Полагаю, читатель и без моих 5 коп наслышан о бигфарме и вращающихся гигантских деньгах в этом секторе экономики. Но универсальный закон, даже покорёженного различными политическими мотивами, но рынка, ВСЕГДА связывает уравновешенность извлекаемой выгоды и рисков. То и другое могут быть расценены неправильно даже самыми крутыми профессионалами или владельцами крупнейших корпораций, но некий консенсус стоимости и перспектив удачной разработки и последующей востребованностью рынком всегда является плодом публичных обсуждений и решений потенциальных покупателей.
Напомню мировую статистику, собранную за десятки лет среди крупнейших фармацевтических компаний мира.
Известно, что большинство (порядка 90%) новейших лекарственных препаратов, которые достигают стадии клинических испытаний, эти испытания не проходят. Даже при достижении III стадии — а до нее добираются только лекарства, которые, очевидно, благополучно прошли отбор на предыдущих этапах — процент неудачи составляет 40%. Разработка лекарства — это уникальная комбинация крайне высокой законодательной нагрузки и очень высокого процента неудач, так что имеется соблазн сказать, что именно жесткое законодательство служит причиной провалов испытаний. Но это не так. Причина — в невероятной сложности процесса.
C 1979 по 2005 год стоимость разработки лекарственного препарата выросла с примерно 100 миллионов долларов до 0,8-1,2 миллиардов долларов.
За последнее десятилетие процедуры клинических исследований значительно усложнились. С 1999 по 2005 год количество анализов и обследований в рамках одного клинического исследования выросло с 96 до 158 (65%). При этом уровень набора пациентов (количество пациентов, удовлетворивших все более жёстким критериям отбора и включенных в исследование) упал с 75 до 59 %, а число пациентов, завершивших исследование, — снизилось с 69 до 48 % (30 %). Длительность клинических исследований выросла с 460 до 680 дней. (подробнее здесь: отчет Deloitte показывает рост объема исследований и разработок на 15% до 2,3 миллиарда долларов https://cont.ws/@h5n1/2705120 )
Итак, выше речь идёт о стоимости разработки, но при этом риски состоят в том, что только ОДИН лекарственный препарат из 5000 – 10 000 кандидатов проходит ВСЕ стадии Доклинических и Клинических испытаний и получает разрешение на использование лекарства в гражданском обороте ОДНОЙ страны или группы стран, как ЕС.
Запомним цифру в 2,3 миллиарда вечнозелёных $ за зарегистрированный и предварительно запатентованный лекарственный препарат.
А теперь переходим к фактам сегодняшнего сектора рынка.
Genmab приобретает Merus и перспективные разработки в области лечения рака за 8 миллиардов долларов
Genmab намерена приобрести все акции компании Merus и её первый в своём классе препарат для лечения рака на поздней стадии — петосемтамаб — примерно за 8 миллиардов долларов. Петосемтамаб в сочетании с пембролизумабом проходит III фазу разработки для лечения плоскоклеточного рака головы и шеи (HNSCC) и имеет два статуса прорывной терапии. Препарат представляет собой биспецифическое антитело IgG1 с общей лёгкой цепью, нацеленное на EGFR и LGR5, и разработан на собственной платформе Multiclonics компании Merus.
Источник: https://www.insideprecisionmed...
Иными словами, препарата с доказанной эффективностью и безопасностью ЕЩЁ НЕТ, риски разработки огромны, но деньги за шанс получить работающее лекарственное средство уже платятся.
И это далеко не единственный пример, движемся дальше.
Бросая вызов Pfizer, Novo Nordisk предлагает за Metsera до 9 миллиардов долларов
Стремясь укрепить свои лидирующие позиции в сфере препаратов для лечения ожирения и контроля веса, компания Novo Nordisk сделала незапрошенное предложение о покупке Metsera на сумму до 9 миллиардов долларов — более чем через месяц после того, как Pfizer объявила о своём намерении купить компанию за сумму до 7,3 миллиарда долларов.
Компания Novo Nordisk спровоцировала вероятную войну предложений, представив, по словам совета директоров Metsera, «более выгодное предложение» по сравнению с предложением Pfizer. У Pfizer есть четыре рабочих дня, чтобы повысить своё предложение для Metsera до уровня Novo Nordisk или выше.
“Приобретение Metsera, включая ее программу инкретиновых и неинкретиновых аналогов пептидов на ранней стадии разработки, предоставит Novo Nordisk возможность максимально использовать потенциал дополнительного портфеля и возможностей Metsera”, - говорится сегодня в заявлении Novo Nordisk.
Источник: https://www.genengnews.com/top...
Что есть ранняя стадия разработки в официальных заявлениях не уточняется. Удачно, если кандидат в лекарственные препараты прошел весь цикл ДКИ и получил разрешение на первую стадию Клинических испытаний.
И ТАКИЕ ДЕНЬГИ, большей частью выплачиваются наличными, но не взаимозачётом акций, поскольку «Metsera согласилась выплатить дивиденды в размере 56,50 долларов за обыкновенную акцию Metsera наличными в течение 10 дней».
Такого размера сделки долго готовятся, проверяются и перепроверяются все исходные данные, покупается инсайдерская информация, раскрывающая, хотя бы частично, истинное положение дел в успешности разработки. Огромные деньги переходят из рук в руки, но самое важное это даже не суммы, но сопоставление цены готового к продаже зарегистрированного препарата и всего лишь неподтверждённого шанса получить зарегистрированный препарат, кратно превышающий в цене готовый продукт.
Это не может быть ошибкой для крупнейших игроков фармацевтического сектора рынка, причем не единичного и даже не двукратного (есть ещё аналогичные прецеденты, не вошедшие в тело этой статьи). Ещё и ещё раз… Всегда, в подобных сделках используется максимально возможный анализ всех аспектов для ситуации уравновешенной, не требующей срочных финансовых решений.
Впрочем, о чём это я, какой анализ, какая экономика, сильвупле, мля. Огромные денежные средства НУЖНО потратить и не откладывая, иначе никак разумно не объяснить ни цену, ни риски.
Для тех продвинутых авторов, кто желает высказаться с голословными возражениями по поднятой теме, имею заранее сказать следующее: Вы когда натягиваете желаемое на действительное, хотя бы размер на этикетке проверяйте….
ИТОГО:
В 1923 году из-за гиперинфляции в Германии можно было 1 доллар США поменять на 4,5 триллиона марок. Деньги использовали как обои, из купюр шили одежду, топили печи.
Оценил 51 человек
125 кармы