Н.Ф.Домой

Он шел домой - неблизкий путь,

Дай Бог дойти и отдохнуть!

Н.А.Некрасов.

Пока они еще были живы. Пока их было двое, сидевших у пульта управления кораблем друг против друга, и один из них держал в руках гитару. Тихо звучали струны, говоря о несбыточном и потому до слез печальном. Песня была о надежде. Той самой, которая одна лишь не оставляет людей в самые страшные их минуты, вплоть до самой смерти. Ибо смерть приходит тогда, когда умирает надежда. Это была старинная, примерно сорокалетней давности песня, пришедшая из бурного двадцатого века. Сейчас она звучала в пилотской кабине "Гелиоса" - корабля Третьей межпланетной экспедиции, несколько недель назад стартовавшего с Меркурия и теперь возвращавшегося на Землю.

Человек с гитарой, командир "Гелиоса", исполнял песню на своем родном русском языке, то есть так, как она когда-то звучала в оригинале. Второй космонавт, его напарник, не мог вникать в подробности текста, так как русским владел еще не очень хорошо, но он знал, о чем песня, и внимательно слушал, и песня находила отклик в его душе.

Песня же звучала, обдавая их грустью, лаская и мучая их сердца:

Светит незнакомая звезда,

Снова мы оторваны от дома.

Снова между нами города,

Взлетные огни аэродромов.

Актинолет "Гелиос" держал курс на Землю...

...Это началось на Меркурии, когда они заметили у себя первые признаки какой-то инфекционной болезни. Сначала возникла мысль, что это нечто земное, но выделение чистой культуры микроорганизмов и попытка их идентификации при участии СРМ результата не дали. Так же как не дали эффекта все возможные схемы лечения, испытанные ими. Поселившиеся в их телах существа имели мощные охранительные механизмы. А интоксикация нарастала, и ей нечего было противопоставить. Оставалось лишь симптоматическое лечение, смягчающее по характеру и следственное по направленности. Это продлевало им жизнь, но ненадолго. Они не успевали вернуться на Землю. Да и на Земле вряд ли сумели бы им помочь, так как для этого требовалось время, и довольно много времени. И экипаж солнечного парусника "Гелиос" принял решение не возвращаться на Землю.

Песня кончилась, и они сидели теперь молча, думая каждый о своем. Оставалось еще немного времени, чтобы посидеть вот так. За эти минуты "Гелиос" пролетит еще несколько тысяч километров, и ракете с Земли легче будет выполнить свою задачу.

Командир поднялся и, отложив гитару, сказал: "Пора". Его помощник поднялся и вышел. Нужно было перевести реактор, в течение всего полета дававший им тепло и свет, в режим прогрессивного деления. Так как он знал, с какого конца взяться, то и дело заняло немного времени.

Он вернулся в пилотскую кабину и доложил командиру, что взрыв произойдет через двадцать минут. В ответ командир прочел ему на английском набросанную им радиограмму на Землю, последнюю радиограмму с борта "Гелиоса", последнюю радиограмму Третьей межпланетной. В те далекие времена еще не было световой и лазерной связи.

Радиограмма гласила:

"Эффективных средств против болезни не найдено. Гибель экипажа до возвращения на Землю неизбежна. Корабль заражен.

Экипаж принял решение уничтожить корабль. Материалы экспедиции находятся в черном ящике "Гелиоса", который будет оставлен в точке с координатами..., квадрат... . Стерильность ящика обеспечена.

Другого выхода у нас нет. Передайте наш последний привет всем, кто был нам близок. Прощайте!

Командир корабля "Гелиос" (имярек).

Бортинженер корабля (имярек).

Актинолет "Гелиос", 12 марта 201... г., 14 час 50 мин по Гринвичу".

"Гуд", - коротко оценил работу командира помощник. Через несколько минут радиограмма ушла в эфир. После этого космонавты катапультировали "черный ящик" экспедиции, оборудованный маяком. Теперь все необходимое было сделано.

Они посмотрели друг на друга. До взрыва оставалось десять минут. Они молча оглядели пилотскую кабину, ставшую за долгие месяцы их домом, и заторопились прочь. Командир заботливо погасил свет.

Они стояли в смотровой каюте на носу "Гелиоса", ближайшей к Земле, и смотрели вперед, туда, где среди бездонной черноты и холодного мерцания звезд светилась их мать - голубая Земля. "Гелиос" не изменил своего курса.

Большой яркости вспышка была зарегистрирована всеми обсерваториями Солнечной системы...

Десятью днями позже атомолет "Цветок" с тремя космонавтами на борту приближался к месту гибели "Гелиоса". Радист корабля, надев наушники, вслушивался в эфир на условленной волне. И вот он услышал нужные позывные. И, медленно стащив с головы наушники, переключил приемник на корабельное вещание. Оглянувшись, он увидел, что его товарищи застыли неподвижно. А позывные звучали, заполняя все уголки "Цветка". Словно из-за того края бытия, звучала песня, которую пел молодой знакомый голос:

Снова между нами города,

Жизнь нас разлучает, как и прежде,

В небе незнакомая звезда

Светит, словно памятник надежде.

Радист встал. Все трое молча смотрели на обзорный телеэкран. А песня, полная неимоверной муки, ярости, сожаления, звучала:

Надо только выучиться ждать,

Надо быть спокойным и упрямым,

Чтоб порой от жизни получать

Радости скупые телеграммы.

...Через некоторое время "Цветок" с "черным ящиком" на борту возвращался на Землю. Когда планетолет заходил на посадку, все люди в Солнечной системе молчали. И в этой гулкой тишине операторы ЦУПа внезапно услышали то, от чего у них волосы зашевелились на головах, а по коже забегали мурашки. Пилот "Цветка" тихонько пел рядом с микрофоном радиотелефона:

Надежда - мой компас земной,

А удача - награда за смелость.

А песни довольно одной,

Чтоб только о доме в ней пелось...

"Цветок" возвращался домой.

1986

Примечания.

СРМ - счетно-решающая машина.

Меркушенков Всеволод Владимирович

источник