Одна девушка уехала в Нью-Йорк. Чтобы там жить и работать. Сначала она, понятно, жила, наслаждаясь парками, зданиями ар-деко, барами и кофейнями, своей комнатой в Бруклине, потом работала в офисе, потом – как фрилансер, потом опять в офисе. А потом решила, что Нью-Йорк, конечно, потрясающее место, и все у нее тут складывается отлично, и город ее принял, и появились друзья, но она все-таки вернется домой.
И тут на девушку, которая вела популярный блог о жизни в Америке, накинулись ее подписчики. “Инфантильная дура!” — вопили они, и это самое невинное замечание.
Ее обвиняли в том, что она пасует перед трудностями – как будто она участница какой-то телеигры, и они все сделали на нее ставки. Как будто она должна кому-то, кроме себя. Подписчики не хотели понимать, что переезд в другую страну – это стресс, и не каждый имеет желание с ним справляться.
Потому что жизнь в другой стране – это каждый день испытание. Даже если все очень хорошо. Когда ты только приезжаешь (и это “только” подразумевает первые лет пять), то испытываешь либо шок эмигранта, либо восторг первооткрывателя.
Шок – это отторжение. Даже если тебе не надо скрести асфальт ногтями, если рядом люди, которые поддерживают тебя, то все равно ты можешь погрузиться в так называемый кризис адаптации. И это очень серьезно – одна знакомая схватила таким образом очень тяжелую депрессию, пыталась покончить с собой. Год она провела в кровати на литии. Эта знакомая – очень сильный человек, но есть болезни, которые иногда сильнее тебя. Такая история – довольно распространенное явление среди мигрантов, в более мощной или менее слабой форме.
Восторг первооткрывателя делает каждый твой день в новой стране приключением
В новом месте все как бы по-другому, понарошку, как в игре. Ты с упоением узнаешь новую жизнь, новые правила, новые традиции, новые места, людей. И это все отлично, пока не осознаешь, что это теперь по-настоящему твоя жизнь, а не исследование, не авантюра.
И тогда ты понимаешь, как эта дизайнер Елена Базу, которая жила в Нью-Йорке, что к некоторым вещам ты так и не привыкла, не смирилась. Например с тем, что ты обречена снимать комнату в квартире с еще тремя жильцами. Да, пройдет года два и ты за эти же деньги найдешь квартиру в Нью-Джерси, но что если ты не хочешь жить в Нью Джерси? Да, ты приноровишься к системе медицинского страхования – но все равно будешь летать на родину, чтобы починить зубы. Потому что ты здесь не родился – и тебя всегда будет смущать тот факт, что за стоимость одной пломбы дома ты можешь исправить весь рот, включая пару коронок и брекеты.
Люди, которые уже родились в этих условиях, не знают другого. Это их жизнь. Они привыкли к своим преимуществам, и к недостаткам тоже. Но если все это для тебя совершенно новые явления – есть возможность, что многое ты так и не примешь.
Очень редко можно увидеть эмигранта, который на все 100 процентов адаптирован. Кем бы он ни был – хоть чернорабочим, хоть профессором. Все будет немного чужим – даже язык.
Приятельница, которая уже 15 лет живет в Германии, и куда она приехала с блестящим немецким языком, который 10 лет учила в Москве, до сих пор не уверена, что может поддержать разговор на “высоком немецком”. “Высокий” немецкий – это совсем не то, что “высокий” английский. Такой английский – это всего лишь более изысканная форма языка, а высокий немецкий – почти наука. Эта знакомая – умная девушка, но при этом она не может ходить к немецкому психотерапевту, потому что “слишком много надо объяснять”. Объяснять культурные коды, ментальность.
Британцы в Берлине тоже держатся своих. Да, у них и местные друзья есть, но бриты ходят в “свои” пабы, где собираются и рабочие, и бизнесмены, и ученые – чтобы поговорить на родном языке, чтобы ощутить свою культуру
Очень много нюансов.
Русские эмигранты хоть в Берлине, хоть в Нью-Йорке часто живут общинами – и не потому, что они такие дикие и не хотят развиваться (иногда, конечно, именно поэтому тоже). Просто часто тебе физически необходимо быть в привычной среде. Я знаю людей с блестящим образованием, они великолепные и очень уважаемые специалисты, у них и немецкая клиентура, и много немецких друзей, но они все равно предпочитают компанию с русским происхождением. Даже те, кто уехал ребенком, часто живут на две страны – и в России проводят много времени, и дома общаются с другими русскими.
На самом деле для очень многих людей переезд в другую страну – это приключение. Они не хотят постоянных отношений, они, скорее, хотят новых впечатлений.
