Памяти Василия Макаровича Шукшина

Приношу неискренние извинения КОНТовцам и тем кто попадётся на заметку случайно, но, неожиданно, проснулся графоманский зуд.

Просмотрел я в очередной раз на свою "беду" перед сном великого актёра и не менее великого мастера сценического слова Михаила Ульянова с его исполнением рассказов самого любимого моего писателя - В.М. Шукшина.

Посмотрел, тяпнул соточку и попёрся в объятия Морфея. Ага. Не тут-то было. Не обнимает меня Морфей. Иди, говорит, к Афине или к Афродите. 

Пару часов проворочался не в силах забыть мощь Шукшина, прекраснейшую интонацию Ульянова и собственный прикол из житухи.

В общем. Давайте считать что сея байка рассказана мне совершенно третьим лицом, но излагать я её буду, типа, от себя. Так - удобнее и графоманству моему ночному - легче.

Довелось мне некоторое время послужить на Кавказе. С точки зрения гигиены было нууууу... не очень некоторое время.

В основном приходилось отмывать себя и ХБ песком в горных речках (или пару котелков запаривать бритвенными кипятителями) и, ВДРУГ:) нам сообщили, что у нас будет регулярная баня! Радость - чумовая. Её, правда, чуток остудили сообщив что баня будет на паях с местными ЗеКа.

То есть. Мы вместе с ними ходим "в баню", еженедельно, час на всех.

Парни мы были хоть и бесстрашные, но, немного наслышанные о нравах в таких "вещах" у сидельцев.

Оказалось - ничего подобного. Совершенно объективный подход. Во-первых, кто (в смысле - коллектив ЗеКа или наш взвод) первый придёт тот и брызгается полчаса. Опоздавшие - оставшиеся 30 минут.

Кстати, не баня то была. Обычный душ с керамическими перегородками.

Разумеется, происходили "накладки" в виде пересечений. Вот в одно из таких пересечений и произошёл этот случай.

Я с караула припоздал и моё подразделение уже выходило с помывки. А  сидельцы уже до нас свалили. Пришлось одному переться в этот душ.

Моюсь себе и вижу как насупротив - в другой керамической кабинке образовывается бритая макушка и тоже начинает "полоскаться". Ежели учесть, что моя "верхняя точка" не доставала до края кабинки башки в полторы, то, сами понимаете, почувствовал себя несколько неуютно.

Ну да ладно. Сколько совместно пересекались и никаких проблем не было.

Да и в этот раз не было ежели не считать что чуть не лопнул от смеха.

Я вышел пораньше, обмундировался, сижу в прихожке и курю, наслаждаясь чистотой. 

Выходит мой сосед по душевой и тут я - в ступоре. ЗДОРОВЕННЫЙ славянин и ВЕСЬ в мелких шрамах, как-будто его в мешке с кошаками неделю держали!

Спросил сигарету (тогда это был редкий дефицит). Я... с отвалившейся челюстью предложил ему папиросу (сигарет не было).

Он спросил, практически, с интонацией и фефектом речи как "коСелёк, коСелёк, какой коСелёк" из "Место встречи изменить нельзя".

Уже начинаю давиться от смеха.

Как выяснилось при переброске парой-тройкой фраз, мы - земляки и оба с Алтая.

Меня по прежнему внутренне колбасит от еле сдерживаемого хохота.

Не удерживаюсь и в процессе совместного потребления папиросного никотина задаю вопрос: "Откель такие интересные расписульки?"

Парняга начинает рассказ в процессе которого я сучу кирзачами с чистыми портянками и в глазах аж темно от его "дикции":

"Еду я себе по Сюйскому ( в смысле - Чуйскому, для читателей) тракту. Я водителем на стройке паСу (пашу). Зара (жара) стоит зуткая (жуткая, понимаю я уже чуть не подавившись папиросой). Открыл окоСко (окошко), выставил клешню и ТУУУТ она ко мне как БРОСИТСЯ в кабину. Сарапала (царапала), сарапала, насилу удусЫл".

Я, уже не стесняясь ржачи, кое-как выдавливаю вопрос: "Кто царапало? Кого удушил?"

Ответ прибил напрочь: "С понтом сам незнаесь кто? РЫСЬ"

Мне пришлось забежать в душевую и умыться холодной водой:)

Так что Шукшин свои рассказы не с потолка брал!

Как я потом выяснил у парня было несколько терпил в драке:)