Битвы за сахар 2022 года — это, конечно, ерунда по сравнению с настоящими баталиями, которые шли из-за него всю историю. Византийцы силой отобрали его у персов, арабы — у византийцев.
А про Карибы и так все понятно: миллионы рабов и солдат гибли здесь только ради того, чтобы у европейцев на столе всегда был сладкий чай.
7000 лет до н.э. Битва с природой
Еще относительно недавно считалось, что сахарный тростник появился в Индии и там же был одомашнен. По крайней мере, в школе на уроках истории рассказывали именно так (я это четко запомнил, потому что очень хотел есть). Но теперь ученые сходятся во мнении, что родина тростника — Новая Гвинея. И там его приручили очень давно, 9 тысяч лет назад. Древние Папуасы заметили, что растение не просто сладкое, но и отлично размножается побегами: уронил кусок стебля в землю — и вскоре у тебя маленький источник десерта во дворе (раньше тростник просто жевали).
Открытие быстро распространилось по острову и стало своего рода валютой (наряду с обсидиановыми ножами), а благодаря торговле перебралось и на материк. В любом случае, пример очень показательный. Жителям Новой Гвинеи всегда жилось трудно, а уж в годы Ледникового периода и подавно. Но они все равно хотели есть сладкое и были готовы ради него и погорбатиться, и наладить торговлю и даже повоевать. С тех пор так и повелось: неизвестно, кого первым проломили голову из-за сахара, но это явно случилось вскоре после его открытия.
V век до н.э. Будда против сахара
В Индии тростник прижился как родной (собственно, большую часть истории его и считали «индийской сладостью»). 2500 лет назад он уже был широко известен, правда, не в виде кристаллов, а в виде патоки, вроде меда. Ели его довольно много, так что даже Будда предостерегал своих последователей — мол, грешновато, слишком уж много удовольствия на пустом месте. Он указывал на понятие «пакиттья» — потакание себе и употребление здоровым человеком таких продуктов, как сливочное масло, мед, рыба, мясо, творог и «гур», то есть сахар.
А еще Будда весьма нелестно отзывался о женщинах в том смысле, что придя в религиозную общину они разлагают ее, словно «красная гниль» разъедает сахарный тростник. К слову, эта грибковая болезнь до сих пор портит урожаи, мешая сахарной промышленности.
622 г.н.э. Разграбление Дастагерда
Европейцы (точнее, греки) впервые увидели сахар во время походов Македонского, правда, в виде все той же патоки и не особо впечатлились. Но за тысячу лет персы научились изготавливать рафинад — для этого во время варки патоки использовалась зола для щелочения. Так что когда в VII веке история повторилась и греки снова вторглись в Персию, они были удивлены. Сладчайшие камушки, растворимые в воде, их поразили настолько, что вскоре сахарная индустрия начала распространяться по Средиземноморью.
Сахар оказался замешан в эпичной истории. В ту пору Византийская и Персидская империи устроили грандиозную войну. Огромные армии разбивались в пух и прах, экономики обеих государств просели самым драматическим образом. В итоге император Гераклит взял дворец императора Хосрова в Дастагерде и византийским войскам достались ценные трофеи: алоэ, перец, шелк, имбирь и сахар, который тут же прозвали «индийским деликатесом». Чем все кончилось? Сломленные войной империи стали легкой целью для арабов и их новой духовной силы — ислама. Причем арабы тоже оценили важность сахара и распространили его на весь исламский мир.
VII-X века. Арабская сахарная эпопея
Арабы, надо сказать, ловко популяризировали сахар, и в этом им помогла экономическая смекалка и инженерия. Они быстро осознали, каким выгодным товаром могут быть эти кристаллы, а главное, очень сильно заморочились с их производством. Для этого нужна эффективная мельница, так как сок из тростника необходимо выжать в первые же 16 часов. Нужно большое количество топлива, дорогие медные котлы и относительно сложные (для Средневековья, конечно) процедуры: кипячение, ощелачивание. Да и, в конце концов, это просто опасно, тару для варки сахарного сиропа не зря звали «адским котлом». Но дело было чертовски доходным, а еще многие арабы в ту пору делали на основе сахара легкую брагу, которая как-бы не считалась алкоголем, поскольку не являлась вином. Но это уже на совести пьющих. В общем, товар был ходовым, выгодным, настоящее сладкое золото.