Есть и такие, кто хочет жить именно здесь, например, в Португалии, но они все равно одной ногой в России – работают на русские фирмы, и язык знают не очень хорошо. Их вполне устраивает неглубокое погружение – они не становятся местными, они такие вечные гости. Но им при этом отлично.
Пока ты не переехал и не начал по-настоящему жить в другом месте, то не поймешь всех нюансов. Например, таких, что в Германии нет многих американских косметических марок и вообще нет корейской косметики. И вдруг это оказывается важным фактором. Поездки в Россию совмещаются с жестким шопингом. Налаживаются каналы поставок. Приятели только и возят тебе лекарства.
Да, никто не умрет без Malin&Goetz, но, с другой стороны, что поделать, если они делают лучшие диски с кислотой для пилинга кожи? Это ведь тоже часть твоей жизни, твоя планка комфорта. А в Москве у тебя на этот бренд еще и скидка в 25%.
Жизнь эмигранта состоит из таких вот нюансов. И далеко не каждый готов с этим справляться. А главное – не очень ясно, зачем ему это надо
Люди кочуют по миру, переезжают из Ирландии в Берлин, потом куда-нибудь в Аргентину. Это увлекательный опыт – и никто не обязан вить гнездо в одном определенном месте.
Но для русской ментальности глобализация так и не стала привычным явлением. Эмиграция – значит эмиграция, серьезный шаг, раз и навсегда. Если человек собрался и уехал, то не может вот так взять и все бросить – он как бы подрывает веру в мечту о местах, где нас всех нет, но где, безусловно, гамбургеры растут на деревьях, а медицина всесильна.
Успешный эмигрант – это национальная гордость, практически как хоккейная команда. “Наши в Голливуде”, “наши” в Силиконовой долине. Не знаю наверняка, но сомневаюсь, что вся Британия так уж гордится своими профессорами, который преподают в Гарварде или Принстоне. Это хорошо только для самого профессора – у него выше оклад и больше возможностей. На месте испанцев я бы огорчалась, что Пенелопа Круз снимается в нелепых голливудских блокбастерах – вместо того, чтобы работать с хорошими испанскими режиссерами. (И да, американцы ее нанавидят, потому что она говорит с очень сильным испанским акцентом, ей ничего не помогает. Это такие “оговорки по Фреуду” — значит, не так уж ей нравится там сниматься).
А у русских припадки восторга, если Данила Козловский работает для какой-то киностудии в Лос-Анджелесе.
Нашу ментальность можно оправдать – Россия, когда была еще СССР, была настолько изолирована, мы были так жестко отрезаны от мировых процессов, что любое в них погружение – почти подвиг
Но дело в том, что такая интеграция русских пока что лишь череда случайностей.
Вот британские актеры уже несколько лет очень популярны в Голливуде. Популярны и британские сериалы, и британские сценаристы, режиссеры. И так происходит не потому, что звезды сошлись, а потому, что эти люди у себя в стране делали нечто уникальное, очень талантливое. Они не продают политику – то есть протестное искусство, не становятся знамениты из-за того, что власти их угнетают, как делают большинство русских, иранских, сербских деятелей, включая тех же Pussy Riot, который без ареста, разумеется, никому не были интересны (я им ужасно сочувствую за все пережитое и дай бог им успеха и благополучия, но факт остается фактом).
Милош Форман прославился не как борец с режимом, а как талантливый постановщик. У него нет ни одного политического фильма.
Это все к тому, что пока в России не начнет происходить нечто особенное, пока тут не появятся замечательные, талантливые, трудолюбивые специалисты – не случится нормальный процесс глобализации, синтеза русской культуры с мировой.
Синтезировался пока лишь Тимур Бекмамбетов, отметивший юбилей своей голливудской карьеры самым громким провалом за последние лет десять – эпопеей “Бен Гур”. Пичалька.
Важно не то, что русские делают “там”, а что мы делаем “здесь”. Если тебе не интересно заниматься своей работой в России – то уж точно неинтересно будет делать ее и в Британии, и в Норвегии. Так человек устроен
И вопрос не в том, чтобы показать себя и немедленно “свалить”, а в том, чтобы стать нормальным членом международного сообщества. Не важно, где ты будешь жить и кто будет давать тебе работу. Важно делать что-то достойное, современное, интересное.
Ради этого и стоит жить – хоть в России, хоть в Колумбии, хоть в США. Постоянно или временно. Как будет угодно – потому что в этом случае ты, действительно, сможешь выбирать.
Арина Холина
Оценили 2 человека
2 кармы