Жорес Алфёров: «Что-то кошмарное сейчас происходит с человечеством»

В этом году ис­пол­ни­лось 75 лет начала Ста­лин­град­ской битвы, а в сле­ду­ю­щем, 2 фев­ра­ля, мы всей стра­ной будем от­ме­чать окон­ча­ние и победу в этом клю­че­вом сра­же­нии Ве­ли­кой Оте­че­ствен­ной войны. Но сама тема страш­ней­шей в ис­то­рии нашей страны войны, как вы­яс­ни­лось, вы­зы­ва­ет в об­ще­стве неод­но­знач­ные мнения.

Нужно ска­зать, что в самые тя­жё­лые вре­ме­на: и в сорок первом, когда немцы вплот­ную по­до­шли к Москве, бло­ки­ро­ва­ли Ле­нин­град, и в сорок втором, когда фа­ши­сты во­рва­лись в Ста­лин­град и были на Кав­ка­зе, - ни­ко­гда мы не со­мне­ва­лись в нашей победе. (Из книги «Наука и об­ще­ство»)

Это стало ясно после но­ябрь­ско­го вы­ступ­ле­ния в бун­дес­та­ге школь­ни­ка из Нового Урен­гоя Ни­ко­лая Де­сят­ни­чен­ко. Оно вы­зва­ло бурное об­суж­де­ние в Сети и на рос­сий­ском ТВ. В неосто­рож­ных словах маль­чи­ка о «невин­но по­гиб­ших» в со­вет­ском плену сол­да­тах вер­мах­та кто-то увидел по­пыт­ку «ре­а­би­ли­та­ции на­циз­ма», хотя парень всего лишь го­во­рил о необ­хо­ди­мо­сти про­яв­лять ми­ло­сер­дие и ста­рать­ся ни­ко­гда больше не до­пу­стить столь ужас­ной войны.

Вы­ступ­ле­ние школь­ни­ка не оста­ви­ло рав­но­душ­ным и но­бе­лев­ско­го ла­у­ре­а­та, зна­ме­ни­то­го со­вет­ско­го и рос­сий­ско­го физика Жореса Ал­фё­ро­ва. Он сам по­зво­нил в ре­дак­цию и по­де­лил­ся своими раз­ду­мья­ми на эту тему.

Ста­лин­град­ская битва в цифрах и фактах. Ин­фо­гра­фи­ка

«Тя­жё­лые усло­вия тут ни при чём»

- Вообще то, что маль­чик вы­сту­пал в бун­дес­та­ге, - это хорошо. Я при­вет­ствую, когда детям дают воз­мож­ность вы­ска­зать­ся в пар­ла­мен­тах. И когда мо­ло­дёжь на­чи­на­ет бо­роть­ся за мир - это тоже за­ме­ча­тель­но. Это было ак­ту­аль­но всегда и оста­ёт­ся ак­ту­аль­ным в наши дни, по­сколь­ку опас­ность боль­шой войны всё ещё су­ще­ству­ет.

Что на самом деле сказал рос­сий­ский школь­ник перед бун­дес­та­гом?

Правда, не думаю, что в бли­жай­шее время воз­мо­жен ядер­ный кон­фликт. Вряд ли Се­вер­ная Корея пойдёт на прямое во­ору­жён­ное столк­но­ве­ние с США. Она будет за­ни­мать­ся де­мон­стра­ци­я­ми и про­во­ка­ци­я­ми, но не более того. А вот ги­брид­ные войны, когда на­па­да­ю­щая сто­ро­на не при­бе­га­ет к клас­си­че­ско­му во­ен­но­му втор­же­нию, се­год­ня идут по всей пла­не­те.

Но после вы­ступ­ле­ния Коли Де­сят­ни­чен­ко под­ня­лась волна в Ин­тер­не­те: мы, де­скать, чуть ли не уни­что­жа­ли невин­ных немец­ких во­ен­но­плен­ных, на­ме­рен­но со­дер­жа­ли их в ужас­ных усло­ви­ях, чтобы они там по­ги­ба­ли. А мне мно­го­крат­но до­во­ди­лось об­щать­ся с быв­ши­ми во­ен­но­плен­ны­ми, по­это­му я решил вы­ска­зать­ся. К тому же тот солдат, о ко­то­ром рас­ска­зы­вал школь­ник из Нового Урен­гоя - некий Георг Йохан Рау, - умер в лагере для во­ен­но­плен­ных в Бе­ке­тов­ке. А для меня Бе­ке­тов­ка - особое место. Это южный при­го­род Ста­лин­гра­да, мы жили там до войны. А мой стар­ший брат позже там воевал - он был участ­ни­ком Ста­лин­град­ской битвы, 75-летие победы в ко­то­рой мы скоро будем от­ме­чать.

