«Юрта Ворона» и Ефремов – Геолог, Человек, Борец.

Обожаю советского писателя Ивана Ефремова. Восхищаюсь его работой мысли. Его Слово вдохновляет, очищает, просвещает, открывает новые горизонты.

Родился в 1908 г. Отец – купец 2 гильдии из заволжских крестьян-староверов, мать – крестьянка. Читать начал в 4 года, с шести лет познакомился с Жюль Верном. Читал запоем о путешествиях и землепроходцах - Хаггард, Джек Лондон, Уэллс, Рони-старший, Конрад. 

 В гражданскую, оказавшись без отца и матери, прибился к автороте 6 армии РКК, «сыном полка» дошел до Перекопа, демобилизован в 1921 г. В общем, биография И. Ефремова – еще тот роман! Однако, понятно, откуда героическая нота в характере Ивана Антоновича, способность к напряжению воли, умение достигать невозможное.

Мы знаем Ивана Ефремова как автора таких великолепных вещей как «Таис Афинская», «Лезвие бритвы», «Туманность Андромеды», «Час быка».

Но у Ивана Антоновича есть рассказы на геологические темы: такие как «Юрта Ворона»(1958), «Алмазная труба»(1944), «Озеро горных духов»(1944), где показан удивительный героизм советских геологов, решения некоторых мистических тайн Земли.

Совершенно неизвестный широкому кругу читателей рассказ «Юрта Ворона» (1958 г.) Ефремова меня потряс. Реальность, героизм и мистицизм в нем так связаны, что не разъединить их, как в жизни.

Сюжет таков – геолог Александров, лидер, удачливый начальник экспедиций, получил случайную травму – перелом позвоночника и обездвиженные ноги. Приговор врачей – «навсегда» подломил.

(Далее цитаты из произведения.)

«Александров, простой геолог, был силен лишь в борьбе с природой выносливостью и сноровкой опытного путешественника. А на борьбу с ужасом вечной постели… у него не хватало мужества.»

Старый его товарищ Фомин посоветовал ему нервы привести в порядок, вылечиться духовно. А это значит иметь в жизни интерес, заветную думку, «без которой человеку жить – будто скоту неосмысленному».

И стал думать Александров, где же его опыт огромный может пригодиться. И вспомнил он, что был по молодости в экспедиции на перевале «Юрта Ворона», который летом притягивает к себе грозы с молниями. Тогда еще зародилась мысль о возможном рудном месторождении, но проверять было некогда.

И теперь, инвалид, он решил проверить ту догадку. «Сбежав» ото всех, с помощью старого друга – водительницы Вали на грузовике добирается до перевала. «Но ведь нельзя!» говорит она ему. «Всем нельзя, мне можно!» отвечает Александров. «Это шанс доказать себе, что могу быть полезным!».

Лесник-тувинец не поверил придуманной цели приезда, но «сразу же поверил настоящему объяснению. Александров понял, что чуткость помогавших ему людей выработалась в суровой жизни, где каждый немедленно отвечает за свои личные промахи перед самим собой и ближайшими товарищами. Эти люди привыкли полагаться, прежде всего, на себя и, главное, доверять себе».

Александров жил в шалаше, лесник раз в неделю-две недели подвозил ему продукты. Александров караулил молнии.

«Иногда гроза была настолько сильной, что от грома и сотрясения почвы мутилось в голове, уши переставали слышать, голова плохо соображала. Вертикальные столбы молнии стояли повсюду. Александров полз туда, где сверкание и грохот превращались в огонь и рев. Странное покалывание пронизывало всё тело, в ноздри бил резкий, кружащих голову запах озона, тело, поливаемое потоками ливня, коченело под порывами ветра…

Много раз геолог совершенно выбившийся из сил, впадал в полу-беспамятство и лежал под проливным дождем, пока резкий ветер не приводил его в себя… Воля к борьбе не иссякала, только насыщенная электричеством атмосфера гор спасала геолога от гибели из-за холода, сырости, переутомления и недоедания. Три-четыре раза молнии ударяли так близко от него, что Александров на время слеп и глох...

Почти не было сомнений в большом количестве рудных жил… Но куда бьет молния, где взять пробу? Он не успевал доползти.

