ПО «Маяк»: История одной аварии

Владимир МОСКАЛЕНКО, ведущий эксперт по радиационной безопасности ГК «Городской центр экспертиз» (Санкт-Петербург)

29 сентября 1957 года воскресное представление в Московском цирке было неожиданно прервано. Разыскивали директора сверхсекретного атомного комбината «Маяк» Михаила Демьяновича, находившегося в столице в командировке. Прямиком из цирка Михаила Антоновича доставили на экстренное совещание в правительство. Оказалось, что в отсутствие директора на комбинате произошел взрыв…

Последствия той аварии жители Урала испытывают на себе по сей день. Более того – сейчас опасность всерьез угрожает Челябинску и близлежащим городам. Данные об этой катастрофе долгое время скрывались под грифом «секретно», хотя атомного взрыва там не было. Имел место взрыв резервуара с высокоактивными радиоактивными жидкими отходами – это разные вещи.

Не секрет, что развитие атомной энергетики идет в вечной конфронтации сторонников и противников. Я, как сторонник, не вижу перспективы производства энергии более эффективным способом. Но следует учитывать ряд обстоятельств, которые повышают не только стоимость такой выработки энергии, но и возможные последствия для населения и экологии. Да, это действительно самый дешевый метод (Автор ошибается - Прим. ВИВас). Но вывод АЭС из эксплуатации может занять десятки лет, а это почему-то не учитывается. За время вывода энергия производиться не будет, а обслуживать станцию кто-то должен. Не стоит забывать и о хвостовых водах, в которых собраны чуть ли не все элементы таблицы Менделеева. Каких усилий и средств требует правильное обращение с отходами атомной промышленности, я и расскажу на примере НПО «Маяк».

Замечу, что этому предприятию мы во многом обязаны нашей безопасностью. В 50-е годы здесь разрабатывали уран-235 и плутоний-239, что позволило создать оружие сдерживания и достичь паритета с США. НПО «Маяк» решили построить на Южном Урале неподалеку от Кыштыма. В 1948 году госкомиссия приняла первый реактор, а в августе 1949 года здесь был произведен первый ядерный заряд. Всего на территории НПО «Маяк» был построен в разные годы десяток реакторов различного назначения.

Поскольку изготовление плутония нынче прекращено, сейчас работают лишь два реактора, которые производят изотопы промышленного и медицинского назначения. Остальные же остановлены и постепенно выводятся из эксплуатации. Этой работе придется посвятить несколько десятков лет. Даже в Чернобыле до сих пор не окончено строительство второго саркофага, а сколько прошло времени!

С самого начала работы «Маяк» производил сбросы жидких радиоактивных отходов в окрестные озера. В частности, в озеро Карачай, на берегу которого построили радиохимический комбинат по переработке ядерного топлива и получению из него урана и плутония. По результатам исследований, оказавшимся ошибочными, это озеро считалось бессточным. В Карачай сбрасывали низкоактивные отходы, а высокоактивные сливались в резервуары, один из которых, как вы уже знаете, «взлетел на воздух». Еще до этого взрыва предприятие сбросило в близлежащие озера и реку Теча порядка миллиона кюри долгоживущих радиоактивных изотопов: стронций, цезий, плутоний. Период полураспада плутония, например, составляет 24 тысячи лет.

Чтобы представить опасность таких сбросов для окружающей среды, сравним: если после аварии в Чернобыле территория в один кв. км была загрязнена 10 кюри по цезию-137, то население эвакуировалось. А здесь миллион кюри!

Пойма реки Теча и ее донные отложения загрязнены и ныне – количество радионуклидов там во много раз превышает предельно допустимые концентрации. Иловые отложения в верховьях Течи и вовсе считаются твердыми радиоактивными отходами.

Еще в 1956 году был предпринят ряд мер для нормализации экологической обстановки. Вырыли дополнительные водоемы, установили дамбы. Тогда же были созданы два канала с севера и с юга для приема паводковых вод и сброса их в Течу, минуя радиоактивные озера.

Но наступил 1957 год, и на «Маяке» прогремел тот самый взрыв… Хочу предостеречь читателя от серьезных обвинений в адрес обслуживающего персонала предприятия. Все тогда было в новинку, многого не понимали. В резервуары закачивались отходы в среде очень агрессивных химических веществ – это азотная кислота, нитраты, ацетатные смеси. Предположить, что произойдет радиационный перегрев и реакция этой нитратно-ацетатной смеси и выделится большое количество газообразных продуктов, никто не мог. Да еще и клапан сравнивания давления почему-то закис…

Как бы то ни было, в результате взрыва произошел выброс продукта активностью 20 миллионов кюри. Все познается в сравнении: чернобыльский выброс составил 400 миллионов кюри, но там были и долгоживущие, и короткоживущие (доля которых оказалась от 70–80%) продукты. На «Маяке» все продукты оказались долгоживущими. 90% радиоактивных веществ выпало на территории комбината. Но остальная часть поднялась в воздух и ветром понеслась на северо-восток. Так образовался восточно-уральский радиоактивный след.