Ста­лин­град во время войны за­щи­ща­ли две армии - 62-я под ко­ман­до­ва­ни­ем Чуй­ко­ва и 64-я под ко­ман­до­ва­ни­ем Шу­ми­ло­ва. Армия Шу­ми­ло­ва за­щи­ща­ла южную часть города, и ей было легче, чем армии Чуй­ко­ва. Мой стар­ший брат окон­чил Сверд­лов­ское пе­хот­ное учи­ли­ще и попал в 96-ю от­дель­ную бри­га­ду мор­ской пехоты. Их бро­си­ли в Бе­ке­тов­ку в се­ре­дине ок­тяб­ря 1942 года. Задача была - со­еди­нить армию Шу­ми­ло­ва с армией Чуй­ко­ва. Этого сде­лать им не уда­лось. Зато армия Шу­ми­ло­ва смогла взять в плен боль­шие группы немцев, тем самым об­лег­чив по­ло­же­ние армии Чуй­ко­ва.

Выступление Николая Десятниченко в бундестаге.«Далеко пойдет». Поль­зо­ва­те­ли соц­се­тей — о речи школь­ни­ка в бун­дес­та­ге

Немцы были окру­же­ны, и им много раз, на­чи­ная с первых чисел де­каб­ря, пред­ла­га­ли сдать­ся. Но они всё время от­ка­зы­ва­лись. Их снаб­жа­ла своя авиа­ция, са­мо­лё­ты до­став­ля­ли про­дук­ты, ко­то­рых, ко­неч­но, не хва­та­ло. К мо­мен­ту окон­ча­ния Ста­лин­град­ской битвы от гит­ле­ров­ской груп­пи­ров­ки в 300 тыс. че­ло­век оста­лось около 80 тыс. И это была по­лу­дох­лая, об­мо­ро­жен­ная масса людей. Стоит ли удив­лять­ся, что, попав в плен, многие из них умерли? Умерли вовсе не от «тя­жё­лых усло­вий плена», как со­об­щил в своём до­кла­де урен­гой­ский школь­ник, а потому что они к тому мо­мен­ту все уже были дох­ля­ки. Они в плен попали еле живыми. И тя­жё­лые усло­вия тут ни при чём. И ко­неч­но, со­дер­жать такое ко­ли­че­ство во­ен­но­плен­ных Со­вет­ско­му Союзу было нелег­ко - у нас до Ста­лин­гра­да по­доб­но­го опыта просто не было.

На­вер­ное, одну из самых ин­те­рес­ных для нас оценок боёв в Ста­лин­гра­де в это время дала кон­сер­ва­тив­ная бри­тан­ская газета «Дейли те­ле­граф», опуб­ли­ко­вав 18 января 1943 г. ре­пор­таж своего кор­ре­спон­ден­та из Ста­лин­гра­да: «Здесь, на самой окра­ине Европы, где уже на­чи­на­ют­ся ази­ат­ские пу­сты­ни, несколь­ко за­ме­ча­тель­ных гвар­дей­ских ди­ви­зий и от­ря­дов мест­но­го опол­че­ния, став­ших мо­гу­чим, кро­во­то­ча­щим серд­цем всей России, спасли ев­ро­пей­скую куль­ту­ру и тем самым, может быть, и нашу Англию». (Из книги «Наука и об­ще­ство»)

​Жорес Ал­фё­ров

«И я стал другом вашей страны»

В 1966 году я был в ко­ман­ди­ров­ке в ФРГ. У меня были при­гла­ше­ния во многие ла­бо­ра­то­рии этой страны, и в фев­ра­ле я при­е­хал в Бра­ун­швайг - это город неда­ле­ко от Вольф­с­бур­га. Там мы пошли в фи­лар­мо­нию, а потом сели в кафе. Пе­ре­вод­чи­ца пе­ре­да­ла офи­ци­ан­ту наш заказ. Тот по­смот­рел на меня, понял, что я рус­ский, и по-русски спро­сил: «Вы из Со­вет­ско­го Союза?» Я говорю: «Да». Тогда он по­про­сил дру­го­го офи­ци­ан­та взять на об­слу­жи­ва­ние его сто­ли­ки, а сам присел к нам. И вот что он рас­ска­зал.

