Троцкизм: старая болезнь и её современные формы. Часть 2

Продолжая тему бюрократии и права, нужно подчеркнуть - Маркс пишет о том, что само по себе право - это исторически необходимое явление для приравнивания неравного, во-первых, и во-вторых, что право в экономике (определяемое ей самой), которая зиждется на обмене стоимостями, вынужденно, необходимо отвлекается от самого по себе человека как индивида со всеми его сторонами кроме одной - той, которая необходима в целях существующей экономики. И это уравнивание вынужденно будет сохраняться до “высшей фазы коммунистического общества, после того как исчезнет порабощающее человека подчинение его разделению труда; когда исчезнет вместе с этим противоположность умственного и физического труда; когда труд перестанет быть только средством для жизни, а станет сам первой потребностью жизни; когда вместе с всесторонним развитием индивидов вырастут и производительные силы и все источники общественного богатства польются полным потоком, лишь тогда можно будет совершенно преодолеть узкий горизонт буржуазного права, и общество сможет написать на своём знамени: Каждый по способностям, каждому по потребностям!”[5]

Что же пишет Троцкий:

“Социалистическое государство, даже в Америке, на фундаменте самого передового капитализма, не могло бы сразу доставлять каждому столько, сколько нужно, и было бы поэтому вынуждено побуждать каждого производить, как можно больше. Должность понукателя естественно ложится в этих условиях на государство, которое не может, в свою очередь, не прибегать, с теми или иными изменениями и смягчениями, к выработанным капитализмом методам оплаты труда. В этом именно смысле Маркс писал в 1875 году, что «буржуазное право… неизбежно в первой фазе коммунистического общества, в том его виде, как оно выходит, после долгих родовых мук, из капиталистического общества. Право никогда не может быть выше, чем экономический строй и обусловленное им культурное развитие общества»…

Разъясняя эти замечательные строки, Ленин присовокупляет: «буржуазное право по отношению к распределению продуктов потребления предполагает, конечно, неизбежно и буржуазное государство, ибо право есть ничто без аппарата, способного принуждать к соблюдению норм права. Выходит, – мы продолжаем цитировать Ленина, – что при коммунизме не только остается в течение известного времени буржуазное право, но даже и буржуазное государство без буржуазии!»

Этот многозначительный вывод, совершенно игнорируемый нынешними официальными теоретиками, имеет решающее значение для понимания природы советского государства, точнее сказать: для первого приближения к такому пониманию. Поскольку государство, которое ставит себе задачей социалистическое преобразование общества, вынуждено методами принуждения отстаивать неравенство, т.е. материальные преимущества меньшинства, постольку оно все еще остается, до известной степени, «буржуазным» государством, хотя и без буржуазии.”[6]

Хорошо же понимание государства и права у теоретика Троцкого, боровшегося за влияние в строительстве общества нового типа! Причем здесь материальные преимущества меньшинства в государстве, где “кто не работает, тот не ест” (то есть, работает как раз большинство), а "буржуазное" право работает для распределения при помощи уравнивания труда неравных (в индивидуальных особенностях) людей, если, конечно, опираться на марксизм как теорию, а не как на источник для жонглирования цитатами ради придания весомости ложным тезисам? О каком меньшинстве идет речь у Троцкого? Не о том ли, которое он уже по произволу заклеймил бюрократией и обвинил в контрреволюционной реакции, паразитировании на задавленном ею пролетариате?

“Дальше мы увидим к тому же, что, если в СССР нет имущих классов в собственном смысле слова, то есть очень привилегированный командующий слой, который присваивает себе львиную долю в области потребления” (там же)

“Мы сделали таким образом первый шаг на пути понимания основного противоречия между большевистской программой и советской действительностью. Если государство не отмирает, а становится все деспотичнее; если уполномоченные рабочего класса бюрократизируются, а бюрократия поднимается над обновленным обществом, то не по каким-либо второстепенным причинам, вроде психологических пережитков прошлого и пр., а в виду железной необходимости выделять и поддерживать привилегированное меньшинство, доколе нет возможности обеспечить подлинное равенство.” (там же) и т.д. и т.п.

Унылая банальность и демагогия - через слово Троцкий пишет о некоей бюрократии, как данности, приписывая ей особый “внеклассовый” статус и при этом - эксплуатацию большинства, полицейщину и подавление революционного движения.

