Православие и «конструктив»

Меня всегда забавляли граждане, утверждающие, что в Церкви всё не так, как во всём остальном мире. Причём, даже не знаю, какие из них больше: те, которые уверяют, что Церковь – худшее из зол, или те, что с лубочным выражением лица вещают о некоем надмировом статусе Церкви и тех, кто причастен к духовному сану. Правда в том, что церковь состоит из людей. Она, как минимум, точно такой же институт общества, как, скажем, армия. Его срез. И это не хорошо и не плохо – это данность. Разумеется, у Церкви есть своя специфика духовного плана, которая очень существенно влияет на многие вещи. Но только я сейчас говорю о Церкви не как о соборном единстве Бога и верующих, а как об организации и структуре. Которая к политике имеет самое прямое отношение, кто бы там что ни утверждал. Включая и политику весьма и весьма глобальную. Соответственно, с этим бывают связаны вполне стандартные политические риски и политические же опасения. О чём и речь, собственно говоря.

На днях один из номинально крупных иерархов мирового Павославия, константинопольский патриарх Варфоломей, выступил с заявлением, в котором сообщил, что стремится к предоставлению автокефалии т.н. «украинской церкви». .Я сейчас не буду вести разговора о том, насколько действительно эта «церковь» является церковью и какое отношение она вообще имеет к Православию в частности и к вере вообще. На мой взгляд, здесь одних «украинских священников», поющих «Ще не вмерла» достаточно, чтобы этот вопрос стал вполне риторическим. Так же я не стану говорить о том, что именно повлёчёт за собой то, к чему многоуважаемый примас Константинополя, по его словам, стремится. Что это не просто может привести к расколу в мировом каноническом православии, но и просто банально к человеческим жертвам, так как наверняка станет мотивировкой для той или иной формы религиозной войны. Я хочу поговорить о том, как на ЭТО реагировать нам. А, заодно, и тем, кто стоит во главе русского православия.

Но, для начала, о том, чего делать бы не следовало от слова «вообще» - воспринимать произошедшее несерьёзно. Ребята, константинопольский первоиерарх – это не просто какой-то политикан из тех, к которым вы так привыкли. Если вы не в курсе – он носит статус Вселенского патриарха. Да, именно так – этот статус достался ему в наследство от Византии, с тех времён, когда Константинополь ещё не начали обзывать «Стамбулом». По сути, это фигура, формально равная римскому папе. Да, признаю – не просто формально, а ОЧЕНЬ формально. Но тем не менее. Как минимум, это означает то, что просто так он ничего не говорит. А теперь давайте посмотрим, что же именно он сказал:

«Признавая высокую ответственность первопрестольной Константинопольской Церкви, которая никогда не переставала и не смирялась перед незаконными и неканоническими ситуациями, которые потрясали естественное функционирование православной церкви, и в эти ответственные времена она взяла на себя инициативу восстановить единство православных верующих Украины с конечной целью даровать украинской церкви автокефалии»

Что, смысл доходит с трудом? Язык специфический? Понимаю. Ничего страшного, я переведу: если кратко, то здесь не просто сказано о стремлении дать раскольникам автокефалию и, таким образом, узаконить то, что, вообще-то, подпадает под богословское определение «мерзость» - здесь ещё и ставится под сомнение тот факт, что территория западной Руси является канонической территорией русского православия. Для более полного понимания: если православный епископ служит мессу на чужой канонической территории без разрешения канонического клира – его исторгают из сана и отлучают от церкви. Вот именно так жёстко, ребята. Потому, что за два тысячелетия истории Церкви, она в полной мере оценила то, к чему могут вести подобные раскольнические фокусы. И вот ЭТО сейчас пытается исполнять не кто-нибудь, а «блаженный папа» Варфоломей.

Впрочем, не могу сказать, что я сильно удивлён. Как вряд ли будет сильно удивлён любой, владеющий историей вопроса. Между московским и константинопольским патриархатами никогда не было особой любви. И причина здесь не духовная и не теологическая, а весьма себе мирская – зависть. Которая смертный грех. Ведь с самого момента падения Константинополя 29 мая 1453 года перед армией султана Мехмета II существование курии вселенского патриарха иначе как жалким не назовёшь. Да, духовный статус у него отнять туркам было не под силу. Но жизнь во враждебном окружении мечетей и минаретов – это отнюдь не сахар. И благополучной её уж точно не назовёшь. И константинопольский патриархат всё это время побирался. Главным образом, у нас. И вот представьте себе, какая ненависть и зависть при этом клокотала в них. Они всё это время лебезили и пресмыкались перед нами, получая в обмен деньги и расшитые золотом парадные облачения. Но, при этом, они не упустили ни единого шанса укусить нас. Такое случалось не часто, но происходило с удовольствием. Как, собственно, и сейчас.