«До войны я был членом гит­ле­рю­ген­да, - го­во­рил он, - потом всту­пил в партию. Я по своим убеж­де­ни­ям был за­кон­чен­ным фа­ши­стом. Мо­ло­дым че­ло­ве­ком 22 июня 1941 года я пе­ре­сёк гра­ни­цу Со­вет­ско­го Союза в со­ста­ве немец­ких во­ору­жён­ных сил. Я дошёл почти до Москвы, потом воевал се­вер­нее Ста­лин­гра­да. К 1944 году я был обер-лей­те­нан­том, ко­ман­до­вал ба­та­льо­ном. Но под Боб­руй­ском меня тяжело ранили, и я попал в плен. Если бы не ра­не­ние, я бы не дал себя за­хва­тить в плен, я бы за­стре­лил­ся.

В плену меня вы­ле­чи­ли. И потом я на­хо­дил­ся в лагере для во­ен­но­плен­ных в Минске»

Советские военнопленные.

Экс­перт: мно­же­ство немец­ких ар­хи­вов по во­ен­но­плен­ным за­сек­ре­че­но до сих пор

По­дроб­нее

Тут я его спра­ши­ваю: «В здании Бе­ло­рус­ско­го опер­но­го театра?» - «Да». «Я жил на­про­тив, - говорю я. - И хорошо помню этот лагерь. Помню, наши бабки часто давали плен­ным хлеба. А ведь вы на­вер­ня­ка знаете, как сильно Бе­ло­рус­сия по­стра­да­ла от гит­ле­ров­цев. И мы тех, кто до конца оста­вал­ся фа­ши­стом, судили и каз­ни­ли. В фев­ра­ле 1946-го мы по­ве­си­ли 16 фа­ши­стов на ип­по­дро­ме в Минске. Я на­хо­дил­ся в первом ряду, у ви­се­лиц. И ни­ка­кой жа­ло­сти у меня к ним не было! Я стоял у ви­се­ли­цы Ро­бер­та Коха, ко­то­рый на суде го­во­рил: «Вы все нелюди, вас всех нужно уни­что­жать! Я в вашей стране убил 300 че­ло­век и жалею, что так мало!» И, когда мы его по­ве­си­ли, все по­чув­ство­ва­ли удо­вле­тво­ре­ние. Однако к плен­ным у нас было совсем другое от­но­ше­ние».

Офи­ци­ант про­дол­жил: «Да, я знаю, что к нам вы от­но­си­лись хорошо. Хотя за­ча­стую пи­та­лись нена­мно­го лучше нас. Я помню, как мы вместе - и вы, по­бе­ди­те­ли, и мы, во­ен­но­плен­ные - вос­ста­нав­ли­ва­ли ваши раз­ру­шен­ные города, тот же Минск. На­хо­дясь в плену, я по­лю­бил вашу страну и стал её другом».

Другая ис­то­рия. Я пол­го­да ра­бо­тал в США, в Ил­ли­ной­ском уни­вер­си­те­те. Там было одно ме­ди­цин­ское учре­жде­ние, ко­то­рое воз­глав­лял немец, тоже бывший со­вет­ский во­ен­но­плен­ный. Он окон­чил в Мюн­хене три курса ме­ди­цин­ско­го фа­куль­те­та, после чего его при­зва­ли, не дав до­учить­ся. И он попал в плен, на­хо­дил­ся в лагере в Азербай­джане, где у него воз­ник­ло се­рьёз­ное ки­шеч­ное за­бо­ле­ва­ние. Его также по­ло­жи­ли в гос­пи­таль, вы­ле­чи­ли и до­сроч­но осво­бо­ди­ли. После чего он за­нял­ся ме­ди­цин­ской де­я­тель­но­стью и уехал в США.

И этот че­ло­век тоже очень тепло от­но­сил­ся к нашей стране и к нашим людям, в част­но­сти ко мне. Когда он узнал, что у меня ро­дил­ся сын, он из Аме­ри­ки при­сы­лал нам всякие дет­ские ком­би­не­зон­чи­ки, писал много писем нашей семье. Он стал нам на­сто­я­щим другом.