А можем ли мы вообще отрицать наличие бюрократии в СССР? Все зависит о том, какой период истории существования мы рассматриваем, во-первых, а во-вторых, о какой стадии (возникновения, формирования) идет речь. Ничто не возникает из ниоткуда, все имеет предпосылки, начало, период формирования и созревания. А предпосылки, как мы их понимаем на основании анализа Маркса, конечно же были, другое дело, что предпосылки - это еще не тотальность, а само начало формирования объекта всегда больше подвержено внешнему влиянию, пока его внутренний источник самодвижения еще не сформировался. Бюрократизация органов управления стихийно происходила еще при Ленине, практически с самого начала, вызвана она была в первую очередь невероятным объемом навалившейся необходимой работы и отсутствием подобного опыта у больших масс людей, вовлеченных в эту работу, их низким культурным уровнем, необразованностью, привычками (вековыми традициями) старого общества и неразвитыми техническими средствами. Именно для преодоления этих негативных тенденций и создавались контролирующие органы - но все это и есть собственный опыт масс, необходимый для их (само)перевоспитания. Можно ли говорить об окончательном формировании бюрократии в 30-е годы? Мы считаем - нельзя. Были ли тенденции к бюрократизации? Несомненно, и постоянно. Но вся суть революции и заключается в том, что обратной её стороной, необходимой постоянной спутницей является контрреволюция. Все “новое” для преодоления “старого” неумолимо с этим “старым” взаимодействует - ведь “новое” появляется на той же почве, на которой зиждется и это “старое”, преобразует его. Пытались ли эти тенденции преодолевать? Да, пытались, и долгое время вполне успешно - нельзя говорить о точных датах, но это никак не период 30-х годов, и тем более невозможно общей мерой пытаться измерить военные и послевоенные годы. Но как бы то не было, на всем протяжении истории СССР существовали обе противоположные тенденции - как прогресса, так и регресса, в чем-то преобладал прогресс, что-то отставало в развитии и тормозило общее движение, вызывало откаты; на разных этапах существования преобладали различные тенденции. Уверенно об окончательном формировании бюрократии, осознавшей свой “особый интерес” и превратившейся в “сословие для-себя”, мы уже точно можем говорить в отношении периода косыгинских реформ, хотя и отказ от МТС с передачей техники колхозам в собственность, расстрел рабочих в Новочеркасске и т.п. факты свидетельствуют о том, что интересы общества, качественное его развитие, перестали в действительности быть интересами органов власти, это действительно ключевые пункты, характеризующие органы власти как бюрократию, начавшую действовать в своих собственных интересах. Не репрессии в адрес контрреволюционных элементов и “большевиков-ленинцев”, как это представляет Троцкий, а репрессии в адрес рабочего класса, разрушение социалистических основ экономики - вот явные признаки перерождения органов советской власти в бюрократию, превращения возможности в действительность. Почему именно эти признаки? Потому что именно они свидетельствуют, что на тот момент цели общества уже стали внешними, чужими для органов власти этого общества - бюрократия вступила в стадию противоречия с ними. Случилось ли это в одночасье? Нет, мы уже указали на одновременное наличие противоборствующих тенденций. Как мы писали ранее, объективная опасность бюрократизации присутствовала постоянно, но если же брать объект в развитии, то очевидно сформировалась она вовсе не на заре строительства социализма - слишком много преобразований происходило как в самом обществе, так и в структуре правительственных органов - всё это влияло на развитие процесса бюрократизации, где-то разрушая его, где-то укрепляя. О чем же это превращение свидетельствует? О том, что социалистическое общество не смогло преодолеть своих собственных внутренних противоречий, мы бы даже добавили - оно не смогло своевременно их теоретически осмыслить, а потому - и преодолеть. И некоторые противоречия, лежавшие на поверхности, вроде отсталости материальной и социальной базы, Троцкий отчасти описывал верно, но лишь в той их части, где они гармонично увязывались с его идеей-фикс о бюрократии, задушившей революцию - причем в этом он вполне механистично и догматично “натянул сову” (схему) бонапартизма и разгрома французской революции на “глобус” революции октябрьской, совершавшейся и развивавшейся в качественно иных исторических условиях, в том числе и мирового масштаба.

Классические приемы демагога от марксизма - ложные исторические аналогии, ложная скромность при преувеличении недостатков оппонентов, передергивания и искажения вроде такого:

“Стахановское движение в огромной степени сводится к интенсификации труда и даже к удлинению рабочего дня: в так называемое «нерабочее» время стахановцы приводят в порядок станки и инструменты, подбирают сырой материал, бригадиры инструктируют свои бригады и пр. От семичасового рабочего дня остается при этом нередко только имя. Не советские администраторы изобрели секрет сдельщины: эту систему, которая выматывает жилы без видимого внешнего принуждения, Маркс считал «наиболее соответствующей капиталистическому способу производства»”

- при том, что стахановское движение заключалось в инновациях и новаторстве, ведущих не к абстрактному повышению производительности труда и сдельщине, а к развитию производительных сил социалистического общества в целом.

