Монголы и татары – что о них знали китайские историки IX – XIII вв. (окончание)

Китайцы соединяют монгол и татар, появляются «монголо-татары»

В предыдущей части было показано, как этноним конкретного тюркского племени татар, жившего на далеких западных границах китайской ойкумены до середины IX в., которых тогда непосредственно знали только их тюркские и тибето-тангутские соседи, а китайцы увидели их лично только в конце того же века, в начале X в. превратился в политоним, т.е. в название уже множества разноплеменных родов под общим наименованием 韃靼 дада (татары). Эта трансформация завершилась к концу периода Пяти династий и десяти царств, когда на севере Китая появилась киданьская империя Ляо, а на юге – империя Сун, с правящей китайской императорской фамилией Чжао.

К середине X в. киданьская империя, в 916 г. провозглашенная ее основателем Абааги (в китайской транскрипции 阿保機 Абаоцзи), поглотила не только 16 чисто китайских округов бывшей империи Тан, но и множество кочевых и полукочевых народностей и родов, которые во времена восстания Хуан Чао и Пяти династий появились по обе стороны Великой Китайской стены, мигрировав за эти полвека со всех сторон света – как например, татары (прибывшие с запада) или те монголоязычные племена, что позже станут известны как монголы Чингисхана (с востока, из междуречья Амура и Аргуни).

Киданьский каган, средневековый китайский рисунок

В первой части уже объяснялось, почему кидани, а за ним и чжурчжэни, называли татар цзубу (чжубу, чжумо etc). Когда кидани установили свою власть над различными племенами – монголоязычными широй (шивэй), си и кумоси, тунгусо-маньчжурскими бохайцами, чжурчжэнями и некоторыми другими, то они также подчинили прибывших к горам Иньшань и другим областям у Великой Китайской стены как татар, так и другие осколки тюркской конфедерации шато. 

Среди последних, например, были онгуты, которые также известны как «белые татары». Этот факт интересен тем, что на его примере можно видеть, как название «татары» прикреплялось к разным племенам, не имевшим отношения к изначальным, так сказать, «истинным» татарам с запада. Дело в том, что родословная легенда онгутов сохранилась, будучи записанной в период Юань со слов потомков ханского рода, правившего онгутами с очень далекого прошлого (достаточно сказать, что это родословие-шежере доводится до полулегендарного кагана Бугу, который был также первопредком и для уйгурских правителей-идикутов). Итак, из сведений родословий онгутских вождей мы узнаем, что они сами себя не считали татарами. При этом они знали, что их предки некогда входили в конфедерацию шато, но потом часть их исконного племени откочевала к горам Иньшань и только там стала называться соседями как «белые татары». Хотя сами они продолжали сохранять самоназвание «онгут», что постоянно отмечается в китайских жизнеописаниях онгутов.

Например в «Юань ши», цзюани 118 сказано:

«Алахуш-тегин Хури, человек из племени онгут, является потомком шато, вышедших через ворота (т.е. проход - Р.Х.) Яньмэнь».

Этот тегин Алахуш («пестрая птица» по-тюркски) хорошо известная личность периода возвышения Чингисхана, о нем есть рассказ и в монгольском «Сокровенном сказании». При этом в чисто китайских, т.е. сунских, источниках он относится к «белым татарам». Например в сочинениях южносунского историка Ли Синь-чуаня (1167 – 1243), составившего в начале XIII в. подробную записку о «татарах» и «монголах». 

Так откуда же взялось название «татары» по отношению к онгутам? Ответ находится в юаньской эпитафии на могиле потомка этого Алахуша, где цитируются документы из канцелярии империи чжурчжэней Цзинь. Тут надо напомнить, что чжурчжэни, наследовав многие учреждения киданьской династии Ляо (которую они свергли), также заимствовали термин цзубу. В этой эпитафии о предках Алахуша сказано, что «первоначально [его предки] были потомственными вождями людей племени онгут государства цзубу».

