Ой, Дуся, ой, Маруся

- Не буду пудриться, белиться,

- Не буду кудри завивать,

- Ой, Дуся, ой, Маруся,

- Не буду кудри завивать.

В хате пахло свежим хлебом и молоком. Пристроившись у окна, пожилая женщина что-то вязала, тихо напевая:

- Ой, Дуся, ой, Маруся,

- Не буду кудри завивать,

Изредка она смотрела на внука, отбивающего такт босыми ногами. Мальчишка лет восьми, уписывая ломоть хлеба с молоком, пытался подпевать.

- Прожуй сначала, - улыбнулась женщина и повернулась к мужу, - и ты туда же.

Старик, подмигнув, начал отстукивать ладонями по столу, хрипло затянув:

- Не буду с милым я знакома

- Не буду милым называть

- Ой, Дуся, ой, Маруся

- Не буду милым называть

-Эх-ма, - внук прыгнул с лавки и пошел вприсядку.

Старики с улыбкой переглянулись:

- Ой, Дуся, ой, Маруся

- Не буду милым называть.

- Ай, - взвизгнув, мальчишка в два прыжка оказался на печи, - змея!

Не обращая внимания на мелькнувшие босые ноги, по полу деловито полз огромный уж.

- Пришел, - улыбнулась женщина, - Иван, налей молока.

- Бабуля, вы его кормить собрались, а если ужалит? – подал голос внук.

- Сашка, не бойся, - рассмеялся старик, - он не не ядовитый, слезай.

Но ребенок, глядя на змею, лишь отрицательно покачал головой:

- Дед, может, выбросишь его, а?

- Кто ж царя выбрасывать будет, - женщина снова склонилась над вязанием, - если уж поселился в доме, значит достаток придет и здоровье. Не след такого дорогого гостя из дому гнать.

- А почему ты его царем называешь? – ребенок уже с интересом смотрел на ужа.

- По легенде, ему подчиняются все змеи. Видишь желтые пятнышки на голове? Это царская корона. Когда Ной плыл на ковчеге, мышь прогрызла дыру, и в ковчег хлынула вода. Уж это заметил и заткнул течь своей головой, за что ему был дарован золотой венец.

- Уж не пустит других змей к своему дому, а тот, кто причинит ему зло, будет наказан, - добавил Иван, - если грозит опасность, он засвистит. На этот свист сползаются все змеи, и тогда обидчику не позавидуешь. Слезай, не бойся.

Решившись, Сашка сполз с печи и, аккуратно обойдя невозмутимого ужа, сел рядом с дедом:

- А чего не уходит?

- Песню ждет, - хмыкнул старик, - твоя бабушка как запоет, ноги сами в пляс идут. Вот и гостю нравится, смотри. Петровна!

Женщина улыбнулась и запела:

- Девяносто песен знаю,

- В один вечер все спою.

- Ой, Дуся, ой, Маруся

- Ой в один вечер все спою.

Сашка, как завороженный, смотрел на ужа, который, подняв голову, казалось, двигал ею в такт песни.

- Он танцует? - шепнул ребенок.

Дед только кивнул, подпевая жене:

- Ой, Дуся, ой, Маруся

- Ой в один вечер все спою.

Сашка несмело подошел к печи и присел перед ужом. Тот, казалось, ничуть не смутившись, продолжал двигать головой.

- В каждой песне по три слова,

- Дорогой тебя люблю!

- Ой, Дуся, ой, Маруся,

- Ой дорогой тебя люблю!

Ребенок протянул вперед ладошку. Уж на мгновение замер, высунув язык, и продолжил свой удивительный танец.

- Ой, Дуся, ой, Маруся,

- Ой дорогой тебя люблю!

- Распелись, б.., - дверь с грохотом распахнулась.

- Сашка, быстро на печь, - шепнула женщина, глядя на ввалившегося в хату полицая.

Воспользовавшись тем, что визитер что-то кричал в открытую дверь, ребенок вскарабкался наверх. На секунду свесив голову вниз, он увидел, что возле тарелки с молоком уже никого не было.

- Спрячься, - шепнул дед.

- Я смотрю, при новой власти вам хорошо живется, - полицай хлопнул дверью и бесцеремонно уселся за стол, - молоко на полу стоит, песни поете.

- Зачем пришел, Ефим, - женщина отложила вязание в сторону.

- По делу, Петровна, по делу, - ощерился гость, - ревизия продовольствия для нужд доблестной германской армии. Сами отдадите или мы поищем. Скотина есть?

- Какая скотина, - хмыкнул Иван, - коза и две курицы. В прошлый раз все забрали, неужто запамятовал, молодой еще.

- Посмейся мне тут, - Ефим поднялся, - значит так, пойдем во двор. Там и разберемся, а, чтоб тебя.

Полицай испуганно отпрыгнул в сторону, глядя на неизвестно откуда появившегося ужа. Змей поднял голову и открыл пасть, высунул раздвоенный язык.

- Я тебя сейчас, - полицай сорвал автомат с плеча.

- Не трогай, - Сашка спрыгнул с печи и, подбежав к Ефиму, схватил ужа. – его нельзя убивать.

- Тебя, сопляк, не спросил, - полицай взял мальчишку за шиворот и, распахнув дверь, вышвырнул на улицу, - там вам самое место. А ну, выходим, быстро!

***

За домом, не обращая внимания на крики, доносившиеся со двора, Сашка, воровато оглянувшись, положил ужа на землю:

- Уходи, быстрее.

