Глава 11. Как в обществе продолжалось образование

0 695

Продолжение повести, начатой тут

После завершения обязательного обучения его можно было добровольно продолжить, поступив на курс дополнительного, где учили считать до тридцати. А после этого на следующий курс, где уже учили считать и дальше. И на каждом курсе шло ещё более углублённое изучение пониматики. Называлось это образование продолженным.

Поступить на курс продолженного обучения можно было лишь после успешной аттестации в начальном обучении. А дальше после аттестации того курса. При этом всегда главной считалась оценка по пониматике, в результате чего обезьяны с плохой оценкой по этому предмету к продолжению обучению счёту не допускались. Ибо, как повторяла Верховная, знание – сила, а давать силу политически неграмотным обезьянам опасно для общества.

Поскольку основной задачей продолженного обучения была подготовка учащихся на ответственные должности, а количество этих должностей было ограниченным, то и количество мест обучаемых оказывалось, соответственно, ограниченным тоже. И брали на них, естественно, на конкурсной основе. Приоритет отдавался, конечно же, тем, кто лучше всех сдавал пониматику. А если какая-то часть обучаемых не справлялась с программой, то она отсеивалась, а на их места добирали новых. Таким образом, соблюдался Закон правового общества, где, с одной стороны, никого учиться силой не заставляли, а с другой, в обучении никому не отказывалось, ибо право поступать на курсы имели все равное.

Чтобы переходить с курса на курс, нужно было каждый раз проходить соответствующий экзамен. Те, кто успешно сдавали второй курс, могли быть выдвинуты на должность разделюк, а после третьего можно было претендовать на должность Верховной. Но поскольку таковая была всегда одна, а желающих очень много, отбор здесь был самый строгий.

Всё обучение проходило группами по несколько обезьян под чутким руководством специального преподавателя, называемого объяснятелем, который прошёл специальное обучение, чтобы обучать других. Для каждого курса были свои объяснятели, и каждый имел соответствующую квалификацию.

Объяснятели на начальное обучение назначались с одобрения объяснятелей продолженного, а последние с одобрения следующего. Самые ответственные объяснятели назначались с одобрения Верховной. Должность объяснятелей была очень ответственной и престижной, и все они получали очень хорошую зарплату в виде апельсинов и долек, каждая соответственно своему уровню.

Начиналось дополнительное обучение с изучения важнейших положений пониматики, которые должен был знать каждый образованный член демократического общества. Заключались они в понимании, что просто научиться считать до тридцати может любой дурак, а вот научиться считать правильно задача очень трудная, и осуществимая благодаря только институтам демократии в правовом обществе. Умение же считать правильно отличается от умения просто считать тем, что заключается в способности применять имеющиеся математические навыки для сохранения и строительства Справедливости и Равенства. Умение же считать неправильно может привести к хаосу и беспорядку. Поэтому знания счёту нужно было приобретать очень осторожно и ответственно.

Наука правильного счёта называлась зубристикой. Таким названием она была обязана тому, что обучающим приходилось много зубрить из преподаваемого ей материала. Материал учебника по зубристике выглядел примерно так: «Сначала идёт число 1, а за ним сразу непосредственно следует число 2, ну а после него идёт число 3. Самое последнее число, которое мы изучим в этом курсе, это число 30, а за 25 единиц до него идёт число 5. Оно входит в группу чисел с 5 до 10, которая так же включает в себя числа 8, 9, и в дополнение к этому число 6. Число 7 идёт за 2 единицы перед 9, а 8 следует сразу после 7. Так же число 6 находится за 30 единиц перед числом 36, которое мы будем изучать на следующем курсе, а ещё существует число 7...». И т.д., в таком духе был расписан весь учебник.

Прочитав учебник зубристики, обезьянам почему-то становилось трудно понять, как последовательно посчитать от одного до тридцати, если для понимания проходимых цифр требовалось знание ещё не пройденных. Было непонятно, например, что всё же означает собой за число «5», которое идёт за «25» единиц перед «30», которые тоже непонятно, что собой означают. Однако выглядеть глупее других никто не хотел, а потому, видя, что такие вопросы никто не задаёт, каждый учащийся тоже не задавал. И поскольку грызть гранит науки оказалось задачей непростой, обезьяны откладывали учебник, и предпочитали во всём слушать объяснятеля. Таким образом, обучаемые научились понимать, что систему надо уважать, и знать, что они ещё – никто, а система – всё, и сами по себе они без неё они ничего собой не представляют.

С грехом пополам, запомнив большую часть того, что говорил объяснятель, можно было получить от него положительную оценку. Бывало, что обучаемые поднимали руки, и задавали вопросы, которые говорили о том, что они ничего не поняли даже после выяснений. Но после того, как за излишнюю непонятливость некоторые стали вылетать с курсов, количество подымаемых рук резко сократилось. Что говорило том, что все непонятливые благополучно отсеяны, и среди обучаемых остались исключительно сознательные и благонадёжные ученики – будущее демократического общества.