Таким образом, если перевести термины цзиньской канцелярии на современные понятия, то по свидетельству эпитафии этого «вана Гаотан», онгуты входили в кочевую конфедерацию, которую именовали политонимом «цзубу», они же татары. При этом надо отметить, что сунские авторы, даже которые пользовались текстами, происходившими из Ляо или Цзинь, то всегда переводили термин цзубу как «татары». Это было политическое требование властей их чисто китайской династии – в Сун подчеркнуто сохраняли терминологию китайской же династии Тан, в противоположность канцелярской терминологии «варварской» династии (что Ляо, что Цзинь в Сун считались «ложными» или «незаконными» династиями). Поэтому известное в текстах Тан название «татары» сунские авторы продолжали использовать по отношению к цзубу в ляоских или цзиньских документах.

Теперь вернемся к киданям и их отношениям с цзубу-татарами. В 990-х годах их разноплеменное объединение восстало против власти Ляо. Началась тяжелая война киданей с цзубу. Только в 1000 г. империя Ляо победила – в результате того, что младший брат восставшего хана  «татар» перешел на сторону киданей, причем за ним пошло большинство этого объединения цзубу. Мятежный хан был казнен, его сторонники частью бежали на запад, уйдя из пределов Китая, частью были убиты, а остальные покорились.

Эти события важны по двум причинам. Во-первых они объясняют те исторические предания монголов, которые пересказал Рашид ад-Дин в своем собрании летописей как историю о величии татар и их падении. Во-вторых, они привели к созданию киданями из тех цзубу, что в ходе войны были им лояльны, так называемых «войск дю». Последние стали пограничными федератами империи Ляо, а после ее падения были унаследованы Цзинь. Более подробно о них я писал в другой статье. В их состав кроме первоначальных племен цзубу позднее вошли и другие рода и племена. В первую очередь монгольские – ведь именно в это время предки современных монголов пришли в Монголию из Приамурья и Приаргунья. Кидани посчитали их полезным стабилизирующим элементом в «войсках дю», который смог бы противостоять их татарскому элементу в случае необходимости.

Как писал в своем докладе императору киданьский сановник Сяо Ханьцзяну:

«татары (цзубу) уловили ветер удачи [Ляо] и все подчинились… и татары (цзубу) на протяжении ряда поколений не смели делаться разбойниками… С того времени так и пошло, что когда одно племя поднимает мятеж, соседнее племя идет карательным походом на него. Так заставили [эти племена татар] совместными усилиями поддерживать порядок между собой. Это правильный путь, чтобы добиваться обуздания дальних народов».

Под «соседним племенем, что идет карательным походом» подразумевались те монголоязычные племена, что стали предками монголов Чингисхана. В документах Ляо и Цзинь есть перечисления племен и родов «войск дю», из которых видна этническая пестрота их состава – «татары», различные монгольские рода (например меркиты, хунгираты и урянхай), а также тунгусо-маньчжурские племена. Поэтому для отличия и выделения разных составных частей цзубу в документах Ляо и Цзинь добавлялись маркирующие приставки, так появились «северные цзубу», «западные цзубу», «белые цзубу» (они же «белые татары» сунских текстов).

Другим вариантом подразделения всех «татар», с их этнической и культурной пестротой, для китайских авторов из Сун был принцип их близости к китайской цивилизации. Упомянутый Ли Синь-чуань так его сформулировал:

«Что касается тех, что называются дикими татарами, то также имеется деление их – на белых и черных [татар]. Нынешний Тэмучжин как раз из черных татар. [Черные татары] были вместе с белыми татарами – они все были подчиненными Цзинь».

Под «дикими» он как раз подразумевал те племена, которые не были подвержены китайской культуре, причем их реальная этническая принадлежность его не волновала. И наконец, имелась еще и политическая маркировка для всех «татар», которую также объясняет Ли Синь-чуань. Он сообщает, что китайские чиновники придумали для них особое, сборное название, учитывающее известное им существование и монголов и татар:

«Вернемся к этим татарам, их собственное название – ‘Великое государство монголов’, по этой причине пограничные чиновники называют их “монголо-татары”».

Именно поэтому же Чжао Хун, южносунский посол к монголам в 1221 г., озаглавил свой отчет о поездке в Яньцзин (Пекин) к Мухали (полководец Чингисхана) как 蒙韃備錄 Мэн-да бэй-лу (Полное описание монголо-татар).