Как образовался русский народ.

Есть такое понятие, как ассимиляция. Применительно к народу это понятие разшифровывается так: "ассимиляция (лат. assimilatio-слияние, уподобление)-слияние одного народа (или его части) с другим путём усвоения его языка, культуры и часто утраты своего языка, культуры и национального самосознания."

Я понимаю, что, во-первых, эта книга малость устарела; во-вторых, не всем будет легко этот текст читать. Но, похоже, чтобы разобраться для себя, кто же такой - русский народ, - лучше бы прочитать со вниманием. Хорошо бы ещё при этом помнить, насколько непростой была история страны нашей. А ещё вспомнить, сколько было миграций по тем или иным причинам. И помнить, что и после публикации этой книги указанные процессы продолжались даже в большем масштабе, и не одно поколение нашего народа сменилось за это время.

К вопросу об ассимиляционной способности русского народа. Харузин Н.Н. 

"...Если мы, не смотря на указанную недостаточность материала для детальнаго изучения вопроса, решаемся коснуться ассимиляционной способности русскаго народа, то делаем это в виду следующих соображений: с одной стороны, как ни кажется незначительным материал которым этнограф может пользоваться для уяснения себе этой группы явлений, он все-же достаточен для того, чтобы наметить наиболее вероятныя общия причины, приводящия или к обрусению инородцев или, наоборот позволяющая им сохранять свои национальныя черты: установление общих первенствующих черт регулирующих группу разсматриваемых нами явлений, может на наш взгляд в известной степени облегчить дальнешую, детальную разработку относящихся сюда фактов. Далее самый термин ассимиляционная способность, сделавшийся общеупотребительным нам кажется не совсем удачным и способствующим подчас объяснению слишком простым способом явлений очень сложных

Общий взгляд склоняется к признанию за русским народом развитой в значительной степени ассимиляционной способности. Основанием этого взгляда служить как история России, так и некоторыя явления современности. В самом деле, русская история представляет ход постепеннаго распространения славянорусскаго племени в восточной части европейскаго материка и в пределах Азии. В течение долгаго периода времени от IX-XIX вв. основное племя славянскаго происхождения стремится расширить место своего обитания на восток север и юг Подобному-же распространению на запад мешала встреча с этой стороны болеe сильных соседей, а также и естественыя границы. Если на карте современной Poccии отметить последовательно пределы распространения русскаго элемента с древнейших времен до настоящаго времени, окажется, что эти границы выросли в значительной степени. Небольшое пространство, в котором живет русский элемент в эпоху нашего перваго летописца, является совершенно ничтожным сравнительно с пространством занимаемым русскими хотя-бы в конце XVI в., а это последнее оказывается незначительным в сравнении с областью, которую занимает русская народность в настоящее время.

В течение этого поступательнаго движения, которое далеко еще не прекратилось и в наши дни, много инородческих племен не только мелких но и крупных сливались с русской народностью: так лишь топографическия названия свидетельствуют в настоящее время об упоминаемых Нестором финских племенах населявших современныя центральныя губернии Европейской Росcии. Заволжская чудь, населявшая еще в сравнительно позднюю эпоху северныя области России вступавшая в жестокие бои с новгородскими колонизаторами края, - бои, не всегда оканчивавшиеся для последних победою, - оставила по себе лишь смутныя воспоминания в народной памяти. Обитатели древней Перми, игравшей значительную роль в истории древней русской торговли, представляют в настоящее время лишь жалкие остатки в лице русеющих с каждым годом пермяков Степное пространство, отвоеванное оседлым русским населением у кочевников громадно; при этом колебания физическаго типа степного русскаго населения и существование в нем присущих инородческо-кочевому типу черт доказывают что в современное степное русское население вошло не мало инородческой крови; а это в свою очередь заставляет думать, что русская народность при своем поступательном движении в степи не только вытесняла инородцев но также в значительной мере заставляла их слиться с собой. Наконец процесс слияния инородцев с русскими не прекратился и в настоящее время: во многих местностях инородческий элемент быстро поддается русскому влиянию и утрачиваеть свои национальныя черты; в частности мы встречаем это явление у финнов восточной группы, при чем оно в особенно резкой форме замечается среди мордвы, в некоторых деревнях в которых мордовское население в течение сравнительно незначительнаго количества лет принимает русский язык забывает свой собственный и отрекается даже от самого имени "Мордвы". Эти и подобные им факты заставляли подчас говорить в слишком преувеличенном виде об ассимиляционной способности русскаго народа и мало обращать внимания на то, поскольку в данном явлении играла роль, предполагаемая способность, а не другие факторы.