Продолжать учиться все очень хотели, потому, что это давало перспективу на престижные должности, и сверх того, за высокие отметки давали стипендию в размере нескольких апельсиновых долек.

После завершения теоретической части учебника начиналась практическая с решением примеров, которые были приведены в том же учебнике, который по этому случаю назывался примерником. Примеры зачастую имели не два, а сразу по нескольку оперируемых чисел, и количество их было столь велико, что примерник по зубристике получался очень толстым. А поскольку понимание материала многим давалось не легко, результаты примеров обучаемые предпочитали заучивать.

Заучивание занимало столько места в голове обучаемых, так что ни на что другое его там практически не оставалось, и потому и называлось зубрёжкой, что заблаговременно было предвидено великим учёным – Верховной, предсказавшей, что обучение – вещь трудная, которая далеко не всем по зубам.

Все разбираемые на практике примеры были абсолютно адекватными и решаемыми, например: 17-14=3. Примеры были и со сложением, и с вычитанием, и с умножением, и конечно же, с делением. И единственные примеры, которые никогда не разбирали на практике, были примеры с использованием числа 5. Впрочем, обычно обучаемые на это внимания не обращали, так как и без того им хватало загрузки. Поэтому никаких оснований для сомнений в адекватности учебника практически ни у кого не возникало. Из чего следовал вывод, что если что-то где-то не сходится, то в голове у непонятливых, а в учебнике всё всегда сходится. И потому, если у кого-то проблемы, надо работать над собой, чтобы всё сходилось, и поменьше об этом распространяться.

Прочитав учебник по зубристике, многие учащиеся не понимали, каким образом это материал мог бы помочь получению большего количества апельсинов в реальных жизненных ситуациях. Из-за чего желание учиться быстро падало в процессе обучения, превращаясь в нудный утомительный процесс, который хотелось поскорее завершить, и больше никогда к нему не возвращаться. Сверх того, заучить такое количество примеров было под силу не каждому, и многие предпочитали подходить к делу спустя рукава, а потому на контрольных зачастую списывали друг у друга, не вникая в суть задачи. К их великой радости, объяснятели часто смотрели на это сквозь пальцы, ибо правовое общество было гуманным, а в гуманном обществе к слабостям несознательных его элементов подходили с пониманием.

В результате обучения большинство обучаемых приходило к тому, чтобы сдать кое-как экзамен, получить по аттестации какую-нибудь должность младшего помощника разделюки, и ни на какие продолжающие курсы после этого уже не ходить. А после сдачи экзамена старались особо не высовываться, чтобы не попадаться на своей недоученности.

Многое из заученного материала большинством обучаемых так же быстро забывалось, не будучи применяемым на практике, и потому через некоторое время их знания сводились к тому, какими были до поступления на курс: умение считать до трёх, а остальное – с примерником. В итоге они не помнили, что именно было написано в учебнике, но точно помнили, что «там всё написано правильно», ибо не припоминали ни одного случая, когда в каком-то из разбираемых примеров в конечном итоге что-то не сходилось.

Однажды был случай, когда одна из обучаемых подняла руку, и с не очень уверенным видом заявила: «…когда-то в истории существовала предшествующая форма общества, которая имела ошибку, когда при делении десяти апельсинов Делящая сразу взяла себе пять. В то, время, как из изученного материала вроде как следует, что должно быть не пять, а меньше…», но тут же была перебита объяснятелем: «Вот из-за таких неучей, которые плохо учили пониматику, наше Общество и находится в опасности тирании!». После этого, как по команде, следовал дружный смех всего курса, потому, как все учили пониматику, и знали, к чему приводят такие мысли. Пристыжённая, выскочка уселась на место, так до конца и не уверенная, правильно ли она посчитала, ибо примера с делением именно десяти на десять в примернике почему-то не было.

Более таких прецедентов на курсе не повторялось, ибо, если ещё и были сомневающиеся, то после такого смеха их сомнения быстро рассеивались. Потому, как выглядеть понимающим дело хуже других никому не хотелось, а когда уже посмеялся над кем-то, то думать вопреки своему же смеху не хотелось тем более. Непосредственные же виновники веселья, обычно, в обучении долго не задерживались и отчислялись, завалившись на каком-то экзаменационном вопросе, что ещё раз доказывало неправильность ума, которым не место в высших слоях демократического общества.

В результате программы обучения участники Общества становились грамотными, и знали ответы на все вопросы. И те, кто зубрили хорошо, могли без запинки дать точный ответ на любой пример в пределах тридцати и даже больше. И никто из прошедших обучение не говорил, что Закон не правилен математически. Ни те, кто получили по окончании курсов достойные должности, ни те, кто ничего не получили, кроме диплома. Так могли говорить только отсеянные в процессе учения, над которыми все смеялись, называя их недоучками. Самым же главным неучем в Обществе была объявлена Умеющая Считать до Бесконечности, которая не учила ни зубристику, ни пониматику, и потому считала не так, как было нужно.