XI-XII века. Крестовые походы. Европейцы впрягаются в битвы за сахар
После X века арабы начали терять свои позиции в Средиземноморье. И не последнюю роль в этом играл сахар, который производился на островах, делая их желанной добычей. В 960-961: арабы потеряли Крит и Кипр, в 1066 году норманны захватили у них Сицилию — все это очень важные центры обработки тростника. Благодаря крестовым походам европейцы захватили Палестину — еще один важный регион производства.
Вскоре у арабов остались только Египет и Испания. Но в Египте индустрию похерили пришедшие к власти мамлюки, которые напортачили с системой ирригации, а Пиренейский полуостров, как мы помним, в итоге отвоевали в ходе Реконкисты. В общем, сахар с какого-то момента стал европейской фишкой, и особенно тут поначалу преуспели венецианцы, которые развернули в городе производство первоклассного рафинада.
1280. Монголы грабят караваны
К XIV веку сахар полюбили даже монголы, впрочем, скорее как источник легкой прибыли. К примеру, в летописях остался такой момент: в 1280-м году отряд монголов захватил караван из 600 верблюдов, направлявшийся из Египта в Багдад с грузом сахара. Примечательно, что войско вел сам хан Хулагу, внук Чингисхана. Можете представить, насколько прибыльной была эта затея. По иронии сами же монголы загубили сахарное производство в Персии, когда захватили ее. Во-первых, арабам под гнетом орды стало резко не до сладкого, во-вторых, в стране еще сильнее прижали христиан-несторианцев, которые издревле занимались производством сахара.
XV век. Португальцы захватывают острова Атлантического океана, чтобы выращивать там сахарный тростник
история сахара битвы за сахар
Выращивать сахар на островах — это традиция, которая появилась задолго до открытия Карибов. Просто так повелось еще с арабо. И португальцы отлично развили эту тему. В 1421 они колонизировали остров Мадейра у берегов западной Африки, а в 1432 уже вовсю делали там сахар. Около 1480 первый сахарный тростник был выращен на Канарских островах, а в 1486, еще южнее, на острове Сан-Томе. К 1496 г. Мадейра поставляла 1700 тонн сахара в Венецию, Геную, Фландрию и Англию, а на острове работало около 80 заводов. Звучит довольно прогрессивно — заводы, поставки, мирная прибыль. Но какой ценой? Конечно же, ценой рабства.
XV век — первые рабы сахара: греки, армяне и евреи
О, рабство, без него не было бы никакого сахара! Причем речь даже не про времена пиратов Карибского моря и рома. Производство сладких кристаллов — невероятно трудоемкий и опасный процесс, на уровне труда в средневековых шахтах. Так что еще во времена арабских сахарных заводов туда начали свозить рабов — пленных греков и армян. Португальцы «придумали» использовать для этого евреев, которые отказались принять христианство. Ну и довольно скоро появился очевидный вариант — африканские рабы, которых как раз начали исправно поставлять мавры.
XVI век, испанцы уничтожают карибов и завозят африканцев на плантации
Одна из первых вещей, которые европейцы сделали, открыв Америку — привезли сюда сахарный тростник. Причем заслуга в этом принадлежит Колумбу. И практически сразу испанцы начали принуждать к труду на плантациях местных жителей, индейцев-карибов. Но вот беда, рабами они оказались плохими: массово умирали из-за привезенных болезней и, что еще хуже, почему-то постоянно сбегали в комфортные для себя джунгли, вместо того, чтобы забесплатно рубить тростник.
Самую большую роль в трансатлантической торговле рабами сыграл простой и совестливый священник по имени Бартоломе да Лас Касас. Он с ужасом наблюдал, как карибы страдали, заболевали и умирали, как терпели боль и притеснения от колонистов. Ведомый гуманизмом, он предложил начать завозить рабов из Африки. Священник искренне верил, что так будет человечнее и добрее. Справедливости ради, когда на Карибы хлынули каравеллы, забитые чернокожими рабами (а местные племена просто выкорчевали словно сорняк), Бартоломе поменял свое мнение и даже попал на аудиенцию королю, вымаливая остановить бесчеловечную практику. Но тщетно.