Но даже самые убедительно излагаемые теории могут разлететься в пух и прах, стоит только хорошенько приглядеться к тем базовым положениям, которые составляют их фундамент. Самое, пожалуй, главное достижение в деятельности Троцкого-теоретика - это достойная заправского буржуазного хулителя “критика” строительства нового общества в условиях отсталой страны, да еще и разрушенной чередой военных действий - не удивительно, что критика СССР современной российской буржуазией практически калькой копирует критику Троцкого. Все провалы революции в других странах и даже победа фашизма были свалены на бюрократию Сталина - поистине Маркс был бы удивлен такому пониманию бюрократии и толкованию буржуазного права в государстве без буржуазии. Но именно таким образом личность Троцкого преломляла теорию - видимо страстное желание быть вождем общественного движения вызвало непримиримое стремление унизить и растоптать тех, кто его отверг. Что ж, тем не менее революцию творят массы, массы выдвигают и поддерживают своих вождей - можно сколько угодно обвинять невежество и отсталость тех, кто тебя отверг, но было бы крайне странно для марксиста отрицать тот исторический факт, что именно эти массы и продолжили строить новое общество, пусть и без Троцкого. Да, в этом обществе было много проблем, но разве хоть кто-то из классиков марксизма обещал легкий путь без откатов? Разве не это идеализм - считать, что новый в истории человечества опыт может обойтись без ошибок и неудач? Уж конечно, ни Маркс, ни Ленин никогда подобного не утверждали - просто они были твердо убеждены, что в человечестве найдется достаточно здоровых и прогрессивных сил для преодоления трудностей, рано или поздно. Они верили в человечество и в неумелых попытках прогрессивных движений, в залитой кровью истории увидели рождение прекрасного будущего человечества.

Нужно быть в высшей степени волюнтаристом и субъективистом для того, чтобы поверить в то, что оппозиция Троцкого (или кого бы то ни было) могла кардинально изменить дело там, где сам он признавал и слабость базы, и низкий уровень культурного развития масс (да с такими-то проблемами в фундаменте теории, как у Троцкого) - но ведь легко выступать предсказателем, когда тебе точно не придется отвечать за результат практического дела. При этом необходимо отметить, что практически изгнание (не расстрел, между прочим) Троцкого и его дальнейшая деятельность, “объективная” критика “с благими намерениями” также сыграли свою негативную роль в отношении компартий других стран к Советскому Союзу - особенно изощренно, на наш взгляд, его персональное предательство как одного из вождей революции выражалось именно в перманентном противопоставлении партии и рабочего класса СССР в глазах международного коммунистического движения. А ведь если во главе СССР в результате революции оказались не рабочие, а номенклатура и бюрократия - многие ли захотят так рисковать в своей стране? Рисковать судьбами больших масс людей, рисковать самой идеей, в которую многие просто искренне верили? И не были ли последовавшие "негуманные" репрессии результатом столь гуманного отношения к Троцкому в своё время? Ну, теперь это тоже пища для размышлений каждому, кто видит себя одним из “вождей”.

Демократия

Что же касается демократии, то как и говорится в определении термина - это политическая форма классового господства. Демократия исчезнет вместе с государством и всем сопутствующим.

Демократическая партия - это партия, опирающаяся на широкие массы, выражающая их интересы, причем сама партия как структура необходимо подразумевает и централизм, и дисциплину, и даже авторитеты с их авторитарностью[7]. Нужно только правильно использовать понятия, чтобы это осознавать. Партийный демократизм не может заключаться в идейных разногласиях, фракционности - это изначально порочное образование, неизбежно ведущее к расколу[8], при этом подчинение избранным органам управления не является пассивностью и патернализмом - это называется дисциплиной. Одной из характерных черт троцкизма является как раз подмена понятий в этом плане - нежелание (неумение) мелкобуржуазных представителей подчиняться дисциплине, не ими персонально установленной, но установленной для них в том числе, вызывает у них как правило сопротивление и бунт. Привыкшие к самостоятельности и определённой общественной автономности, попытку распространить на них дисциплину и организованность они воспринимают как личностное подавление (с чем Ленину и приходилось постоянно сталкиваться и выслушивать обвинения в авторитарности), это вызывает у них протест, который они самонадеянно списывают на собственную революционность, обвиняя оппонентов в удушении этой революционности и демократии. На словах - революция, в делах - контрреволюция.

Троцкисты сегодня

Итак, подводя итоги, что мы можем сказать о современных проявлениях троцкизма?