Но от изследователей не могли ускользнуть и явления противоположнаго характера: русские при столкновении с инородцами иногда принимали обычаи, одежду и подчас даже язык своих инородческих соседей, усвоивали себе и некоторыя религиозныя представления, - одним словом не только не ассимилировали себе инородцев но и сами, забывая свою национальность, увеличивали собой число инородцев В менее резких случаях мы встречаем однако, подчас большия заимствования, сделанныя русскими от своих инородческих соседей, в постройках одежде и пище; кроме того, даже при самом поверхноcтном знакомстве с областными наречиями встречаешь большой запас слов воспринятых русским элементом от инородческаго. Эти факты могли приводить к мнению, что русская народность наделена большой подражательной способностью, что она не только мало склонна к ассимилированию инородцев но что, наоборот она сама легко подвергается чуждому влиянию, отрешается своих национальных особенностей и мало отстаивает самобытность при столкновении с своими разноплеменными соседями.

В виду того, что в группе разсматриваемых нами явлений встречаются факты противоположные, является необходимым прежде всего установить, какия данныя могут и какия не могут служить для выяснения вопроса об ассимиляционной способности русскаго народа. Если вообще вопрос о причинах ассимиляции одного народа другим является крайне сложным то в России он представляет еще более трудностей: в своем поступательном движении русские совершали дело присоединения стран различным способом: они то являлись покорителями, то мирными колонизаторами, при чем действия мирной и постепенной колонизации в большинстве случаев оставались неотмеченными в исторических памятниках; вследствие этого относительно ассимиляционной деятельности прошлаго приходится ограничиваться косвенными источниками. Далее, в настоящее время русский элемент всюду, где он сталкивается с инородческим является политически господствующим, причем в руках его сосредоточивается и власть и весьма сильное орудие ассимилирования - школа. Вследствие этого, для выяснения вопроса ассимиляционной способности русскаго народа могут иметь решающее значение только те случаи, когда русский элемент сталкивается с инородческим как мирный колонизатор вовсе не поддерживаемый, либо поддерживаемый лишь в незначительной степени государственной властью, когда он является, так сказать, "сам по себе". Те случаи, когда русский колонизатор влияет на своего соседа - инородца с поддержкой властей или образованнаго слоя общества, следует откинуть, как таковые, которые не могут выяснить вопроса об ассимиляционной способности. Отыскать случаи, когда в истории влияния русских на инородцев совершенно не играет роли школа, нелегко, так как в настоящее время русския школы значительно распространяются. В виду того, что школы являются одним из наиболее сильных орудий ассимиляции и поэтому в значительной мере поддерживают русский элемент против инородческаго, мы привлечем к обзору по возможности только те случаи, когда школа еще или не успела, вследствие краткости периода своей деятельности, повлиять на инородческий быть, или где ассимиляция началась уже раньше, а школа, появившись в сравнительно позднее время, лишь поддерживает и ускоряет совершающийся ассимиляционный процесс