XVI-XIX века. Рабство, «адский котел» и отрубленные руки
Подсчитано, что между 1450 и 1900 гг. из Африки в Северную и Южную Америку было вывезено около 11,7 миллиона рабов. Только 9,8 миллиона достигло противоположной стороны Атлантики. О том, каким адом были сахарные плантации и заводы, можно прочитать у Питера Макинниса в книге «История сахара: сладкая и горькая». Вот фрагмент про то, какой ценой обеспечивалась бесперебойная работа «адского котла», где варилась сахарная патока:
«Трехколесная мельница была стандартом, и хотя некоторые ранние модели приводились в движение людьми, в основном использовались сила животных, ветер, вода или пар, и на крик человека такой механизм не мог отреагировать быстро. В удобном месте хранились топорик или острая мотыга, ими отрубали застрявшую руку раба — чтобы сохранить ему жизнь. Экономические соображения подсказывали, что лучше сохранить живого раба с одной рукой, потому что он по-прежнему мог работать сторожем, очищать забившиеся сточные трубы или погонять животных, тянувших тяжелую лямку».
Там же можно узнать о примерном соотношении рабов и господ на плантациях на примере Санта-Доминго: в 1530 здесь было 3000 чернокожих и всего 327 испанцев. Но самое примечательное из беспощадной статистики — цена человеческой жизни. За 10 лет работы (обычный срок жизни раба на плантации) он в среднем производил 450 фунтов сахара (204 кг), плюс бочонок рома, который получался из мелассы, оставшейся после производства. Вот, сколько тогда стоил человек.
1640-е. Белые рабы
Но не стоит думать, что рабами были только африканцы. В какой-то момент стало не хватать и их, и метрополии придумали блестящий выход: отправлять на плантации белых преступников. Причем их жизнь была даже хуже, чем у черных, и многие были отправлены по сфабрикованному обвинению. В 1640-х британский плантатор Ричард Лигон писал:
«Рабы и их дети, целиком и навсегда зависящие исключительно от воли хозяина, получают больше внимания, чем работники, которые принадлежат хозяевам только на пять лет в соответствии с законом острова. Жизнь последних тяжелее, поскольку им дают самую тяжелую работу, ветхое жилье и плохо кормят. Большинство из них ирландцы, угрюмый народ, но это может быть из-за дурного обращения, я не знаю. Служба работников настолько тяжела, насколько хорош их хозяин — добр он или жесток. Те, кто милосерден, обращаются со своими работниками хорошо, но, если хозяин бессердечен, его работники обречены на изнуряющую жизнь».
1652. Подлая банда «Духи»
Сначала затея с отправкой преступников на каторгу казалась прекрасной. Но очень скоро все обернулось предсказуемым злодеянием: зачем ловить и везти куда-то опасного элемента, если можно просто оклеветать невиновного тихого обывателя? Хватали всех без разбора: бродяг, нищих, просто случайных бедолаг. В принципе, для того, чтобы угодить на каторгу, было достаточно оказаться ирландцем.
Британский акт 1652 года гласит: «…Время от времени на основании своих полномочий… приговаривать к аресту или задержанию всех и каждого, кто был обличен в попрошайничестве и бродяжничестве… чтобы он или они были препровождены в порт Лондона или любой другой порт… откуда он или они могут быть отправлены… в любую заморскую колонию или на плантацию».
Разумеется, тут же появились те, кто на этом заработал. Самой одиозной силой была банда «Духи». Они спаивали в барах и похищали, или же просто хватали на улице и избивали прохожих, а затем продавали их на трансатлантические суда как товар. К несчастному прикреплялся поддельный документ о том, что он — бунтовщик или убийца. И государство не особо преследовало такие банды. В конце-концов, оно имело огромный куш с сахара.
