Подвиг маячников

В 40-е годы XIX века на страницах альманаха «Сына Отечества» было опубликовано любопытные письмо. Составленное на борту военного английского судна в 1809 году, оно адресовано неизвестному русскому служителю маяка. Последний вряд ли мог предположить, что когда-нибудь его размеренная жизнь на уединенном острове Финского залива будет нарушена самым неожиданным образом: к нему обратится с приказом вице-адмирал враждебной английской флотилии.

…Начало XIX века выдалось неспокойным для России: страна была втянута в Русско-шведскую или, как ее еще называют, Финляндскую войну. В союзе с Данией, Россия выступила против Швеции и Англии. Она пыталась установить контроль над Финским и Ботническим заливами и тем самым обезопасить Петербург…

Зимой 1808 года войска Александра I вторглись в Финляндию и заняли Гельсингфорс (Хельсинки), Або, а также овладели островом Готланд и крепостью Свеаборг. Однако после вступления в войну Англии, русские были вынуждены отступить: летом 1809 года в Финском заливе появилась флотилия под командованием прославленного британского морехода Джеймса Сомареса. Как ни странно, русское командование сочло за лучшее не выводить свой флот из безопасных гаваней. Эта нерешительность высших морских чинов и вызвала настоящую блокаду, в которой оказался Петербург: редкие торговые корабли, пытавшиеся выйти из залива в Балтийское море, подвергались со стороны британских моряков грабежу: груз конфисковывали, суда сжигали или пускали ко дну, а команды высаживали на пустынный берег. Так продолжалось до конца июля. Белые ночи помогали англичанам уверенно ориентироваться в незнакомых водах. Однако с наступлением темных осенних ночей, патрулирование Финского залива, наполненного коварными мелями и многочисленными островками, стало опасным, - тем более, русское правительство велело не зажигать маячные огни.

Следует сказать, что к 1809 году на Финском заливе было уже достаточно маяков, но самым образцовым из них считался Кокшхерский, расположенный на острове Кокшхер, вблизи эстонского побережья. Изготовленный в том же 1809 году на Александровском чугунном заводе, он был осмотрен лично Александром I и заслужил высочайшее одобрение. После установки на острове Кокшхер, маяк перешел под ответственность Ревельской портовой экспедиции, но головная контора, осуществлявшая общий надзор за маяками, находилась в Петербургском Адмиралтействе. Штат на Кокшхере был довольно большой: один маячник и восемь служителей Морского ведомства.

В 1809 году эти «маячные отшельники» оказалась, что называется, на передовой. С одной стороны – крейсирующие вокруг британцы, с другой – строгий приказ из Адмиралтейства не зажигать маяк и другие опознавательные знаки. Англичан, видимо, сильно раздражало, что такой важный для навигации Кокшхерский маяк, обозначенный на морских картах, только выделяется своим силуэтом на фоне скалистого острова. А ночью остроконечная башня маяка и вовсе сливалась с черной гладью Финского залива. Словом, ни сигнала, ни огонька…

Именно в такой темный августовский вечер, командующий флотилией Сомарес передал со шлюпкой на маяк необычное письмо, написанное в форме приказа. Текст был составлен на русском языке, но со значительными грамматическими ошибками. Вероятно, со слов командора, послание писал кто-то из англичан, худо-бедно владеющих русским.

Итак, письмо, отправленное с английского судна русским маячникам на остров Кохшхер:

«Вице Адмирал и разных ордеров кавалер Яков Сомарес, главно-Началник над Велико Британское флота над Балтийское море, прикажет, что Кахшхар маяк был сажен [зажжен] в ночию, и за то ета приказание будет доволное, и наградит будут людей а на сопротив будут наказаны, и маяк розерен, и вы отвезены в полену в Англию. – Августа 30 числа 1809 года».

Контролировать выполнение своего приказа, британцы не могли. Вероятно, сильное волнение не позволяло судам долго находиться близ скал Кокшхера. Но маяк так и не был зажжен. Напрасно, британцы всматривались в горизонт – Кошхерский маяк не подавал «признаков жизни». Это и был своеобразный ответ русских маячников знаменитому вице-адмиралу: молчание и полная темнота…

«Несмотря на такое строгое приказание, - сообщалось в одном из документов той эпохи, - упрямый русский смотритель все-таки не зажигал маяка «в ночию», однакож обещанному наказанию не подвергся и не испугался даже английского «полена», то есть плена, который ему грозили».

Вот так закончилась своеобразная «дуэль» между кокшхерскими отшельниками и британской флотилией. И это был настоящий подвиг российских мачников. Только представьте: девять человек против английской эскадры. Теперь ничто нам, кажется, не мешает отмечать 30 августа как День Смотрителя маяка…

А что Сомарес? В дальнейшем суровый британский мореход получил на родине все немыслимые награды, о каких только может мечтать военный. К 1821 году он стал вице-адмиралом Соединенного Королевства, а еще через десять лет был возведен в звание пэра как лорд де Сомарес. Он также стал кавалером шведского военного ордена Меча, который получил из рук Карла XIII. Ныне статуя Сомареса украшает Национальный морской музей в Лондоне – высшее признание заслуг перед Британией.

Похоронен Джеймс Сомарес в городской церкви на родном острове Гернси, что лежит в Ла-Манше, ближе к французскому берегу. На стене храма – мемориальная плита, перечисляющая заслуги великого сына острова. Русская компания упомянута здесь кратко, словно незначительный эпизод из жизни Сомареса.

http://iknigi.net/avtor-andrey...