Мы указывали, что русский часто перенимает на новых местах своего жительства одежду, способы устройства жилища и пр. от своих соседей - инородцев Однако факты этого рода не всегда могут служить доказательством свойства легко утрачивать свою национальность: всякий народ долго живущий в одинаковых условиях климата, местности и пр., вырабатывает себе известную сумму способов борьбы против враждебных условий природы: его жилище, утварь, одежда, орудия ловли, приемы для обработывания земли и пр., - все это - выработанныя долгими усилиями орудия для подчинения, обезвреживания или извлечения пользы из природных условий, в которых ему приходится жить. Когда народ по какой бы то ни было причине покидает насиженныя места и переселяется, он может попасть или в одинаковыя, или, по крайней мере, более или менее подходящия условия к тем в которых он жил раньше; в этом случае он быстро привыкает к новой обстановке. Другое дело, когда он поселяется в местности, где природныя условия совершенно отличны от тех в которых он воспитался: ему приходится в этом случае произвести трудную работу для приискания новых средств для борьбы с природой. Эта борьба часто бывает длительной, и масса отдельных личностей гибнет не будучи в состоянии перенести новыя условия жизни, пока, наконец не будут найдены и не выработаются, иногда только по прошествии нескольких поколений, удачные способы борьбы. Это происходит обыкновенно тогда, когда поселившийся на новых местах народ имеет ближайшими соседями племена, резко отличающияся от него по степени культуры и по характеру занятий. Но если его соседи в общих чертах схожи с ним по культуре, по занятиям - работа по приисканию новых способов борьбы с природой в значительной степени облегчается. Новоприбывшие, нисколько не утрачивая своих национальных особенностей, могут воспринять способы борьбы с природой, которые были выработаны их соседями-старожилами в той местности, которая для переселенца является и новой и неизвестной. Мы знаем напр., что pycский насельник на севере перенял у инородцев части одежды, способы ловли животных технические охотничьи термины. На Кавказе он перенимает от своих соседей одежду; в способах постройки жилища он cледует уже выработавшимся в том месте правилам. В Средней Азии привыкший жить в бревенчатых избах крестьянинъ-переселенец строит себе дома из глины по примеру туземцев и лишь впоследствии переходит к плетеным обмазанным глиной хатам; он усваивает высокоразвитую в средней Aзии систему ирригации полей. В Обдорске русские приняли самоедский костюм и многие под влиянием самоедов стали разводить оленьи стада. У бурят в числе прочих заимствований русские переняли одежду, способ объезживанья лошадей, устройство телег искусство приготовления арака и пр. У вотяков они научились варить мормышку, которая обходится в пять раз дешевле водки. Подобных примеров можно привести большое количество, но как эти, так и аналогичные им факты не могут служить доказательством в пользу способности русскаго народа утрачивать свои национальныя черты или, по крайней мере, легко поддаваться чуждому влиянию: ряд причин как напр., отсутствие леса, пригодность прежняго покроя одежды при новых климатических или иных условиях усмотренныя выгоды известных способов производства и пр., заставляет их заимствовать от старожилов-туземцев многое из их культурнаго запаса. Параллельно с этими заимствованиями идет и воспринятие чуждых слов в русском языке: знакомясь с новыми предметами на новых местах pyccкий поселенец естественно воспринимает в свой язык название или термин уже существующий у болеe древних насельников данной области.

Мы вправе ожидать, что чем ближе русский колонизатор стоит в своем быту к соседнему инородческому племени, тем более будет этих заимствований. Поэтому русский поселенец поставленный в чуждыя его родине условия, заимствует значительно больше от инородцевъ-земледельцев чем в тех случаях когда его соседи оказываются кочевниками.

Возможно, наконец указать случаи потери русскими пришельцами совершенно или почти совершенно своей национальности, которые однако не могут служит доказательствами отсутствия способности к ассимилированию у русской народности. Как пример могут служить т. наз. "полуверцы", живущие в Эстляндской губ. (у Чудскаго оз.): их русское происхождение доказывается названиями деревень, в которых они живут (наприм. Олешница, Смольница, Князь-Село и т. п.), и их фамильными прозвищами (напр. Рябинин Зеленый, Заболотный и т. п.). Между тем они утратили свою национальную одежду, в лице многих своих представителей перешли из православия в лютеранство и в значительной степени забыли родной язык Другая небольшая кучка русских поселенцев недалеко от Ревеля, в Аррокюльском приходе, водворенная там во времена Петра и, почти всецело подверглась эстонскому влиянию, поскольку это касается одежды, быта, языка, и только православие сохранялось ими до последняго времени; лишь несколько стариков еще говорят по-русски, хотя и плохо, а более молодые совершенно забыли родной язык Подобные факты утраты русскими национальности известны (иногда впрочем на основании преданий) и на сев. Кавказе. В приведенных и аналогичных им случаях нельзя видеть доказательств в пользу способности утрачивать свою национальность; причина утраты в данных случаях лежит главным образом в ничтожном сравнительно с туземцами, количестве русских слишком слабых чтобы отстаивать свою национальность среди окружающих их инородческих и иноверческих соседей.

Так как указанные факты не могут служить для выяснения cуществования ассимиляционной способности у русскаго народа, то материал на котором можно основывать взгляд для выяснения поставленнаго вопроса, должен быть сведен к тем явлениям которыя имеют место при, т. ск., массовом столкновении двух племенъ-русскаго и какого-нибудь инородческаго. Накопившияся в русской литературе данныя позволяют выставить следующия общия заключения: 1) подвергаются в большей или меньшей степени обрусению: а) финския племена, населяющия север и северовосток; что касается финнов населяющих Финляндию, Эстляндскую и Лифляндскую губ., то они сохраняют стойко свою национальность, что в значительной степени находит себе объяснение в долговременной религиозной и отчасти в политической обособленности указанных частей России, вследствие чего сношения с русскими были лишь незначительны; б) ряд более или менее крупных племен принадлежащих к монгольской, тюркской и арктической семьям 2) Мало, либо вовсе не подвергаются обрусению степныя кочевыя племена, кавказские горцы и др. 3) В некоторых случаях при столкновении с инородцами русская народность выказывает стремление подвергаться их влиянию и утрачивать свои национальныя черты ( якуты, киргизы в некоторых частях Сибири).

