Чахоточная красота девяностых

Тысяча восемсот девяностых, разумеется, а не наших перестроечных.

Смотрите, как интересно: вчера мы обсуждали модные портреты женщин высшего общества рубежа 19-20 веков, и большинство из вас поразило, как художник, если сравнивать с фотографиями, "обезобразил" свои модели. Сделал их старше, худее, со впалыми щеками и синяками под глазами. То есть придал им худобу, но не нашу культовую подиумную, а зримо нездоровую.



И вот это, если задумываться, ровно полярное чувство, которое мы испытываем, глядя на "пышущих здоровьем" женщин Рубенса. Модный стандарт настолько изменился, что поставить себя на место современников этих картин, испытать аналогичное чувство наслаждения красотой мы не способны. Потому что выросли, окруженные совсем другими стандартами.


Чахотка занимала такое важное, большое место в жизни общества того времени (см. обширную статью на Арзамасе), что стала предметом культа, романтизации. Не можешь победить -- обожестви, тот же стандартный стокгольмский синдром в действии. Это было романтично, это была интересная бледность, и т.п.

Но вообще-то я хотела продолжить с вами разговор о разнице между портретами и фотографиями одного и того же человека, причем в ту же эпоху.

Давайте посмотрим изображения одной аристократки, которая славилась своей красотой. Сравните картины и фотографии, и скажите, что вам подсказывает аналитический аппарат при этом сравнении. Например, о методах, которые используют оба эти жанра для передачи характера.

(Конечно, учитывайте, что она тут в разном возрасте, есть уже в сильно бальзаковском).

Сначала фотографии дамы

Около 1880 (ей примерно двадцать)




«Матушка была восхитительна. Высока, тонка, изящна, смугла и черноволоса, с блестящими, как звезды, глазами. Умна, образованна, артистична, добра. Чарам ее никто не мог противиться. Но дарованьями своими она не чванилась, а была сама простота и скромность. «Чем больше дано вам, — повторяла она мне и брату, — тем более вы должны другим. Будьте скромны. Если в чем выше других, упаси вас Бог показать им это».



1903 год


Из воспоминаний испанской принцессы: "Княгиня была необычайно красива, тою красотой, какая есть символ эпохи. Жила среди картин, скульптур в пышной обстановке византийского стиля. (...) Статна, гибка, на голове – кокошник, по нашему, диадема, также в жемчугах и брильянтах, сей убор один – целое состояние. (...) княгиня была похожа на древнюю императрицу".

1903 год


Теперь портреты маслом и рисунки

Худ. В. Бобров


Худ. Ф. Фламенг


Опять Фламенг


Маковский


Серов


Критик С.С.Голоушев писал: «Я никогда не видал эту женщину в действительности, но я чувствую, что передо мною сидит маркиза нашего времени. Я чувствую эту женщину большого света и во всех деталях, окружающих ее: в этой собачке, лежащей подле нее на диване, в окружающем атласе и безделушках. Я чувствую, что эта женщина живет какой-то особой жизнью, быть может совершенно чуждой мне, на какой-то особой высоте от всего окружающего, отделенная, обособленная от всего, нежная, изящная и утонченная, живет именно той жизнью, какой жили когда-то маркизы. Эти белые напудренные волосы, эта странная поза, - все это дает право сказать, что это именно маркиза нашего времени».

Опять Серов (это Зинаида Юсупова, если вдруг кто еще не узнал)


Итак, что вы думаете об уровне искусства фотографии в означенный период на основе фотографий Юсуповой? Уступают они портретам или наоборот, выигрывают? Почему портреты так сильно отличаются от фотографий? Как вы думаете, художники (все разные) так льстили "красавице", или наоборот, им удавалось уловить нечто неуловимое обьективом? Что-нибудь вы новое поняли о качественной разнице обеих техник для передачи внешности?

https://shakko-kitsune.livejou...