1522 и далее — сахарное пиратство
О самых же важных и кровавых битвах за сахар рассказать сложнее всего, потому что их были сотни. Как только из Карибского бассейна потянулись суда со сладкой патокой и рафинадом, начался грабеж невиданной силы. Стоило в Европе начаться какой-нибудь войне, как флот начинал разорять плантации противника. Это было невероятно выгодно — дай только повод.
Фишку с грабежом сахара просекли еще до того, как он стал сокровищем Карибов. Уже в 1522 году британский капитан Джон Хоукинс грабил Канарские острова, набивая трюм сахаром. А когда ему попытались воспрепятствовать, он захватил в плен португальского губернатора и для острастки посадил его на бочку с порохом (буквально или нет — уже непонятно). Есть такой мультсериал, «Удивительные злоключения Флэпджека», посвященный пиратам, ворующим сладости. Удивительно, но он чертовски близок истине — сахар был одним из главных товаров, за которыми охотились каперы. В общем, стереотип о пирате с черными из-за кариеса зубами появился не просто так.
XVIII век. Колониальные войны за сахар. Все против всех
О том, что все военные операции проходившие на Карибах, были, фактически, битвами за сахар, даже говорить не приходится. Достаточно сказать, что в свое время Франция, проигравшая очередную войну, предпочла отдать Канаду, лишь бы не лишаться пары маленьких островков в Карибском море. Вольтер даже назвал эту сделку «Обмена снега на сахар». Или вот еще пример: Испания во время подавления восстания в Бельгии едва ли не первым делом уничтожила там все сахарные заводы.
Еще красноречивее говорит статистика. Из 89 000 военных всех чинов, служивших в Вест-Индии с 1793 по 1801 годы, 45 000 умерли, 14 000 демобилизовались по здоровью и 3000 дезертировали. И Британия была готова заплатить такую цену ради сахарных островов. Или вот еще пример: во время революции на Гаити 1791—1803 годов, когда восставшие рабы заняли остров и отделились от Франции, метрополия потеряла убитыми 50 тысяч солдат — только чтобы захватить лидера движения, Туссена-Лувертюра. Да и это не помогло: важнейшая колония Франции в регионе была потеряна. И важной ее, конечно же, делал сахар.
1760-е. Политические баталии за сахар
Битвы за прибыль от сахара шли и в самих метрополиях. В Британии это было особенно заметно в Парламенте. В ту пору существовала такая практика, как «покупка гнилых местечек». «Гнилыми местечками» называли округа (от которых избирались депутаты), которые отличались немногочисленным, вялым и безынициативным населением. В общем, дав кому надо на лапу, можно было легко просочиться в законодательное собрание. И больше всего этим пользовались плантаторы, которые продвигали нужные им законы.
Тут будет уместно снова дать слово Питеру Макиннису:
«В 1767 г. лорд Честерфилд попытался купить такое «гнилое местечко» для своего сына, но обнаружил, что весь «товар» распродан. Человек, занимавшийся продажей голосов избирателей, сообщил, что «местечек на продажу больше нет, богачи из Ост- и Вест-Индии контролируют их все и платят как минимум три тысячи фунтов, но многие четыре тысячи, а два или три, насколько он знает, пять тысяч».
Вместо послесловия: 1780, Георг III против сахарных баронов
Как это всегда бывает, самый темный час наступает перед рассветом, а крутое пике идет после величественного пика. В начале XIX века старая схема сахарного бизнеса рухнула. Рабовладение запрещали, в Германии придумали, как делать рафинад их свеклы, и сахарные бароны начали стремительно нищать. Но всего за пару десятилетий до этого они были на вершине мира, куда там современным миллиардерам.
Сохранилось описание такого случая: около 1780 года английский король Георг III ехал в карете с премьер-министром Питтом-старшим; внезапно Его Величество увидел карету, которая была намного богаче, вычурнее и огромнее, чем его собственная. Георг спросил, чье это великолепие, и министр смущенно ответил, что она принадлежит плантатору из Вест-Индии. И вот тут терпение лопнуло даже у короля, известного скудостью ума: «Сахар, сахар?! Все этот сахар! А как же налоги, Питт, как же налоги?».
Оценили 11 человек
15 кармы