Перейдем к разсмотрению фактов относящихся к вопросу о существовании у русской народности способности к ассимилированию, причем начнем наш обзор с финских племен, финския племена, наименее подвинувшияся на пути культуры (лопари, остяки и вогулы), повсюду при столкновении с русскими выказывают стремление к обрусению: они подражают русским в устройстве своего жилища, перенимают их одежду, начинают говорить по-русски и пр. и постепенно, таким образом утрачивают свои национальныя особенности; это явление, конечно, наблюдается только там где представители указанных народностей имеют более или менее постоянное общение с русскими. Так например лопари, живущие в далеких погостах и сталкивающиеся с русскими лишь отрывочно, в течение краткаго времени, когда лопари приезжают в Колу для сдачи рыбы, хотя и говорят почти все по-русски ( мужчины ), сохраняют еще много своеобразнаго в своем внешнем и внутреннем быте. Другое дело, когда столкновения этих двух народностей являются более или менее постоянными: в лежащем близ Колы Кильдинском погосте лопари, если это им позволяют их материальныя средства, подражают русским в одежде настолько, что подчас одетаго по праздничному лопаря трудно отличить от русскаго; а изба состоятельнаго лопаря этого погоста не отличается от русской избы ничем существенным Остяки и вогулы сохраняют свои типичныя черты лишь там где им приходится мало сталкиваться с русскими, где же этого условия нет они быстро утрачивают свои национальныя черты, хотя в общем остяк не охотно принимает нововведения от русских к которым относится с крайним недовериемъ 2). Явление, которое наблюдается у наименее культурных финских народностей, повторяется и у тех которыя в настоящее время достигли уже довольно высокой ступени развития.

Наиболее точныя сведения об обрусении мордвы собраны, насколько нам известно, И. Н. Смирновым3). Процесс обрусения мордвы, который продолжается уже три столетия, еще не закончен и в настоящее время; он начался со времени, когда среди мордвы начали появляться русския поселения, причем как напр, на севере, в Нижегородской области, вотчины мордовских князей отдавались часто русским помещикам и монастырям "Нельзя сказать, замечает по этому поводу г. Смирнов чтобы новые владельцы руководствовались в своей руссификации какой-нибудь системой: обрусительных стремлений по отношению к инородцам мы не знаем даже у центральнаго правительства. Обрусение вотчинной мордвы было побочным продуктом экономических стремлений вотчинников Получивши богатыя естественными произведениями вотчины мордовских князьков монастыри и помещики стремились извлекать из них возможно более прибыли и привлекали на мордовскую землю русских колонистовъ- частью с своих старых земель, частью со стороны. Так возникали селения и области со смешанным мордовско-русским населениемъ". В других местах русския поселения возникали самостоятельным путем причем всюду результатом сожительства обоих племен была утрата мордвою своей национальности. Мордва совершенно обрусела во многих деревнях Княгининскаго, Арзамасскаго и Лукояновскаго уу. Нижегородской губ., далее в Саратовской губ. и за Волгой-в Самарской, Уфимской и Оренбургской губ. В Мокшанском крае-в губ. Пензенской и Тамбовской-обрусение далее всего пошло на Ю. и З., в соседстве с Мещерской областью. На западе Шацкаго у. еще в XVии в. обрусение мордвы было уже значительным Только на основании исторических свидетельств можно констатировать былое существование мордвы во многих селениях в Шацком и Моршанском уу. до самого Тамбова; то же самое явление мы встречаем в Спасском у. (Тамбовской губ.) и Чембарском у. (Пензенской губ.). На севере Пензенской губ., в уездах Краснослободском Наровчатском и Инсарском мордва еще удерживает свою национальность, но и здесь старина уже начинает падать, и русская речь мужского населения звучит почти без акцента.

