ФАШИСТОФОБИЯ

... Аж противно

ОЧЕНЬ

Чувствуешь себя грёбаным учителем математики, на которого забили...
И вспоминается гениальный Чехов:
"Мы это уже обсуждали с господином Начальником Станции"

Написанная пять лет назад статья...
... и вдруг ОПЯТЬ...
Ростиславу Ищенко западло отвечать на комменты,
ну а мне не западло
повторить..

о «ФАШИСТОФОБИИ» - Part 1 & 2

https://cont.ws/@ishchenko/1127109 - как коммент сюда

Фашистофобы, никогда не сталкивавшиеся с реальным фашизмом, присвоили себе ничтоже сумняще звание «антифашисты»,
не имея ни малейшего понятия, что это такое.
Реальные антифашисты
– это были борцы, рисковавшие своими собственными жизнями.
Фашистофобы, как и любая другая интеллигентская шушера,
своей жизнью рисковать не любит – шушера всегда очень ценит свою жизнь,
но вот со страху поболтать и примазаться – это без проблем.

То есть:
 появилась такая виртуальная разновидность «антифашизма»
- типа бокс по переписке...

Не имея ни малейшего представления о реальном фашизме,
«виртуальные антифашисты» позиционировали себя врагами всему,
 что имело к фашизму какое то отношение.

То есть:
абстрагированной от реальности,
иллюзорной, выдуманной форме фашизма, базирующейся на мифе о Холокосте,
они противопоставили свою абстрактную форму,
которую уже даже и не нужно было абстрагировать от содержания,
 т.к. содержательно она изначально вообще была пуста.

Идеалы этого «виртуального антифашизма» до сих пор состоят в чистом отрицании всех лозунгов фашизма, большинство из которых хоть и были подняты фашистами на своё знамя, но чисто фашистскими собственно никогда не являлись.

Идеалу силы, физической красоты и здоровья этот «антифашизм»
противопоставил развёрнутую апологию всевозможных физических и психических патологий и извращений -(привет ЛГТБ)
Идеалу коллективизма и солидаризма
(якобы фашистскому)
– культ изолированного от общества социопата,
навязчивую фобию по отношению к любому воспитательному акту и,
как следствие, к любой вообще социализации...
Культу иерархии и превосходства
(и это не суть фашизм)
 – полное отрицание
ценностных категорий
и вообще любого социального,
культурного и любого иного различения, навязчивую идею равенства всего всему,

Провозглашаемому фашизмом национализму (либо этатизму)
– в лучшем случае радикальный космополитизм,
в худшем – патологическую ксенофилию и аутофобию.

Смешно, но даже монументальная архитектура и эпический кинематограф стали табу для пришибленной фашистофобией и постстрессорым психозом не в меру пугливой и истеричной творческой интеллигенции - и сносят памятники и сносят

Одним словом,
страх стал причиной своеобразного коллективного психического расстройства, поразившего преимущественно социальную среду интеллигентствующих бездельников, лишённых благотворного влияния трудотерапии.

И быть бы этой психопатии их глубоко личной проблемой,
кабы на неё не возник устойчивый и весьма платёжеспособный спрос.

И вот здесь поподробнее:

2.
После окончания Второй Мировой Войны ситуация в мире качественно изменилась и, соответственно, перед империалистической олигархией помимо прежних задач встали новые.
В первую очередь,
поскольку фашизм был безнадёжно дискредитирован в глазах общественного мнения, мировой капиталистической элите требовалось срочно и незамедлительно полностью отождествить фашизм с его внешней формой и,
тем самым, вывести из под удара его реальную сущность и содержание,
т.е. капитализм в исторической форме империализма.

Империалисты Англии и Америки создали пугало «фашизма» для отвода глаз от самих себя – ибо только внешней формой они от фашистов и отличались,
в то время как по сути их целью была прямая диктатура
- террор сверхмонополизированного капитала и на поприще разжигания мировой войны они потрудились намного больше и Гитлера и Муссолини.

При этом чучело «фашизма» должно было быть создано такое,
чтобы ещё и «переложить с больной головы на здоровую»,
то есть не просто снять подозрения по поводу родства с фашизмом с себя,
но и бросить их на своего главного противника – на Советский Союз.

Так начал рождаться миф о «тоталитаризме», под которым в одну кучу сваливалась диктатура диаметрально противоположных социально-классовых сил.

Вот так, собственно, на виртуальных «антифашистов» и возник социальный заказ:
стояла задача перехвата привлекательных лозунгов у коммунистов и выращивания собственных карманных «социалистов»
и во второй половине XX века экологическую нишу фашистов заняли «виртуальные антифашисты» – «антитоталитарные» то есть антисоветские «левые»...
Потому что пустота формального отрицания внешней,
абстрагированной от реальной сущности формы фашизма, могла быть заполнена всем, чем угодно.
В том числе и содержанием, тождественным фашистскому, а именно узко-корпоративными интересами финансово-капиталистических монополистов.

Прикольно, что префикс «анти-» кроме значения «против», «контр-» имеет и другое значение – «вместо».