Евреи в Брестском гетто.Об­ре­чен­ные. Как жили и уми­ра­ли узники Брест­ско­го гетто

Ещё одного быв­ше­го во­ен­но­плен­но­го я встре­тил в Бра­зи­лии, в ко­ман­ди­ров­ке. Стоит ска­зать, что бра­зиль­цы очень гор­дят­ся тем, что они участ­во­ва­ли во Второй ми­ро­вой войне на сто­роне со­юз­ни­ков. Когда у нас был обед, за столом ока­зал­ся немец. Он встал и сказал, об­ра­ща­ясь ко мне: «Вы знаете, я воевал в гит­ле­ров­ской армии, попал в плен и могу за­ве­рить, что там со мной об­ра­ща­лись как с че­ло­ве­ком. С тех пор я друг Со­вет­ско­го Союза».

Встре­чал я плен­ных и в других местах. И все они тепло, по-дру­же­ски от­но­си­лись к нашей стране. Даже бывшие фа­ши­сты. В ФРГ это было га­ран­ти­ро­ван­но: если вы по­па­дё­те на быв­ше­го во­ен­но­плен­но­го, он обя­за­тель­но к вам будет по-хо­ро­ше­му рас­по­ло­жен. Причём они все под­чёр­ки­ва­ли, что бла­го­да­ря гу­ман­но­му к ним от­но­ше­нию из­ме­ни­ли свои взгля­ды. Они ведь пре­крас­но знали, как об­ра­ща­лись в немец­ком плену с со­вет­ски­ми людьми - самым же­сто­ким, бес­че­ло­веч­ным об­ра­зом, и, есте­ствен­но, ожи­да­ли такого же от­но­ше­ния к ним. А по­лу­ча­ли со­вер­шен­но об­рат­ное. Это меняло их ми­ро­воз­зре­ние.

И мне хо­чет­ся, чтобы наша со­вре­мен­ная мо­ло­дёжь об этом знала. Это важно, это по­мо­жет им понять, в какой стране, среди каких людей они живут.

Почему с Рос­си­ей об­ра­ща­ют­ся по-хамски?

Уверен, маль­чи­ку из Нового Урен­гоя не стоит предъ­яв­лять особых пре­тен­зий. Ему при­ш­лось со­кра­щать текст своего вы­ступ­ле­ния, и про­из­не­сён­ная им речь просто была не совсем гра­мот­но со­став­ле­на. С другой сто­ро­ны, он мог всё-таки под­го­то­вить­ся по­луч­ше, по­ду­мать, что надо убрать, а что оста­вить, пред­ста­вить, как эти слова про­зву­чат с три­бу­ны и как будут вос­при­ня­ты.

После этого случая стали зву­чать мнения, что у нас упало ка­че­ство пре­по­да­ва­ния ис­то­рии в школе, осо­бен­но пе­ри­о­да Ве­ли­кой Оте­че­ствен­ной войны. Не знаю, в моём лицее «Физико-тех­ни­че­ская школа» Ака­де­ми­че­ско­го уни­вер­си­те­та с пре­по­да­ва­ни­ем ис­то­рии всё в полном по­ряд­ке. Но за всю страну го­во­рить не могу.

Но дело ведь не только в пре­по­да­ва­нии. Почему те­ле­ви­де­ние порой озву­чи­ва­ет оди­оз­ные точки зрения? Не от своего лица, ко­неч­но, но всё же... На­при­мер, по­ка­зы­ва­ют мо­ло­до­го поляка, ко­то­рый в камеру го­во­рит: «Вы ок­ку­пан­ты! Со­вет­ский Союз Польшу не осво­бож­дал, а за­хва­тил. По­это­му нужно снести все па­мят­ни­ки, уста­нов­лен­ные со­вет­ской вла­стью, и мы это сейчас делаем». Почему при этом не на­пом­нят ему, что как раз у Польши было со­гла­ше­ние с гит­ле­ров­ской Гер­ма­ни­ей о на­па­де­нии на Со­вет­ский Союз? И что именно наша страна по­те­ря­ла 600 тыс. солдат, осво­бож­дая Польшу от фа­ши­стов! Или они не рады, что это про­изо­шло, что их осво­бо­ди­ли от бес­че­ло­веч­но­го режима?! Да ещё при­со­еди­ни­ли к ним за­мет­ный кусок прус­ских земель! В том, что се­год­ня Польша - до­воль­но боль­шое по тер­ри­то­рии го­су­дар­ство, за­слу­га Со­вет­ско­го Союза. Как они могли забыть это?

Митинг в поддержку Красной Армии во время Советско-польской войны. Гданьск, 1920 год.