Процесс слияния вотяков с русской народностью начался сравнительно недавно. Вотяки, вообще недружелюбно относящиеся к русским при появлении в их землях русских колоний, уступали новым поселенцам свои владения и предпочитали удаляться в более глухия места, в леса, где и устраивали новыя поселения. Этим отступлением вотяков объясняется, по словам И. Н. Смирнова4), образование многочисленных русских поcелений с вотяцкими названиями. "Вятскими земскими статистиками записаны предания относительно возникновения в Елабужском уезде некоторых русских селений с вотяцкими названиями. Русские помнят что на местах их селений были вотяцкия, ранее покинутыя, помнят что их предки нашли на селище пустые шалаши. "Вотяк бежит от русскаго, как мышь от кошки",- говорят pyccкиe крестьяне Малмыжскаго у. Ту же характеристику за полтораста лет до нашего времени сделал вотякам Гер. Фр. Миллер : "вотяки так дики и грубы, что ни с каким другим народом дружескаго обхождения иметь не хотят или чтобы жить вместе в одной деревне". В настоящее время, когда переход вотяков из одного места в другое значительно затруднился, и вотяк живя по соседству с русским вынужден сталкиваться с ним отношения к русским нисколько не улучшились: вотяки, пишет г. Верещагинъ5), относятся с недоверием к русским торговцам в особенности если они не знают по-вотяцки; купцы же из агрызских татар умеют расположить в свою пользу вотяков; "еще более русский возбуждает в вотяке недоверие и нелюбовь к себе оттого, что он русский, любит подтрунивать над вотяком .. Если зайдет pyccкий к вотяку, вотяцкия женщины стращают им своих детей... и на все вопросы русскаго отвечают молчанием хотя и могут удовлетворительно объясняться по-русски, а зайди татарин - вотячки разговаривают шутят с ним охотно". Русских живущих среди вотяков эти последние называют паськыт чырты (широкое горло, горлодеръ), пуны (собака), бадзьым кот ( большое брюхо) и т. п. Несмотря однако на недружелюбное отношение вотяков к русским тот же изследователь отмечает что вотяки, живя среди русских быстро русеют усваивают русские обычаи, перенимають русские вкусы в выборе цвета одежды и пр. Главными путями руссификации являются, по словам И. Н. Смирнова6), большия дороги, прорезывающия край: жители деревень, лежащих по близости от них забрасывают по немногу собственный костюм и обычаи. В 20-ти верстах напр, от Малмыжско-Глазовскаго тракта, в селе Мултан состоятельныя вотячки уже одеваются в русския платья. На границе Глазовскаго и Слободскаго уу., в селе Сада, в приходе котораго рядом живут русские и вотяки, эти последние утратили в значительной степени свои национальныя черты. Вотяки указанной местности известны в Глазовском у. под кличкой "садинские оборотни". Кличка дана им потому, что вотяки, по местному выражению, "оборотились русскими" по внешнему виду и по языку, женятся на русских девушках сами и выдають за русских своих дочерей. Здесь, замечает г. Смирнов совершилось полное слияние вотяков с русскими; пройдет два-три столетия, и о существовании вотяков в приходе останется смутное воспоминание.

В течение нескольких столетий, в которыя продолжаются частыя и непосредственныя взаимоотношения русских и черемисов эти последние в значительной степени поддались русскому влиянию. Так как история колонизации края, населеннаго некогда черемисами, еще ждет своего изследователя, и так как существование массы в настоящее время чисто русских деревень, носящих черемисския названия, не может служить еще неоcпоримым признаком что в них русские колонизаторы ассимилировали коренных жителей, а не вытеснили их как это мы видели на примере вотяков -то в настоящее время еще не представляется возможности говорить о том в какой мере выразилась в прошлом ассимиляционная "способность" русских в отношении к черемисам Но явления современности в достаточной степени свидетельствуют о том что там где русское население сталкивается с черемисским последнее оказывается склонным к обрусению. В настоящее время, по словам И. Н. Смирнова7), встречаются черемисския деревни, в которых однако преобладающим элементом оказывается уже русский, так что на несколько десятков русских дворов приходится несколько единиц черемисскиx Такия деревни являются результатами ассимилирующей деятельности русскаго народа: оставшиеся в них обломки черемисскаго населения вне всякаго сомнения в скором времени утратят свою национальность под давлением преобладающаго элемента. По наблюдениям г. Смирнова, сделанным им в губерниях Костромской, Вятской и Казанской, руссификация сделала большие успехи в двух первых чем в Казанской. Черемисы Ветлужские и Яранские, продолжает цитируемый автор говорят очень правильным русским языком почти без акцента, и с первых фраз способны отличать русскаго человека от иностранца, неправильно говорящаго по-русски. Уржумские и Малмыжские черемисы (южных волостей ) говорят уже с меньшей правильностью, хотя и лучше Царевококшайских В деревнях в которых черемисы и русские живут смешанно, дети и даже женщины говорят по-русски. Язык прокладывает дорогу русскому народному творчеству. В деревнях со смешанным населением г. Смирнову приходилось слышать от черемисских детей загадки на ломанном русском языке, в детских песнях попадаются русския фразы. Русское влияние на черемисов сказывается в занятиях обрядах в детских играх в увеселениях взрослых на народной поэзии, в космологических и космогонических преданиях Далее, постройки, домашняя обстановка, костюмъ-все более и более начинает утрачивать оригинально-черемисския черты и ассимилироваться с русскими,