Когда первый выпуск дополнительного обучения состоялся, те, кто образцово вызубрили искусство счёта, пошли ставить на место Умеющую Считать до Бесконечности. За ними пошли остальные.

Впереди всех бежала Самая Озорная обезьяна. Подбежав к Умеющей Считать до Бесконечности первой, она выпалила:

– Учи матчасть!

– А где же твоё «бе-бе-бе»?

– Я обезьяна образованная, в отличие от тебя, и разговариваю обстоятельно!

– Ну тогда скажи мне, образованная обезьяна – какую матчасть надо учить: которую ты в состоянии доказать, или которую не способна?

– Канешно, способна! – ответила Самая Озорная.

В этот момент подошли все остальные:

– Мы считаем лучше тебя! – с гордостью заявили отличницы.

– Проверим: – ответила Умеющая Считать до бесконечности, – сколько будет сто поделить на сто?

– Мы такого не учили…

– И чем же тогда вы лучше? – удивилась Умеющая Считать до Бесконечности.

– Мы учили только счёт, который могут пригодиться в жизни участникам правового общества! И нам хватит и до тридцати, но в отличие от тебя мы считаем правильно!

– Проверим, – ответила Умеющая Считать до бесконечности, – сколько будет один поделить на один?

– Один, конечно же!

– А десять на десять?

– Пять!

– А тридцать на тридцать?

– Один!

– Ну и где же здесь последовательность?

– Элементарно – возьми учебник, да посмотри, как там написано!

– Я спрашивала, не в какой последовательности написано в твоём учебнике, а как должно быть в реальности.

– В реальности всё так, как в учебнике, просто это надо понимать!

– Ну вот давай на пальцах посчитаем: вот берём один, и делим его на один – что получается?

– Один…

–Теперь два делим на два?

– Один…

– Теперь три на три?

– Один… – зевающе ответили барамуки.

– Теперь Четыре… Пять… Шесть, Семь… Восемь… Девять?

– Оди-ин…

– Десять на десять? – спросила Умеющая Считать до Бесконечности, показывая десять пальцев.

– Ты действуешь в неправильной последовательности!

– А какая правильная?

– А правильная – сначала делим один, потом два, потом три, а потом идём учить пониматику, и делаем всё так, как учит зубристика, а не занимаемся доморощенной самодеятельностью!

– Я спрашивала, не какой последовательности вас научили, а за какую вы способны отвечать?

– Она позволяет себе сомневаться в авторитетности наших наук! – загалдела толпа, – Она считает, что мы зря столько времени тратили на обучение! Она считает, что столько обезьян могли ошибаться, создавая все эти науки, и только она не может! Вот тебе доказательство одни: так написано в книге! Вот тебе доказательство два: так говорят авторитетные учёные! Вот тебе доказательство три: так думают все, кроме тебя, а значит, ты думаешь неправильно! А если ты такие вещи не способна понимать, значит, говорить с тобой не о чем, и доказывать тому, кто ничего не понимает, мы не ничего не обязаны!

– А в какой книге написано то: в той, за правдивость которой хоть кто-то способен ответить, или такой, за которую никто? И для кого авторитетные учёные: у тех, кто отвечает за свои слова, или только у тех, кто никогда не может? И кто эти все-то: из первых, или из вторых?

– Ей бесполезно объяснять, потому, что она не учила пониматику! – загалдели барамуки, – Вот когда выучишь, тогда и поговорим! – бросили они ей, и пошли прочь.

Самая озорная повернулась к Умеющей Считать до Бесконечности, зажала уши пальцами, сделала рожу, и сказав: «Бе-бе-бе!», побежала догонять остальных.

Так образованность участников общества в очередной раз помогла отстоять незыблемые демократический ценности.

Продолжение тут

Конашенок попытался улететь в Армению, но был задержан в аэропорту Пулково, а позже, заикаясь от страха, записал видео, где принёс свои «глубочайшие извинения»

Сегодня и вчера стримеры наперебой извиняются за свои слова в прямом эфире, сказанные сразу после теракта. Одна женщина из Липецкой области в эфире говорила, что в Москве убили всего 113 человек, а на...

«Крокус-покус» Агаларовых: здание в кадастре не числится, а работали дети и самозанятые

Многие наверняка обратили внимание на школьников, выводивших людей из «Крокус Холла» в ходе теракта 22 марта. Они прославились на всю страну и получили уже немало наград. Правда, юридич...

Россия против Запада: гонка на выживание

Я всегда говорил и буду говорить, что силовые методы во внутренней и внешней политике — последний довод. Не невозможный, не запрещённый, не аморальный, а именно последний.Моральные оцен...