Под «Вол­чьим солн­цем». Ре­аль­ная ис­то­рия от­но­ше­ний СССР и Польши в 10 частях

А при­чи­на столь небла­го­дар­но­го от­но­ше­ния к России в том, что со­вре­мен­ные поль­ские власти ста­ра­ют­ся изо всех сил, чтобы их по­хва­ли­ли из-за океана, по­гла­ди­ли по го­лов­ке. Они счи­та­ют, что Россия сейчас на­хо­дит­ся в уни­жен­ном по­ло­же­нии и с ней можно об­ра­щать­ся по-хамски. А ведь Польша на про­тя­же­нии сто­ле­тий была частью России. Мы два ве­ли­ких сла­вян­ских народа, ко­то­рые всегда имели мно­же­ство связей, со­зда­ва­ли общую куль­ту­ру, и мы должны жить в мире, а не во вражде. Да, вы можете при­дер­жи­вать­ся любых по­ли­ти­че­ских взгля­дов, счи­тать, что ка­пи­та­лизм - хо­ро­шая эко­но­ми­че­ская си­сте­ма, и вы хотите, чтобы он у вас был. Но вы не можете и не имеете права пе­ре­пи­сы­вать ис­то­рию! Это ис­то­ри­че­ский факт, и никуда вы от него не де­не­тесь: именно Крас­ная армия при­нес­ла Польше сво­бо­ду и неза­ви­си­мость.

Вообще, что-то кош­мар­ное сейчас про­ис­хо­дит с че­ло­ве­че­ством. Как я уже сказал, в мире идёт огром­ное ко­ли­че­ство ги­брид­ных войн. Их ос­но­вой ста­но­вят­ся ин­те­ре­сы каких-то групп. Иногда это чьи-то на­ци­о­наль­ные ин­те­ре­сы, но чаще - ин­те­ре­сы более мелких групп внутри наций. СССР в своё время пре­пят­ство­вал таким про­цес­сам, про­яв­ле­ни­ям се­па­ра­тиз­ма. Ведь он сам, по опре­де­ле­нию, был ин­тер­на­ци­о­наль­ной стра­ной, союзом на­ци­о­наль­ных рес­пуб­лик. Со­вре­мен­ная Россия, на мой взгляд, недо­ста­точ­но по­сле­до­ва­тель­но про­во­дит эту по­ли­ти­ку.

А я по при­ро­де своей ин­тер­на­ци­о­на­лист. Иначе и быть не может - во мне столь­ко кровей на­ме­ша­но! И я с болью смотрю на то, что про­ис­хо­дит в со­сед­ней Укра­ине. Раньше я при­ез­жал туда каждый год. Ведь там погиб мой стар­ший брат. Он по­хо­ро­нен в брат­ской могиле в Чер­кас­ской об­ла­сти.

У стелы со спис­ком за­хо­ро­нен­ных в брат­ской могиле. 2003 год. Фото: из книги Ж. Ал­фё­ро­ва «Наука и об­ще­ство»

«Вас нельзя было делить!»

Моего брата звали Маркс. Он погиб в по­след­ние дни Кор­сунь-Шев­чен­ков­ской битвы в де­ревне Хильки. Он прошёл самые тя­жё­лые битвы Ве­ли­кой Оте­че­ствен­ной: Ста­лин­град, Кур­скую дугу и, на­ко­нец, Кор­сунь-Шев­чен­ков­ское по­бо­и­ще. Эта битва за­кон­чи­лась 17 фев­ра­ля 1944 года, а на­ка­нуне - 15 фев­ра­ля - Марк­сик погиб. Как он погиб, мы не знаем. Была просто по­хо­рон­ка, потом пришло письмо, где ещё раз под­твер­жда­лось, что он пал в боях за Родину, по­сколь­ку мама про­дол­жа­ла по­сы­лать за­про­сы, всё ещё на что-то на­де­ясь. Ответы по­вто­ря­лись с одним стан­дарт­ным тек­стом: погиб в боях за со­ци­а­ли­сти­че­скую Родину...

В 1956 году я решил по­ехать в Хильки вместе с Бо­ри­сом Пет­ро­ви­чем За­хар­че­ней, моим то­ва­ри­щем по Физ­те­ху.

Хильки - неболь­шая де­рев­ня. В её центре - боль­шая брат­ская могила. Воз­вы­ша­ет­ся стан­дарт­ная фигура сол­да­та-ав­то­мат­чи­ка, белая, гип­со­вая. Пока мы осмат­ри­ва­лись, пришли ба­буш­ки, мы с ними по­го­во­ри­ли, и они рас­ска­за­ли, какая жуткая здесь была битва, как они пря­та­лись по под­по­льям. Только в одной этой де­ревне были со­жже­ны де­сят­ки немец­ких танков. А ещё рядом, го­во­ри­ли они, есть де­рев­ня Ко­ма­ров­ка - Ко­ма­рив­ка, как они про­из­но­сят. Между этими двумя де­рев­ня­ми лежит боль­шое поле, оно на­зы­ва­ет­ся Бой­ко­во поле. Нам ска­за­ли, что на нём по­гиб­ли пять тысяч нем­цев и три тысячи наших. Потом, уже вдвоём, мы молча долго стояли у могилы...

