МОСИНКА

– Эй, брат, дай-ка мне свой антиквариат посмотреть! – откладывая автомат Калашникова, крикнул командир.

Он обращался к незнакомому долговязому пареньку с тёмно-русыми волосами, у которого за плечом висела винтовка Мосина. Мы сидели возле дыры в стене сельской школы и курили.

– Откуда это у него? – искоса поглядывая на ополченца, спросил я.

– Это с советских складов. В 14ом оружия не хватало, этим и воевали, – рассматривая винтовку и щуря один глаз от едкого табачного дыма, ответил командир и вновь обратился к бойцу. – Ты же не снайпер, верно?

– Нет, – как-то необычайно спокойно и гулко ответил тот.

– Так чего не поменяешь? – командир протянул винтовку обратно.

– Привык, – пожал плечами боец.

– Хм. Ну, оружие надёжное. Где служишь? Курить будешь?

– Бросил. Рядовой 8-ой роты 1378 стрелкового полка.

Командир поднял голову к голубому летнему небу и опустил кончики рта.

– Ты из России что ли? – наконец спросил он.

– Почему? Местный.

– Что-то я в Луганске…

Но командир договорить не успел. Послышался свист, а затем за углом школы что-то бахнуло. Потом ещё, и ещё в разных местах, и наша короткая передышка кончилась...

– Помнишь, Мосинку сегодня видели? – за ужином обратился ко мне командир.

Было слышно, как где-то недалеко работала наша артиллерия. Мы наступали.

– Ну? – кивнул я.

– Попадётся на глаза, присмотрись к нему.

– А что? С ним что-то не так? – насторожился я.

Но командир только улыбнулся и подмигнул.

– Да нет, – закуривая, вдруг задумался он. – Просто присмотрись.

Но ни через день, и ни через два я Мосинку не встретил. Бои шли тяжёлые, вязкие, упорные. У украинских националистов было время выстроить оборону, но мы всё равно продвигались. Перед нами стояла какая-то деревня. Даже не деревня, а так – одна улица в шесть домов. Заречное, кажется. И вот тогда спустя несколько дней я вновь увидел Мосинку. Он лежал под огнём на другой стороне простреливаемой улицы у покосившегося деревянного забора и прицельно палил из своей винтовки. Раз, два, три, четыре, пять… Делал он это так ловко, что даже завораживало. Я крикнул и дал сигнал, что после хочу с ним поговорить. Он сдержанно кивнул, начал перезаряжаться и вот здесь по нам заработали миномёты. Я видел, как Мосинка откатился вплотную к забору, поднялся и скрылся за ним. Как раз туда и прилетела мина. Согнувшись перебегая улицу, живым я его найти уже не надеялся. Но, к удивлению и счастью, ни тела, ни следов ранения не обнаружил. Про фантастические спасения на войне многие любят болтать, но клянусь, что тут я столкнулся с настоящим чудом. И хотя после живым Мосинки я не видел, мне всегда казалось, что при всяком штурме очередного вражеского укрепления, через шум сражения и огня, я отчётливо различал мерную стрельбу его винтовки: раз, два, три, четыре, пять…

Петрокаменское освобождали не мы, оттого наше отделение подошло к нему довольно спокойно. Недалеко от дороги, без ограждения и совсем заросший, и, видимо, только поэтому сохранившийся, стоял старенький обелиск с красной звездой на макушке. Возле него сидела чья-то фигура.

– Так это же Мосинка! Живой! – воскликнул командир, рукой защищая глаза от полуденного солнца. – Эй, боец, что ты там нежишься, а ну пошли с нами! Кто Донбасс освобождать будет?

Мосинка поднялся и как-то по-мальчишечьи стеснительно улыбнувшись, крикнул:

– Да не могу я дальше идти, братцы.

– Это почему ещё? – удивился командир.

Продираясь через высокую траву, мы подошли ближе. Только тут я смог разглядеть лицо Мосинки. Это было простое, совсем ещё юное лицо с немного грустными глазами.

– А ну рассказывай, – продолжал настаивать командир, – почему не можешь идти дальше? Ранен? Заболел? Как твоя фамилия, боец?

Мосинка вновь улыбнулся.

– Никифоров. Да вот она. Десятая снизу. Никифоров А.В. А дальше вам другие помогут. Многие помогут, знайте. А я свой путь прошёл.

Он качнул головой и отошёл в сторону. Мы обступили обелиск и стали читать фамилии павших здесь воинов. Прочитав «рядовой Никифоров А.В.», обернулись в сторону Мосинки, но его уже не увидели. Вместо него над травами поднимался горячий, плывущий в сторону неба, воздух.

Субботин

Денацификация неизбежна.

Дмитрий Медведев поясняет хохлам о предпосылках и исторических причинах Спецоперации.

Берегите себя, сохраняйте здоровье и всем хорошим людям хорошего настроения.