Сразу хочу сказать – то, что я говорю сейчас, не умаляет моего уважения к духовному сану вселенского патриарха. Иначе и быть не может – я русский и, значит, православный. Но уважение это – только к сану. И ни в коем случае не к самому патриарху Варфоломею. Тем более, не к тому кублу ущербных духовных калек в рясах, что представляет из себя сама Константинопольская курия. И не надо пытаться это оспаривать – раз они даже просто позволяют вестись таким разговорам, значит всё именно так, как я сказал. Так вот дело здесь не в духовности. Дело здесь всего лишь в политике. И реагировать на это надо политически.

Вот как раз с этим и связаны мои опасения. Ибо в нашем политическом классе, в который сейчас, вне всякого сомнения, входят и отцы церкви, за минувшее время завелась весьма похабная мода на «конструктив». Чем «конструктив» заканчивается – это ярчайшим образом видно на Донбассе. И я очень сильно опасаюсь, как бы подобный «конструктив» не был проявлен и в духовных вопросах. Потому, что, как минимум, именно на него и рассчитывал «блаженный папа», когда делал данное заявление. На бесхребетность и беззубость. Будут ли они проявлены – вопрос не ко мне. Но одно могу сказать точно: заявление вселенского патриарха – с фактической точки зрения акт не менее значительный, чем «крымская декларация» госдепа. И обратно оно взято не будет. Оно даже просто забыто теперь может быть через отнюдь не малый срок. И в том, что это случилось, уже сама по себе огромная вина тех, кто отвечает за вопрос в России. Потому, что просто так Константинополь бы на такое не решился. Впрочем, между словом и делом, порой, проходит очень много времени, и отыграть назад ситуацию более чем возможно. Только вот, чтобы это сделать – этим надо заниматься, а не придаваться «конструктивному» убожеству, не выступать с осторожными заявлениями, не пытаться вести торги. И дело это не только для Церкви, но и для государства, чьи интересы константинопольский духовный беспредел задевает самым непосредственным образом.

Каким образом государство может повлиять надела духовные? Опять же – самым непосредственным. К примеру: по совпадению, как раз сейчас у нас ведутся переговоры с турками и там, по слухам, им было предъявлено наше категорическое пожелание, дабы на турецком рынке увеличилась доля нашего мяса. И что вы думаете? Она увеличилась. Так вот, нам, в данном случае, имеет смысл брать пример с тех же турок. Один мой товарищ по оружию, позиционировавший себя, как крымский татарин, как-то раз, ещё в 2015 году, рассказывал мне, как турки вели переговоры с Украиной. Так вот, по его словам, любое соглашение «к вящей взаимной выгоде» турки сопровождали маленьким незаметным условием: чтобы все будущие имамы с данной территории ехали учиться в турецкие медресе. Граждане небратья на это вертели пальцем у виска и радостно соглашались на условия «этих дураков». Только вот непонятно, кто действительно дурак в данной ситуации. Так вот, друзья мои, на нынешних переговорах достаточно было просто шепнуть Эрдогану о нашей заинтересованности в вопросе, просто брови сдвинуть на эту тему, и вся эта константинопольская «папская курия» до такой степени обделалась бы, что вопрос, весьма вероятно, снялся бы сам собой или, как минимум, надолго отодвинулся бы прочь. Причём, даже не имеет особого значения, внял бы нам Эрдоган. Но нет. Мы своим отношением к подобным вопросам сейчас похожи, увы, не на турок. А на тех, с кем они когда-то переговоры вели. Как ни прискорбно это признавать. Мы «конструктивны». И Церковь наша тоже пока выглядит весьма «конструктивно».

Так может имеет смысл начать меняться? Ведь мир вокруг меняется весьма радикально. И если не соответствовать его требованиям – можно дождаться не только «томоса».

(с) Павел Раста (позывной «Шекспир»).

Текст на ИА "Новороссия": https://novorosinform.org/7330...