Радиоактивные вещества разнесло на сотни квадратных километров. Территория его с плотностью загрязнения стронцием-90 составила 23 тысячи км2, были заражены 217 населенных пунктов с общей численностью населения 272 тысячи человек. От радиационного облучения только в течение первых 10 дней погибли около 200 человек, общее число пострадавших оценивается в 250 тысяч человек, авария была оценена в шесть баллов по международной семибалльной шкале.

Жители прибрежных сел подверглись как внешнему облучению, так и внутреннему. Продукты же не распались и лежат там по сей день. Комбинат между тем продолжал функционировать, выполняя правительственное задание по созданию оружия. Отсутствие опыта, недостаток информации о воздействии излучения на организм человека способствовали тому, что значительная часть сотрудников предприятия, особенно радиохимического завода, в первые годы получила очень высокие дозы облучения. Из них порядка 10 тысяч человек стали инвалидами. Около четырех тысяч умерли от острой лучевой болезни.

Наступил 1967 год. И тут уже природа преподнесла сюрприз, которого никак не ждали. Случилась неожиданно бесснежная зима, для этих районов – исключительный случай. Весна и лето оказались аномально жаркими. Водоемы стали высыхать, в том числе и озеро Карачай. Налетели ветры, смерчи, некоторые достигали у основания 20 метров. Такие столбовые подъемные потоки подняли высохшие иловые отложения и разнесли их по округе. Было поднято порядка 600 тысяч кюри на площадь 2 600 км2. Радиоактивные отходы накрыли 63 населенных пункта, в которых проживали 42 тысячи человек. 18 тысяч из них эвакуировали. Озеро Карачай и сейчас – головная боль экологов. Представьте: в нем сосредоточены отходы с активностью в 120 миллионов кюри! Эти продукты проникли в подземные воды и сформировали активную обширную линзу, которая с приличной скоростью передвигается в сторону Челябинского водозабора. Специалисты-экологи говорят, что ситуация сегодня вышла из-под контроля, и ждут, когда радиоактивные отходы окажутся в чайниках жителей Челябинска…

Но и это еще не все. Три аварийных ситуации на территории НПО «Маяк» повлекли процесс облучения жителей близлежащих сел. Люди долгое время не подозревали, что же с ними происходит. И лишь когда гораздо позже начались медицинские обследования, жителей начали переселять в новые дома. Многие села разобрали и увезли для захоронения. Желающим выделили деньги для того, чтобы перебраться в Челябинск.

Мне довелось в 2012 году участвовать в экспедиции, организованной Европейской Экологической Комиссией. Мы прошли наиболее загрязненный участок. Естественно, в пробах воды и грунта были обнаружены долгоживущие продукты в количествах, которые требуют немедленного вмешательства. Но какое у нас может быть вмешательство? Поставили забор, вдоль реки натянули заграждения. Везде установлены указатели, с местными жителями ведут разъяснительную работу. Но и здесь безошибочно работает русский «авось»! Приведу несколько трагикомичных примеров. Шоссе пересекает реку Теча. Неподалеку – съезд к реке. Висит щит: «съезд запрещен, радиация, опасно!». Стоят «Жигули», парень ловит рыбу… Очень надеюсь, что если он кого и поймает, то есть не станет. Едем дальше, видим поселок. Вдоль реки натянуто ограждение, в котором имеется брешь метра в четыре. Поинтересовались у местных, что же это такое. Оказывается, коровы через это отверстие на водопой ходят! Такие дела…

Сейчас «Маяк» принимает и перерабатывает жидкие отходы с атомных электростанций. По информации все хранилища на 85% заполнены. А хранилища Ленинградской и Кольской АЭС задействованы полностью. ЛАЭС транспортирует часть своих отходов в район Красноярска, там есть приемный пункт. Жидкие отходы упариваются до высокой активности, из них получаются твердые блоки. Но ведь есть станции, где и твердые блоки уже ставить некуда. Поэтому если мы сегодня не займемся развитием отрасли атомной промышленности, которая касается утилизации, Россия вскоре натянет на себя «ядерное одеяло».

Источник: http://proatom.ru/modules.php?...