Независимо от прославления или открещивания от почитания Троцкого, троцкисты по прежнему характеризуются мелкобуржуазностью сознания, неорганизованностью, волюнтаризмом, схематизмом и субъективизмом. Все так же они являются по характеристике Ленина течением в коммунистическом движении - с прискорбием нужно отметить, что течение это настолько бурное и полноводное сегодня, что скорее действительный марксизм становится течением в мелкобуржуазном (троцкистском) движении. И скорее это закономерность нынешнего положения дел - уровень развития общества, состояние экономики и положение страны в мировой капиталистической системе, длительный период паразитирования на достижениях социалистического хозяйства, оставившего массу материальных благ как новоявленным буржуям, так и пролетаризировавшимся слоям, как нельзя более способствует (на данный момент) развитию мелкобуржуазного сознания. Кризис выводит общество из состояния покоя, а исторический опыт предлагает материал для переосмысления - и тут таится особый подвох исторического поражения. Троцкий оказывается удачно воспринимаем мелкобуржуазным сознанием, пропитанным к тому же буржуазной пропагандой - его критика практически полностью совпадает в основных моментах с уже знакомой буржуазной “критикой”, но при этом Троцкий выступает от имени марксизма и как марксист, один из пораженных вождей революции. Эта поверхностность противопоставления совпадающей в своей сущности критики с “буржуазной” и с “марксистской” сторон создает определенный парадокс прояснения предлагаемых причин поражения вплоть до полного ослепления в отношении причин истинных. На этой нездоровой почве и питается конфликт сторон “Сталин/Троцкий”, в котором вместо анализа противоречий самого социализма как реального исторического процесса ломаются копья по поводу действий той или иной персоны - без действительного понимания того, а как нужно было действовать? Почему так, а не иначе? А почему Маркс сказал, что именно так? Не те проблемы, не те причины - зато ощущение борьбы налицо!

Ну и конечно же, кроме пробелов в теории (и именно по этой причине) троцкисты привносят в коммунистическое движение отрицание исторического опыта СССР, негативное его восприятие - как порой говорят некоторые “теоретизированные” Троцким граждане - “нужно изучать опыт СССР, чтобы не повторить его” - что ж, прекрасный оптимистический заряд для всех сторонников социализма! Только чем же они отличаются в такой позиции от буржуазных "теоретиков"? Так же рассуждает буржуазная пропаганда - вряд ли это сможет вдохновлять массы.

Наверное и так многим очевидно, какие современные объединения являются троцкистскими по своей сущности: все они претендуют на владение марксистской теорией в той или иной степени, все стремятся к созданию искусственных объединений, не имеющих под собой единой платформы, все упрекают "старые организации" в догматизме, авторитаризме и бюрократизме, препятствующем активной творческой деятельности - и создают новые объединения, под своей франшизой эгидой, с абстрактными манифестами о том, “как должно быть” (но не о том, как и что конкретно делать, чтобы получилось “как должно”) и с разглагольствованиями о необходимости широкой демократии и дискуссий в партии, конечно. При этом они не делают различий между дискуссиями и дискуссиями - дурной бесконечностью дискуссий ради них самих и дискуссиями ради приведения взглядов к общему знаменателю для дальнейшего совместного практического действия. Возникающие вокруг них склоки, дрязги, скандалы они стараются обратить в свой политический актив - а вокруг них часто наблюдается определенная нечистоплотность. Так же, как и многие их оппоненты из противоположного лагеря, навешивают ярлыки - "сталинистов", на тех, кто указывает на признаки троцкизма в их действиях, отрицая таким образом отличие троцкизма от марксизма и сводя всё к ложной дихотомии (ведь по их мнению только сталинисты могут быть последовательными противниками троцкизма, а сталинизм - это “антимарксизм”, “партократия”, репрессии и “предательство революции”).

В целом можно свести характеристику современных нам троцкистов к краткому определению: троцкизм - это превращение теории в служанку своих субъективных интересов, соответствующая критика социализма в СССР (бюрократия, репрессии и т.д.) повышенная активность деятельности и бессистемность - как во взглядах, так и в деятельности.

Насколько сильным будет противостояние мелкобуржуазных тенденций, нам покажет реальное развитие событий, пока мы можем только строить предположения, но то, что противостояние это снова неизбежно - вполне очевидно. И наша задача сейчас - не тратить времени зря, товарищи - потом у нас его просто может не оказаться совсем.

Л.Г.

Часть 1

Примечания:

[5] К. Маркс “Критика Готской программы”

[6] Троцкий “Преданная революция”

[7] Ф. Энгельс. “Об авторитете”

[8] Ленин В.И. ПСС Т.25 “О нарушении единства, прикрываемом криками о единстве”