У могилы брата. Де­рев­ня Хильки, Укра­и­на. 1956 год. Фото: из книги Ж. Ал­фё­ро­ва «Наука и об­ще­ство»

Второй раз я по­се­тил могилу брата в 1969 году. Я был в ко­ман­ди­ров­ке на Укра­ине вместе с то­ва­ри­щем Дмит­ри­ем Ни­ко­ла­е­ви­чем Тре­тья­ко­вым. Когда мы воз­вра­ща­лись домой, я пред­ло­жил: «А давай заедем в Хильки!» Диму не нужно долго уго­ва­ри­вать, мы так и сде­ла­ли.

И вот чего я ни­ко­гда не забуду. Мы по­до­шли к могиле, на ко­то­рой я уже один раз был. И стою я у могилы. И Дима неда­ле­ко от меня. По­до­шла ба­буш­ка и, об­ра­ща­ясь ко мне, го­во­рит: «А что ты на нашей могиле робишь? Или кто из родных тут лежит?»

Я ей ничего не успел от­ве­тить, а Дима сказал, что здесь погиб мой брат и он по­хо­ро­нен в этой могиле.

- Брат? За нашу де­рев­ню? В нашей могиле лежит?

Сохранение истории стало делом жизни бабушки Аршалуйс.Пост памяти. 70 лет за брат­ской мо­ги­лой уха­жи­ва­ет одна семья

Через пол­ча­са пришла вся де­рев­ня. Они при­нес­ли столы. Они по­ста­ви­ли возле брат­ской могилы эти столы, при­нес­ли са­мо­гон­ку, за­кус­ку, и вся де­рев­ня села справ­лять по­мин­ки по моему брату.

Это было часов в две­на­дцать дня. Мы про­си­де­ли там до шести вечера! Мы про­из­но­си­ли речи и тосты, мы пели во­ен­ные песни. На про­ща­ние жители де­рев­ни по­да­ри­ли мне боль­шую ко­шёл­ку, в ко­то­рой были две бу­тыл­ки са­мо­гон­ки для отца, чер­но­слив и су­хо­фрук­ты для мамы. Ска­за­ли, что у мамы, на­вер­ное, ги­пер­то­ния, а чер­но­слив по­ни­жа­ет дав­ле­ние. И ещё по­да­ри­ли боль­шой укра­ин­ский платок. Тоже для мамы. На память.

Вся де­рев­ня пошла про­во­жать нас к ав­то­бу­су. До той поры они не знали меня, и я их ни­ко­гда раньше не видел. Но теперь мы рас­ста­ва­лись как родные. Они снова и снова рас­ска­зы­ва­ли о же­сто­ких боях, ко­то­рые шли в этих местах. Мо­ло­дая де­вуш­ка лет во­сем­на­дца­ти, сек­ре­тарь ком­со­моль­ской ор­га­ни­за­ции кол­хо­за, по­да­ри­ла мне книгу на укра­ин­ском языке про Кор­сунь-Шев­чен­ков­скую битву. Эта книга и сейчас хра­нит­ся у меня дома.

С тех пор я каждый год при­ез­жал в Хильки, стал у них по­чёт­ным граж­да­ни­ном. В 2013-м я про­во­дил в Киеве за­се­да­ние Скол­ков­ско­го кон­суль­та­тив­но­го совета. И когда на­уч­ная повест­ка была ис­чер­па­на, я пред­ло­жил всем, вклю­чая ино­стран­ных учёных, съез­дить в Чер­кас­скую об­ласть, в Хильки. Ра­зу­ме­ет­ся, там нас очень тепло при­ня­ли. И мой аме­ри­кан­ский кол­ле­га, про­фес­сор и но­бе­лев­ский ла­у­ре­ат Роджер Корн­берг, по­об­щав­шись с мест­ны­ми жи­те­ля­ми, сказал мне слова, ко­то­рые сейчас ак­ту­аль­ны как ни­ко­гда: «Жорес, вы ведь один народ! Вас нельзя было делить!»

источник