Змей поднял голову и внимательно посмотрел на ребенка.

- Беги, - повторил тот.

- Не отдам! – донесся крик.

- Уходи, - еще раз шепнул Сашка и бросился во двор.

***

- Что ж вы творите, ироды, - причитала Петровна.

- Отойди, старая, - двое полицаев тащили упирающуюся козу.

Остальные, хохоча, ловили перепуганных кур, а Ефим, ухмыльнувшись, вынес мешок с мукой.

- Ребенка пожалей, - схватил за руку полицая Иван, - последнее забираешь.

- Не сдохнете, - оттолкнув старика, ответил тот, - а если и сдохнете, не велика потеря.

Бросив мешок на телегу, Ефим повернулся к остальным:

- Вяжите ей ноги. Ехать пора.

- Не отдам, - Петровна схватила козу за шею, - оставьте хоть её, Христа ради.

- Пошла вон, - полицай резко махнул кулаком, и женщина со стоном осела на землю.

- Старая ведьма, - сплюнул Ефим, - грузи, поехали!

***

- Сашка, принеси воды.

Иван, уложив жену на постель, аккуратно вытирал разбитое лицо.

- Как же мы теперь, - заплакала Петровна.

- Ничего, проживем как-нибудь, - утешал старик, - не впервой.

- Очень больно? – Сашка протянул кружку с водой.

- Все хорошо, внучек, - с трудом улыбнулась женщина.

- А ужа я выпустил за хатой, - добавил ребенок.

- Молодец, - похвалил Иван, - пойдем, бабушке надо отдохнуть немного.

Сев на лавку во дворе, старик задумчиво посмотрел в ту сторону, куда уехали полицаи.

- Дед, а уж к нам вернется?

- Не знаю, Сашка, - вздохнул Иван, - некому теперь песни распевать. Сам видишь, наша бабушка…

***

- … змею в хате держит, ведьма старая, - закончил Ефим.

- В штаны со страху не наделал? - рассмеялись остальные.

- Нет, - хмыкнул полицай.

- Вроде не мокрые, - хохотнул кто-то.

Груженные телеги, поскрипывая, въехали в березовую рощицу

- Тпрууу, - Ефим натянул вожжи, - я сейчас.

- Все-таки потяжелело внизу, а?

- Напужалси, а нам тут втирал, да не страшно было, да штаны сухие.

Под беззлобное подначивание друзей Ефим спрыгнул с телеги и скрылся за кустами можжевельника.

- Смотри, на партизана не надуй.

Не слушая доносившийся хохот, полицай остановился возле рассеченной березы. И замер, с удивлением глядя на огромного ужа, лежавшего в полутора метрах дальше. Змей поднял голову и посмотрел прямо в глаза.

- Ах ты, сволочь, - Ефим сдернул с плеча автомат, - я тебя сейчас.

Но уж открыл пасть и, высунув раздвоенный язык…, засвистел. Так пронзительно, что у полицая зазвенело в ушах. Он хотел нажать на спусковой крючок, но пальцы онемели, словно сжатые клещами.

Свист нарастал. Вдруг Ефим заметил, как со всех сторон к нему потянулись быстрые серо-черные стрелы.

«Гадюки».

Полицай с удивлением почувствовал, как по ногам побежали горячие ручейки, а затем – толчок, второй, третий. Со стоном он рухнул на колени. Опять толчки: в руку, в плечо, в лицо. Ефиму хотелось закричать, но язык отказывался повиноваться. Тело быстро наполнялось болью, а в голове почему-то зазвучало:

- Голосочек хрипловат,

- А кто ж в этом виноват.

- Ой, Дуся, ой, Маруся,

- А кто ж в этом виноват.

***

- Ефим, ты где?

- Ефим!

Переглянувшись, полицаи спрыгнули с телег и, передернув затворы, пошли в сторону рассеченной березы.

***

- Бабушка, дед, смотрите, - сидевший на лавке Сашка показал в сторону печи.

Как ни в чем не бывало, перед тарелкой с молоком неподвижно замер уж. Ребенку показалось, что змей ему незаметно подмигнул.

- Ты куда, - удивился Иван, глядя на спрыгнувшего на пол внука.

***

Перепуганные полицаи хвостали несчастных лошадей, поминутно оглядываясь на дорогу позади. Перед глазами стояло неподвижное тело Ефима, по которому ползали десятка три гадюк. Но самое страшное было дальше, в полутора метрах, где спокойно лежал огромный уж. Казалось, он смотрела прямо в глаза каждому из полицаев, двигая головой в такт песне:

- Ой, Дуся, ой, Маруся,

- А кто ж в этом виноват.

Она зазвучала одновременно в головах у всех. Она звучала и сейчас, когда, поминутно крестясь и шепча молитвы, полицаи лихорадочно стегали лошадей. О том, чтобы забрать тело Ефима, не думал никто.

***

В хате пахло свежим хлебом и молоком. Пристроившись у кровати, Иван аккуратно вытирал пот с лица жены, изредка поглядывая в сторону печи.

Где Сашка, сидя на корточках перед огромным ужом, тихо напевал:

- Виноватый милый мой,

- Гулял по холоду со мной.

- Ой, Дуся, ой, Маруся,

- Гулял по холоду со мной.

Уж двигал головой в такт песне, а Сашка почему-то был уверен, что все будет хорошо. Ведь змей... улыбался.

- Ой, Дуся, ой, Маруся,

- Гулял по холоду со мной.

Автор: Андрей Авдей