Искусство письма

Письмо скрывает язык от взоров: оно его не одевает, а рядит

Ф. де Соссюр

Когда первый писец выцарапывал и выдалбливал первые слова, человеческое тело и его мозг уже были способны к чтению и письму, хотя оба эти искусства к тому времени не были известны. Человеческое тело, а именно определенные участки мозга, изначально обладают способностью хранить, запоминать и расшифровывать все виды чувств, включая речь, письмо и чтение. Интересно мнение известного французского специалиста Клода Ажежа об этом феномене: «о письме нельзя говорить как о результате естественного развития, еще с меньшим правом мы можем рассматривать его в качестве определяющего свойства человека» [Клод Ажеж].

На уровне устной речи человек как бы получает некий дар из внешнего мира, от других людей, которые начинают говорить с ним. На уровне чтения – человек получает дар в виде записи текста. Все произнесенные и написанные слова становятся неким «разделенным знанием», общей собственностью, общей кладовой понимания.

Интересно, что исследования мозга (в частности профессора Андре РошаЛекура) показывают, что, например, одной устной речи недостаточно для того, чтобы в обоих полушариях полностью развились все языковые функции. Судя по всему, чтобы развитие было относительно полным человеку надо научиться распознавать общую систему визуальных знаков, то есть научиться читать.

Но чтобы читать, надо чтобы кто-то написал послание. И сегодня мы пишем с основной целью – быть прочитанным. И изначально древний писец каким-то чудным способом организовал некую кодовую систему письма, которая позволяла, прежде всего, влиять на определенные участки мозга и делала их «рабочими», то есть активизировала распознавание, оценку, сопоставление с ранее уже прочитанным и известным. «Похоже, что информация, получаемая на странице, проходит в мозг через несколько групп особых нейронов, каждая из которых занимает определенную часть мозга и влияет на определенную функцию. Мы не знаем, какие именно это функции, но при некоторых заболеваниях мозга одна или несколько таких групп, так сказать, выпадают из цепи, и пациент теряет способность читать отдельные слова, или некий язык, или читать вслух, а иногда заменяет некоторые слова другими. Количество вариантов бесконечно»[Андре Лекур].

Известно, что чтение нельзя представить в виде механистической модели, этот сложный процесс проходит в определенных частях мозга, включая огромное количество связей и активизируя кровоток… И как можно было создать то [письмо], что непонятным образом будет включать непонятные структуры мозга в работу?! Генетические исследования показали, что участки мозга, ответственные за чтение, формируются уже в момент закладки будущего организма. И кто тот первый изобретатель письма, который вложил stylo, в руку писца и подарил мир знаков кодирования, которые мозг был приспособлен распознавать? Может быть Бог Тот? И ему удалось создать письменность как «невозможную возможность» [Жак Деррида]?

Так, по утверждению Святого Августина, опиравшегося на труды Аристотеля, буквы «изобретены за тем, чтобы мы могли развлечь себя беседой даже в отсутствие собеседника», это «символы звуков», «символы наших мыслей» [Святой Августин]. Написанный текст, по своей сути, был беседой, но на бумаге, чтобы отсутствующий собеседник мог произнести [прочитать вслух] слова, записанные для него. Как указывают различные источники, изначально текст записывался, чтобы быть прочитанным вслух. И при виде записанного текста в мозгу человека как бы начинал звучать некий голос, а не воспроизводился визуальный сигнал как сейчас. И каждая буква порождала некую «слуховую галлюцинацию» накрепко связанную с буквой (у тех, кто умел читать). Считается, что до середины Средних веков писатели подразумевали, что читатели будут не только видеть, но и слышать текст. Возможно, из тех далеких времен берут свое начало и идиомы: «Там-то и там сказано» (хотя речь идет о письменном источнике и указывается даже страница), «не хорошо звучит текст»(это означает, что текст «написан плохо»).

Следует отметить, что форма записи варьирует от места и эпохи создания документа. Нам привычно чтение слева направо. Но есть и запись справа налево (иврит и арабский), столбиками сверху вниз(китайский, японский), пары вертикальных колонок (майя), поочередное направление строчек – как «пашет вол» (Древня Греция), были даже записи змейками (ацтеки).Предложения писались без заглавных букв, без знаков препинания,слова не разделялись пробелами– текст представал как единая строка. Конечно, читать такой текст было не просто. А вот писать просто, так как чаще всего писцы наизусть знали записываемый текст! Просто пиши букву, звучащую в голове. Но мало по малу, начал развиваться метод percolaetcommata, то есть первичное разделение текста на строки по смыслу (с целью облегчения понимания для читателей).Постепенно в текстах появлялось все больше знаков препинания и слова уже к IX веку начали писаться отдельно, чтобы читатель мог быстрее прочитывать текст, но уже не вслух, а про себя.

Запись речей буквами позволяла сделать возможной беседу вне времени и вне пространства. Но запись и отчуждала речи и мысли от их создателя, а также освобождала от природы, от материальности, от существования. Запись позволяла забывать, поселив уверенность в человеке, что все можно припомнить, стоит только снова прочитать текст. Запись стала не средством памяти, а средством припоминания. Запись стала средством тиражирования знаний, но порой мнимых, а не истинных. Собственно об этом доходчиво говорил Сократ [Платон]: «…дурная особенность письменности, поистине сходной с живописью: ее порождения стоят как живые, а спроси их – они величаво и гордо молчат. То же самое и с сочинениями: думаешь, будто они говорят как разумные существа, но если кто спросит о чем-нибудь из того, что они говорят, желая это усвоить, они всегда отвечают одно и тоже».

Записанный текст становится общим, и его могут прочитать и те, кому положено и те, кому вовсе не подобает его читать. Записанный и растиражированный текст порождает шквал устойчивых мыслеформ (мемов) и организует по своему усмотрению пространство человеческого бытия. И письмо приобретает все признаки орудия власти, которое позволяет не просто отдавать приказы и распоряжения, а формирует тонкую ментальную реальности каждого отдельного человека и всего человечества.

Статья на сайте издательства Селадо