тот произвел обыск по указанному адресу и доложил: ничего серьезного. Немцы просто хотят подставить англичан.
А 5 июля в Москве, в Большом театре, открылся V Съезд Советов, где выплеснулись противоречия между большевиками и левыми эсерами. Но словесные перепалки очень быстро затмили другие события.
https://ok.ru/zhannabich/topic...
6 июля чекисты Блюмкин и Андреев явились в германское посольство, потребовали встречи с Мирбахом и убили его. И одновременно начался левоэсеровский мятеж, восстал полк ВЧК…Так нам пишут "их историки". На самом деле, никакого мятежа не было. Взбунтовавшиеся солдаты арестовали приехавшего к ним Дзержинского, но ничего не предпринимали, пьянствовали в казармах. А руководство левоэсеровской партии о восстании даже не подозревало. Отправилось на съезд, где и было арестовано в полном составе — 353 человека.
Все факты показывают, что организатором провокации был Свердлов. Именно он заранее подготовил ловушку для верхушки левых эсеров, стянул собственные отряды. Ликвидировали «мятеж» легко, на следующее утро. Окружили бунтующие казармы и разгромили артиллерией. Вспомним, что именно Свердлову Мирбах поручил вывезти Царя из Тобольска в Москву. Именно Свердлов проводит спешное расследование по «делу» Ф. Каплан, и именно по его приказу Каплан быстро расстреливают и на территории Кремля сжигают в бочке. https://pravoslavie.ru/37642.h...
https://vitalidrobishev.livejo... Дзержинский был отстранен от руководства ВЧК, его заменил Петерс, большой друг англичан и американской миссии Робинса. Для расследования была назначена комиссия из приближенных Свердлова: Кингисепп, Стучка, Шейнкман.
Следствие по такому масштабному делу длилось… всего один день. Выдало как раз такое заключение, которое требовалось: восстание и убийство Мирбаха организовал ЦК левых эсеров. После чего сразу же, 8 июля, 13 командиров мятежников были расстреляны. Без суда, одним волевым постановлением Петерса.
Нити к дальнейшему расследованию были оборваны. Но Блюмкина не только не казнили — он даже в тюрьму не попал. Его лишь отослали на время на Украину. Вернувшись, он вступил в партию большевиков и стал начальником личной охраны Троцкого.
Продолжение следует...
Оценили 6 человек
10 кармы