Ассимиляционный процесс отмеченный у мордвы, вотяков и черемисов почти завершился в настоящее время у пермяков - племени, от котораго в настоящее время сохранились лишь незначительные остатки. Часто цитированный нами проф. И.Н.Смирнов которому мы обязаны лучшей монографией, касающейся этнографии пермяков дает нам и наиболее обстоятельныя сведения об обрусении этого племени8): обрусение пермяков пишет он продолжается медленными, но верными шагами, без всяких искусственных мер и не оставляя в русеющем населении никакой горечи против господствующей народности. В настоящее время наиболее чисто сохранившиеся пермяки занимают долину Иньвы, но и здесь дело обрусения дало уже важные результаты. Волости Майкорская и Купросская и в особенности селения, по имени которых носят оне свои названия, представляются уже в значительной степени обрусевшими: здешний пермяк желал бы, чтобы его принимали за русскаго и на категорический вопрос : "ты пермяк?"-нехотя отвечает : "не скроешь, пермяк". Кувинская и примыкающия к ней с севера Юмская и Юрлинская волости Чердынскаго у. населены уже такими пермяками, дети которых будут только смутно помнить, что когда-то в их краю говорили на другом не русском языке. В с. Юрле не слышно другой речи, кроме русской, и на вопрос живут ли в селе пермяки, отвечают отрицательно. Во всех трех названных волостях Чердынскаго у. жители считают себя уже вполне русскими и говорят что пермяки живут за р. Косой. Но и за р. Косой обрусение уже началось. Как там так и в Ошибском приходе русский язык как язык обыденнаго домашняго разговора, еще не вытеснил пермяцкий: жители еще говорят по-пермяцки, но русская песня и русская загадка на игрищах русския присказки на свадьбах русские наговоры и заговоры в различных случаях требующих участия колдуна, являются в некотором роде обязательными. Женщины и девушки, пишет далее г. Смирнов обыкновенно едва умеющия связать несколько слов по-русски, поют с величайшим усердием русския песни, в меру своего усердия, конечно, искажая их и выслушивают длинныя, цветистыя, заученныя от русских речи и прибаутки дружек на свадебных пирах; произведения русскаго народнаго творчества проникают таким образом к пермякам раньше языка, завоевывая и подготовляя почву для этого последняго. Далее, на верховьях Камы, где Кеппен в 40-х годах насчитывал до 4600 пермяков можно найти людей, говорящих сильно смешанным с русским пермяцким языком лишь в двух трех деревнях Г. Добротворский, наблюдавший пермяков Орловскаго у., - продолжает тот же автор - говорит что особенно сильно обрусение замечается в смешанных деревнях; здесь пермяки говорят по-русски, роднятся с ними и перенимают все мелочи быта. "Русский крестьянин для такого пермяка-идеал; он копирует его даже в мелочах в походке, в одежде, в постройках во всем".

(продолжение следует)

Източник: http://нэб.рф/catalog/000199_000009_004091276/viewer/?page=1

Годъ 6-й Кн. XXIII.Этнографическое обозренiе. Изданiе Этнографическаго Отдела

Императорскаго Общества Любителей Естествознанiя, Антропологiи и Этнографiи,

Состоящаго при Московскомъ Университете. 1894, № 4.

Подъ редакцiей Секретаря Этнографическаго Отдела Н.А.Янчука. Москва.

Высоч. утв. Т-во Скороп. А.А.Левенсонъ. Коммиссiонеры Императорскаго Общества Любителей Естествознанiя въ МосквǏ, Петровка, д. Левенсонъ. 1894.