Боль в сломанной спине не давала спать, бессонница усиливала дикое нервное напряжение. Александрову казалось, что если только на секунду он даст себе волю, тогда он закричит, завоет, поддавшись темному чувству ярости, начнет кусать и царапать землю в бессмысленном отвращении к себе и всему миру…

Сезон гроз проходил. Вот возможно последняя гроза. «Надежда на грозу, на возможность забыться в борьбе, два-три часа жить полно и радостно в стремлениях и борьбе исследователя, в напряжении поиска, этого могучего, глубокого и древнего инстинкта, всегда живущего в человеческой душе! …

Чудовищная вспышка и сразу же последовавший за ней оглушительный удар пришпорили его, как смертельная опасность выбившегося из сил коня. Александров рванулся навстречу зеленоватым слепящим столбам, которые встали там, где он ожидал. Гроза была особенно сильной, или он сразу попал в ее центр…

Оглушительный треск разодрал окружающий мир, и Александров перестал слышать, ощущая раскаты грома лишь по сотрясению тела. Александров вжимался в глиняную почву пылающим лбом. Прикосновение к земле исцелило его, струящаяся пелена неожиданно отошла от глаз.

Геолог поднял взор и увидел совсем близко целый пучок зеленых молний, ударявших в ничтожный бугор, заметный по тонкому пруту засохшей лиственницы. Там! Геолог, ловя ртом воздух пополам с водой, рывками бросал своё гнусно тяжёлое тело к желанной цели. Он достиг заветного холмика и глубоко вонзил колышек в тёплую мокрую землю…

Он не увидел и не услышал ничего, а только вытянулся в сильнейшей судороге, когда десятикилометровый искровой разряд ударил в почву рядом с ним, может быть прямо в него. Но молния в несчетный раз пощадила его. Александров очнулся под теплым высоким солнцем…

Острый камешек под ним дал знать, что нога чувствует! Александров снова пошевелил ногами. Они работали, двигались! Безмерно слабые, с болтающимися как тряпки мышцами, они жили!

Смутное понимание вселило робкую уверенность в потрясенную душу геолога. Один ли убийственный разряд, или неоднократные удары молний, или страшное нервное напряжение, но что-то сделало своё дело – поврежденные нервы ожили… Мысли оборвались, и прерывистые рыдания огласили безлюдное плоскогорье.

Вдали показался всадник, это едет лесник.

- Утром такой гроза был… я подумал, ехать надо, тебя смотреть. Живой ты, инженер, хорошо…

- Живой, я живой!

- Собирайся, повезу наш посёлок!

- Повези, только сначала прошу: копай тут – геолог показал на колышек.

- Нашёл? – широко осклабился лесник.

- Нашёл! – с непобедимой уверенностью ответил геолог, и тувинец поехал к шалашу за лопатой.

***

Александров, опираясь на палку, приковылял к столу и достал из заплечного мешка тяжелый блестящий кусок руды.

- Из жилы нового месторождения «Юрта Ворона», - с торжеством сказал он начальнику управления. – Есть смысл ставить там основательную разведку.»

Так много цитат, потому что невероятная, потрясающая история. Фантастика? Нет!

Согласно известному исследователю творчества Ефремова П. К. Чудинову, в основу рассказа «Юрта Ворона» Ефремов положил случай из геологической практики.

«Прототипом геолога Александрова послужил А. Л. Яншин (впоследствии академик и вице-президент АН СССР), связанный с И. А. Ефремовым годами близкого знакомства и дружбы. Во время поисков железных руд на Урале А. Л. Яншин при подъёме из глубокого разведочного шурфа сорвался и упал на дно. Ефремов точно передает ощущение героя рассказа, геолога, утратившего подвижность ног после злополучного падения. «Безмерно слабые, с болтающимися как тряпки мышцами, они жили». Это ощущение Александровым обретения мышц после разряда молнии — не что иное как ощущение самого Ефремова после тяжелой болезни и долгого лежания в постели, когда он, покрываясь холодным потом, мучительно трудно заново учился ходить» ( Чудинов П. К. Три времени Ивана Ефремова.)

Безмерная благодарность И.А. Ефремову за эту повесть о настоящем человеке, о жажде жизни и победе над собой и судьбой. О том, что благодаря дружбе и знаниям человек может подняться на невероятные высоты духа, воли и озарений.

С вами была Елена Далай.

П.с. Читайте Ивана Ефремова, он пишет о светлой жизни, о силе человеке, о вдохновляющей мечте!

П.п.с В кратком пересказе «Юрта Ворона» много-много деталей осталось за кадром!

П.п.п.с. Рассказ «Юрта Ворона» посвящён горному инженеру А. В. Селиванову, коллеге И. А. Ефремова по Монголии

П.п.п.п.с.

В рассказе «Алмазная труба» 1944 года Ефремов предсказал открытие богатейших алмазных залежей в Якутии. Через 10 лет энтузиасты отправились туда проверить гипотезу Ефремова и в 1954 году открыли кимберлитовую трубку «Зарница» всего лишь на 300 километров южнее описываемых в рассказе мест.

Ещё одно сбывшееся пророчество писателя – открытие месторождения ртутных руд на южном Алтае. Описал он его в рассказе «Озеро горных духов». А в рассказе «Атолл Факаофо» он предсказал особенности поведения жидких кристаллов.