И если антифашизм Советской армии и европейского Сопротивления был действительно контрфашизмом, противофашизмом,
то виртуальный «антифашизм» напуганных «тоталитаризмом» «левых интеллектуалов» в буквальном смысле оказался «вместо-фашизмом»
Задачи же, стоящие перед силами «третьей группы» - силами "денежного мешка»
 - в условиях ими проводимой глобализации оказались созвучны с психопатическим порывом мировой «творческой интеллигенции» в её «антифашистском» угаре:
– полном отрицании категории сакрального
и снятии любых ограничений религиозного характера;
– отрицании и дискредитации логики (как формальной, так и диалектической),
способности к умозаключению,
рациональности и даже банального бытового «здравого смысла»,
насаждении абсурда и заведомой бессмыслицы в качестве нормы,
причём декларируемой и освящённой авторитетом университетских философских кафедр;
– отрицании категории смысла и утверждении «свободы» каждого понимать любой текст или явление абсолютно произвольным образом;
– сарказма по поводу всего без исключения, доходящего до отрицания возможности обсуждать что-либо или мыслить о чём-либо серьёзно;
– дискредитации смыслов науки, размывании принципов научной методологии и границ научного и ненаучного;
– отрицании ценности культуры, точнее – в отрицании категории ценности как таковой, в признании равноценности всего всему;
– абсолютной релятивизации любых мировоззренческих, эстетических, морально-этических норм, отрицании различения между прекрасным и безобразным, добрым и злым, моральным и аморальным, здоровым и патологическим, обоснованным и необоснованным, социально приемлемым и неприемлемым;
– как следствие, разрушении границ искусства и в объявлении предметом искусства любого предмета или самовыражения автора, вплоть до физиологического,
в эстетизации и апологии любых эстетических,
моральных и поведенческих девиаций и извращений.
– наконец, отрицании самого человека как дискретной личности или хотя бы как индивидуума и в замещении его представлениями
о «дивидууме» (делимой, составной сущности)
или «ризоме».

Основным политическим объектом забот «новых антифашистов»
вместо пролетариата стали маргиналы,
асоциальные элементы и «дискриминированные» меньшинства.

Причём, чем в большей степени какое-либо меньшинство асоциально, деструктивно и враждебно по своему образу жизни и привычкам обществу
– тем более оно с их точки зрения, тем самым, революционно и прогрессивно.

Основное оружие в арсенале капиталократического глобализма
– это тщательно взращённая на «антифашистском» (вместо-фашистском) мифе идеология толерантности,
согласно которой интересы любых меньшинств (этнических, социальных, половых) всегда a priori выше интересов большинства.

Причём, в точном соответствии с традициями «новых антифашистов»,
чем более данное меньшинство асоциально,
чем более его образ жизни и поведение
неприемлемо и оскорбительно для большинства общества
 – тем более данное меньшинство требует защиты со стороны государства.

С точки зрения доктрины толерантности
не меньшинство должно приспосабливаться к принятым большинством общества нормам, а большинство должно научиться терпеливо (толерантно) сносить любые оскорбления.

Любая попытка большинства сопротивляться автоматически трактуется как проявление «фашизма», подвергается шельмованию с стороны СМИ и репрессиям со стороны государственного аппарата.

Эта «антифашистская» парадигма получила своё закрепление в официально провозглашённом (!) и в ряде стран узаконенном (!) принципе «положительной дискриминации».

Одним из основных частных проявлений парадигмы толерантности является т.н. мультикультурализм, в соответствии с которым этнические меньшинства не должны приспосабливаться к культуре национального большинства, а, напротив, национальное большинство должно приспосабливаться к культуре меньшинств.

Особенно вопиющий характер этот принцип приобретает в случаях, когда большинство является коренным, а меньшинства – диаспорами этнических мигрантов.

Другим ярким примером реализации принципов толерантности является ситуация с половыми извращенцами, которым предоставляются не просто равные, а фактически преимущественные права, в то время как любое выражение по отношению к ним точки зрения традиционной морали подвергается репрессиям и чуть ли ни само объявляется социальной патологией под именем «гомофобии».

В тесной связи с парадигмой толерантности находится парадигма и практика т.н. «политкорректности», сводящаяся в конечном счёте к коренному искусственному изменению языка и культуры в целом, направленному на то, чтобы сделать не вписывающиеся в требования толерантности идеи невозможными просто на уровне языкового выражения.

Фактически,
речь идёт о полном аналоге новояза из антиутопии Дж. Оруэлла.
В результате:
Во-первых,
с помощью насаждения толерантности, мультикультурализма, феминизма и т.д.
общество растаскивается на совокупность враждующих между собой меньшинств.

Что позволяет ничтожно малому олигархическому антисоциальному меньшинству, противостоящему всему обществу, переходить в роль меньшинства среди меньшинств – разумеется, наиболее могущественного и стоящего высоко над всеми другими, поглощёнными междусобойной грызнёй.

Во-вторых,
мультикультуризация и десоциализация создают благодатную почву для управляемого хаоса вплоть до уличных войн.
А в условиях уличной войны и «подъездной самообороны» мало у кого найдутся силы для того, чтобы предъявлять социальные требования правительству или руководству корпорации.
А, если таковые и найдутся, их легко уничтожить силами какой-нибудь уличной этнобанды – не важно арабской, турецкой, албанской или чеченской.

Таким образом, мультикультуризация общества и нагнетание состояния этнической уличной войны есть способ вывести государственный аппарат из-под контроля институтов общества коррумпировать его и банально купить.

В-третьих,
под лозунгами «антифашистов» о детоталитаризации, гуманизации и гуманитаризации среднего и высшего образования уже к настоящему времени уровень образования в Европе и, тем паче, США снижен многократно – соответственно, многократно повышена восприимчивость масс к технологиям манипуляции сознанием и управляемость.

В-четвёртых,
снижение уровня культуры и образования масс позволяет формировать идеального потребителя.

В конечном счёте, это также имеет прямое отношение к вопросу власти, т.к. после отвязки мировых валют от золотого эквивалента, законы рынка из условно объективных превратились в произвольно устанавливаемые, и сам рынок стал ничем иным как инструментом управления социальным поведением.

Соответственно,
любые ценности и отношения, не сводимые к рыночным,
нарушают монополию «третьей силы» (БАНКОВ - ФРС) на власть
и потому подлежат уничтожению.